Но вместо этого она вцепилась в землю, как
будто боялась, что та улетит. "Дура, а соображает", - подумал Марк с
одобрением.
Машина Стрэйкера поехала по направлению к городу. Марк решил, что
пора объединиться. Все лучше, чем забираться в дом одному. Он уже
почувствовал здешнюю отравленную атмосферу; он ощутил ее издали, а чем
ближе к дому, тем гуще она становилась.
Он легко взбежал на холм по ковру из сосновых игл и положил девушке
руку на плечо. Почувствовав, как резко напряглось ее тело, и, понимая, что
она вот-вот закричит, он поторопился сказать:
- Не ори. Все в порядке. Это я.
Она не закричала. Вырвался только полный ужаса шумный вздох. Она
повернула к нему белое лицо:
- К-кто-я?
Он сел рядом:
- Меня зовут Марк Петри. Я вас знаю, вы - Сьюзен Нортон. Мой па знает
вашего.
- Петри?.. Генри Петри?
- Да, это мой отец.
- Что ты здесь делаешь? - ее взгляд блуждал по нему, не
останавливаясь, как будто она никак не могла поверить в его реальность.
- То же, что и вы. Только ваш кол не годится. Он слишком... - Марк
запнулся о слово, попавшее в его словарь случайно и никогда прежде не
употребляемое. - Он слишком хрупкий, этот кол.
Она взглянула на свою палку и залилась краской:
- О, это... Ну, я нашла его в лесу и... и подумала, что кто-то может
споткнуться и упасть, так что я...
Он нетерпеливо прервал ее младенческий лепет:
- Вы пришли убить вампира, правда?
- Откуда у тебя такие мысли? О вампирах?
- Вампир добирался до меня этой ночью. И почти добрался, кстати, -
ответил он мрачно.
- Чепуха. Такой большой мальчик, а выдумываешь...
- Это был Дэнни Глик.
Она вздрогнула и моргнула, как будто вместо слов он бросил в нее
мокрую мочалку. Потом крепко взяла его за руку. Их глаза встретились.
- Ты сочинил это, Марк?
- Нет.
И он рассказал ей все несколькими простыми фразами.
- И ты пришел сюда один? - она не могла успокоиться. - Ты поверил в
это и пришел сюда один?
- Поверил? - он взглянул на нее с искренним недоумением. - Конечно,
поверил. Я же видел его или как?
На это отвечать было нечего, и Сьюзен вдруг устыдилась своего
сомнения (нет, сомнение - слишком мягкое слово) при рассказе Мэтта и
предположениях Бена.
- А вы почему здесь? - спросил Марк.
Чуть поколебавшись, она объяснила:
- Кое-кто в городе подозревает, что в этом доме прячется один
человек. Что он может оказаться... э-э-э... - все-таки она не смогла
произнести этого слова, но Марк кивнул с пониманием. Даже такое короткое
знакомство успело продемонстрировать, что он не совсем обычный ребенок.
Не вдаваясь ни в какие подробности, Сьюзен просто закончила:
- Вот я и пришла посмотреть, в чем тут дело.
- И принесли вот это, чтобы проткнуть его?
- Я не знаю, смогу я это сделать или нет.
- Я знаю, - отозвался от тихо. - После того, что видел ночью, - знаю.
Дэнни висел у меня за окном, как огромная муха. А зубы его... - Марк
затряс головой, отгоняя кошмар, как бизнесмен мог бы прогонять
обанкротившегося клиента.
- Твои родители знают, что ты здесь? - она сама понимала, что вопрос
глупый.
- Нет, - сказал он совершенно буднично. - По воскресеньям они
любуются природой. Иногда я хожу с ними, иногда нет. Сегодня они поехали
на побережье.
- Ты необыкновенный мальчик.
- Нет, - его спокойствие не нарушилось от похвалы, - просто я хочу
покончить с ним, - он взглянул на дом.
- Ты уверен?..
- Конечно. И вы тоже. Разве вы не чувствуете, как здесь плохо? Только
посмотреть на дом - и уже страшно становится.
- Да, - просто ответила она, сдаваясь. - Как мы это сделаем?
Автоматически она уступила главенство Марку.
- Просто пойдем и вломимся внутрь. Найдем его, забьем кол - мой кол -
ему в сердце и уйдем. Он, наверное, в подвале. Они любят, когда темно. Вы
фонарь принесли?
- Нет.
- Черт, и я нет. Креста, наверное, тоже не принесли, да?
- Нет, принесла, - Сьюзен вытащила и показала цепочку. Марк кивнул и
вытащил из-под рубашки свою цепочку.
- Надеюсь, успею положить назад, пока предки не вернулись, - объяснил
он серьезно. - Я стащил его из маминой шкатулки. Ох и трепка будет, если
не успею!
Он оглянулся кругом. Пока они разговаривали, тени удлинились, и оба
почувствовали желание откладывать и откладывать ужасное дело как можно
дольше.
- Когда найдем - не смотри ему в глаза, - предупредил Марк. - До
темноты он не может встать из гроба, но может поймать нас глазами. Знаете
наизусть что-нибудь церковное?
Они шли полосой кустов между деревьями и неухоженными газонами
Марстен Хауза.
- Ну, "Отче наш..."
- Хорошо. Я тоже знаю. Будем читать хором, когда я воткну кол. - Он
увидел выражение лица Сьюзен и сжал ее руку. Его самообладание поражало. -
Слушайте, это надо сделать. Держу пари, до завтра он поймает полгорода.
Теперь пойдет быстро.
- Пойдет?
- Мне это снилось, - сказал Марк. - Как они ходят по домам и просятся
внутрь. Кое-кто понимает - ого как понимает! - но впускают все равно. Это
сделать легче, чем подумать, что такой кошмар может быть на самом деле.
- Только сон, - пробормотала она беспокойно.
- Держу пари, полно людей сегодня лежат в кроватях при задернутых
занавесках и думают, что схватили грипп. Голова у них кружится, от мысли о
еде тошно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я читал журналы о монстрах, - пояснил он. - И кино смотрю, когда
могу. Только надо отличать, когда присочиняют для жуткости.
"Вот и дом. Ну и команда у нас, - подумала Сьюзен. - Старый учитель,
помешанный на книгах, писатель, помешанный на своем детском кошмаре,
ребенок, проходящий факультативный курс по вампирам... А я? Разве паранойя
заразительна?
Видимо, да".
Вблизи дома разговаривать стало невозможно - все заглушал неведомый
голос, кричащий: "опасность! опасность!" - и кричащий не словами. Древний
страж, спящий где-то глубже пяти чувств, наконец проснулся. И с ним
невозможно было не считаться.
Сьюзен заглянула в щель нижних ставен.
- Да они ничего здесь не делают, - почти что возмутилась она. - Какой
бедлам!
- Пустите меня.
Он увидел заброшенную гостиную с толстым слоем пыли на полу (ее
бороздило множество человеческих следов), облупленными обоями, парой
старых кресел, исщербленным столом. Паутина собралась по углам фестонами.
Прежде чем Сьюзен успела воспротивиться, Марк выбил замочек ставен
тупым концом своего кола. Ставни заскрипели и приоткрылись.
- Эй! - запротестовала она. - Нельзя же...
- А что вы хотите? Позвонить в звонок?
Он распахнул ставни и выбил пыльное стекло. Оно зазвенело, упав на
пол. Сьюзен охватил ужас, рот наполнился привкусом меди.
- Можно еще убежать, - проговорила она скорее самой себе.
Марк взглянул на нее, и в этом взгляде не было презрения.
- Уходите, если хотите.
- Нет, я должна. Давай скорее.
Он сбил колом остатки стекла, просунул руку внутрь и открыл окно.
Низкий протяжный скрип походил на стон.
Минуту они без слов смотрели на окно. Потом Сьюзен шагнула вперед и
оперлась рукой на подоконник. Ужас в ней наливался мощью, отягощая живот
какой-то кошмарной беременностью. Насильно командуя каждым мускулом, она
перенесла ногу через подоконник. Только сейчас ей стало понятно, что
чувствовал Мэтт Берк, поднимаясь по лестнице в гостевую комнату.
Внутри была вонь. Она сочилась из стен почти видимыми разводами.
Сьюзен пыталась убедить себя, что виновато всего-навсего гнилое дерево или
птичий помет, или крысы, но безрезультатно. В этом запахе угадывалось
нечто большее. Оно заставляло думать о слезах, о рвоте, о темноте.
- Эй, - тихо позвал Марк, - помогите немного.
Она высунулась наружу и приподняла его, потом он легко справился сам.
Его маленькие ноги стукнули об пол, и в доме снова стало тихо.
Вдруг оказалось, что оба как зачарованные слушают тишину. Предельно
глухую тишину - в ней не было даже того слабого жужжания крови в ушах,
которое всегда возникает в полном молчании. Кругом стояло мертвое
беззвучие, и только неслышно стучали их сердца.
И оба они, конечно, знали. Знали - что не одни.
- Идем, - сказал Марк. - Осмотримся.
Он очень крепко схватился за кол и на секунду оглянулся назад, на
окно.
Сьюзен медленно пошла к двери. Он за ней. За дверью на маленьком
столике лежала книга. Марк взял ее:
- Вы знаете латынь?
- Немного, из школы высшей ступени.
- Что это значит?
Она прочла название вслух, сдвинула брови. Потом покачала головой:
- Не знаю.
Он открыл книгу наугад и вздрогнул. На рисунке обнаженный мужчина
держал выпотрошенное тело ребенка, - держал перед чем-то, что невозможно
было рассмотреть. Марк положил книгу, радуясь возможности от нее
избавиться, и они вдвоем направились в сторону кухни. Здесь оказалось
темнее. Солнце светило с другой стороны.
- Слышите запах?
- Да.
- Здесь он сильнее, правда?
- Да... Боже, я так боюсь, - еле слышно прошептала Сьюзен.
Марк нашел ее кисть, и они крепко взялись за руки.
В кухне на рваном линолеуме стоял большой стол, а на нем лежали
вилка, нож и кусок сырого гамбургера.
Дверь подвала была приоткрыта.
- Нам сюда, - сказал Марк.
- Ох, - слабо выдохнула Сьюзен.
Свет почти не проникал за эту дверь. Наоборот, язык темноты из
подвала, казалось, жадно просовывался в кухню, дожидаясь, покуда ночь не
позволит заглотнуть все оставшееся. Эти четверть дюйма черноты выглядели
невыразимо отвратительно. Сьюзен стояла рядом с Марком неподвижно и
беспомощно. Тогда он шагнул вперед, распахнул дверь и заглянул внутрь.
Сьюзен увидела, как дрогнули мускулы его челюсти.
- Я думал, - начал Марк, и тут Сьюзен услышала какой-то звук сзади
себя. Она обернулась, чувствуя, что слишком медленно, что поздно. Там
стоял Стрэйкер. Он усмехался.
Марк повернулся, увидел Стрэйкера и попытался нырнуть под его руку.
Кулак ударил мальчика в подбородок, и больше Марк не видел ничего.
Когда Марк пришел в себя, его несли вверх по лестнице - не по той,
что вела в подвал. Здесь не было ощущения глухих каменных стен, да и
воздух казался свежее. Марк позволил векам приподняться на крохотное
расстояние, продолжая по-прежнему безвольно мотать головой. Лестница вела
на второй этаж. Он заметил, что солнце еще не село. Слабое утешение.
Лестница кончилась, и вдруг руки, державшие его, разжались. Марк
тяжело свалился на пол, ударившись головой.
- Думаешь, я не понимаю, когда люди притворяются, молодой господин? -
осведомился Стрэйкер. С пола он казался ростом в десять футов. Лысина
элегантно блестела в сумерках. Марк с ужасом заметил у него на плече
кольцо веревки.
Мальчик схватился за карман, где лежал пистолет.
Стрэйкер откинул голову и расхохотался:
- Я взял на себя смелость забрать оружие, молодой хозяин. Мальчикам
нельзя позволять носить при себе то, с чем они не умеют обращаться... тем
более - нельзя позволять им приводить молодых леди в дом, куда их не
приглашали.
- Что вы сделали со Сьюзен Нортон?
Стрэйкер улыбнулся.
- Я отправил ее туда, куда она хотела попасть. В подвал. Позднее,
когда солнце сядет, она увидит человека, которого хотела видеть. Ты сам с
ним встретишься, - может быть, ночью - попозже, а, может быть, завтра
утром. Он может, конечно, отдать тебя девчонке, но, думаю, захочет иметь с
тобой дело сам. У девчонки найдутся свои приятели - такие, как ты -
любители совать нос, куда не надо.
Марк попытался ударить Стрэйкера обеими ногами в пах, но Стрэйкер
отступил, изящно, как танцор, одновременно ударив Марка ногой в почки.
Марк закусил губу и скорчился на полу.
Стрэйкер хохотнул:
- Вставай, молодой хозяин. На ноги.
- Я... я не могу.
- Ну, так ползи, - велел Стрэйкер презрительно. Он ударил снова, на
этот раз в большой мускул бедра. Боль была ужасна, но Марк стиснул зубы.
Он поднялся сначала на колени, потом на ноги.
Они отправились к дверям в конце верхнего холла. Боль в почках
ослабла, стала тупой и тягучей.
- Что вы хотите со мной сделать?
- Скрутить тебя, как весеннего индюка, молодой хозяин. Позже, когда
мой господин побеседует с тобой, тебя отпустят на все четыре стороны.
- Как остальных?
Стрэйкер улыбнулся.
Марк толкнул дверь и вошел в комнату, где Губерт Марстен когда-то
покончил с собой. В уме мальчика произошло что-то странное. Ужас не ушел,
но, казалось, перестал служить тормозом, заглушая все импульсы. Мысли
побежали с поразительной быстротой, отпечатываясь не словами и не
образами, а, скорее, некой символической стенографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
будто боялась, что та улетит. "Дура, а соображает", - подумал Марк с
одобрением.
Машина Стрэйкера поехала по направлению к городу. Марк решил, что
пора объединиться. Все лучше, чем забираться в дом одному. Он уже
почувствовал здешнюю отравленную атмосферу; он ощутил ее издали, а чем
ближе к дому, тем гуще она становилась.
Он легко взбежал на холм по ковру из сосновых игл и положил девушке
руку на плечо. Почувствовав, как резко напряглось ее тело, и, понимая, что
она вот-вот закричит, он поторопился сказать:
- Не ори. Все в порядке. Это я.
Она не закричала. Вырвался только полный ужаса шумный вздох. Она
повернула к нему белое лицо:
- К-кто-я?
Он сел рядом:
- Меня зовут Марк Петри. Я вас знаю, вы - Сьюзен Нортон. Мой па знает
вашего.
- Петри?.. Генри Петри?
- Да, это мой отец.
- Что ты здесь делаешь? - ее взгляд блуждал по нему, не
останавливаясь, как будто она никак не могла поверить в его реальность.
- То же, что и вы. Только ваш кол не годится. Он слишком... - Марк
запнулся о слово, попавшее в его словарь случайно и никогда прежде не
употребляемое. - Он слишком хрупкий, этот кол.
Она взглянула на свою палку и залилась краской:
- О, это... Ну, я нашла его в лесу и... и подумала, что кто-то может
споткнуться и упасть, так что я...
Он нетерпеливо прервал ее младенческий лепет:
- Вы пришли убить вампира, правда?
- Откуда у тебя такие мысли? О вампирах?
- Вампир добирался до меня этой ночью. И почти добрался, кстати, -
ответил он мрачно.
- Чепуха. Такой большой мальчик, а выдумываешь...
- Это был Дэнни Глик.
Она вздрогнула и моргнула, как будто вместо слов он бросил в нее
мокрую мочалку. Потом крепко взяла его за руку. Их глаза встретились.
- Ты сочинил это, Марк?
- Нет.
И он рассказал ей все несколькими простыми фразами.
- И ты пришел сюда один? - она не могла успокоиться. - Ты поверил в
это и пришел сюда один?
- Поверил? - он взглянул на нее с искренним недоумением. - Конечно,
поверил. Я же видел его или как?
На это отвечать было нечего, и Сьюзен вдруг устыдилась своего
сомнения (нет, сомнение - слишком мягкое слово) при рассказе Мэтта и
предположениях Бена.
- А вы почему здесь? - спросил Марк.
Чуть поколебавшись, она объяснила:
- Кое-кто в городе подозревает, что в этом доме прячется один
человек. Что он может оказаться... э-э-э... - все-таки она не смогла
произнести этого слова, но Марк кивнул с пониманием. Даже такое короткое
знакомство успело продемонстрировать, что он не совсем обычный ребенок.
Не вдаваясь ни в какие подробности, Сьюзен просто закончила:
- Вот я и пришла посмотреть, в чем тут дело.
- И принесли вот это, чтобы проткнуть его?
- Я не знаю, смогу я это сделать или нет.
- Я знаю, - отозвался от тихо. - После того, что видел ночью, - знаю.
Дэнни висел у меня за окном, как огромная муха. А зубы его... - Марк
затряс головой, отгоняя кошмар, как бизнесмен мог бы прогонять
обанкротившегося клиента.
- Твои родители знают, что ты здесь? - она сама понимала, что вопрос
глупый.
- Нет, - сказал он совершенно буднично. - По воскресеньям они
любуются природой. Иногда я хожу с ними, иногда нет. Сегодня они поехали
на побережье.
- Ты необыкновенный мальчик.
- Нет, - его спокойствие не нарушилось от похвалы, - просто я хочу
покончить с ним, - он взглянул на дом.
- Ты уверен?..
- Конечно. И вы тоже. Разве вы не чувствуете, как здесь плохо? Только
посмотреть на дом - и уже страшно становится.
- Да, - просто ответила она, сдаваясь. - Как мы это сделаем?
Автоматически она уступила главенство Марку.
- Просто пойдем и вломимся внутрь. Найдем его, забьем кол - мой кол -
ему в сердце и уйдем. Он, наверное, в подвале. Они любят, когда темно. Вы
фонарь принесли?
- Нет.
- Черт, и я нет. Креста, наверное, тоже не принесли, да?
- Нет, принесла, - Сьюзен вытащила и показала цепочку. Марк кивнул и
вытащил из-под рубашки свою цепочку.
- Надеюсь, успею положить назад, пока предки не вернулись, - объяснил
он серьезно. - Я стащил его из маминой шкатулки. Ох и трепка будет, если
не успею!
Он оглянулся кругом. Пока они разговаривали, тени удлинились, и оба
почувствовали желание откладывать и откладывать ужасное дело как можно
дольше.
- Когда найдем - не смотри ему в глаза, - предупредил Марк. - До
темноты он не может встать из гроба, но может поймать нас глазами. Знаете
наизусть что-нибудь церковное?
Они шли полосой кустов между деревьями и неухоженными газонами
Марстен Хауза.
- Ну, "Отче наш..."
- Хорошо. Я тоже знаю. Будем читать хором, когда я воткну кол. - Он
увидел выражение лица Сьюзен и сжал ее руку. Его самообладание поражало. -
Слушайте, это надо сделать. Держу пари, до завтра он поймает полгорода.
Теперь пойдет быстро.
- Пойдет?
- Мне это снилось, - сказал Марк. - Как они ходят по домам и просятся
внутрь. Кое-кто понимает - ого как понимает! - но впускают все равно. Это
сделать легче, чем подумать, что такой кошмар может быть на самом деле.
- Только сон, - пробормотала она беспокойно.
- Держу пари, полно людей сегодня лежат в кроватях при задернутых
занавесках и думают, что схватили грипп. Голова у них кружится, от мысли о
еде тошно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я читал журналы о монстрах, - пояснил он. - И кино смотрю, когда
могу. Только надо отличать, когда присочиняют для жуткости.
"Вот и дом. Ну и команда у нас, - подумала Сьюзен. - Старый учитель,
помешанный на книгах, писатель, помешанный на своем детском кошмаре,
ребенок, проходящий факультативный курс по вампирам... А я? Разве паранойя
заразительна?
Видимо, да".
Вблизи дома разговаривать стало невозможно - все заглушал неведомый
голос, кричащий: "опасность! опасность!" - и кричащий не словами. Древний
страж, спящий где-то глубже пяти чувств, наконец проснулся. И с ним
невозможно было не считаться.
Сьюзен заглянула в щель нижних ставен.
- Да они ничего здесь не делают, - почти что возмутилась она. - Какой
бедлам!
- Пустите меня.
Он увидел заброшенную гостиную с толстым слоем пыли на полу (ее
бороздило множество человеческих следов), облупленными обоями, парой
старых кресел, исщербленным столом. Паутина собралась по углам фестонами.
Прежде чем Сьюзен успела воспротивиться, Марк выбил замочек ставен
тупым концом своего кола. Ставни заскрипели и приоткрылись.
- Эй! - запротестовала она. - Нельзя же...
- А что вы хотите? Позвонить в звонок?
Он распахнул ставни и выбил пыльное стекло. Оно зазвенело, упав на
пол. Сьюзен охватил ужас, рот наполнился привкусом меди.
- Можно еще убежать, - проговорила она скорее самой себе.
Марк взглянул на нее, и в этом взгляде не было презрения.
- Уходите, если хотите.
- Нет, я должна. Давай скорее.
Он сбил колом остатки стекла, просунул руку внутрь и открыл окно.
Низкий протяжный скрип походил на стон.
Минуту они без слов смотрели на окно. Потом Сьюзен шагнула вперед и
оперлась рукой на подоконник. Ужас в ней наливался мощью, отягощая живот
какой-то кошмарной беременностью. Насильно командуя каждым мускулом, она
перенесла ногу через подоконник. Только сейчас ей стало понятно, что
чувствовал Мэтт Берк, поднимаясь по лестнице в гостевую комнату.
Внутри была вонь. Она сочилась из стен почти видимыми разводами.
Сьюзен пыталась убедить себя, что виновато всего-навсего гнилое дерево или
птичий помет, или крысы, но безрезультатно. В этом запахе угадывалось
нечто большее. Оно заставляло думать о слезах, о рвоте, о темноте.
- Эй, - тихо позвал Марк, - помогите немного.
Она высунулась наружу и приподняла его, потом он легко справился сам.
Его маленькие ноги стукнули об пол, и в доме снова стало тихо.
Вдруг оказалось, что оба как зачарованные слушают тишину. Предельно
глухую тишину - в ней не было даже того слабого жужжания крови в ушах,
которое всегда возникает в полном молчании. Кругом стояло мертвое
беззвучие, и только неслышно стучали их сердца.
И оба они, конечно, знали. Знали - что не одни.
- Идем, - сказал Марк. - Осмотримся.
Он очень крепко схватился за кол и на секунду оглянулся назад, на
окно.
Сьюзен медленно пошла к двери. Он за ней. За дверью на маленьком
столике лежала книга. Марк взял ее:
- Вы знаете латынь?
- Немного, из школы высшей ступени.
- Что это значит?
Она прочла название вслух, сдвинула брови. Потом покачала головой:
- Не знаю.
Он открыл книгу наугад и вздрогнул. На рисунке обнаженный мужчина
держал выпотрошенное тело ребенка, - держал перед чем-то, что невозможно
было рассмотреть. Марк положил книгу, радуясь возможности от нее
избавиться, и они вдвоем направились в сторону кухни. Здесь оказалось
темнее. Солнце светило с другой стороны.
- Слышите запах?
- Да.
- Здесь он сильнее, правда?
- Да... Боже, я так боюсь, - еле слышно прошептала Сьюзен.
Марк нашел ее кисть, и они крепко взялись за руки.
В кухне на рваном линолеуме стоял большой стол, а на нем лежали
вилка, нож и кусок сырого гамбургера.
Дверь подвала была приоткрыта.
- Нам сюда, - сказал Марк.
- Ох, - слабо выдохнула Сьюзен.
Свет почти не проникал за эту дверь. Наоборот, язык темноты из
подвала, казалось, жадно просовывался в кухню, дожидаясь, покуда ночь не
позволит заглотнуть все оставшееся. Эти четверть дюйма черноты выглядели
невыразимо отвратительно. Сьюзен стояла рядом с Марком неподвижно и
беспомощно. Тогда он шагнул вперед, распахнул дверь и заглянул внутрь.
Сьюзен увидела, как дрогнули мускулы его челюсти.
- Я думал, - начал Марк, и тут Сьюзен услышала какой-то звук сзади
себя. Она обернулась, чувствуя, что слишком медленно, что поздно. Там
стоял Стрэйкер. Он усмехался.
Марк повернулся, увидел Стрэйкера и попытался нырнуть под его руку.
Кулак ударил мальчика в подбородок, и больше Марк не видел ничего.
Когда Марк пришел в себя, его несли вверх по лестнице - не по той,
что вела в подвал. Здесь не было ощущения глухих каменных стен, да и
воздух казался свежее. Марк позволил векам приподняться на крохотное
расстояние, продолжая по-прежнему безвольно мотать головой. Лестница вела
на второй этаж. Он заметил, что солнце еще не село. Слабое утешение.
Лестница кончилась, и вдруг руки, державшие его, разжались. Марк
тяжело свалился на пол, ударившись головой.
- Думаешь, я не понимаю, когда люди притворяются, молодой господин? -
осведомился Стрэйкер. С пола он казался ростом в десять футов. Лысина
элегантно блестела в сумерках. Марк с ужасом заметил у него на плече
кольцо веревки.
Мальчик схватился за карман, где лежал пистолет.
Стрэйкер откинул голову и расхохотался:
- Я взял на себя смелость забрать оружие, молодой хозяин. Мальчикам
нельзя позволять носить при себе то, с чем они не умеют обращаться... тем
более - нельзя позволять им приводить молодых леди в дом, куда их не
приглашали.
- Что вы сделали со Сьюзен Нортон?
Стрэйкер улыбнулся.
- Я отправил ее туда, куда она хотела попасть. В подвал. Позднее,
когда солнце сядет, она увидит человека, которого хотела видеть. Ты сам с
ним встретишься, - может быть, ночью - попозже, а, может быть, завтра
утром. Он может, конечно, отдать тебя девчонке, но, думаю, захочет иметь с
тобой дело сам. У девчонки найдутся свои приятели - такие, как ты -
любители совать нос, куда не надо.
Марк попытался ударить Стрэйкера обеими ногами в пах, но Стрэйкер
отступил, изящно, как танцор, одновременно ударив Марка ногой в почки.
Марк закусил губу и скорчился на полу.
Стрэйкер хохотнул:
- Вставай, молодой хозяин. На ноги.
- Я... я не могу.
- Ну, так ползи, - велел Стрэйкер презрительно. Он ударил снова, на
этот раз в большой мускул бедра. Боль была ужасна, но Марк стиснул зубы.
Он поднялся сначала на колени, потом на ноги.
Они отправились к дверям в конце верхнего холла. Боль в почках
ослабла, стала тупой и тягучей.
- Что вы хотите со мной сделать?
- Скрутить тебя, как весеннего индюка, молодой хозяин. Позже, когда
мой господин побеседует с тобой, тебя отпустят на все четыре стороны.
- Как остальных?
Стрэйкер улыбнулся.
Марк толкнул дверь и вошел в комнату, где Губерт Марстен когда-то
покончил с собой. В уме мальчика произошло что-то странное. Ужас не ушел,
но, казалось, перестал служить тормозом, заглушая все импульсы. Мысли
побежали с поразительной быстротой, отпечатываясь не словами и не
образами, а, скорее, некой символической стенографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47