— А вы сообщили истинную причину своего пребывания здесь, маршал? — с вызовом спросил он. — Вы рассказали о своих контактах с Хондой Юкио? О том, что сёгуном вы планировали сделать именно его? А затем назначить префектом квадранта Кюсю Сибату Юнкея?
Маршал задумчиво выпятил губы, очевидно ничуть не задетый словами американца и явно не собираясь даровать ему ничего кроме, разве что, куска веревки достаточно длинного для того, чтобы на нем можно было повеситься.
— У сёгуна несомненно есть свои достаточно веские причины, чтобы столь радушно принимать китайское посольство, — насмешливо сказал он. — Что же до нас, то господин Ю желает лишь одного — чтобы квадрант Кюсю управлялся законным наследником. Только в этом случае можно ожидать нормализации наших торговых отношений.
— Каньская торговля! Исключительно каньская, потому что конкурировать с вами будет некому. Разве не так? Стоит вам только избавиться от американцев и очень скоро у вас под пятой окажется весь Ямато. А вы случаем не рассказывали сёгуну, что намерен сделать Ю Сюйень с ним и ему подобными после того, как из сектора будет изгнан последний американец?
Он взглянул на Сакуму Киохиде. Он терялся в догадках, пытаясь определить насколько полно новый сёгун осведомлен о намерениях каньцев и о том, кого они намерены посадить префектом в Мияконодзё. Сибата Юнкей стремился к власти над квадрантом Кюсю еще со времени имевшего место восемь лет назад корейского вторжения. Хотя Сибата и не был рожден самураем, еще ребенком его продали в семью дворянина пятого ранга. Со временем он женился на младшей дочери Тёсо Ёсинобу, тогдашнего префекта квадранта Кюсю. Затем Сибата сделал карьеру в армии Ёсинобу. Но тут в систему вторглись корейцы и все изменилось. В битве при Кокубу погиб Ёсинобу. В результате единственный сын старого префекта Тёсо Ёсисабуро был вынужден вступить в соперничество за престол со своим зятем и первым кузеном.
Сибата принял сторону Тёсо и за поддержку был вознагражден постом даймё Кирисимы, но корейцы захватили самую мощную крепость планеты и взяли его в плен. В надежде получить выкуп, они перевезли его в свою крепость на Ульсан, где он и томился в заключении, мало-помалу начиная сознавать, что мечта стать префектом постепенно становится все более и более призрачной.
Да, вспоминал Хайден, глядя на отправившего его в тюрьму человека, в то время как Сибата Юнкей томился в заключении на Ульсане, пост префекта квадранта Кюсю по приказанию Сакумы Хиденаги был отдан Хидеки Рюдзи. Сёгун воспользовался своим неотъемлемым правом самому решать, кто из его вассалов достоин править квадрантом Кюсю, тем более что Сакума Хиденага никогда не любил своевольных представителей клана Тёсо. Поэтому меня ничуть не удивляет тот факт, что Хидеки Рюдзи даже и не думал выкупать Сибату Юнкея из плена. Тому пришлось провести в тюрьме семь лет, пока кто-то не заплатил корейцам требуемый ими выкуп. Кто же это? Кто вызволил тебя? Кто же еще, как не Ю Сюйень?
— С каким наверное удовольствием вы с Хондой Юкио-саном разрабатывали планы избавления от Сакумы Киохиде-самы, — заметил он маршалу Чиню. — Но ваш заговор провалился. Вы неверно рассчитали. Проиграли, а теперь пытаетесь укрепить свои позиции при дворе нового сёгуна!
Он с вызовом взглянул на Сакуму Киохиде.
— Ваше превосходительство, я всегда придерживался мнения, что у вас есть несомненное право властвовать здесь, на Эдо. Квадрант Кюсю в вашем полном распоряжении, правда лишь в том случае, если у вас хватит сил удержать его. Но сближаясь с Ю Сюйенем вы восстановите против себя Американо. И это с вашей стороны будет более чем неосмотрительно.
Сакума Киохиде на мгновение полуприкрыл глаза, затем ответил:
— Это мой сектор, американец. А не ваш. И не каньский. И ошибку совершили как раз американцы, сделав Хидеки Рюдзи-сана своим вассалом и заставив его выступить против своего законного господина.
— У нас нет вассалов. И мы не стремимся из приобрести. Хидеки Рюдзи-сан был избран в качестве префекта вашим высокочтимым отцом. С нашей точки зрения квадрант Кюсю — это неотъемлемая часть Ямато, а вовсе не независимое владение. И у Американо никаких амбиций по отношению к нему нет. Наше единственное желание иметь возможность спокойно существовать и мирно торговать там, как мы это и делали с тех пор как МеТраКор более десяти лет назад впервые обосновался в Анклаве Осуми.
Он заметил, что равнодушное выражение постепенно сходит с лица Сакумы Киохиде.
— Хиденага-сама мертв. И кто теперь возьмется утверждать, что Сибата Юнкей-сан не может править квадрантом Кюсю?
— Этого я и не утверждал, — осторожно возразил он. — Если конечно вам угодно сделать именно такой выбор. Единственное о чем я хотел бы предупредить вас, так это чтобы выбор префекта Кюсю, или даже даймё Осуми, Сацумы или любого другого из провинциальных миров не явился выбором каньцев.
Услышав такое Сакума Киохиде вдруг выпрямился, лицо его исказилось от ярости.
— Отец завещал сёгунат мне. И поэтому все решения принимаю только я. А не каньцы, и не какой-то там американец!
Дьявольщина, сказал он себе. Один неверный шаг и они вырежут тебе сердце. Хайден решил помолчать, дожидаясь, пока не уляжется гнев Сакумы Киохиде, и все же неожиданная вспышка гнева сёгуна удивила его. Он вдруг понял, что должен поставить на нее свою жизнь. Очень отчетливо на своем лучшем японском, тщательно выговаривая каждое слово, он произнес:
— Сакума Хиденага не имел права завещать кому-либо сёгунат. Только император на Киото может…
Тут же вскочил старший помощник Сакумы Киохиде.
— Придержи язык, ты, грязный гайдзин! Ты просто наемный убийца! Ты пытался убить нашего господина. Это как раз ты хотел привести к власти презренный клан Хонды. Но ничего, скоро мы найдем Хонду Юкио и его голова скатится в пыль! Таков удел всех узурпаторов и убийц!
Для Хайдена Стрейкера это было подобно тому, как если бы ранним утром вдруг рассеялся туман, застилающий протянувшуюся внизу долину, или как если бы вдруг поднялось скрывающее ее облако. Он больше не испытывал страха перед внезапно распахнувшейся у его ног бездны. Он лишь почувствовал, что выступивший на спине пот вдруг будто превратился в лед, а в голове возникло ощущение необычайной ясности мысли.
Он усилием воли заставил себя отвести взгляд от маршала Чиня. Ему вдруг с ужасающей ясностью открылся стратегический замысел каньцев. Целью Ю Сюйеня было захватить контроль не только над квадрантом Кюсю, но и над всеми владениями сёгуна. Господи! Ю Сюйень хочет завладеть всем Ямато. Владения Санаду и так уже простираются от границы Триста Тридцатого Градуса примерно до маяков обозначающих Двести Восемьдесят пятый градус. К западу Санаду фактически контролирует пространство далеко за пределами Южного Креста. Уже и сейчас чиновники вдовы указывают как вести дела Малайской Федерации, Верхней и Нижней Бирмам и Кхмерско-Шаньскому Протекторату. Усадив своего ставленника на Эдо вдова получит возможность контролировать едва ли не четверть всего Освоенного Космоса и начнет угрожать Американо. Если маршал Чинь преуспеет в своих намерениях и завоюет доверие сёгуна, американскому присутствию в Ямато в самом ближайшем будущем придет конец. Каньцы уже располагают сингулярной пушкой. Вскоре они начнут активно выходить в Зону. И у нас просто не будет возможности остановить их.
Он постарался сохранить бесстрастное выражение лица и тут с облегчением понял, что острый как бритва катана приставленный к его горлу просто не позволяет ему хоть как-то выразить свои чувства.
Он посмотрел Сакуме Киохиде прямо в глаза. Сверкающий камень вделанный в рукоять меча сёгуна теперь находился где-то на краю поля его зрения как будто скрываясь в зоне радиомолчания.
— Ваше высочество, мы, американцы — нация торговцев. И нас совершенно не интересуют ваши династические раздоры. Единственное чего мы хотим, так это мирно торговать, платить положенные налоги законному правителю и в свою очередь пользоваться всеми преимуществами защиты законов Ямато. Помните, ведь это именно каньцы предательски напали на наш Анклав Осуми. Это они агрессоры. Мы попросили Хидеки Рюдзи-саму о помощи не потому, что оказываем ему какое-то предпочтение, а потому, что именно его сёгун своим приказом назначил префектом квадранта Кюсю — назначил данной ему императором властью, благодаря которой и вы сейчас стали повелителем Эдо. Для нас первостепенное значение имеет закон. И мы не сделали ничего противоречащего вашему закону.
— Вы пытались меня убить.
— Ваше превосходительство, как я уже много раз повторял, все это было ловким трюком каньцев. Шкатулка была заперта. И я не видел ее содержимого. Неужели вы и вправду думаете, что если бы я и в самом деле собирался вас убить, то воспользовался бы какой-то змеей?
— Змея, пожирающая сама себя, является эмблемой клана Сакума. И вам это отлично известно.
— Вы же сами говорили, что мы, американцы, очень прямые и практичные люди. Уверяю вас, вряд ли какой-нибудь американец готовя покушение стал бы задумываться над подобной символикой. Это скорее характерно для каньского образа мышления.
— Он лжет чтобы спасти свою шкуру! — заявил маршал Чинь. — Но его абсурдные измышления шиты белыми нитками. Если маловероятно, что змею подложил он, то еще маловероятнее что она подложена нами.
Сакума Киохиде немного подумал, затем снова повернулся к пленнику и спросил:
— Так значит вы утверждаете, что американцы на Осуми признают мою власть?
— Это не подлежит ни малейшему сомнению. Что касается меня, то я лишь хочу открыть вам глаза на амбиции каньцев, которые определенно стараются завладеть всем Ямато и вышвырнуть из него нас.
Сакума Киохиде заметно расслабился.
— И поэтому вы явились на Эдо? Чтобы предупредить меня?
— Да. И помочь вам. И еще…
— Он шпион, — с горечью перебил его маршал Чинь. — Он самый обыкновенный собиратель информации, посланный сюда, чтобы раскрыть секрет того, что произошло в Нагое — и решить как вас лучше всего уничтожить.
— Я прибыл сюда, чтобы просить сёгуна об одолжении.
Сакума Киохиде вопросительно наклонил голову.
— О каком таком одолжении?
— Я прибыл сюда просить вас отправить в квадрант Кюсю войска и заставить каньцев уйти с Осуми. Чтобы вернуть нам наш Анклав. Если потребуется силой оружия. Восстановить положение, существовавшее до того, как ваши системы затронула санаду-американская война. Именно силой, ваше превосходительство, поскольку это единственное, что способно заставить каньского змея уползти из вашего наиболее стратегически важного квадранта.
Маршал Чинь слушал его с растущим беспокойством. Еще час назад когда Сакума Киохиде велел привести американца, он думал, что всему этому делу будет положен быстрый и решительный конец. Он обвинил Хайдена Стрейкера в шпионаже, считая, что сможет убедить сёгуна казнить его, но до сих пор этот юнец действовал исключительно умело. Кроме того, Сакума Киохиде был известен как в высшей степени порядочный и благородный — для самурая конечно — человек, а это было опасно, поскольку делало его менее предсказуемым. Ведь именно он являлся нитью на которой было подвешено все будущее.
Клянусь всеми судьями ада, думал маршал Чинь. Американец слишком уж хорошо осведомлен о наших делах. Ну конечно. Мне надо было сообразить гораздо раньше, что сейчас мое влияние на Сакуму Киохиде слабее всего. Сейчас когда он наконец воцарился на Эдо его амбиции полностью удовлетворены. Отныне он все меньше и меньше склонен будет принимать мои предложения, и до тех пор пока нам не удастся сделать сёгуном Хонду Юкио — чего пока мы сделать не в состоянии — мы полностью зависим от Сакумы Киохиде. Наступил критический момент, поскольку стоит сёгуном стать Хонде Юкио, как мы выиграем. И сейчас для меня жизненно важно удержать этого блудливого пса на поводу и заставить его избавиться от этого причиняющего столько беспокойства американца.
Он снова вспомнил о Сибате Юнкее. Тот уже в долгу перед Хондой Юкио, выкупившим его у корейцев. А ведь Хонда Юкио смог перекрыть сумму, которую был готов заплатить ульсанским корейцам Хидеки Рюдзи, чтобы те продолжали и дальше держать бедолагу у себя, только заняв семь траншей ауриума у нас. Если Сибата окажется человеком чести и будет и дальше придерживаться условий заключенной между нами сделки, то мы выиграли. Остается молить Судей, что этот союз не распадется.
О чем же думали боги, позволив придти к власти Сакуме Киохиде? Да еще этот агент правительства Американо пытается все испортить своими смехотворными обвинениями. Конечно же он просто бьет наугад. А может он действительно знает, как недалеки его обвинения от правды? Как же я презираю этих груболицых людей и их непрекращающееся вмешательство в дела, которые вершатся исключительно по воле Небес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95