Внезапно раздалась песня: холодное бормотание, поднимавшееся и
опускавшееся. И голос, казалось, шел издалека и вселял невообразимый ужас,
иногда он был высоким и тонким, иногда низким и хриплым, как стон из-под
земли. Из бесформенного потока печальных, но ужасных звуков, время от
времени вплетались слова, угрюмые, жестокие, холодные слова, бессердечные
и безжалостные. Сама ночь бранила утро, которого была лишена, и холод
проклинал тепло, к которому стремился. Фродо продрог до самого сердца.
Через некоторое время песня стала яснее, и он с ужасом понял, что она
превратилась в заклинание:
Костенейте под землей
До поры, когда с зарей
Тьма кромешная взойдет
На померкший небосвод,
Чтоб исчахли дочерна
Солнце, звезды и луна,
Чтобы царствовал - один -
В мире Черный Властелин!
Фродо услышал какие-то скрипучие звуки. Приподнявшись на локте, он
обнаружил при бледном свете, что они лежат в чем-то вроде коридора. За
ними коридор сворачивал, образуя угол. Из-за угла тянулась длинная рука,
протягивая пальцы к Сэму, который лежал к ней ближе всего, к рукояти
обнаженного меча, лежащего на телах хоббитов.
Вначале Фродо почувствовал себя так, будто действительно был
превращен заклинанием в камень. Затем дикая мысль о бегстве промелькнула у
него в мозгу. Он подумал, не надеть ли ему Кольцо: может тогда дух кургана
не увидит его, и он сможет найти выход. Он уже видел себя бегущим по
роскошной траве, оплакивающим Сэма, Пиппина и Мерри, но свободным и живым.
Гэндальф согласится, что он ничего не смог сделать.
Но храбрость, которая проснулась в нем, оказалась слишком сильна: он
не мог так просто покинуть своих друзей. Он колебался, шаря рукой в
кармане и борясь с собой... А рука тем временем подбиралась все ближе.
Внезапно решимость укрепилась в нем, он схватил лежащий рядом с ним
короткий меч и, встав на колени, наклонился над телами товарищей. Изо всех
сил он ударил по тянущейся руке у запястья и перерубил ее: в тот же момент
меч его раскололся у рукояти. Послышался крик, свет погас. В темноте
послышались фыркающие звуки.
Фродо упал на Мерри - лицо Мерри было ужасно холодным. В мозгу у
Фродо вспыхнуло исчезнувшее с появлением тумана воспоминание о доме над
холмом и о песне Тома. Он вспомнил мотив, которому научил его Том. Тихим
отчаянным голосом он начал: "Том Бомбадил!", И с этими словами голос его
стал крепче, он заполнил все темное пространство, которое ответило эхом,
похожим на звуки трубы и барабана:
Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу,
Отыщи его в пути, где бы ни бродил он!
Догони и приведи из далекой дали!
Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!
Внезапно наступила глубокая тишина, и Фродо услышал, как бьется его
сердце. Потом послышался далекий, как будто проходящий сквозь толстые
стены и крышу голос:
Вон он я, Бомбадил, - видели хозяина?
Ноги легкие, как ветер, - обогнать нельзя его!
Башмаки желтей желтка, куртка ярче неба,
Заклинательные песни - крепче нет и не было!
Послышался долгий рокочущий звук, как будто от падающих и катящихся
камней, неожиданно в пещеру хлынул свет, настоящий дневной свет. В конце
зала, за ногами Фродо появилось напоминающее дверь отверстие: в нем
показалась голова Тома (шляпа, перо и все остальное), обрамленная стоящим
за ним огненным диском солнца. Свет упал на пол и лица троих хоббитов,
лежавших рядом с Фродо. Они не пошевелились, но лица их потеряли
мертвенный оттенок. Теперь они, казалось, просто крепко спали.
Том наклонился, снял шляпу и вошел в темную пещеру, напевая:
В небе - солнце светлое, спит Обманный Камень -
Улетай, умертвие, в земли Глухоманья!
За горами мглистыми сгинь туманом гиблым,
Чтоб навек очистились древние могилы!
Спи, покуда смутами ярый мир клокочет,
Там, где даже утренний свет чернее ночи!
Послышался крик, и внутренняя часть помещения с грохотом обвалилась.
Послышался вой, уносившийся вдаль, и наступила тишина.
- Пойдем, друг Фродо! - сказал Том. - Пойдем на чистую траву! Помоги
мне вынести их.
Вместе они вынесли Мерри, Пина и Сэма. Когда Фродо в последний раз
покидал могилу, ему показалось, что он видит отрубленную руку, все еще
пытавшуюся за что-нибудь уцепиться. Том еще раз вернулся в могилу, и
оттуда послышались звякающие и бряцающие звуки. Он вышел, неся в руках
охапку сокровищ: золотые, серебряные, медные и бронзовые вещи, бусы, цепи,
драгоценные украшения. Он взобрался на вершину зеленой могильной насыпи и
положил драгоценности.
Так стоял он, держа в руке шляпу, ветер раздувал его волосы: он
смотрел на троих хоббитов, лежавших на траве к западу от могилы. Подняв
правую руку, он сказал повелительным тоном:
Мертво спит Обманный Камень - просыпайтесь, зайцы!
Бомбадил пришел за вами - ну-ка, согревайтесь!
Черные Ворота настежь, нет руки умертвия,
Злая тьма ушла с ненастьем, с быстролетным ветром!
К великой радости Фродо, хоббиты зашевелились: вытягивали руки,
протирали глаза и потом вдруг вскочили на ноги. Они изумленно смотрели
сначала на Фродо, потом на Тома, стоявшего над ними, на могиле, затем на
себя, на свои тонкие белые саваны, опоясанные золотом, и звенящие
украшения.
- Что это? - начал Мерри, чувствуя, как золотое кольцо сползает ему
на глаза. Потом замолчал, тень набежала на его лицо, он закрыл глаза. -
Конечно, я вспомнил! - сказал он. - Люди из Карн-Дам напали на нас, и мы
были побеждены. Ах! Копье в моем сердце! - Он схватился за грудь. - Нет!
Нет! - сказал он, открывая глаза. - Что я говорю? Я видел сон. Куда ты
подевался... Фродо?
- Я решил, что заблудился, - ответил Фродо, - но не будем говорить об
этом. Нужно решить, что нам делать. Давайте двигаться дальше.
- В этой одежде, сэр? - удивился Сэм. - Где моя одежда?
Он сбросил обруч с головы, пояс и перстни на траву и беспомощно
огляделся, как бы надеясь отыскать поблизости свой плащ, куртку, и другие
принадлежности одежды хоббитов.
- Ты не найдешь ее, - ответил Том, спускаясь с насыпи, смеясь и
пританцовывая вокруг них при солнечном свете. Можно было подумать, что
ничего опасного или ужасного не произошло: и действительно ужал исчез из
их сердец, когда они смотрели на него и видели веселый блеск его глаз.
- Как это? - спросил Пин, глядя на него полуудивленно. - Почему не
найдем?
Но Том покачал головой, сказав:
- Вы выплыли из глубокой воды. Одежда небольшая потеря, если вы сами
не утонули. Радуйтесь, мои веселые друзья, и пусть солнечный свет согреет
ваши сердца и члены! Отбросьте эти холодные саваны! Бегайте по траве, а
Том тем временем поохотится.
И он побежал с холма со свистом и выкриками. Глядя ему вслед, Фродо
видел, как он бежит на юг вдоль зеленой долины между их холмом и
следующим, все еще насвистывая и выкрикивая:
Гоп-топ! Хоп-хлоп! Где ты бродишь, мой конек?
Хлоп-хоп! Гоп-топ! Возвращайся, скакунок!
Чуткий нос, ловкий хвост, верный Хопкин-Бобкин,
Белоногий толстунок, остроухий Хопкин!
Так он пел и быстро бежал, подбрасывая в воздух шляпу и ловя ее, пока
его не скрыла возвышенность, но и оттуда доносилось его: "Эй! Сюда
быстрее!" Южный ветер приносил его слова.
Снова стало совсем тепло. Хоббиты побегали немного по траве, как и
велел им Том. Затем принялись греться на солнце, чувствуя себя так, как
перенесенный из суровой зимы в мягкий климат или как тот, кто долго болел
и был прикован к постели, и вдруг однажды неожиданно выздоровел.
Ко времени возвращения Тома они почувствовали себя сильными и
голодными. Вначале над кромкой холма появилась его шляпа, потом он сам и
послушная шеренга из шести пони: пять их собственных и еще один. Последний
и был, очевидно, старый Фетти Лампикан, он был больше, сильнее, толще и
старше, чем их собственные пони. Мерри, которому принадлежали пять пони,
не давал им имен, но Том назвал их одного за другим, и теперь они
откликались на эти имена. Том поклонился хоббитам.
- Вот ваши пони! - сказал он. - У них, в некотором роде, больше
здравого смысла, чем у путешествующих хоббитов, больше смысла в их носах.
Они учуяли опасность, к которой вы устремились, и, желая спастись, они
просто убежали. Вы должны простить их, хотя это верное животное, но они не
созданы для того, чтобы противостоять духу курганов. Вот они вернулись к
вам, неся весь груз!
Мерри, Сэм и Пиппин достали из мешков запасную одежду и надели ее,
вскоре им стало жарко, так как пришлось надеть теплые вещи, которые они
приготовили на случай наступления зимы.
- Откуда появилось это старое животное, этот Фетти Лампикан? -
спросил Фродо.
- Он мой, - ответил Том. - Мой четвероногий друг, но я редко сижу на
нем верхом, и он обычно бродит где угодно, свободный от упряжи. Когда ваши
пони стояли у меня, они познакомились с Лампиканом. Они учуяли его ночью и
побежали ему навстречу. Я же надеялся, что он присмотрит за ними и мудрыми
своими словами прогонит их страх. А теперь мой веселый Лампикан, старый
Том поедет верхом. Гэй! Том покажет вам дорогу, поэтому ему нужен пони.
Ведь не так-то легко разговаривать с хоббитами, если они едут верхом, а ты
пытаешься поспеть за ними пешком.
Хоббиты обрадовались, услышав его слова и много раз благодарили Тома:
но он лишь засмеялся и сказал, что они умеют так хорошо сбиваться с
дороги, что он не будет чувствовать себя спокойно, пока благополучно не
выпроводит их за пределы своей земли.
- У меня много дел, - сказал он, - петь, говорить, ходить, следить за
землей. Том не может все время открывать могилы и щели вяза. У Тома есть
свой дом, и Золотинка ждет его.
Было еще рано, где-нибудь между девятью и десятью, и хоббиты начали
подумывать о еде. Последний раз они ели накануне у стоячего камня. Теперь
они позавтракали остатками провизии, захваченной еще в доме Тома, добавив
то, что принес с собой Том. Завтрак был не очень обильный (это по
представлению хоббитов и в соответствии с обстоятельствами), но они
почувствовали себя значительно лучше. Пока они ели, Том вновь забрался в
могилу и занялся сокровищами. Большую часть их он собрал в сверкающую
груду. Он заклинал их лежать здесь, "доступными птице, зверю, эльфу и
человеку и всем добрым созданиям", потому что чары могил разрушены и
умертвие никогда в них не вернется. Он выбрал для себя из груды
драгоценностей брошь, усеянную синими камнями, в форме крыльев бабочки. Он
долго глядел на нее, как бы погрузившись в воспоминания, покачал головой и
наконец сказал:
- Отличная игрушка для Тома и его леди! Прекрасна была та, кто много
лет назад носила ее на плече. Теперь брошь будет носить Золотинка, а ее
прежнюю владелицу мы не забудем!
Для каждого хоббита он подобрал кинжал, длинный в форме листа,
острый, удивительной работы, украшенный насеченными змейками красного и
зеленого цвета. Когда он вытащил их из золотых ножен, они сверкнули на
солнце, сделанные из какого-то странного металла, легкого и крепкого. они
были усажены множеством камней, очень ярких. Либо из-за качества ножен,
либо из-за какого-то заклинания, лежавшего на могиле, лезвия казались
нетронутыми временем, незаржавевшими, острыми, сверкавшими на солнце.
- Старые ножи достаточно длинны, чтобы служить мечами для хоббитов, -
сказал Том. - хорошо иметь с собой острые лезвия, если народ Удела идет на
восток или юг, во тьму и опасность.
Потом он рассказал им, что эти ножи были выкованы много веков назад
людьми с запада: эти люди были врагами Господина Тьмы, но были побеждены
злым королем Карн-Дама в земле Ангмар.
- Мало кто помнит их теперь, - бормотал том, - но некоторые из них
все еще блуждают... сыновья забытых королей, бродившие в одиночестве,
защищая попавших в беду от зла в случае необходимости.
Хоббиты не понимали его слов, но когда он говорил, им казалось, что
перед ним раскрывается бесконечная перспектива огромной равнины, на
которой двигались тени людей, высоких и угрюмых, с яркими мечами, а у
одного из них на лбу сверкала звезда. Потом видение померкло, и они
оказались снова в залитом светом мире. Пора было выступить в путь. Они
упаковали багаж и оседлали пони. Свое новое оружие они подвесили к поясам
под куртками, чувствуя себя с ними очень неприветливо и раздумывая,
понадобятся ли они им когда-либо. Им вовсе не улыбалась перспектива
вступать в схватку в тех землях, куда они направлялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74