Я хочу знать каким образом камнем завладел твой отец.
— А, ну это уже история, а не легенда, — ответил он, стараясь как можно лучше скрыть свою тревогу. — Эта история начинается давным-давно, когда Обитаемый Космос был куда меньше, а силы пси гораздо более могущественными, более сконцентрированными, чем в наши дни. Позволено ли мне будет спросить: вам никогда не приходило в голову, что распространение человечества по Галактике очень напоминает расширение самой Вселенной? Ведь это исключительно важно. Как значение величины ускорения свободного падения и всех остальных физических констант изменяется с увеличением радиуса Вселенной за космологическое время, так и рассеяние пси-активных сущностей — человеческих разумов — в пространстве влияет на…
— Да, да. Прошу тебя, продолжай свой рассказ.
— Случилось так, что в один прекрасный день губернатор Удха, мира на котором поселился ученый, получил петицию своих граждан, которые не желали больше мириться с выходками святого. Несмотря на страх, который все испытывали по отношению к нему, один очень отважный человек все же донес на него своему даймё. Кришна был вызван во дворец и там умерщвлен жрецами. Он умер прижимая кристалл к центру своего лба. И говорят, что жрец, который вырезал кристалл из крепко стиснутой руки мертвеца кричал до тех пор пока не умер.
Тамошние мудрецы разработали план, целью которого было предотвратить возможность попадания орудия столь чудовищной власти в чьи-либо руки. Вместо того, чтобы упрятать его куда-нибудь подальше, они сделали наоборот. Жрецы распространили слух о том, что святой умер общаясь с кристаллом. Что некоторые сектора этого пси-устройства находятся под программным контролем мозга убитого человека. Поэтому, мол, кристалл зарегистрировал и сохранил в памяти условия смерти мозга и теперь слишком опасен, чтобы вступать с ним в контакт.
— А почему же его не уничтожили?
— Эти жрецы, шиваиты, не верили в возможность уничтожения обладающих самосознанием сущностей, а только в их сохранение.
— Продолжай.
— С точки зрения простых людей это было равносильно тому, что в кристалл вселился злой дух и теперь всякий, кто дотронется до него обязательно умрет. Много десятилетий никто не осмеливался завладеть им — это баснословное богатство так и висело посреди главной рыночной площади столицы, но ни одна рука так и не осмелилась коснуться его на протяжение семи поколений.
Хайден заметил, как при этих его словах советники Сакумы Киохиде начали переглядываться и внезапно понял, что его вымышленная история начинает выходить у него из-под контроля и возможно все больше напоминает историю камня, вделанного в меч самого сёгуна. Интересно, насколько я могу приблизиться к нексусу? подумал он. Может быть не так уж и плохо, что я подвожу их к сути на понятном им языке, теперь главное не допустить ошибки.
— Сдается мне, — мрачно заметил Сакума Киохиде, поглаживая усы, — что ты намерен ввести нас в заблуждение.
Сердце Хайдена Стрейкера буквально ушло в пятки.
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
— Ты сказал, что кристалл семь поколений провисел там, где его мог взять кто угодно. И все же не нашлось ни единого человека, который рискнул бы вступить с ним в контакт. Что-то не верится. Любой самурай принял бы подобный вызов не задумываясь.
Он выругал себя за ненужное нагромождение подробностей, но тут же понял, как выкрутиться из создавшегося положения.
— Прошу прощения, ваше превосходительство за то, что должно быть выразился недостаточно ясно. Речь идет о мире, совершенно ни в чем не похожем на миры Ямато. В Индостане просто нет самураев. Но дело вовсе не в этом, ваше превосходительство…
— Ты понимаешь насколько важен для меня кристалл?
— Да, ваше превосходительство, думаю что понимаю.
— В таком случае, будь добр говорить только чистую правду. — Сын сёгуна сделал знак продолжать рассказывать историю кристалла.
Тут Хайден Стрейкер вдруг осознал, что дальнейшая придуманная им история совершенно вылетела у него из головы и его прошиб холодный пот. Он начал импровизировать, боясь как бы эта сметанная на живую нитку история не показалась Сакуме Киохиде неубедительной. Или ему могло не хватить запаса слов, или еще что-нибудь могло пойти не так.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — он с сожалением пожал плечами. — Начались поиски, продолжавшиеся до тех пор, пока на Могоке не нашлась некая секта монахов, которые брались устранить имеющийся в кристалле порок. Амигдалу передали этим монахам — людям с бритыми головами и в шафранно-желтых балахонах. Нищенствующие буддийские монахи, люди целиком полагающиеся на щедрость других, чтобы добывать себе пропитание, люди отказавшиеся от всего мирского с тем, чтобы иметь возможность ежедневно на протяжении шестнадцати часов в сутки связывать свои разумы в медитационное кольцо.
Послышались вздохи удовлетворения.
— Да, — сказал им Хайден Стрейкер, удивленный тем, что ему удалось успешно продолжить историю и недоумевая откуда ему на ум приходят все эти странные выдумки. — Этим монахам было дано поручение сделать из кристалла орудие добра. Он должен был стать оружием против зла, защитой против того самого дефекта, который имелся в кристалле. Но, заявили монахи, задача крайне сложна и выполнение ее потребует длительного времени.
Разрешение было дано. Кристалл перенесли в их храм и вставили в лоб стоящего там идола в качестве третьего злого глаза. Простым людям было сказано, что кристалл таит в себе безумие, и отныне только члены их медитационного круга могут оказываться внутри его ауры. Но когда имя бога будет произнесено десять тысяч умноженные на десять тысяч раз, тогда…
— Что тогда?
— Тогда репрограммирование будет закончено. Камень перестанет стремиться к захвату и использованию человеческих разумов, с которыми ему придется соприкасаться. Его можно будет очистить и наполнить доброй силой. А при непосредственном контакте он сможет репрограммировать другие порочные кристаллы. И таким образом, если в их мире появится другая порочная амигдала, исправленный кристалл можно будет использовать для ее обезвреживания.
— Домо. — Благодарю тебя.
Он уже снова готов был продолжать рассказ, когда Сакума Киохиде кивком головы отпустил присутствующих. Его советники как один качнулись и перенеся вес своих тел на носки, поднялись на ноги. Затем они стали церемонно кланяться и пятиться к выходу из зала для аудиенций. Хайдену же Стрейкеру он сделал знак остаться.
Когда они остались вдвоем, Сакума Хиденага приложил палец к губам и сказал:
— Понимаете ли вы природу моей власти, мистер Стрейкер? — Он указал рукой вслед только что отпущенным им придворным. — Официально они все еще вассалы моего отца, но посмотрите как они меня слушаются. На самом деле, еще год назад ни один из них и шагу бы не ступил, чтобы спасти мою жизнь, поскольку тогда я еще не был властен над ними. Любой из них не задумываясь убил бы меня если бы решил, что это пойдет ему на пользу. А вот теперь они следуют за мной, как стая утят.
Хайден Стрейкер ничего не ответил и Сакума Киохиде устало вздохнул. Затем голос его вновь окреп.
— Теперь поговорим более подробно. Откуда вы узнали всю эту историю?
— Ее рассказывали моему отцу, — солгал Хайден. — А отец рассказал ее мне.
— Позвольте вас поздравить. Она получилась довольно… занятной, и складной, а чего еще можно требовать от сказки? Однако, слова это всего лишь слова — они подобны дождю падающему в морские воды. Вы согласны?
— Нет, ваше превосходительство. С моей точки зрения слова — это инструмент. И оружие. При необходимости они могут придавать форму вещам, как это делают строители возводящие здание, или определять события как воины.
— Мы здесь на Эдо люди непростые. Мы не можем позволить себе роскошь доверчивости, независимо от того, насколько глубоко почитаем наше героическое прошлое. Все происходит очень быстро и вскоре мне придется заняться государственными делами. — Он кашлянул, деликатно прикрыв рот ладонью. — Одним словом, разве вы не собирались преподнести кристалл вассалу моего отца Хидеки Рюдзи, префекту Кюсю с тем, чтобы дать ему возможность свергнуть моего отца и самому стать сёгуном?
Искушение согласиться со словами Сакумы Киохиде было почти непреодолимым. У Хайдена было такое впечатление, будто на него вдруг снизошел сверкающий столб ясного света и он почувствовал себя очень глупым и совершенно голым, но у него хватило природной осторожности, чтобы продолжать придерживаться своей истории. Он ответил:
— Она действительно была предложена Хидеки Рюдзи-саме, но лишь с тем, чтобы он имел возможность преподнести ее вам.
— И вы преподнесли ее ему? Она стала его собственностью?
— Я отдал ее ему.
— В таком случае почему же вы не преподнесли ее мне через его сына? Скажу вам честно: я ожидал, что ее преподнесет мне Синго-сан. Почему в качестве посредника Хидеки выбрал именно вас?
Он облизнул пересохшие губы и очертя голову ринулся навстречу опасности.
— Совершенно верно, Синго-сану действительно было поручено использовать кристалл в качестве рычага. Ему было приказано выторговать за него Мияконодзё: Эдо в обмен на то, чтобы его отец продолжал оставаться даймё Осуми.
— В таком случае выходит, что вы украли кристалл?
Он помолчал, затем нехотя ответил:
— Да. Поскольку Хидеки Синго-сан никогда не собирался преподносить кристалл вам. Только я был готов сделать это…
Сакума Киохиде фыркнул.
— Вот как! Так значит это вы послали мне ионный ключ?
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
На сей раз неуверенность послышалась уже в голосе Сакумы Хиденаги. Он поднял крошечный цилиндрик висящий на цепочке.
— Разве это ключ не от вашей шкатулки?
Хайден Стрейкер уставился сначала на ключ, затем — на массивную, богато изукрашенную шкатулку из лакированного плекса, и снова на ионный ключ.
— Ах да, конечно.
Проклятье, в отчаянии думал он, наконец сообразив в чем дело. Очевидно это ключ к китайской шкатулке. Наверняка. Как же я сам не сообразил? Ведь шкатулка заперта и защищена. А ведь я совершенно не подумал о ключе или о том где он. Должно быть Ясуко послала его наследнику анонимно. Тут в душу его закралось подозрение. Почему же она не упомянула об этом? Наверное у нее было слишком мало времени. Ведь мы встретились буквально мельком, она только и успела что передать мне шкатулку и велеть мне взять ее с собой на встречу с Сакумой Киохиде. Но даже и в этом случае, как она могла забыть о такой важной вещи?
— Прошу вас, мистер Стрейкер, сделайте одолжение — не нужно принимать меня за дурака в моем же собственном доме.
— Ваше превосходительство, — сказал Хайден Стрейкер с трудом встречаясь с собеседником взглядом. — На самом деле ключа не было. Я очень рад, что он оказался у вас, хотя и не могу сказать каким образом.
— Почему вы это делаете? Что вы рассчитываете получить от меня?
— Я знаю, что скоро вы единолично будете властвовать над Ямато, поскольку ваш народ верит, что на мануку наложено заклятие. Даже образованные люди верят в то, что украшение в эфесе официального меча сёгуна является проверкой на легитимность.
— А вы?
— Для меня предпочтительнее, чтобы Ямато правили вы, а не кто-либо из прочих претендентов… у меня на то есть свои собственные причины. И почему я принес вам этот дар вам очень скоро станет ясно.
Он почувствовал, что напряжение этого ответственного момента достигло критической точки. Будь осторожен! подумал он. Этот человек определенно верит в меч сёгуна как символ власти, но у него на уме и еще кое-что. Загляни за эти глаза! Попытайся заглянуть поглубже, как это делает твой отец, заглядывая человеку прямо в душу. Боится ли Сакума Киохиде испытать себя на вставленной в меч амигдале, как все остальные? Не напускное ли это его спокойствие? Или он в самом деле обеспокоен? Молится ли он своим богам, чтобы этот новый кристалл и вправду оказался таким, как я говорю? Или он просто испытывает тебя? Пытается понять, веришь ли ты сам в то, что камень способен обезвредить мануки?
Его выдают глаза! И обрати внимание на едва заметную дрожь в его руках. Ты должен верить, Хайден Стрейкер. Верить в могущество своего дара так, как ты еще никогда в него не верил. Убеди его в том, что с твоей точки зрения этот кристалл стоит половины Освоенного Космоса.
Сакума Киохиде попытался переменить тему.
— Ношение меча сейчас уже не столь важный аспект для подданных императора.
Хайден возразил:
— Напротив. Меч обязательно должен быть у вас, как доказательство того, что вы достаточно великий, чтобы быть сёгуном, человек, что ваше имя достойно быть занесенным на скрижали истории. Никто на Эдо, да пожалуй и на всех мирах Ямато, до сих пор не может понять как великий Сакума Хиденага ухитрился не попасть под власть менуки несмотря на то, что носил его долгие годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— А, ну это уже история, а не легенда, — ответил он, стараясь как можно лучше скрыть свою тревогу. — Эта история начинается давным-давно, когда Обитаемый Космос был куда меньше, а силы пси гораздо более могущественными, более сконцентрированными, чем в наши дни. Позволено ли мне будет спросить: вам никогда не приходило в голову, что распространение человечества по Галактике очень напоминает расширение самой Вселенной? Ведь это исключительно важно. Как значение величины ускорения свободного падения и всех остальных физических констант изменяется с увеличением радиуса Вселенной за космологическое время, так и рассеяние пси-активных сущностей — человеческих разумов — в пространстве влияет на…
— Да, да. Прошу тебя, продолжай свой рассказ.
— Случилось так, что в один прекрасный день губернатор Удха, мира на котором поселился ученый, получил петицию своих граждан, которые не желали больше мириться с выходками святого. Несмотря на страх, который все испытывали по отношению к нему, один очень отважный человек все же донес на него своему даймё. Кришна был вызван во дворец и там умерщвлен жрецами. Он умер прижимая кристалл к центру своего лба. И говорят, что жрец, который вырезал кристалл из крепко стиснутой руки мертвеца кричал до тех пор пока не умер.
Тамошние мудрецы разработали план, целью которого было предотвратить возможность попадания орудия столь чудовищной власти в чьи-либо руки. Вместо того, чтобы упрятать его куда-нибудь подальше, они сделали наоборот. Жрецы распространили слух о том, что святой умер общаясь с кристаллом. Что некоторые сектора этого пси-устройства находятся под программным контролем мозга убитого человека. Поэтому, мол, кристалл зарегистрировал и сохранил в памяти условия смерти мозга и теперь слишком опасен, чтобы вступать с ним в контакт.
— А почему же его не уничтожили?
— Эти жрецы, шиваиты, не верили в возможность уничтожения обладающих самосознанием сущностей, а только в их сохранение.
— Продолжай.
— С точки зрения простых людей это было равносильно тому, что в кристалл вселился злой дух и теперь всякий, кто дотронется до него обязательно умрет. Много десятилетий никто не осмеливался завладеть им — это баснословное богатство так и висело посреди главной рыночной площади столицы, но ни одна рука так и не осмелилась коснуться его на протяжение семи поколений.
Хайден заметил, как при этих его словах советники Сакумы Киохиде начали переглядываться и внезапно понял, что его вымышленная история начинает выходить у него из-под контроля и возможно все больше напоминает историю камня, вделанного в меч самого сёгуна. Интересно, насколько я могу приблизиться к нексусу? подумал он. Может быть не так уж и плохо, что я подвожу их к сути на понятном им языке, теперь главное не допустить ошибки.
— Сдается мне, — мрачно заметил Сакума Киохиде, поглаживая усы, — что ты намерен ввести нас в заблуждение.
Сердце Хайдена Стрейкера буквально ушло в пятки.
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
— Ты сказал, что кристалл семь поколений провисел там, где его мог взять кто угодно. И все же не нашлось ни единого человека, который рискнул бы вступить с ним в контакт. Что-то не верится. Любой самурай принял бы подобный вызов не задумываясь.
Он выругал себя за ненужное нагромождение подробностей, но тут же понял, как выкрутиться из создавшегося положения.
— Прошу прощения, ваше превосходительство за то, что должно быть выразился недостаточно ясно. Речь идет о мире, совершенно ни в чем не похожем на миры Ямато. В Индостане просто нет самураев. Но дело вовсе не в этом, ваше превосходительство…
— Ты понимаешь насколько важен для меня кристалл?
— Да, ваше превосходительство, думаю что понимаю.
— В таком случае, будь добр говорить только чистую правду. — Сын сёгуна сделал знак продолжать рассказывать историю кристалла.
Тут Хайден Стрейкер вдруг осознал, что дальнейшая придуманная им история совершенно вылетела у него из головы и его прошиб холодный пот. Он начал импровизировать, боясь как бы эта сметанная на живую нитку история не показалась Сакуме Киохиде неубедительной. Или ему могло не хватить запаса слов, или еще что-нибудь могло пойти не так.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — он с сожалением пожал плечами. — Начались поиски, продолжавшиеся до тех пор, пока на Могоке не нашлась некая секта монахов, которые брались устранить имеющийся в кристалле порок. Амигдалу передали этим монахам — людям с бритыми головами и в шафранно-желтых балахонах. Нищенствующие буддийские монахи, люди целиком полагающиеся на щедрость других, чтобы добывать себе пропитание, люди отказавшиеся от всего мирского с тем, чтобы иметь возможность ежедневно на протяжении шестнадцати часов в сутки связывать свои разумы в медитационное кольцо.
Послышались вздохи удовлетворения.
— Да, — сказал им Хайден Стрейкер, удивленный тем, что ему удалось успешно продолжить историю и недоумевая откуда ему на ум приходят все эти странные выдумки. — Этим монахам было дано поручение сделать из кристалла орудие добра. Он должен был стать оружием против зла, защитой против того самого дефекта, который имелся в кристалле. Но, заявили монахи, задача крайне сложна и выполнение ее потребует длительного времени.
Разрешение было дано. Кристалл перенесли в их храм и вставили в лоб стоящего там идола в качестве третьего злого глаза. Простым людям было сказано, что кристалл таит в себе безумие, и отныне только члены их медитационного круга могут оказываться внутри его ауры. Но когда имя бога будет произнесено десять тысяч умноженные на десять тысяч раз, тогда…
— Что тогда?
— Тогда репрограммирование будет закончено. Камень перестанет стремиться к захвату и использованию человеческих разумов, с которыми ему придется соприкасаться. Его можно будет очистить и наполнить доброй силой. А при непосредственном контакте он сможет репрограммировать другие порочные кристаллы. И таким образом, если в их мире появится другая порочная амигдала, исправленный кристалл можно будет использовать для ее обезвреживания.
— Домо. — Благодарю тебя.
Он уже снова готов был продолжать рассказ, когда Сакума Киохиде кивком головы отпустил присутствующих. Его советники как один качнулись и перенеся вес своих тел на носки, поднялись на ноги. Затем они стали церемонно кланяться и пятиться к выходу из зала для аудиенций. Хайдену же Стрейкеру он сделал знак остаться.
Когда они остались вдвоем, Сакума Хиденага приложил палец к губам и сказал:
— Понимаете ли вы природу моей власти, мистер Стрейкер? — Он указал рукой вслед только что отпущенным им придворным. — Официально они все еще вассалы моего отца, но посмотрите как они меня слушаются. На самом деле, еще год назад ни один из них и шагу бы не ступил, чтобы спасти мою жизнь, поскольку тогда я еще не был властен над ними. Любой из них не задумываясь убил бы меня если бы решил, что это пойдет ему на пользу. А вот теперь они следуют за мной, как стая утят.
Хайден Стрейкер ничего не ответил и Сакума Киохиде устало вздохнул. Затем голос его вновь окреп.
— Теперь поговорим более подробно. Откуда вы узнали всю эту историю?
— Ее рассказывали моему отцу, — солгал Хайден. — А отец рассказал ее мне.
— Позвольте вас поздравить. Она получилась довольно… занятной, и складной, а чего еще можно требовать от сказки? Однако, слова это всего лишь слова — они подобны дождю падающему в морские воды. Вы согласны?
— Нет, ваше превосходительство. С моей точки зрения слова — это инструмент. И оружие. При необходимости они могут придавать форму вещам, как это делают строители возводящие здание, или определять события как воины.
— Мы здесь на Эдо люди непростые. Мы не можем позволить себе роскошь доверчивости, независимо от того, насколько глубоко почитаем наше героическое прошлое. Все происходит очень быстро и вскоре мне придется заняться государственными делами. — Он кашлянул, деликатно прикрыв рот ладонью. — Одним словом, разве вы не собирались преподнести кристалл вассалу моего отца Хидеки Рюдзи, префекту Кюсю с тем, чтобы дать ему возможность свергнуть моего отца и самому стать сёгуном?
Искушение согласиться со словами Сакумы Киохиде было почти непреодолимым. У Хайдена было такое впечатление, будто на него вдруг снизошел сверкающий столб ясного света и он почувствовал себя очень глупым и совершенно голым, но у него хватило природной осторожности, чтобы продолжать придерживаться своей истории. Он ответил:
— Она действительно была предложена Хидеки Рюдзи-саме, но лишь с тем, чтобы он имел возможность преподнести ее вам.
— И вы преподнесли ее ему? Она стала его собственностью?
— Я отдал ее ему.
— В таком случае почему же вы не преподнесли ее мне через его сына? Скажу вам честно: я ожидал, что ее преподнесет мне Синго-сан. Почему в качестве посредника Хидеки выбрал именно вас?
Он облизнул пересохшие губы и очертя голову ринулся навстречу опасности.
— Совершенно верно, Синго-сану действительно было поручено использовать кристалл в качестве рычага. Ему было приказано выторговать за него Мияконодзё: Эдо в обмен на то, чтобы его отец продолжал оставаться даймё Осуми.
— В таком случае выходит, что вы украли кристалл?
Он помолчал, затем нехотя ответил:
— Да. Поскольку Хидеки Синго-сан никогда не собирался преподносить кристалл вам. Только я был готов сделать это…
Сакума Киохиде фыркнул.
— Вот как! Так значит это вы послали мне ионный ключ?
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
На сей раз неуверенность послышалась уже в голосе Сакумы Хиденаги. Он поднял крошечный цилиндрик висящий на цепочке.
— Разве это ключ не от вашей шкатулки?
Хайден Стрейкер уставился сначала на ключ, затем — на массивную, богато изукрашенную шкатулку из лакированного плекса, и снова на ионный ключ.
— Ах да, конечно.
Проклятье, в отчаянии думал он, наконец сообразив в чем дело. Очевидно это ключ к китайской шкатулке. Наверняка. Как же я сам не сообразил? Ведь шкатулка заперта и защищена. А ведь я совершенно не подумал о ключе или о том где он. Должно быть Ясуко послала его наследнику анонимно. Тут в душу его закралось подозрение. Почему же она не упомянула об этом? Наверное у нее было слишком мало времени. Ведь мы встретились буквально мельком, она только и успела что передать мне шкатулку и велеть мне взять ее с собой на встречу с Сакумой Киохиде. Но даже и в этом случае, как она могла забыть о такой важной вещи?
— Прошу вас, мистер Стрейкер, сделайте одолжение — не нужно принимать меня за дурака в моем же собственном доме.
— Ваше превосходительство, — сказал Хайден Стрейкер с трудом встречаясь с собеседником взглядом. — На самом деле ключа не было. Я очень рад, что он оказался у вас, хотя и не могу сказать каким образом.
— Почему вы это делаете? Что вы рассчитываете получить от меня?
— Я знаю, что скоро вы единолично будете властвовать над Ямато, поскольку ваш народ верит, что на мануку наложено заклятие. Даже образованные люди верят в то, что украшение в эфесе официального меча сёгуна является проверкой на легитимность.
— А вы?
— Для меня предпочтительнее, чтобы Ямато правили вы, а не кто-либо из прочих претендентов… у меня на то есть свои собственные причины. И почему я принес вам этот дар вам очень скоро станет ясно.
Он почувствовал, что напряжение этого ответственного момента достигло критической точки. Будь осторожен! подумал он. Этот человек определенно верит в меч сёгуна как символ власти, но у него на уме и еще кое-что. Загляни за эти глаза! Попытайся заглянуть поглубже, как это делает твой отец, заглядывая человеку прямо в душу. Боится ли Сакума Киохиде испытать себя на вставленной в меч амигдале, как все остальные? Не напускное ли это его спокойствие? Или он в самом деле обеспокоен? Молится ли он своим богам, чтобы этот новый кристалл и вправду оказался таким, как я говорю? Или он просто испытывает тебя? Пытается понять, веришь ли ты сам в то, что камень способен обезвредить мануки?
Его выдают глаза! И обрати внимание на едва заметную дрожь в его руках. Ты должен верить, Хайден Стрейкер. Верить в могущество своего дара так, как ты еще никогда в него не верил. Убеди его в том, что с твоей точки зрения этот кристалл стоит половины Освоенного Космоса.
Сакума Киохиде попытался переменить тему.
— Ношение меча сейчас уже не столь важный аспект для подданных императора.
Хайден возразил:
— Напротив. Меч обязательно должен быть у вас, как доказательство того, что вы достаточно великий, чтобы быть сёгуном, человек, что ваше имя достойно быть занесенным на скрижали истории. Никто на Эдо, да пожалуй и на всех мирах Ямато, до сих пор не может понять как великий Сакума Хиденага ухитрился не попасть под власть менуки несмотря на то, что носил его долгие годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95