— Ноги…
— Вроде, не достали.
Хансен облегченно перевел дух, хотел еще что-то сказать, но горло вдруг перехватило. Он опустил глаза.
— Свет, — сказал Жуга. — Неси сюда свечу.
Хансен с Орге медленно приблизились. Травник нагнулся над убитыми. Перевернул лицом вверх одного, другого и выпрямился.
Помолчал.
— Это и есть твои скафены, Орге?
Маленький гном ничего не ответил. Казалось, он был потрясен.
Пересыпанные белым крошевом грибов, лежащие тела казались совершенно обнаженными, лишь у двоих или троих виднелось что-то вроде поясов из кожи. Ростом подземные твари оказались травнику гораздо меньше, чем по пояс; они на полголовы были ниже Орге. Густые, слипшиеся от крови волосы покрывали серую рыхлую кожу с ног до головы, спадая на спину неровной гривой. Голые и сморщенные мордочки со вздернутыми длинными носами и огромными глазищами почти ничем не напоминали лица. Ни у кого из них, ни выше пояса, ни ниже не виднелось ни малейших признаков какого-либо пола.
— Господи… — пробормотал ошеломленно Хансен. — Господи… Они же не женщины и не мужчины… Что это такое, Орге? Что это такое?
В его голосе слышались тихие нотки истерики.
— Гринты, — пробормотал маленький гном и медленно встал. Руки его дрожали. — Яганы… Рабочие особи. Как пчелы или муравьи. Имир, я даже никогда и подумать не мог, что все эти истории — правда!
— Но… но… — Хансен поднял голову. — Но… кто же их тогда рожает?
Орге побледнел, затем вдруг резко развернулся и схватился за горло. Его вырвало.
— Яд и пламя… — Жуга перевернул ногой еще одно тело и сплюнул. — Яд и пламя. Неужели Ашедук мечтал быть царем над… этими?
Он поднял с полу узкий длинный нож и тронул пальцем лезвие. Покосился на свои ноги, все в порезах и в укусах, медленно проковылял к ручью и стал смывать с них кровь и грязь, шипя сквозь стиснутые зубы. Хансен было сунулся помочь, но травник отмахнулся от него: «Я справлюсь. Стерегите выход». Тем не менее, Орге все равно подошел к Жуге. Положил руку ему на плечо.
— Лис, — сказал он очень тихим и серьезным голосом, — я никогда не видел ничего подобного. Не возьму в толк, как они могли дойти до такого.
— Грибы, — сказал вдруг Хансен. Подождал, пока оба они не повернулись к нему, и пояснил: — Мутации. Грибной токсин — сильнейший мутаген. Черт знает, чем они питались все эти чертовы века. Такие изменения в организме трудно объяснить одним застоем крови. Возможно… Возможно… Черт, я совсем ослабела.
— Хансен, хватит, — мягко, но решительно прервал его Жуга. — Хватит. Мне не хочется сейчас выслушивать ненужные учености. Они есть, и этого достаточно. Что будем делать?
Орге решительно нахмурил брови.
— Надо найти Ашедука, — сказал он. — Найти, во что бы то ни стало. Будет настоящим кошмаром, если ему удастся сплотить этих тварей. Если вы не захотите, я пойду один.
Хансен промолчал.
— Значит, идем искать, — резюмировал Жуга. — Не отпускать же тебя одного.
— Послушайте, — Хансен все-таки решился. — Мне кажется, не нужно этого делать. Наши руки в гнезде гадюк. Их слишком много, этих скафенов. Вряд ли Ашедук сумеет с ними договориться, я в это не верю. Они почти что звери, я даже сомневаюсь, что у них есть язык. Может статься, что Ашедук уже мертв…
Неясный шорох в темноте заставил всех вскочить, а Хансена — умолкнуть. Жуга от неожиданности поскользнулся, сел в ручей и выругался.
— Аш'дук агриш, — тихонько пропищали из темноты. — Аш'дук лик-лик. Аш'дук зилиб'ар мирза-мирза? М?
— Черт меня подери, — пробормотал Хансен. — Черт меня подери…
Мохнатое тельце медленно, на четвереньках выползло из темноты. Блеснули черные прищуренные любопытные глаза. Веки моргали часто-часто. На лбу пришельца багровела огромная шишка. Скафен замер, оглядел по очереди всех троих и оскалился, что наверное должно было обозначать улыбку. Вновь полились шипящие и щелкающие звуки.
— Орге, что он говорит?
— Белиберду, — угрюмо бросил гном. — Я разбираю только, что Ашедук им вроде бы как обещал еду. И говорит, что Ашедук хороший. Хороший-хороший… Тьфу, дерьмо какое. Остального я не понял.
— Агриз-агриз, — понимающе закивало существо и протянуло руку. — М?
Орге повернулся к травнику.
— Дай ему чего-нибудь зажрать. Быть может, он покажет нам дорогу.
— Черт меня подери, — бормотал Хансен. — Черт меня дери…
— Она была там. Она все время была там. Я все не мог взять в толк, с чего это мне вдруг взбрело в башку лезть под землю, а она влекла меня, она не только управляла нами, но сама нуждалась в нашей помощи. Я как-то позабыл о том, что Рик был должен полететь. Но даже если б я задумался об этом, мне и в голову бы не пришло, что это значит!
Ашедук… Он больше повредил себе, чем нам, когда украл мой меч и АэнАрду. Он был Охотником, Ночным Охотником, его фигура двигалась по черным клеткам. Он шел на перехват. А я не знал, что то, что мы делаем — это отвлекающий маневр… Герта так и сказала тогда: «отвлекающий маневр», как будто это целая армия была, а не один трахнутый гном, страдающий от мании величия. Но мы могли и опоздать. О, да, еще как могли! Ведь он уже сколачивал свою армию, собирал своих чертовых пешек. И когда мы догнали его, я не знал, чего мне опасаться — моего меча или эльфийской АэнАрды. А оказалось, опасаться надо было совсем другого… И совсем даже за других.
А она была там все это время, в моем кармане. Я совсем про нее забыл.
Ты только не молчи. Ну почему же ты молчишь? Смотришь на меня и ничего не говоришь. А впрочем, не надо говорить, если не хочешь. Ты только слушай.
Ты ведь слушаешь?
Слушаешь…
— Имир… — гном ошарашено окинул взглядом серую толпу. — Я и не думал, что их столько!
— Что верно, то верно, — хмыкнул Жуга, — наш Ашедук умеет убеждать.
— Аш'дук агриш, — заслышав имя Ашедука, тут же пискнул их нежданный проводник и посмотрел на них снизу верх голодными глазами.
Серая толпа подземных обитателей негромко перешептывалась и переступала. Звук напоминал осенний листопад в лесу. Зрелище тоже было ничего себе — казалось, будто на пол брошена огромная, расшитая блестящими глазами-бусинами, дышащая серая шкура. Огромный зал был освещен почти уже разрушенной системой из зеркал под потолком, светящимися красками и плесенью, грибами, ползающими и летающими тут и там жуками-светляками. Слева был обрыв, зиявший непроглядной чернотой. На другой стороне разлома серебристые потеки плесени спускались чуть пониже, но и там они тоже терялись в темноте.
Их проводник задергал Орге за рукав и указал наверх. Толпа вдруг зашумела громче. Все трое задрали головы.
По длинным стершимся ступенькам медленно спускался Ашедук. А впрочем, нет, уже не Ашедук, — поправил себя травник. По лестнице спускался Тордион, сын Лаутира, Государь… Государь…
Государь… кого?
— Ну, что предложишь? — не сводя с него глаз, спросил Жуга у маленького гнома. Орге хмыкнул.
— Перебьем их всех.
— А если у них мирные намерения?
— Тогда извинимся… Потом.
Ашедук наконец спустился, постоял, неторопливо оглядел всех троих и задержал свой взгляд на Орге. Хмыкнул. За поясом дварага был топор, из-за спины торчала рукоять меча.
— Значит, все-таки ты выжил, — сказал он. — Должно быть, я старею. Раньше мне рука не изменяла.
Лицо маленького гнома полыхнуло красным.
— Ты подлец, Ашедук! — он сплюнул ему под ноги. — Предатель и подлец! Кровь человека говорит в тебе, предательская кровь! Бери топор и бейся, если ты мужчина. Клянусь Имиром, я отомщу тебе за свой позор и за твое предательство!
Ашедук равнодушно пожал плечами.
— Не дело Государя принимать вызовы всяких выскочек. Если это объявление войны, то собирай войска и приходи.
— Что ты задумал, Ашедук? — вступил в разговор Жуга. — Зачем ты обокрал нас? Чтобы стать царем у муравьев? — он обвел рукой пещеру. — Вот это твоя цель? Вот этого ты хотел?
— Ты не понимаешь. Это только сервы. Слуги. Воины. Там, в глубине, — он указал на пропасть, — путь в другую, новую страну. Вам, глупым невдомек, что и колено Хиши раскололось. Сильные ушли туда. Там травы, там течет вода, и пасутся мускусные быки. Там небо светится без солнца. Этот мир ждет своего завоевателя. С твоим мечом я покорю его, а с моими знаниями добьюсь процветания.
— Ты принесешь раздор. Войну.
— Война — последний довод королей, — ухмыльнулся Ашедук.
Жуга помедлил. На скулах его заходили желваки.
— Отдай мне Квэндум, — наконец сказал он. — Отдай мне АэнАрду. Только АэнАрду. Не Ксиал. Не меч. Только ее.
Короткое мгновение гном, казалось, колебался. Затем стащил с плеча заплечный мешок и швырнул его травнику.
— На, забери свою дурацкую игрушку, — сказал он. — Она мне все равно была без пользы. Может быть, тебе она послужит лучше. Знаешь, Лис, а ты мне чем-то даже нравился. До той поры, пока не обменял мой нож на какую-то гнилую железяку. Хочу дать тебе совет. Никогда не оскорбляй дварага неуважением к его подаркам, а тем более — к оружию.
Жуга все еще стоял и отнюдь не спешил поднимать свой мешок. Молчал.
— Я вернусь, — сказал он наконец. — Можешь мне не верить, но я все равно вернусь. Мы встретимся, и вот тогда узнаем, чье оружие лучше. А напоследок тоже дам тебе совет. Быть может, ты не знаешь, в таком случае запомни: трутней убивают.
И он наклонился за сумкой.
— Жуга!!! — предостерегающе вдруг крикнул Хансен. Травник обернулся, но успел увидеть только Ашедука, поднимавшего арбалет.
— Так значит, трутней убивают? — с бешенством сказал он, глядя на Жугу сквозь прорезь медного прицела. — Ну что же… Получай!
Перед глазами промелькнуло тело — Хансен прыгнул, заслоняя травника собой. Послышался щелчок, стрела с коротким «Фф-п!» пробила плоть, и наступила тишина.
Хансен по инерции сделал несколько шагов и замер на краю обрыва.
Медленно, словно бы с удивлением оглянулся на Жугу.
Наклонил голову, посмотрел себе на грудь и поднял руку.
Колени его подломились.
— Герта… Нееет!!!
Едва соображая, что творит, Жуга метнулся к Хансену, успев схватить его за руку, но при этом сам не удержался на краю и повалился вслед за ним. Равновесие сместилось. Два тела заскользили вниз по каменистому откосу, становившемуся все более крутым. Жуга перехватил топор кверху лезвием, что было сил ударил о гранит. Шип топора заскрежетал, скользя по камню, зацепился в трещине. Рвануло руку. Плечевой сустав едва не выбило из сумки. Травник вскрикнул, но запястье Хансена не выпустил.
— Держись! — крикнул он, — подтягивайся вверх!
Хансен молчал. Висел безжизненно, как куль с мукой. Жуга почувствовал что медленно слабеет и покрепче стиснул пальцы. Ременная петля на рукояти топора затягивалась. Он оглянулся вверх, нелепо выворачивая шею. Испугавшиеся поначалу скафены опасливо, но неотвратимо подбирались к краю пропасти.
— Орге! — напрягаясь, крикнул травник. Перевел дыханье. — Орге!!!
Гном не отозвался. Что было тому причиной — оставалось лишь гадать.
Жуга закрыл глаза. Перед глазами плавали круги.
«Вот и все, — подумалось ему. — Ошибка. Ошибка. С самого начала. С самого начала… Я опять доверился не тем»
— Ну что вы встали? — закричал визгливо Ашедук. — Убейте же его! Столкните вниз! Убейте, ну!
Казалось, тело Хансена уже не тянет вниз так сильно, словно бы он постепенно становится легче. Мускулы деревенели. Жуга едва не рассмеялся от сознания своей беспомощности. Распятый на камнях меж телом Хансена и рукоятью топора, он оказался совершено беззащитным перед наступающими скафенами. Он мог бы отпустить его, и тем спастись — ведь Хансен был уже скорее всего мертв, но травник почему-то этого не делал. Он замер, словно время вдруг остановилось. Не хотелось делать ни малейшего движения. «Аш… Ашш…» — негромко слышалось со всех сторон, кроме той, где была пустота. — «Ашш-ш…»
Скафены медленно смыкали полукруг.
Смотреть на них, а равно и на Ашедука тоже не хотелось.
И в этот миг раздался крик.
В первый момент травник подумал, что ослышался, потом — что очнулся Хансен, но тут же понял, что опять ошибся: кричали совсем с другой стороны.
— Жуга! — вдруг снова донеслось откуда-то из коридоров. Травник в изумлении открыл глаза. — Жуга, хэй, где ты? Я иду! Держись, Лис, держись!
Весь напрягшись как натянутая струна, Жуга вытянул шею и приподнял голову — как раз чтобы успеть разглядеть, как из отверстия туннеля вывалился Яльмар и остановился посреди площадки, в изумлении от открывшегося его взору зрелища. Скафены медленно попятились назад.
— Зашиби меня Мьельнир, — ошеломленно выдохнул норвег, — сколько же вас тут!
Глаза его вдруг вдохновенно загорелись. Варяг шагнул вперед и отвесил скафенам гротескный в своей вежливости поклон.
— Извиняюсь, — сказал Яльмар, — но я вас перебью.
И поднял свой топор.
Еще через мгновенье из туннеля вынырнул дракон, остановился, выдохнул огонь, и пламя осветило все вокруг. Отступленье превратилось в повальное бегство.
А еще через минуту не осталось никого.
— Жуга, ты здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90