Номер совпал. Да, машина девушки. Оказывается, дело серьезное. Он потрогал
капот. Холодный. Давно стоит.
- Шериф!
Легкий беззаботный голос, как звон колокольчика. Почему же рука его
упала на кобуру пистолета?
Он обернулся и увидел девочку Нортонов, выглядевшую невозможно
красивой. Она подходила рука об руку с незнакомцем - молодым человеком с
черными волосами, немодно зачесанными назад со лба. Маккэслин направил
фонарь им в лица и поразился: ему показалось, что свет пронизывает их
насквозь, совсем не освещая. Они шли, но не оставляли в мягкой земле
никаких следов. Он ощутил страх, нервы предостерегающе натянулись, рука
стиснула револьвер... и разжалась. Он выключил фонарь и пассивно ждал.
- Шериф, - повторила она тихим ласкающим голосом.
- Как хорошо, что вы пришли, - сказал незнакомец.
Они бросились на него.
Теперь его патрульная машина стояла в дальнем, заросшем ежевикой
конце лесной дороги, и едва ли хоть один проблеск хрома виднелся сквозь
листву. Маккэслин скорчился в багажнике. Радио вызывало его через
правильные интервалы - безрезультатно.
...Ранним утром Сьюзен нанесла короткий визит матери, но причинила
немного вреда: как пиявка, насытившаяся на медлительном пловце, она была
удовлетворена. Однако ее пригласили, и теперь она могла приходить и
уходить, когда вздумается. Этой ночью будет новый голод... каждой ночью.
Чарльз Гриффин в утро понедельника разбудил жену чуть позднее пяти,
гнев исказил его лицо сардонической гримасой. Снаружи ревели с полным
выменем недоенные коровы. Гриффин высказал суть произошедшего четырьмя
словами:
- Эти проклятые мальчишки сбежали.
Но они не сбежали. Дэнни Глик отыскал Джека Гриффина, а Джек
отправился в комнату брата Хола и навсегда положил конец его волнениям по
поводу школы, книг и несговорчивого отца. Сейчас оба мальчика лежали
внутри большой копны сена на верхнем пастбище. В волосах у них запутались
травинки, и сладкие облачка пыльцы танцевали в темных, лишенных движения
воздуха, проходах их носов. Время от времени по их лицам пробегали мыши.
Свет излился на землю, и все порождения зла спали. Собирался красивый
осенний день, хрупкий, ясный и полный солнечного света. Постепенно город
(не знающий о своей гибели) пробуждался для повседневных занятий, не
связанных с идущей здесь ночной работой. По Старому Фермеру, закат в
понедельник должен был состояться ровно в 7:00.
Когда без четверти девять Бен спустился вниз, Ева Миллер повернулась
к нему от раковины:
- Вас там ждут на крыльце.
Бен кивнул и прямо в тапочках вышел к задней двери, ожидая увидеть
Сьюзен или шерифа Маккэслина. Но гость оказался невысоким щуплым
мальчиком, который сидел на верхней ступеньке, глядя на медленно
просыпающийся город.
- Привет, - произнес Бен, и мальчик быстро обернулся.
Они недолго смотрели друг на друга, но Бен испытал странное
напряжение, его окатило чувство нереальности. Мальчик внешне напоминал его
самого ребенком, но дело было не только в этом. Бена как будто придавило
тяжестью и странным образом показалось, что их жизни сейчас соединит нечто
большее, чем случай. Это напомнило ему тот день, когда он встретил в парке
Сьюзен, когда их легкую беседу первого знакомства отяготило пугающее
предчувствие будущего.
Должно быть, мальчик почувствовал что-то похожее, потому что глаза
его слегка расширились, а руки нашли перила крыльца, как будто для
поддержки.
- Вы мистер Мерс, - он не спросил это, а произнес утвердительно.
- Да. Боюсь, что у тебя преимущество.
- Мое имя Марк Петри. У меня для вас плохие новости.
"Держу пари, так и есть", - подумал Бен в отчаяньи и попытался
укрепить свой дух перед этой новостью, какой бы она ни была. Но все-таки
сюрприз оказался оглушительным.
- Сьюзен Нортон - одна из них. Барлоу поймал ее в доме. Но я убил
Стрэйкера. То есть думаю, что убил.
Бен попытался заговорить и не смог. Намертво перехватило горло.
Мальчик кивнул:
- Может быть, поедем куда-нибудь, если вы можете вести машину и
разговаривать. Не хочу, чтобы меня здесь видели. Я прогуливаю школу, а с
родителями уже и так поругался.
Бен что-то сказал - он не знал, что. После аварии, убившей Миранду,
он поднялся с тротуара, потрясенный, но целый (кроме царапины на тыльной
стороне левой руки - не надо забывать об этом, поскольку медали "Багровое
сердце" [знак отличия за ранение в американской армии] выдавались и за
меньшее), а водитель грузовика подошел к нему, отбрасывая две тени в свете
уличного фонаря и фар, - высокий, лысеющий, с ручкой в нагрудном кармане
белой рубашки, и Бен прочел надпись золотыми буквами на ручке:
"Перевозочная ста..." - остальное скрывал карман, но Бен проницательно
догадался, что там должны быть буквы "нция", - элементарно, дорогой мой
Ватсон, элементарно. Водитель грузовика что-то сказал - Бен не помнил что
- потом осторожно взял Бена за руку, пытаясь увести прочь. Бен увидел
туфлю Миранды, лежащую возле огромного колеса, стряхнул руку шофера и
направился туда, а шофер шагнул за ним, говоря: "Я бы этого не делал,
приятель". И Бен тупо смотрел на него, ошеломленный и не раненый, если не
считать царапины на тыльной стороне левой руки, и очень хотел сказать
шоферу, что еще пять минут назад ничего этого не случилось, что в каком-то
параллельном мире они с Мирандой свернули налево кварталом раньше и теперь
ехали к совершенно иному будущему.
Собиралась толпа, выливаясь из распивочной на одном углу и молочного
бара на другом. И Бен почувствовал то, что чувствовал теперь: ужасное
взаимодействие ума и психики, означающее начало понимания и сравнимое
только с изнасилованием. Летящий в пропасть желудок. Онемевшие губы.
Горькая пена, приставшая к небу. Звон в ушах. Ум отворачивается, прячет
лицо, как от слишком яркого света, который невозможно вынести. Бен второй
раз вырвался из доброжелательных рук водителя грузовика, подбежал к туфле,
схватил ее. Засунул руку внутрь - подкладка все еще хранила тепло ноги
Миранды. С туфлей в руках он прошел еще два шага и увидел под колесом ее
распростертые ноги, в желтых брючках, которые она так небрежно, со смехом,
одевала там, дома. Невозможно было поверить, что девчонка, которая их
натягивала, умерла, - но вера уже поселилась в нем, в его животе, во рту,
в ушах.
Он громко застонал, и как раз в этот момент фотограф сделал снимок
для газеты Мэйбл Вертс. Одна туфля на ноге, другая в руках у Бена. Люди
смотрели на голую ногу Миранды, как будто никогда раньше не видели голых
ног. Бен отступил на два шага назад, наклонился и...
- Мне тошно, - сказал он Марку.
- Ладно.
Бен отступил за свой "ситроен" и согнулся вдвое, держась за ручку
дверцы. Он закрыл глаза, чувствуя, как его укутывает тьма, и в этой тьме
появляется лицо Сьюзен, улыбающейся и глядящей глубоким, полным любви
взглядом. Он открыл глаза опять. Ему пришло в голову, что мальчишка, может
быть, врет, пугает или болен психически. Но эта мысль не принесла ему
надежды. Мальчик выглядел совсем не так. Бен обернулся взглянуть ему в
лицо - и увидел уверенность, ничего больше.
- Садись.
Они сели в машину и уехали. Ева Миллер следила за ними из окна кухни,
нахмурив брови. Что-то происходило. Она чувствовала это, переполнялась
этим, так же как переполнялась мрачным глухим оцепенением в день смерти
мужа. Она поднялась и позвонила Лоретте Старчер. Телефон звонил и звонил
без ответа, пока Ева не положила трубку. Куда Лоретта могла деваться? Во
всяком случае, она не в библиотеке, - библиотека по понедельникам закрыта.
Ева села, задумчиво глядя на телефон. Она ощущала в воздухе огромную
катастрофу, - может быть, что-нибудь такое же ужасное, как пожар 51-го.
Наконец она опять взяла трубку и позвонила Мэйбл Вертс, исполненной
сплетен дня и жаждущей большего.
Город не знавал таких выходных долгие годы.
Бен вел машину без цели, пока Марк рассказывал свою историю. Он
рассказал основательно, начиная с той ночи, когда к его окну прилетал
Дэнни Глик, и кончая сегодняшней ночной посетительницей.
- Ты уверен, что это была Сьюзен? - спросил Бен.
Марк Петри кивнул.
Бен сделал резкий разворот на Джойнтер-авеню и нажал на педаль
акселератора.
- Куда вы едете? В...
- Нет. Еще не туда.
Они медленно ехали по Брукс-роуд у подножья Марстенова Холма. Вот и
лесная дорога, где Гомер Маккэслин нашел "Вегу" Сьюзен. Оба заметили
отблеск солнца на металле. Они свернули на заброшенную дорогу без слов.
Между глубокими пыльными колеями росла густая трава. Где-то щебетала
птица.
Вскоре они машину.
Бен заколебался, потом остановился. Он снова ощутил тошноту. Руки
покрылись холодным потом.
- Пойди взгляни, - сказал он.
Марк подошел к машине и сунул голову в водительское окошко.
- Ключи здесь.
Бен направился к машине и обо что-то споткнулся. Он взглянул под ноги
и увидел револьвер 38-го калибра, лежавший в пыли. Он поднял револьвер и
повертел в руках. Как будто похож на полицейский.
- Чей это? - спросил Марк, подходя с ключами от машины Сьюзен в
руках.
- Не знаю, - Бен проверил предохранитель и положил пистолет в карман.
Взяв у Марка ключи, он подошел к "Веге", чувствуя себя, как во сне.
Руки у него дрожали, ключ попал в скважину только с третьего раза. Бен
распахнул багажник, не позволяя себе думать.
Внутрь они заглянули вдвоем. В багажнике лежало запасное колесо,
домкрат и ничего больше. Дыхание Бена восстановилось.
- Что теперь? - спросил Марк.
С минуту Бен не отвечал. Когда почувствовал, что опять владеет своим
голосом, он сказал:
- Теперь мы навестим моего друга по имени Мэтт Берк, он лежит в
больнице. Он изучал вампиров.
Напряженность во взгляде мальчика осталась.
- Вы мне верите?
- Да. - Слово прозвучало, и это, казалось, утвердило его и придало
вес. Теперь не вернешь. - Да, я верю тебе.
- Мистер Берк из школы высшей ступени, да? Он знает об этом?
- Да. И доктор тоже.
- Доктор Коди?
- Да.
Разговаривая, оба смотрели на машину, как будто на реликт некой
темной погибшей породы, обнаруженный ими в лесах к западу от города.
Раскрытый багажник казался пастью. Когда Бен его захлопнул, звук отдался в
самом сердце.
- А когда мы с ним поговорим, - закончил он, - то отправимся в
Марстен Хауз и доберемся до сволочи, которая творит такое.
Марк глядел на него, не шевелясь:
- Может быть, это не так легко, как вам кажется. Она тоже была там.
Теперь она его.
- Он пожалеет, что попал в Салем Лот, - тихо пообещал Бен. - Пошли.
В больницу приехали в половине десятого. Джимми Коди оказался в
палате Мэтта. Врач взглянул на Бена без улыбки, мельком и с любопытством
посмотрел на Марка Петри.
- У меня плохая новость для тебя, Бен. Сьюзен Нортон исчезла.
- Она теперь вампир, - отозвался Бен без всякого выражения, и Мэтт
крякнул на постели.
- Ты уверен? - резко спросил Джимми.
Бен показал пальцем на Марка Петри и представил его:
- Вот Марк, ему в субботу ночью нанес небольшой визит Дэнни Глик.
Остальное он вам расскажет.
Марк рассказал им все от начала до конца, так же, как и Бену.
Когда он закончил, первым заговорил Мэтт:
- Бен, у меня нет слов сказать, как мне жаль.
- Могу дать тебе что-нибудь успокаивающее, - предложил Джимми.
- Я тебе скажу, какое лекарство мне нужно. Я хочу пойти к Барлоу
сегодня. Сейчас. Пока не стемнело.
- Хорошо, - сказал Джимми. - Я отменил все вызовы. И позвонил в
контору шерифа. Маккэслин тоже исчез.
- Может быть, его исчезновение объясняет вот это, - Бен вынул из
кармана револьвер и бросил его на тумбочку у кровати. В больничной палате
этот предмет выглядел странным и неуместным.
- Где ты его взял? - Джимми взял оружие.
- На дороге у машины Сьюзен.
- Тогда, наверное, Маккэслин сразу после нас поехал к Нортонам.
Узнал, что Сьюзен исчезла, выяснил марку и номер ее машины, объехал на
всякий случай проселочные дороги и...
В комнате воцарилась тишина. И никто не хотел ее нарушить.
- У Формена по-прежнему закрыто, - сообщил наконец Джимми. - И
старики, которые болтаются у Кроссена, жалуются насчет свалки. Никто не
видел Дада Роджерса уже целую неделю.
Они потеряно смотрели друг на друга.
- Вчера вечером я говорил с Кэллахеном, - сообщил Мэтт. - Он
согласился идти, если вы двое - плюс Марк, разумеется, - сначала зайдете в
этот новый магазин и поговорите с Стрэйкером.
- Не думаю, чтобы он стал сегодня с кем-нибудь разговаривать, -
спокойно заметил Марк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47