— Каньские корабли как и раньше на своих местах! Что же тут такого?
Смех Эллиса отдавал презрением. Он распахнул портьеры и вышел на большой балкон, взмахом своей харизматической руки приглашая всех за собой. Оказавшись снаружи они сквозь отверстие в куполе и разрывы в облаках с трудом различили редкие звездочки, являвшиеся огоньками каньских кораблей.
— Верно, корабли действительно там. Но что там еще? Видите или нет? — Он снова рассмеялся, едва ли не с издевкой. — Нет? Конечно же, вы не видите! Так вот, могу вам сказать: индекс высок как никогда! Скоро и муха в нексус не проскочит. А поскольку ни у кого из вас нет таланта, вы просто и представить себе не можете, что через некоторое время будет с квадратурой. Но видишь ли, Проули, Гу Цун не такой как ты и шкурой чувствует, что индекс поднялся до предела. Он торчит здесь достаточно долго, чтобы заметить признаки его повышения по состоянию атмосферы. Он знает, что между Два-Восемь и Два-Девять назревает такой конфликт, который обойдется с его разбойничьей эскадрой подобно Сцилле и Харибде. И ему отлично известно, что означает это затишье. У него просто нет иного выхода кроме как убраться отсюда, и он это сделает даже если ему придется выводить все свои корабли из системы лично.
Они задумались над тем, что говорил Эллис, представляя себе каньские экипажи бросающие корабли в пучину кажущегося спокойствия, астрогаторов агонизирующих в своих креслах. Только сейчас они почувствовали как влажная духота стискивает их, мертвенная и гнетущая. Они буквально истекали потом — при такой влажности пот просто не мог высохнуть — и едва не задыхались. Кожа казалась липкой, а ветерок больше не освежал ее, потому что он просто прекратился. Облака сгустились над городом как теплое влажное одеяло, накрывшее их с головой. Затишье перед бурей. Они вцепились в перила балкона, жалкие как огородные пугала, заложники МеТраКора, каньцев и Осуми.
И тут они что-то почувствовали.
Почувствовали какое-то движение на своих влажных от пота лицах. Вроде нежного прикосновения материнской руки ко лбу и щекам. Какое-то колебание воздуха.
— Ветерок!
— Господи, и правда!
— Я тоже чувствую.
— Боже мой, и я тоже!
Леннардс наконец повернул голову и взглянул на Эллиса.
— Мистер Стрейкер, но если каньскому адмиралу все равно придется уходить, зачем же вы предложили ему выкуп?
— Если хочешь выведать у человека его секреты, нужно ему что-нибудь предложить. Дело в том, что на подготовку флота потребуется с полнедели. Он должен передать дела Ю Сюйеню. Мне нужно было знать дату, на которую он назначил отлет, чтобы успеть приготовиться.
— Приготовиться к чему?
Эллис безнадежно махнул рукой.
— По-моему, разговаривая с такими как вы, я просто мечу бисер перед свиньями. Может вы хоть деньги цените больше чем слова. — Он снова терпеливо принялся объяснять, как будто перед ним было три дюжины бестолковых детишек. — Поверьте мне на слово, Гу Цун отбудет послезавтра. А для вас никакого корабля не будет. Поэтому у вас есть только два варианта: вы можете остаться здесь, как собирается поступить ваш жополиз Проули, и когда прилетит господин большой начальник Ю Сюйень, испытать на своей шкуре что такое настоящее каньское гостеприимство. А можете отправиться сегодня ночью со мной и заработать то, что вам давным-давно причитается. — Он выудил из сумки пригоршню тяжелых ауриумовых кругляшей и высыпал их на полированую крышку стоящего рядом стола так, что они со звоном покатились во все стороны. Некоторые из метракоровцев бросились к столу и начали скрести их ногтями.
— Ред!
Астрогатор приблизился.
— Да?
— Расскажи им сколько еще таких ты видел.
— Гораздо больше — траншей пятнадцать.
Они так и остолбенели. Официальный оклад сотрудника МеТраКора составлял менее десяти тысяч американских денежных единиц за стандартный год — сумму на которую учитывая налоги и инфляцию едва можно было свести концы с концами. Сумма же, названная астрогатором Стрейкера, равнялась заработку любого из них за десять тысяч лет!
— Исключительно потому, что вы мне очень нужны, я дам каждому, кто последует за мной по сто тысяч. И обещаю, что когда мы доставим на Сеул сведения о сложившемся здесь положении, все эти люди станут настоящими героями.
— Значит вы собираетесь на Сеул? — спросил один из них.
— Ну да. Я ведь, кажется, уже говорил, разве нет?
— Но как?
— На борту «Шанса», Проули. А ты как думал?

5
Обе группы встретились на космодроме следующей ночью после начала комендантского часа. Поднимался ветер и быстро несущиеся по небу облака то и дело расходились. В разрывах между ними проглядывали похожие на бриллианты звезды. На одном шаттле должен был лететь Боуэн со своей группой, а на втором — Эллис со своей. На то, чтобы забрать из особняка Хавкена остатки ауриума и доставить его в темноте на северную окраину Каноя-Сити потребовалось два часа. Двое часовых, охранявших шаттлы уже лежали связанными в дренажной канаве, проходящей по периметру космодрома.
Все прошло без сучка без задоринки. Они быстро погрузились в два сорокадвухфутовые шаттла, передали выведанные у каньцев позывные и взлетели. Обычные формальности по радио были пройдены без малейших проблем. Эллис взял управление в свои руки и обежал взглядом мигающий и попискивающий хаос на контрольной панели. На всех приборах красовались иероглифические надписи, но он знал о пилотировании вполне достаточно, чтобы обойтись и без них.
В сравнительно небольшой челнок набилось около дюжины метракоровцев и еще с десяток других, отчего салон стал больше похож на раздевалку борцов-сумоистов. Слитки ауриума уложили в проходе штабелем и закрепили так, чтобы они не развалились и не сдвинулись при изменениях мощности гирополей. Верхом на штабеле сидели Корнелиус Морган и Макбрайдс, а во втором шаттле — два других независимых торговца, которые знали что делают. Джоса Хавкена не было. Он вообще ничего не знал ни об этом предприятии, ни о намерении своей дочери отправиться с Барбом Истманом и Боско Шадболтом на похищенном шаттле на Форт-Бейкер.
Эллис улыбнулся в темноте, обдумывая свои дальнейшие шаги. Несколькими часами раньше, еще при свете дня, он выслушал сбивчивые объяснения и извинения Истмана. Они как раз обедали пресной и для вкуса обильно сдобренной соусом карри дуврской пищей изготовленной старинной машиной Эллиса. Последний ужин перед расставанием.
— Лично я горжусь этим старым черным ящиком, Истман.
— Так значит вам действительно нравится то, что она выдает, сэр?
Эллис явно обиделся.
— А в чем дело? По-моему довольно вкусно, разве нет?
— Да, но…
— Что «но», приятель? Вкусно, так и ешь. Если хочешь знать, ее подарил мне еще Джон Уюку. На день рождения. Небось слышал о лорд-адмирале Джоне? Так вот, в свое время он снял ее с корейца, который в свою очередь захватил ее вместе с частным лайнером. Первоклассная, доложу я тебе, штука!
Истман пожал плечами, лицо его еще мгновение оставалось вытянутым, но вскоре он справился с собой и перешел к тому, что давно хотел сказать.
— Знаете, сэр, миз Хавкен никак не отговорить. Она только и делает, что повторяет, как ей нужно на Форт-Бейкер, невзирая ни на какой риск. По мне, так если ее не связать по рукам и ногам, она плохо кончит.
— В чем же дело, Истман? Неужели тебе нечем связать ее?
— Я говорил в переносном смысле, сэр.
— Да и я в общем-то не о веревках. — Эллис оторвался от еды. Выражение его лица было совершенно равнодушным. — Я об обещаниях, сынок. Женщин лучше всего связывать обещаниями.
— Но она и слышать ничего не хочет. У нее просто какая-то навязчивая идея попасть на Форт-Бейкер. Уж не знаю, с чего это она вбила себе в голову подобную глупость, но вбила она ее намертво.
Эллис невинно вскинул брови.
— По-моему девка как какой-нибудь астрогатор с десятилетним контрактом просто тронулась умом. Слушай, смотреть больно, когда парень вроде тебя ведет себя как влюбленный теленок. Почему бы тебе не выкинуть из головы Аркали Хавкен, не отправиться со мной, и уж мы бы с тобой по-настоящему задали каньцам перцу! В тандеме, как любят выражаться законники. Считай это предложением. Что скажешь?
— Простите, мистер Стрейкер, но я все же лучше останусь с миз Хавкен.
— Красивая девица, да? Ничего не скажешь! — лукаво заметил Эллис. При этом лицо его искривились в усмешке, и Истман сразу обиженно поджал губы.
— Считаю это своей обязанностью, сэр.
— Конечно, еще бы.
«Да, кажется парень потерян с концами, — подумал Эллис, вспомнив как его насмешил остекленевший взгляд Барба Истмана, смотревшего на Аркали. — Сражен любовью наповал! Спекся вконец! Засосан в трясину, в голове ни единой мысли, а ведь какие в свое время подавал надежды!»
На передних сканерах виднелись знакомые звезды, образующие созвездие Скорпиона: Вей и Лесот, Шола, Саргас и Гиртаб. Только сейчас созвездие было искажено до неузнаваемости и ничуть не напоминало скорпионий хвост. Единственной видимой сейчас звездой с обитаемой системой была Эдмиралти 155203, она же Эта Скорпиона, настоящая F3, светило Сацумы, мира, терраформированного более четверти тысячелетия назад, планеты на которой теперь находился каньский Анклав.
При мысли о физической стороне этого зрелища Эллис испытал даже некоторое удовольствие. Свет Эты Скорпиона, чтобы попасть в его глаза преодолел расстояние в пятьдесят с лишним парсеков. Странная все-таки штука этот обычный космос. Невероятно медлительный. Поразительно протяженный. Настолько, что этот древний свет был старше его драгоценной дуврской машины. Сейчас он заглядывал на сто шестьдесят с чем-то лет назад в прошлое — еще в те времена, когда на Сацуме не было и духу Ю Сюйеня, а на Осуми еще не обосновались добрые люди Ямато. Но при всем при том, благодаря волшебным свойствам нексуса, эта небесная шишка Ю по универсальному времени вылетел оттуда всего несколько дней назад и, проведя в дороге несколько дней, через несколько же дней прибудет сюда во всем своем блеске и величии. Прямо накануне квадратуры. Как подумаешь об этом, так прямо голова кругом идет.
На экранах боковых сканеров появилось какое-то свечение — там, где магнитные поля шаттла вызывали возмущение синхротронного излучения радиационных поясов Осуми. Зрелище этих сияющих завитков, то и дело озаряющих испещренные звездами экраны, на какое-то мгновение захватило его. Но, одновременно, и насторожило. Это явление означало, что на Дзете Южной Короны произошла вспышка. Звезда уже некоторое время назад высунула свой магнитный язык, что могло лишний раз напомнить адмиралу Гу как вовремя он собрался сматывать удочки. А квадратура приближалась, медленно, но верно.
Симптоматично, но он тут же вспомнил свою Ребу: ее взгляд когда она полжизни тому назад одарила его сыном. Он почувствовал было угрызения совести перед Хайденом, но его загрубевшее сердце вскоре вытеснило из головы мысли о сыне.
«Ты видишь как я страдаю по тебе? — с горечью подумал он. — Ну почему же ты умерла, Реба? Почему от любви к тебе рана в моем сердце и по сию пору то и дело вскрывается и начинает кровоточить? Неужели ты не видишь, насколько мысли о тебе мешают мне сейчас, когда я должен быть совершенно безжалостным?»
Он еще крепче стиснул штурвал. «Надвигается эмоциональный прилив, — подумал он. — Хрупкий я стал, как яичная скорлупа. Нет, просто приближается квадратура, вот и все. Фффу! Ну и жарища!»
Откуда-то из темной тины на самом дне его сознания вдруг всплыла мрачная мысль. «Любому дураку ясно, что романтическая любовь — удел имбецилов и идиотов. Разве не так? В ней не бывает победителей и она не приносит человеку абсолютно ничего. Тоже верно. Лишь напрасная трата сил на ухаживание да кокетство! Да, и в конце единственный выигрыш — молодой человек или девушка — неопытная молодежь, которая совершенно не в состоянии защитить себя от приличного таланта. В этом-то и заключается главная проблема человечества. Люди вечно беспокоятся о продолжении рода.
А ради чего, собственно? Чтобы твой же отпрыск впоследствии укусил тебя за ляжку и наплевал на тебя? Это ничуть не похоже на торговлю, где человек наживает богатство и в конце концов получает хоть какое-то удовлетворение от пережитых невзгод. В этом плане с нашими аристократами даже самураи совершенно солидарны: браки должны заключаться ко всеобщей выгоде. Да!»
Эллис вытащил платок и высморкался, чтобы немного прочистить мозги, а заодно и посмотреть, не кровоточат ли до сих пор слизистые. Это всегда было его проблемой. Однажды во время перелета он потерял чуть не полпинты крови. И, когда появился наконец из рубки, был бледен как смерть.
«Эх, жаль беднягу Барба. Уж очень ему хочется погибнуть ради Аркали. Конечно, со временем парень вполне может одуматься — если конечно проживет достаточно долго. Надеюсь, что да, поскольку должен же найтись какой-то удобный способ освободить Хайдена от обещания жениться на Аркали».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95