Тут было совсем необжито. Даже покрывало не смято. Никто не ночевал здесь с начала карантина. Туманным шаром тлел ночник. Роман рухнул на подушку. Перед бессонной ночью надо выспаться.
Лядов и Трайнис сняли эйдосинтезаторы. В кают-компанию вошел Вадковский. Остановился, зевая, подслеповато прищурился.
— Ты куда пропал? — спросил Лядов.
— Никуда я не пропадал. В каюте заснул. А вы где были?
Лядов гордо переглянулся с Трайнисом:
— В отличие от тебя, Рома, мы провели время с пользой. Мы были в Инфоцентре.
— И что там слышно? — механически спросил Вадковский.
— Ты что, не проснулся? — с подозрением спросил Лядов.
Трайнис из-за его спины скорчил рожу и сделал Роману несколько торопливых обидных жестов — мол, просыпайся, думай давай.
Вадковский заставил себя оторваться от размышления над следующим заданием синтезатору. Улыбнулся:
— Да, неплохо бы еще часок поспать.
— Ну ты ленивец! — возмутился Лядов. — Слушай. Стеллармены пока ни с кем на связь не выходили. Зато мы узнали много других интересных вещей.
Лядов рассказал о событиях, не имевших к «делу Камеи» никакого отношения. А если имевших, то весьма косвенное. Как-то: нахождение живой лягушки внутри куска окаменевшего ила. Причем каменной глыбе было несколько тысяч лет. Еще одна находка: древняя картина неизвестного художника. Поставленная на ночь в изголовье навевает необычные сны. Остальные случаи были в том же духе, все довольно интересные. Впрочем, в свете того, что поведал звездный человек иначе начинаешь смотреть как на самое простое, так и на уникальное событие. Мир становится многозначительным.
Слушая рассказ Лядова, Вадковский колдовал на камбузе, не торопясь составляя меню ужина, иногда в открытую дверь бросал выразительные взгляды на Трайниса. Трайнис в затруднении потер затылок:
— Слава, мне понравилось путешествовать. Давай слетаем еще куда-нибудь? Надоело сидеть в четырех стенах.
— Что ж, давай, — раздумчиво согласился Лядов. — У меня есть идея.
— Согласен, не раздумывая, — заявил Трайнис. — Поехали.
Лядов удивился:
— И тебя не интересует куда?
— Неважно, — замотал головой Гинтас. — Лишь бы вырваться отсюда.
— Я буду у себя, — мимоходом сообщил Вадковский. Лицо его озарилось. — Надо сочинить небольшой отчет.
— Все ведь уже закончилось, — заметил Лядов.
— Это моя собственная инициатива.
— Еще одна версия?
— Голая идея. Почти экспромт.
— Посвяти.
— Обязательно, но позже. Там еще надо серьезно поработать, так что раньше времени ничего не расскажу, и не просите. Не ломитесь в дверь, когда вернетесь. Буду либо спать, либо работать.
— Хорошо, — сказал Лядов. Оглядел кают-компанию: — Действительно, может быть, и в самом деле в каюты перебраться. Не надоело еще спать на диванах? Неделю еще тут куковать.
— Мне все равно... — Трайнис осекся под взглядом Вадковского. — Я хочу сказать, смена каюты мало что даст. Вот «33» — другое дело.
Лядов кивнул:
— Хорошо. Пошли, Гинтас.
Лядов и Трайнис опустили на глаза обручи эйдосинтеза-торов — Трайнис успел подмигнуть Роману — и затихли каждый на своем диване.
Вадковский, более не раздумывая над меню, наугад заказал ужин кухонному агрегату и бросился из кают-компании. На мгновение заглянул к себе, достал из тайника универсальный перстень-ключ — кстати, как он оказался в каюте? — и выскочил в коридор. Замкнул дверь каюты и бесшумно скрылся на втором ярусе.
Сейчас сборка пошла веселее. Возможно, сказались лядовские уроки по имитации прошлого. А может быть, и в самом деле в изделии СК не было ничего сложного — деревянные панели, металлические уголки, болты, гайки.
Работа шла пятый час. Собрана была треть из необходимого. Вадковский спешил. Он взмок. Яркими пятнами по всем помещениям рядом с собранными изделиями валялись опустошенные упаковки из-под сока, лежали груды прозрачной упаковочной пленки. На еду Вадковский себе не оставил времени. Иногда лишь бросал в рот горсть печенья, проходя мимо пакета, стоящего на пустой полке.
Механически навинчивая черными замасленными пальцами новенькую блестящую гайку, затягивая ее накидным ключом, он думал над вторым этапом задания стеллармена. Работа предстоит тоже не маленькая, но там хоть завинчивать ничего не придется. А вот таскать — да. И много. Расставить надо будет по часовой стрелке строго по списку. Значит, начнем сразу слева от входной двери. Понадобится стремянка. Он тут же прокричал синтезатору еще один заказ. Эхо промчалось по пустынным помещениям. Вадковский постоял, отдыхая, опустив руки и запрокинув голову. Может быть, оживить киберов, пусть помогут? Но Ангрем ясно дал понять — сборка исключительно вручную. Непонятно. Все это делается для Лядова. Но я-то здесь причем?
По всему второму ярусу висела тишина. Вадковский посмотрел под ноги, носком тронул пустую яркую упаковку. «Опять сок кончился. Большая коробка с соком осталась в конференц-зале. Где пакет с печеньем — даже не помню».
За соком и печеньем он не пошел. Вместо этого вскрыл следующую упаковку с изделием СК.
— Давай-ка музыку, — сказал он в пространство, не снижая темпа сборки. И тишина тут же исчезла. Работать сразу стало веселее.
Еще через три часа была сделана половина первого этапа. Когда онемевшие пальцы выронили гаечный ключ, Вадковский понял, что на сегодня хватит.
Покидая командный ярус, Роман заглянул в приемную камеру синтезатора. Стремянка была уже там.
Спустившись с командного яруса, он первым делом направился в медотсек.
Вадковский сидел с мокрыми волосами, в халате и самозабвенно уплетал ужин, когда Трайнис с Лядовым завершили свое путешествие. Роман кивнул им с полным ртом и не теряя времени принялся за следующее блюдо. Поднос лежал у него на коленях, а пятки покоились на соседнем кресле. Подушечки пальцев на руках белели биопластом — сорвал в спешке кожу о неподатливые железки. Роман незаметно согнул пальцы, чтобы ранки не бросались в глаза.
Лядов, встав с дивана, начал сладко потягиваться. Замер, уставившись на поднос Вадковского:
— Как я хочу есть! Что это у тебя? Не пойму. Инопланетная кухня? Что за меню?
Вадковский пожал плечами:
— Такое попалось.
— Ромка, какой-то ты замотанный.
Тот кивнул, проглатывая большой кусок:
— Ага. Тема трудно дается. Вы нашли стелларменов?
— Нет. Но вот послушай, что мы узнали на этот раз.
Невнимательно слушая новые рассказы Лядова о необычных находках и наблюдениях, сделанных в последнее время, Роман понял, почему звездные люди не выходят на связь, чтобы сообщить экипажу «Артемиды» свою гипотезу. Они ждут, пока он подготовит второй этаж. Ну конечно! Вон как Слава увлекся поиском версии — глаза горят, во всем облике азарт сыщика. Очевидно, необходимо, чтобы план, сообщенный Роману при посещении «Зеркальной Земли», начал работать сразу после рассказа звездного человека, по горячим следам. Короче, сегодня ночью надо все доделать. Ничего себе. Он вздохнул и продолжил уже вдумчиво запасаться калориями. Первый голод прошел, но он понимал, что ночью времени поесть не будет.
— Ну что, спать? — спросил Роман.
— Что-то ты сегодня рано, — сказал Лядов. — Десяти еще нет.
— Я-то не спать. Поработать надо.
— А, отчет. Гинтас, смотаемся еще куда-нибудь?
— Давай завтра.
— Хорошо. Поужинаем, а там посмотрим.
— Тогда спокойной ночи. — Вадковский поднялся. — Пойду к себе. Творить.
— Успеха, — вслед сказал Лядов.
— Успех мне сейчас очень пригодится, — с серьезным видом сказал Вадковский.
Первым делом Роман достал из приемной камеры стремянку и загрузил синтезатор следующим заданием. Это был огромный список из нескольких тысяч пунктов. А так же тонизирующее лекарство, применяемое при длительных ответственных дежурствах. В своих силах он не сомневался, просто хотел подстраховаться, чтобы никого не подвести. Еще он заказал тонкие прочные перчатки. Сжал-разжал кулаки, обтянутые эластичной шершавой пленкой. Почему сразу не догадался? И пальцы бы сохранил, и сделал бы больше. Мало было практических занятий по курсу древних технологий, вот что.
Быстро пройдя по помещениям с готовыми изделиями СК, которые возвышались крепостями справа и слева, ощутил удовлетворение — идти пришлось заметно долго, много уже сделано. Изделия упирались в потолок, стояли встык с соседними, сливались в единую конструкцию, которая переползала из коридоров в залы и комнаты, выныривала обратно, чтобы нырнуть в следующие помещения командного яруса.
Вадковский остановился на рубеже — с двух сторон кончались изделия СК, дальше шел пустой широкий коридор, по осевой линии которого вкривь и вкось были набросаны длинные тяжелые упаковки.
Роман коротко выдохнул и принялся за работу.
В три часа ночи он на четвереньках, упираясь руками, плечом и щекой в мореную лакированную доску, придвинул плотнее к стене последнее изделие СК. Все. Тяжело поднялся. Руки гудели. Он сдул с брови нависшую каплю пота и не медля пошел начинать второй этап, на ходу кинув в рот мягкий прозрачный шарик тонизатора.
Стремянка давно в ожидании работы была прислонена к входной двери. Список на сотне листов Роман держал в руке.
Он сдвинул большую квадратную крышку и на мгновение замер. Такого он еще не видел. То есть видел, но не в таком количестве. Даже у Лядова их было всего два десятка. А здесь приемная камера огромного полупромышленного синтезатора была забита под завязку.
Роман выдергивал уставшими непослушными руками плотные пачки. Они были короче и легче упаковок с деталями для сборки изделия СК. Затем он разносил пачки по всему второму ярусу. Сверить номер пачки со списком. Отнести пачку к определенному изделию СК. По двадцать четыре пачки к каждому собранному изделию. Дернуть фиксирующий шнур. Лопнувшей кожурой банана содрать вскрывшуюся упаковку...
Когда приемная камера опустела, он заказал синтезатору следующую часть из многотысячного списка, а сам принялся обходить разложенные на полу вскрытые пачки и расставлять на полках содержимое.
В стеллаже книжном, том самом изделии СК, было двенадцать полок. На полку помещалось ровно две пачки книг. В пачке их могло быть до сорока. Всего стеллаж вмещал около четырехсот двадцати книг. Ему предстояло расставить на командном ярусе двадцать одну тысячу штук. Немного, если знать, что стеллармены по неизвестным признакам отобрали эти книги из неимоверного числа их, вышедших на Земле в этом жанре за сотни лет.
Синтезатор просигналил из глубин командного яруса, что приемная камера снова полна под завязку. Балансируя под потолком на последних ступеньках стремянки, Роман кивнул, продолжая торопливыми движениями расставлять книги. При этом он левой рукой книжек двадцать прижимал к груди.
Много раз наполнялась приемная камера синтезатора, и опустошалась. Книги разлетались по полкам. Роман сломя голову носился от стеллажей к синтезатору и обратно. Иногда ему казалось, что он вот-вот налетит на себя самого.
Без пяти шесть утра работа была выполнена. От вездесущих стеллажей, забитых книгами, на командном ярусе стало теснее и темнее. И еще какой-то запах появился на этаже — затхлости или слежавшейся пыли. Что-то похожее он иногда чувствовал в комнате Лядова.
Роман собрал валявшийся повсюду порванный, затоптанный упаковочный материал. Подобрал распухший от частого перелистывания список книг. Похоже, этот архаичный каталог, словно распечатанный на доисторическом принтере и скрепленный тугой металлической скобкой, тоже не случаен.
С огромной охапкой, не видя дороги, задевая стеллажи и косяки, Роман добрел до утилизатора и затолкал шелестящую кучу в зев приемной воронки. Все. Теперь уже окончательно.
Он внимательно прошелся по всему ярусу. Получилось очень красиво. Все книги были непохожи: пестрые, разноформатные, реже тянулись ровные пятна одного цвета — собрания сочинений или одинаково оформленные серии. Плотно заставленные ряды полок, как эшелоны, убегали вдаль. Особенно сильно этот эффект проявлялся в коридоре. Роман прижался спиной к входной двери и скользнул по книгам взглядом через весь коридор до рубки на противоположном конце. Впечатляло. Ему сильно захотелось все их разом прочитать, чтобы смотреть сейчас на них и знать, какая же сила помогла им преодолеть столетия. Он уже не чувствовал себя здесь чужим. Собранные стеллажи несли тепло его рук, которые уже касались переплетов.
Иногда попадались рукописи. Это были исписанные толстые общие тетради, или пачки отдельных листов, тоже все исписанные, исчерканные, помещенные в картонные обложки и стянутые забавными бантиками. Были дискеты, оптические диски, флэш-карты, кристаллы и множество других электронных носителей, давным-давно вышедших из употребления. Надо полагать, это были романы, так никем никогда не изданные. А возможно, и не прочитанные. Роман ощутил непонятный и очень властный интерес ко всему, что сейчас стояло на полках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52