Он увидел как искаженный хвост Скорпиона медленно захватывает еще одну звезду и взглянул на сканеры заднего вида, чтобы проверить, сохраняет ли Боуэн правильную дистанцию. «Ах, да, Хайден. Сын, от которого я отрекся. Значит, несмотря ни на что, ты все же выполнил поручение. Интересно, где ты сейчас и ходил ли ты вместе с армией старика Рюдзи на Каноя-Сити? И каковы твои дальнейшие планы? Особенно теперь, когда не осталось ни малейших сомнений в том, что у каньцев имеется сингулярная пушка? Эх, Дюваль Стрейкер, поистине, создав на основе своих вычислений этот кусок железа, ты опрокинул на человечество самый настоящий ящик Пандоры. В этом вся беда с оружием. После того как оно изобретено, его уже не запретишь никакими договорами».
Перед его мысленным взором вдруг возникло лицо брата, который беззвучно в чем-то упрекал его.
«Черт, и вообще, не мое это дело — объяснять Истману причину, по которой Аркали Хавкен так стремится попасть на Форт-Бейкер, — ответил он образу Дюваля, уже медленно превращавшемуся в лицо его сына. — И уж тем более не мое дело помогать старику Джосу. Его денежки уплыли с концами, так что, после моего возвращения на Осуми, и ухода каньцев из Каноя-Сити, причин, по которым стоило бы сливаться с „Хавкен Инкорпорейтед“ просто не останется. Может, конечно, мы и могли бы закатать его дочку в какую-нибудь простыню и прихватить с собой, но для меня все же предпочтительнее, чтобы Аркали Хавкен и Барб Истман вместе укрылись на Форт-Бейкере — в немалой степени потому, что тебе, Хайден, их никогда не найти. Это довольно уютное местечко — можно сказать даже располагающее к интимности — и если Истман начнет пытаться произвести на нее впечатление, ей просто негде будет от него спрятаться. Ха! Что же до меня, то после сегодняшнего дельца я смогу отправиться куда захочу, в то время как Джос Хавкен навсегда застрянет на Осуми. Причем рядом уже не будет дочки, над которой он мог бы трястись, и если ему будет плохо, то это станет лишь справедливым воздаянием за попытку присвоить мои пятнадцать траншей ауриума, которые достались мне с таким трудом…
— Вы в порядке, сэр?
— Хммм?
— Вы хорошо себя чувствуете?
Он сердито отмахнулся.
— Занимайся передним сканером, Рипли!
— Есть, сэр.
Монотонный шум двигателей затих и носовые поля скорректировали траекторию. Когда навалились вызванные торможением перегрузки, спутники уставились на Эллиса. Аппаратура начала процедуру передачи и приема позывных.
— Почему мы тормозим, мистер Стрейкер? — спросил Леннардс.
— А ты хотел бы прямо сейчас надеть скафандр?
Внезапно наступила мертвая тишина.
— Я спросил почему мы тормозим?
Он швырнул Леннардсу шлем.
— Мне нужно вам всем кое-что сказать. Некоторые из вас считают, что мы идем на встречу с каньским флагманом, но если вы так думаете, то сильно ошибаетесь. Мы направляемся прямиком к «Шансу».
— А как же насчет выкупа адмиралу? — спросил один из метракоровцев.
Эллис вытащил из кармана окурок сигары и сунул его в рот.
— А что с ним?
— Вы хотите сказать, что собираетесь вручить выкуп за Каноя-Сити адмиралу Гу на борту «Шанса»?
— Не-а.
Пауза. Затем тревожный, едва ли не панический вопрос:
— Но я думал, что план именно таков. С помощью этого ауриума купить нашу свободу.
— А вам не кажется, что это было бесполезной тратой полезного металла?
— Но ведь его люди наверняка не пустят нас на борт «Шанса» до тех пор, пока мы не заплатим выкуп!
— В таком случае нам придется убедить их сделать это, верно?
— Постойте, минуточку! Мы так не договаривались, — сказал Проули.
— Все имеет свою цену, мистер. Уж вам-то следовало бы это знать.
— Вы хотите чтобы мы взяли корабль штурмом? С этих шаттлов?
— А вдруг они заметят наше приближение? — с заметным испугом спросил еще один из метракоровцев. — Что если они уже приготовились?
Эллис уставился на него.
— Они не будут в нас стрелять. Дело вот в чем: последние двадцать четыре часа корабли Гу Цуна готовятся к отбытию. Вылет намечен на 14.00. Последние два дня «Шанс» был пристыкован к станции снабжения, запасаясь всем необходимым. И нет никакого смысла брать его штурмом до тех пор, пока он окончательно не будет готов к вылету. Затем мы быстро отстыкуемся от станции и только нас и видели. Гу и его люди просто не успеют воспользоваться орудиями или догнать нас.
— Но как же мы попадем на борт?
— Неужели никогда не слышали об аварийных люках? Или о грузовых трюмах?
— Грузовых трюмах? Но ведь по закону в открытом космосе они должны быть опломбированы! Как же мы в них проникнем?
Эллис улыбнулся и поболтал ионным ключом на цепочке.
— Отопрем их. Тихо причалим, застав охрану врасплох. Высадимся на корпус и проникнем внутрь через аварийные люки. А уж затем откроем нормальные шлюзы и займемся делом.
— Но что если они нас заметят?
— Не беспокойтесь. Среди нас есть ребята, которым приходилось проделывать подобные штуки не меньше чем по дюжине раз каждому. Никакой особой стрельбы. Только ручные бластеры и холодное оружие. Мне нравится как выглядит «Шанс». Не забывайте, он принадлежит мне. Именно поэтому я и не стал брать с собой ничего кроме ручного оружия.
Он вытащил два мешка и высыпал их содержимое на палубу. В большом мешке оказалось с полдюжины «вессонов» сотой серии, а в маленьком — пара дюжин остро заточенных столовых ножей.
Проули застонал.
— Стрейкер, вы с ума сошли!
— Бросьте, все будет в ажуре. Даже такое трусливое ничтожество как вы вполне справится.
— Я отказываюсь!
— И что же вы намерены делать? Вернетесь домой?
Проули напрягся, но затем заметив лежащий на коленях у Эллиса бластер передумал и промолчал.
— А теперь одевайте-ка скафандры, ребята. И делайте только то, что вам говорят или мы все окажемся по самое горло в дерьме.

6
Адмирал Гу Цун лежал в огромной постели Контролера. Кожа его блестела от пота, а заплетенные в косичку волосы в результате нескольких доставивших ему неизъяснимое наслаждение актов любви с златокожей осумской девицей, которая лежала рядом с ним, слегка растрепались. Девушка томно вздохнула и прижалась к нему своим изящным обнаженным телом. С ее стороны на небольшом столике у изголовья постели стоял полупустой флакончик с ароматическим маслом и лежала катаплазма, которую она так искусно умела пользоваться. Просто восхитительно! Кажется ее имя означает Цветок Персика. Он же отныне будет звать ее Повелительницей Моллюска или, возможно, Принцессой Оргазма.
«До чего же странны и загадочны капризы моды, — подумал он, вспоминая какое удовольствие испытал от катаплазмы. — И насколько же все-таки умны и изобретательны эти люди. Как быстро начинают меняться и отклоняться от нормы вкусы человека, стоит ему оказаться вдали от своей культуры! Но ничего, скоро у меня будет достаточно денег, чтобы вернуться на Гу-Гон и пройти через Ворота Совершенной Гармонии. Затем я распущу слух о том, что располагаю Оружием Победы, и вполне возможно это позволит мне добиться статуса, который позволит мне тягаться с чиновниками самого высокого ранга за ответственный пост в правительстве вдовы.
Он взглянул на лежащую с закрытыми глазами на животе девушку. Вся ее поза свидетельствовала о полной расслабленности после утомительных примитивных развлечений. Наверное недурно еще и привезти с собой настоящую любовницу-гейшу из Ямато! Или это было бы уже слишком? К тому же эта для Гу-Гона пожалуй чересчур высока, худа и вообще чем-то смахивает на кошку. Просто пустоглазая дьяволица! А так по ней нипочем не скажешь, что она такая испорченная — ну и лживые же у нее глаза!
Само собой, виноваты в этом ее убогие гены. В Санаду такие пустые глаза как у нее только у бедняков, а ведь вопрос внешности тоже нельзя игнорировать. Куртизанка вроде нее никогда не произведет впечатления в Гу-Гоне. Слишком уж она… экзотична, что ли».
Он повернулся на бок, стараясь не зацепиться колпачками на пальцах за роскошные волосы куртизанки. «Как удивительно благоприятно складываются обстоятельства! Обладать тем, что возможно является последним Оружием Победы пережившим японо-американскую войну. Да еще как раз в то время, когда у нас самих возникли разногласия с Американо. Не исключено даже, что они выйдут из себя настолько, что денонсируют Ограничительный Договор и снова начнут производить Оружие Победы — такое вполне возможно! — только тогда оно превратится для нас в Оружие Поражения. В результате, нынешняя правящая клика во главе с вдовой вынуждена будет капитулировать, и их место займут совсем другие люди, которые отнесутся ко мне куда более благосклонно. Так что обладание этим оружием и для меня вправду большая удача.
Впрочем, действительно ли мне так уж хочется прямо сейчас включиться в борьбу за политическую власть? Неужели я и вправду готов променять жизнь военного на совсем другую жизнь при дворе вдовы? Разве я не сверхъестественно удачлив? Ведь умение проскальзывать сквозь Глаз Дракона не дано и одному человеку из тысячи миллионов. Мне будет не хватать остроты ощущений и возбуждения, которое испытывает счастливый космонавт. Как командир корабля я волен отправляться куда захочу, делать что угодно с кем угодно и никому нет дела до того, какие у меня любовницы — а если и есть, то никто никогда не осмелится заявить об этом вслух. В моих руках практически неограниченная власть над всеми нашими владениями за границей Нулевого Градуса — в той части космоса, которую американцы называют Нейтральной Зоной — и я ни перед кем, кроме самой вдовы, не обязан держать ответа, кроме как перед самой вдовой!
В стоящей на тумбочке рядом с кроватью фарфоровой чашей черно-пурпурная катаплазма вдруг зашевелилась и как пиявка стала тыкаться в разные стороны. На стене над задрапированной в шелк кроватью красовалась величественная доска украшенная орлиной головой, символом власти бывшего Контролера. Адмирал некоторое время с неодобрением рассматривал бледную птичью голову с крючковатым клювом и пустыми глазами.
«Сейчас в полутьме этот орлиный профиль здорово напоминает профиль Ю Сюйеня, — подумал он, — разве что за темными контактными линзами настоящего Ю Сюйеня скрывается ум человека не меньше любого даймё из Ямато искушенного в политических интригах. Но на сей раз ему попался достойный противник. Он видимо забыл, что у меня в распоряжении имеются корабли, а следовательно и власть, не говоря уже об Оружии Победы. Он все еще никак не может понять, что мне наплевать на его величественные планы создать собственную империю в Ямато.
Он протянул руку и отрегулировал освещение так, что теперь голова орла виделась чуть по-другому. Эффект получился гротескным. «Ну и мрачный же вид будет у Ю Сюйеня когда он узнает, что сделка по поводу судьбы Каноя-Сити уже заключена, — подумал адмирал. — Небось вообще побледнеет как полотно, когда прибудет сюда и обнаружит, что мой флот отбыл, а его несчастным войскам самим придется придумывать как вернуться на Сацуму!»
«Что же будет с американцами, когда прибудет Ю Сюйень? — мельком подумал он. — Несомненно, им придется на себе испытать всю глубину его разочарования. Это плохо. Да еще как плохо!»
Гу Цун снова откинулся на спину, рассеянно положив руку на обнаженный зад девушки. «Все очень просто: Ю Сюйень, министр по делам территорий, председатель совета директоров „Чайна Продактс“ и губернатор Анклава Сацума — хотя сам он и называет себя генерал-губернатором! — твердо верит в то, что значительно превосходит меня и в любой момент может подозвать меня к ноге, как слишком далеко отбежавшего пса. Более того, он считает, что может одержать надо мной вверх при помощи своих приспешников, которые постараются заморозить здешнюю ситуацию до тех пор, пока он не прибудет лично и не возьмет дело в свои руки. Только я этого ни за что не допущу. Я подобен ветру. Я отправляюсь куда захочу и делаю что захочу… когда захочу! Таков всегда был мой идеал. Я верю в войну — и верю в то, что война приносит свои плоды!»
— Йень ю йи си!
Он резко шлепнул девушку по заду, очень довольный собой. Она восторженно пискнула и робко взглянула на него, а затем снова начала ласкать его. Он прислушивался, все его чувства мгновенно обострились: раскат грома подсказал ему, что погода по-прежнему ухудшается. Под окнами на центральной площади началась какая-то суета. Судя по звукам на площади собирались силы безопасности на своих транспортерах. Офицеры неразборчиво выкрикивали приказы и взволнованно гомонили солдаты. «Как же эти военные любят поднимать шум из-за пси-бурь и любого малейшего нарушения Небесного Равновесия! Невежды! Глупцы! Рабы предрассудков! Любому ясно, что войска, которые на короткое время выведены из заморозки только для того, чтобы принять участие в битве и с честью выдержавшие это испытание, могли бы найти себе более подходящие поводы для беспокойства на время своей недолгой свободы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95