К утру мы должны быть на корабле.
За сутки до отплытия Яльмар все-таки нашел еще троих человек. Точнее, нашел он одного, а двое других заявились сами — слухи по тавернам расходились быстро. Герхард Грюммер отрекомендовался как знакомый Гальберта. Медлительный, немногословный, с крупными руками и головой, он приглянулся Яльмару сразу. Клаус Лей из Аверкампа, косматый и носастый, похожий на страшноватое рыжее пугало, попался Яльмару в таверне, на глазах у викинга согнул монету пальцами и тут же был зачислен в экипаж. Насчет него Яльмар сомневался, но выбирать уже не приходилось. Быстро разобравшись с этими двоими, Яльмар некоторое время молча рассматривал третьего — внушительного толстяка с огромной лысиной и маленькими глазками, явившегося вслед за Грюммером.
— Как тебя зовут? — спросил он наконец.
— Винцент, — ответил тот. Голос был самым обычным. — Винцент ван Хейден.
— Плыть, значит, хочешь, — задумчиво проговорил варяг. — А грести умеешь?
Вместо ответа тот поднял ладони. Корявые валики мозолей говорили сами за себя.
— Неплохо, — Яльмар крякнул. — Ладно. С кем ходил?
— С Хевдигом Собакой. С Ториром Бальдурссоном. С Карлом Хитрым.
— Знаю их. Чего ж ты в таком разе на берегу сидишь?
— Пожрать люблю, — он похлопал себя по брюху.
— Да, это верно, это — причина… Хм! Дракона не испугаешься?
— Чего мне их бояться? — пожал плечами тот.
— Ну что ж, пожалуй, я тебя беру.
Ушедшие от Яльмара моряки быстро разнесли сплетни о драконе по окрестным кабакам. Любопытные горожане некоторое время ошивались возле пирса, но постепенно им это надоело. В итоге только двое или трое видели, как возок с драконом в деревянном ящике прибыл на корабль к четырем утра. Дракошка оказался далеко не так тяжел, как можно было ожидать — четыре человека, не без помощи веревок и упоминания его драконьей матери погрузили ящик на телегу. Явившись на корабль, Рик долго нюхал палубу и фыркал, пока в конце концов не расположился возле кормовой надстройки, едва не перекрыв собою весь проход. Бородатые, одетые в мохнатые штаны мореходы-северяне косились на него со странной смесью страха и восхищения в глазах. Особенно всех поразило, как свободно обращается с ним Тил. Два гнома пришли чуть позже и сошли на борт так уверенно и невозмутимо, будто всю жизнь плавали по морю, а к семи утра явилась Герта с небольшим дорожным сундучком, который принесла сама.
— Все в сборе? — Яльмар оглядел сидящих на скамьях мореплавателей. — Никого не забыли? — «Все! Все!» — нестройно отозвались голоса. — Тогда весла на воду! Отваливаем!
Он натянул рукавицы и встал за рулевое весло, но тут Золтан с пирса вдруг замахал ему здоровой рукой, привлекая внимание. Яльмар нахмурился.
— Ну что там еще?
По причалу кто-то шел. Неторопливо, но уверенно. Это был невысокий жилистый парень неопределенного возраста, с приплющенными к черепу ушами старого кулачного бойца и задорным взглядом голубых глаз. Одетый в черную кожаную куртку, он был бы довольно неприметным, если б не одна деталь — он был побрит наголо, то есть, был без бороды и без волос. В руке он держал топор. По мере его приближения лицо Яльмара вытягивалось все больше и больше.
— Один и Фрея, — пробормотал он наконец. — Это что еще за чучело?
Незнакомец замедлил шаги и остановился возле кнорра.
— Эхой, Яльмар! — он помахал топором. — Чего вытаращился? Не узнаешь?
— Хельг! — рявкнул тот. — Глазам не верю. Ты ли это? Где твои волосы?
— Проиграл, — признался тот. Провел ладонью по бритой макушке. — Вчистую проигрался. В пух и прах. Даже меч заложил. Говорят, ты снова набираешь народ. Возьмешь меня обратно на свое корыто?
— Еще чего! — тот гордо подбоченился, но стоявший рядом травник уже разглядел в глазах варяга веселые искорки и понял, что вся их перепалка — не более, чем дружеские подначки. — Чего бы ради? Ты же сам ушел.
— Ушел, — кивнул согласно тот. — Да только услышал краем уха, будто с вами поплывет дракон. Это правда?
— Правда, — вместо Яльмара ответил травник. — Телли! Покажи ему.
Тил наклонился. Рик с любопытством поднял голову и, оказавшись на одном уровне с Хельгом, заглянул ему в глаза. Тот отпрянул от неожиданности, но через мгновение уже приблизился завороженно. Протянул руку.
— Клянусь той пропастью, откуда все мы вышли, — выдохнул он, — я никогда не видел ничего прекраснее… Яльмар! Я поплыву без платы.
Варяг расхохотался.
— Ладно. Еще никто не смел назвать Яльмара Эльдьяурссона жадным! Прыгай, так и быть, пойдешь как все. Все веселей. И хватит трепаться — отлив провороним. Эй, Золтан! Бросай канат!
Хельг бросил на корабль мохнатый мешок, топор, и пружинисто спрыгнул сам. Нашарил меж скамеек свободное весло и ловко продвинул его в истертое гнездо уключины. Поплевал на ладони.
— Давай!
Канат свился неровными кольцами. Моряк, стоявший рядом, подхватил его, ловким движением свернул в аккуратную бухту. Золтан помахал им с пирса, крикнул «Счастливо!» и остался стоять, провожая взглядом. В шорохе и скрипе весел корабль медленно стал отваливать от пристани.
— Весла! — рявкнул Яльмар, крепче сжимая руль, и топнул ногой. — Навались! Эхой!
Пятнадцать весел погрузились в воду. Стукнулись. Поймали ритм.
— Идем, — Яльмар неотрывно глядел на пирс.
Гертруда стояла у борта, напряженная, как струна. Костяшки ее пальцев побелели, губы что-то шептали беззвучно. Жуга напряг слух, но не услышал ничего — все заглушал плеск волн. Вильям молчал, верхом усевшись на скамью. Два гнома оживленно обсуждали что-то на своем наречии, подталкивая друг друга локтями и указывая на берег, совсем как дети. Невысокий ростом Орге то и дело подпрыгивал, кривил губы и всматривался в даль из-под ладони. Его спутник Ашедук был вышел и плотнее, с руками мощными как корни дуба, и необычно мелкими для гнома чертами лица, терявшимися в черной и курчавой бороде. При взгляде на него у травника всякий раз возникало подозрение, что Ашедук — наполовину человек. Возможно, так оно и было.
Тил сидел возле дракошки, уронив в ладони голову, и в молчаливой неподвижности смотрел, но не на берег, как другие, а на море. Взор его антрацитовых глаз был глубок и задумчив. Казалось, он не видит никого и ничего, но травник каким-то шестым чувством знал: тот видит все и много больше. У ног его лежал мешок с припасами и злополучной игровой доской. Рик был спокоен, лишь изредка вскидывал голову и принимался оглядываться, с шумом втягивая ноздрями воздух.
Фигурка Золтана на пирсе становилась все меньше и меньше. Было видно, как он повернулся и зашагал к фургончику на берегу. Фургон через минуту тронулся и покатил по направлению к городу. Жуга почувствовал, как что-то обрывается внутри. Соленые брызги упали ему на лицо, засеребрились на рыжих ворсинках плаща. Берег, полный опасностей и тревог, но такой твердый и надежный, оставался за кормой, таял в пелене летящего дождя. В холодной серости светлеющего моря кнорр Яльмара неторопливо разворачивался, направляясь к выходу из бухты.
— Что, так и пойдем на веслах? — сказал Жуга, чтобы хоть как-то заглушить непонятное волнение в груди. — Без паруса?
— Ну, почему же, — невозмутимо возразил варяг. — Как-нибудь поставим и парус. Чего-чего, а ветра в нашем путешествии будет предостаточно, еще сто раз об этом пожалеешь.
Жуга смотрел вперед, когда в сплошной доселе пелене свинцовых туч открылся вдруг просвет, и тонкий, показавшийся невероятно ярким луч восходящего солнца пронзил холодную стылость, ударил в воду, заплескал, запрыгал, а затем распался тысячами золотых монет и исчез. Моряки замерли, на краткое мгновенье перестав грести, а когда лопасти весел снова опустились в воду, все молчали, словно заколдованные тем, что только что произошло.
— Добрый знак, — проговорил негромко Яльмар, глядя куда-то за корму. — Хотя кто его знает…
— Куда ты смотришь?
— На берег, Лис, — он вздохнул. — На берег.
Как ни храбрились люди Яльмара, а все-таки присутствие дракона беспокоило сидящих рядом с ним гребцов. Они то и дело чертили в воздухе охранные руны, крестились и отворачивались, когда зеленовато-желтые глаза дракона останавливались на них. Однако вскоре привыкли и перестали обращать на него внимание. Послышались первые подначки, шутки, кто-то засмеялся, но тут же умолк. Плескали весла. Корабль плыл. Город довольно скоро скрылся из виду. Потянулись пустоши, прибрежные леса и дюны. Потом глаз и их перестал различать, лишь темная линия берега виднелась по левому борту. В открытое море Яльмар не спешил выходить.
Качало. Зелень волн внизу, буквально в двух шагах, рождала странное чувство в голове и муть в желудке. Волна шла мелкая, кнорр резал воду с мягким шелестом, легко, свободно. Открывшаяся впереди невероятная, пугающая ширь захватывала дух. Пропитанный водою ветерок гудел в натянутых канатах, развевал накидку травника, игрался волосами. «Хорошо!» — довольно крякнул Яльмар. Слегка неуклюжий на суше, в море варяг преобразился. Он стоял на палубе спокойно, твердо, уверенной рукой направляя корабль вперед. Казалось, он даже стал выше ростом.
Герта выбрала свободную скамью и села, примостив под ней свой сундучок. Гномы разместились на носу. Помедлив, травник отошел от борта ближе к середине, туда, где обосновались Рик и Телли. Погладил мимоходом гладкую драконью чешую. Рик приоткрыл глаза и благодарно пискнул. Выгнул шею. Золотистый бок его был холоден, под кожей гладко и упруго перекатывались мышцы. Тонкое полотнище крыла напоминало огромный сложенный зонтик.
— Накрой его чем-нибудь.
Тил поднял взгляд.
— Он не мерзнет.
Помаленьку тучи расходились. Вскоре выглянуло солнце. Гребцы один за другим избавлялись от курток и плащей. Яльмар придирчиво присматривался к новичкам, порой кривился недовольно, но чаще хмыкал одобрительно. Жуга проследил за его взглядом. Грюммер загребал размеренно и мощно, ничем не отличаясь в этом деле от норвегов, что сидели рядом. Гальберт частил, Клаус Лей то и дело зарывал весло. Толстяк Винцент греб очень экономно, больше полагаясь на упор и технику, чем на силу рук. Живот ему нисколько не мешал. Из всей команды только он и Гальберт не снимали шляпы (первый опасался застудить лысину, второй — недавнюю рану). Остальные матросы плавали с Яльмаром уже давно и после нескольких пробных попыток быстро нашли нужный ритм, подходящий для всех. Загребным сидел огромный рыжеватый парень с длинными усами, но совсем без бороды. Звали его Арвидас, насколько травник знал, он был единственным литвином на варяжском корабле. За все время, прошедшее после отплытия, он не произнес ни слова. Тон в разговорах задавал здесь Хельг — тот самый бритый малый, что пришел в последнюю минуту. Он перебрасывался шутками, охотно рассказывал подробности своих портовых похождений и беззлобно огрызался на подначки сотоварищей.
От воды тянуло холодом. Жуга поежился, спрятал ладони под плащ. Слаженная работа полутора десятка гребцов причиняла ему какое-то непонятное неудобство. Роль пассажира оказалась гораздо менее приятной, чем он предполагал, и впервые за последние несколько месяцев заставила его вдруг ощутить свою никчемность. Это раздражало.
— Может, и мне сесть погрести? — неуверенно предложил он.
Как ни странно, этот простенький вопрос заставил Яльмара задуматься.
— Ты вот что, — наконец сказал он. — Если это так, для баловства, то лучше бы не надо. Одно весло нам ходу не прибавит, а вот ритм собьешь. Тебе ведь раньше не доводилось грести? Так вот, о чем я: лишний человек нам завсегда пригодится, если шторм или еще чего. И если уж всерьез надумал сесть со всеми за весло, так лучше попробовать сейчас, когда спокойно и волны особой нет. Опять же и укачивает меньше. Вильям, вон, весь уже зеленый, да и ты хорош… А мальчишка молодцом.
В последнем утверждении варяг был прав: Тил выглядел отлично, в то время как Вильям уже час лежал на скамейке больной и квелый, глядел все больше вверх и кутался в свой плащ.
— Так как решаешь? Сядешь?
— Сяду.
— Вот и ладно.
— Яльмар! — крикнул тем временем неугомонный Хельг. — Эй, Яльмар! Как насчет перекусить? Уж пятый час гребем, пора бы.
— Точно, самое время, — поддакнул ему еще кто-то, плохо видимый отсюда, но схожий голосом с Винцентом. — И пива бы неплохо — в горле пересохло.
— Тебе бы только жрать, Хельг! — не то всерьез, не то притворно рассердился Яльмар. — Что ж с утра на берегу закусить не мог? Подождете. Вон за тем мыском течение послабже, остановимся минут на десять, выкатим бочонок.
До «вон того мыска» пришлось грести не меньше часа. Как только он остался позади, полезли в трюм за пивом и колбасами. Яльмар разорвал колбасное кольцо напополам, протянул Жуге.
— Будешь?
Тот помотал головой: когда корабль стоял, качало еще сильнее.
— Смотреть на нее не могу!
— А зря: потом захочется. Ну, как скажешь.
С этими словами Яльмар с хрустом откусил кусок и шумно принялся жевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
За сутки до отплытия Яльмар все-таки нашел еще троих человек. Точнее, нашел он одного, а двое других заявились сами — слухи по тавернам расходились быстро. Герхард Грюммер отрекомендовался как знакомый Гальберта. Медлительный, немногословный, с крупными руками и головой, он приглянулся Яльмару сразу. Клаус Лей из Аверкампа, косматый и носастый, похожий на страшноватое рыжее пугало, попался Яльмару в таверне, на глазах у викинга согнул монету пальцами и тут же был зачислен в экипаж. Насчет него Яльмар сомневался, но выбирать уже не приходилось. Быстро разобравшись с этими двоими, Яльмар некоторое время молча рассматривал третьего — внушительного толстяка с огромной лысиной и маленькими глазками, явившегося вслед за Грюммером.
— Как тебя зовут? — спросил он наконец.
— Винцент, — ответил тот. Голос был самым обычным. — Винцент ван Хейден.
— Плыть, значит, хочешь, — задумчиво проговорил варяг. — А грести умеешь?
Вместо ответа тот поднял ладони. Корявые валики мозолей говорили сами за себя.
— Неплохо, — Яльмар крякнул. — Ладно. С кем ходил?
— С Хевдигом Собакой. С Ториром Бальдурссоном. С Карлом Хитрым.
— Знаю их. Чего ж ты в таком разе на берегу сидишь?
— Пожрать люблю, — он похлопал себя по брюху.
— Да, это верно, это — причина… Хм! Дракона не испугаешься?
— Чего мне их бояться? — пожал плечами тот.
— Ну что ж, пожалуй, я тебя беру.
Ушедшие от Яльмара моряки быстро разнесли сплетни о драконе по окрестным кабакам. Любопытные горожане некоторое время ошивались возле пирса, но постепенно им это надоело. В итоге только двое или трое видели, как возок с драконом в деревянном ящике прибыл на корабль к четырем утра. Дракошка оказался далеко не так тяжел, как можно было ожидать — четыре человека, не без помощи веревок и упоминания его драконьей матери погрузили ящик на телегу. Явившись на корабль, Рик долго нюхал палубу и фыркал, пока в конце концов не расположился возле кормовой надстройки, едва не перекрыв собою весь проход. Бородатые, одетые в мохнатые штаны мореходы-северяне косились на него со странной смесью страха и восхищения в глазах. Особенно всех поразило, как свободно обращается с ним Тил. Два гнома пришли чуть позже и сошли на борт так уверенно и невозмутимо, будто всю жизнь плавали по морю, а к семи утра явилась Герта с небольшим дорожным сундучком, который принесла сама.
— Все в сборе? — Яльмар оглядел сидящих на скамьях мореплавателей. — Никого не забыли? — «Все! Все!» — нестройно отозвались голоса. — Тогда весла на воду! Отваливаем!
Он натянул рукавицы и встал за рулевое весло, но тут Золтан с пирса вдруг замахал ему здоровой рукой, привлекая внимание. Яльмар нахмурился.
— Ну что там еще?
По причалу кто-то шел. Неторопливо, но уверенно. Это был невысокий жилистый парень неопределенного возраста, с приплющенными к черепу ушами старого кулачного бойца и задорным взглядом голубых глаз. Одетый в черную кожаную куртку, он был бы довольно неприметным, если б не одна деталь — он был побрит наголо, то есть, был без бороды и без волос. В руке он держал топор. По мере его приближения лицо Яльмара вытягивалось все больше и больше.
— Один и Фрея, — пробормотал он наконец. — Это что еще за чучело?
Незнакомец замедлил шаги и остановился возле кнорра.
— Эхой, Яльмар! — он помахал топором. — Чего вытаращился? Не узнаешь?
— Хельг! — рявкнул тот. — Глазам не верю. Ты ли это? Где твои волосы?
— Проиграл, — признался тот. Провел ладонью по бритой макушке. — Вчистую проигрался. В пух и прах. Даже меч заложил. Говорят, ты снова набираешь народ. Возьмешь меня обратно на свое корыто?
— Еще чего! — тот гордо подбоченился, но стоявший рядом травник уже разглядел в глазах варяга веселые искорки и понял, что вся их перепалка — не более, чем дружеские подначки. — Чего бы ради? Ты же сам ушел.
— Ушел, — кивнул согласно тот. — Да только услышал краем уха, будто с вами поплывет дракон. Это правда?
— Правда, — вместо Яльмара ответил травник. — Телли! Покажи ему.
Тил наклонился. Рик с любопытством поднял голову и, оказавшись на одном уровне с Хельгом, заглянул ему в глаза. Тот отпрянул от неожиданности, но через мгновение уже приблизился завороженно. Протянул руку.
— Клянусь той пропастью, откуда все мы вышли, — выдохнул он, — я никогда не видел ничего прекраснее… Яльмар! Я поплыву без платы.
Варяг расхохотался.
— Ладно. Еще никто не смел назвать Яльмара Эльдьяурссона жадным! Прыгай, так и быть, пойдешь как все. Все веселей. И хватит трепаться — отлив провороним. Эй, Золтан! Бросай канат!
Хельг бросил на корабль мохнатый мешок, топор, и пружинисто спрыгнул сам. Нашарил меж скамеек свободное весло и ловко продвинул его в истертое гнездо уключины. Поплевал на ладони.
— Давай!
Канат свился неровными кольцами. Моряк, стоявший рядом, подхватил его, ловким движением свернул в аккуратную бухту. Золтан помахал им с пирса, крикнул «Счастливо!» и остался стоять, провожая взглядом. В шорохе и скрипе весел корабль медленно стал отваливать от пристани.
— Весла! — рявкнул Яльмар, крепче сжимая руль, и топнул ногой. — Навались! Эхой!
Пятнадцать весел погрузились в воду. Стукнулись. Поймали ритм.
— Идем, — Яльмар неотрывно глядел на пирс.
Гертруда стояла у борта, напряженная, как струна. Костяшки ее пальцев побелели, губы что-то шептали беззвучно. Жуга напряг слух, но не услышал ничего — все заглушал плеск волн. Вильям молчал, верхом усевшись на скамью. Два гнома оживленно обсуждали что-то на своем наречии, подталкивая друг друга локтями и указывая на берег, совсем как дети. Невысокий ростом Орге то и дело подпрыгивал, кривил губы и всматривался в даль из-под ладони. Его спутник Ашедук был вышел и плотнее, с руками мощными как корни дуба, и необычно мелкими для гнома чертами лица, терявшимися в черной и курчавой бороде. При взгляде на него у травника всякий раз возникало подозрение, что Ашедук — наполовину человек. Возможно, так оно и было.
Тил сидел возле дракошки, уронив в ладони голову, и в молчаливой неподвижности смотрел, но не на берег, как другие, а на море. Взор его антрацитовых глаз был глубок и задумчив. Казалось, он не видит никого и ничего, но травник каким-то шестым чувством знал: тот видит все и много больше. У ног его лежал мешок с припасами и злополучной игровой доской. Рик был спокоен, лишь изредка вскидывал голову и принимался оглядываться, с шумом втягивая ноздрями воздух.
Фигурка Золтана на пирсе становилась все меньше и меньше. Было видно, как он повернулся и зашагал к фургончику на берегу. Фургон через минуту тронулся и покатил по направлению к городу. Жуга почувствовал, как что-то обрывается внутри. Соленые брызги упали ему на лицо, засеребрились на рыжих ворсинках плаща. Берег, полный опасностей и тревог, но такой твердый и надежный, оставался за кормой, таял в пелене летящего дождя. В холодной серости светлеющего моря кнорр Яльмара неторопливо разворачивался, направляясь к выходу из бухты.
— Что, так и пойдем на веслах? — сказал Жуга, чтобы хоть как-то заглушить непонятное волнение в груди. — Без паруса?
— Ну, почему же, — невозмутимо возразил варяг. — Как-нибудь поставим и парус. Чего-чего, а ветра в нашем путешествии будет предостаточно, еще сто раз об этом пожалеешь.
Жуга смотрел вперед, когда в сплошной доселе пелене свинцовых туч открылся вдруг просвет, и тонкий, показавшийся невероятно ярким луч восходящего солнца пронзил холодную стылость, ударил в воду, заплескал, запрыгал, а затем распался тысячами золотых монет и исчез. Моряки замерли, на краткое мгновенье перестав грести, а когда лопасти весел снова опустились в воду, все молчали, словно заколдованные тем, что только что произошло.
— Добрый знак, — проговорил негромко Яльмар, глядя куда-то за корму. — Хотя кто его знает…
— Куда ты смотришь?
— На берег, Лис, — он вздохнул. — На берег.
Как ни храбрились люди Яльмара, а все-таки присутствие дракона беспокоило сидящих рядом с ним гребцов. Они то и дело чертили в воздухе охранные руны, крестились и отворачивались, когда зеленовато-желтые глаза дракона останавливались на них. Однако вскоре привыкли и перестали обращать на него внимание. Послышались первые подначки, шутки, кто-то засмеялся, но тут же умолк. Плескали весла. Корабль плыл. Город довольно скоро скрылся из виду. Потянулись пустоши, прибрежные леса и дюны. Потом глаз и их перестал различать, лишь темная линия берега виднелась по левому борту. В открытое море Яльмар не спешил выходить.
Качало. Зелень волн внизу, буквально в двух шагах, рождала странное чувство в голове и муть в желудке. Волна шла мелкая, кнорр резал воду с мягким шелестом, легко, свободно. Открывшаяся впереди невероятная, пугающая ширь захватывала дух. Пропитанный водою ветерок гудел в натянутых канатах, развевал накидку травника, игрался волосами. «Хорошо!» — довольно крякнул Яльмар. Слегка неуклюжий на суше, в море варяг преобразился. Он стоял на палубе спокойно, твердо, уверенной рукой направляя корабль вперед. Казалось, он даже стал выше ростом.
Герта выбрала свободную скамью и села, примостив под ней свой сундучок. Гномы разместились на носу. Помедлив, травник отошел от борта ближе к середине, туда, где обосновались Рик и Телли. Погладил мимоходом гладкую драконью чешую. Рик приоткрыл глаза и благодарно пискнул. Выгнул шею. Золотистый бок его был холоден, под кожей гладко и упруго перекатывались мышцы. Тонкое полотнище крыла напоминало огромный сложенный зонтик.
— Накрой его чем-нибудь.
Тил поднял взгляд.
— Он не мерзнет.
Помаленьку тучи расходились. Вскоре выглянуло солнце. Гребцы один за другим избавлялись от курток и плащей. Яльмар придирчиво присматривался к новичкам, порой кривился недовольно, но чаще хмыкал одобрительно. Жуга проследил за его взглядом. Грюммер загребал размеренно и мощно, ничем не отличаясь в этом деле от норвегов, что сидели рядом. Гальберт частил, Клаус Лей то и дело зарывал весло. Толстяк Винцент греб очень экономно, больше полагаясь на упор и технику, чем на силу рук. Живот ему нисколько не мешал. Из всей команды только он и Гальберт не снимали шляпы (первый опасался застудить лысину, второй — недавнюю рану). Остальные матросы плавали с Яльмаром уже давно и после нескольких пробных попыток быстро нашли нужный ритм, подходящий для всех. Загребным сидел огромный рыжеватый парень с длинными усами, но совсем без бороды. Звали его Арвидас, насколько травник знал, он был единственным литвином на варяжском корабле. За все время, прошедшее после отплытия, он не произнес ни слова. Тон в разговорах задавал здесь Хельг — тот самый бритый малый, что пришел в последнюю минуту. Он перебрасывался шутками, охотно рассказывал подробности своих портовых похождений и беззлобно огрызался на подначки сотоварищей.
От воды тянуло холодом. Жуга поежился, спрятал ладони под плащ. Слаженная работа полутора десятка гребцов причиняла ему какое-то непонятное неудобство. Роль пассажира оказалась гораздо менее приятной, чем он предполагал, и впервые за последние несколько месяцев заставила его вдруг ощутить свою никчемность. Это раздражало.
— Может, и мне сесть погрести? — неуверенно предложил он.
Как ни странно, этот простенький вопрос заставил Яльмара задуматься.
— Ты вот что, — наконец сказал он. — Если это так, для баловства, то лучше бы не надо. Одно весло нам ходу не прибавит, а вот ритм собьешь. Тебе ведь раньше не доводилось грести? Так вот, о чем я: лишний человек нам завсегда пригодится, если шторм или еще чего. И если уж всерьез надумал сесть со всеми за весло, так лучше попробовать сейчас, когда спокойно и волны особой нет. Опять же и укачивает меньше. Вильям, вон, весь уже зеленый, да и ты хорош… А мальчишка молодцом.
В последнем утверждении варяг был прав: Тил выглядел отлично, в то время как Вильям уже час лежал на скамейке больной и квелый, глядел все больше вверх и кутался в свой плащ.
— Так как решаешь? Сядешь?
— Сяду.
— Вот и ладно.
— Яльмар! — крикнул тем временем неугомонный Хельг. — Эй, Яльмар! Как насчет перекусить? Уж пятый час гребем, пора бы.
— Точно, самое время, — поддакнул ему еще кто-то, плохо видимый отсюда, но схожий голосом с Винцентом. — И пива бы неплохо — в горле пересохло.
— Тебе бы только жрать, Хельг! — не то всерьез, не то притворно рассердился Яльмар. — Что ж с утра на берегу закусить не мог? Подождете. Вон за тем мыском течение послабже, остановимся минут на десять, выкатим бочонок.
До «вон того мыска» пришлось грести не меньше часа. Как только он остался позади, полезли в трюм за пивом и колбасами. Яльмар разорвал колбасное кольцо напополам, протянул Жуге.
— Будешь?
Тот помотал головой: когда корабль стоял, качало еще сильнее.
— Смотреть на нее не могу!
— А зря: потом захочется. Ну, как скажешь.
С этими словами Яльмар с хрустом откусил кусок и шумно принялся жевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90