Ради ощущения полета. Ради свободы и всемогущества…
«Ты все еще сомневаешься?» – спросил дракон. – «Хочешь поменять это на жалкий покой?»
Я не ответил, наслаждаясь скоростью, ветром, расплескивающимся по стеклу шлема, бездонной вселенной вокруг. Я не хотел думать,
«Здесь ты владеешь целым миром, а там?»
– Там я владею собой…
«Не лги себе!» – дракон жестко усмехнулся. – «Там другие владеют тобой. Люди, обстоятельства, долги, чувства…»
– Миллионы людей живут так.
«Хочешь раствориться в миллионе подобных?» – дракон зло засмеялся. – «Хочешь из творца стать глиной?.. Что ж, можешь попробовать. Но испытав однажды сомнение в своем праве творить, ты навсегда потеряешь власть надо мной, и – что еще хуже – над самим собой. Желаешь?»
– Но я могу отказаться от своего права навсегда и ни о чем не жалеть… Жить, любить…
«Твой дар слишком силен. Чтобы избавиться от него, тебе придется выжечь его. Не приковать дракона к земле, а отрезать ему крылья. И год за годом смотреть, как взлетают другие… Ты станешь калекой. Вместо любви в твоем сердце поселится ненависть. Ты проклянешь и себя и ту, что заставила тебя сделать выбор»
Я стиснул зубы. Невероятная, восхитительная вселенная разворачивалась передо мной. Незнакомая, огромная, неизведанная. Можно было бесконечно долго лететь вперед и ввысь, оставляя далеко внизу, за спиной… Что?
«Драконья кровь – это не дар и не награда. Это проклятье. Наслаждение, приправленное дурманящей горечью сомнений…», – примерно так утверждал один хороший, и самое главное, понимающий человек.
Но все это потом, Сейчас только всепоглощающий восторг стихийного полета. Я слит воедино с драконом. Я чувствую его мощь и силу, вижу мир вокруг его нечеловеческими глазами. Дыхание перехватывает. Реальность зыбка и подвижна. Ликующий дракон ныряет в ее недра, несется прочь, кувыркается, подчиняясь моему смутному желанию и там, где только что была бесформенная какофония звуков и символов, рождается музыка и образы иного пространства… Моя вселенная!
Я спрыгнул на площадку, щурясь на восходящее солнце, и поймал себя на том, что довольно улыбаюсь. Удовлетворенный дракон тоже не спешил улетать, задержался рядом, неторопливо разводя изумительные крылья, демонстрируя янтарное, слегка гипнотизирующее мерцание солнечных бликов на их поверхности. Странное существо, нереальное для многих, однако излучающее едва переносимые мощь и напор, превосходящие любую реальную силу и иногда смертоносные, от которых хотелось заслониться, как от сухого, испепеляющего жара. И воздух плыл и дрожал над исполином, прозрачно переливаясь. Я машинально провел ладонью по шершавой и такой настоящей шкуре, и надменный дракон стерпел даже это, лишь хмыкнув рассеянно, а затем взмахнул крыльями, едва не сбив неосторожных наблюдателей с ног, легко оттолкнулся и взмыл в прозрачное небо, вызвав всеобщий вздох испуганного восхищения. Нет, все же привыкнуть к зрелищу взлетающего дракона невозможно.
Я понаблюдал, как он исчезает из поля зрения, и как обычно ощущал, что контакт не разорван и дракон все еще рядом. Как всегда. Честно говоря, когда я терял с ним связь, то чувствовал себя определенно не в своей тарелке.
– Здорово, – негромко выдохнул знакомый голос, и, оглянувшись, я обнаружил Вейто, не спускающего глаз с облаков, где безмятежно парили почти неразличимые отсюда точки драконов.
– Что «здорово»? – полюбопытствовал я, заинтригованный искренним чувством, прозвучавшем в единствен ном коротком слове.
– Дракон у тебя замечательный, – отозвался Вейто.
– Да и у тебя неплох, – слегка озадаченно вернул я комплимент.
Вейто неопределенно повел плечами, наконец, опуская взор с небес, и что-то странное, тоскливое мелькнуло в его светлых глазах, когда он уныло согласился:
– Неплох… наверное, – он повертел в исцарапанных пальцах оторванный с куртки значок и добавил доверительно. – Боюсь я его…
– Кого? – растерялся я.
– Дракона, – устало пояснил Вейто. – Беда просто… Наставник предложил мне поговорить с тобой на эту тему.
– Почему со мной?
– А с кем же? – Вейто хмыкнул и кивнул подбородком в сторону: – Не с ним же…
Я посмотрел в указанном направлении и увидел Аяра, собирающего полетное снаряжение. Его дракон как раз опускался на площадку, откликнувшись на беззвучный зов всадника. Реальность будто качнулась – на мгновение померещилось, что окружающий нас мир содрогнулся, вызвав приступ головокружения и нестерпимое желание уцепиться за что-нибудь надежное.
Дракон приземлился, повел грациозно крыльями, повел зауженной головой, безразлично озираясь вокруг. Совершенный и бескомпромиссный, как доказанная теорема. И я невольно порадовался тому, что моего дракона уже нет поблизости. По сравнению с этим неописуемым великолепием мой выглядел просто жалкой пародией. А все остальные присутствующие на площадке драконы съежились и затаились по углам. Он, Аяров дракон, не был велик и страшен, но подавлял одним своим присутствием, излучая ток такой невообразимой силы, что становилось не по себе. Иногда казалось, что Аяр управляет временно усмиренным ураганом.
Аяр, как всегда слишком поглощенный собственными мыслями, чтобы обращать внимание на впечатление, которое производит его дракон, лишь рассеянно оглянулся, немного удивленный внезапной тишиной, задел меня взглядом, приветственно кивнул и двинулся к своему гиганту.
– Каков, а? – шепнул кто-то позади.
– Вот человек, который всегда ладит со своим драконом, – грустно сказал Вейто.
– Этот человек растворен в своем драконе, – вмешалась только что появившаяся Джеанна, проводившая уходящего Аяра прищуренным недобрым взглядом. – Упаси тебя Хранящий, стать таким.
– Почему? – Вейто оглянулся.
– Потому что Аяр – гений, а ты – нет, – с обычной безаппеляционностью ответила Джеанна. – Он служит своему дракону и кроме дракона для него ничего не существует на этом свете. И он счастлив, потому что иначе жить не можешь. А в тебе слишком много человеческого…
Величественный гигант воспарил в синеву утреннего небо, унося своего отрешенного всадника. Люди и служники вокруг зашевелились почти облегченно, заговорили, обсуждая пережитое.
Хотя мы много лет жили под одной крышей и были ровесниками я, как, впрочем, и все остальные не знал об Аяре почти ничего. По слухам он и в самом деле был гением. Что-то связанное, кажется, с математикой. Что-то настолько странное и невероятное, что в ближайшем окружении не находилось даже людей, способных оценить его работу по достоинству… Друзей у него никогда не было и это абсолютно не тяготило его. Он жил целиком и полностью в своем мире – холодном и чистом пространстве высшей гармонии. Единственный, с кем он делил свой досуг – это был его столь же холодный и спокойный дракон, воплощающий не стихию, как большинство наших, а скорее истинный разум и порядок.
Хотя человеком Аяр в сущности был неплохим. Если вам удавалось привлечь его внимание, то вы получали чрезвычайно умного, доброжелательного, может быть слегка рассеянного собеседника, разговаривать с которым было скорее мучением, чем удовольствием и общаясь с которым вы вполне могли заработать комплекс неполноценности.
– Во всяком случае его не терзают сомнения, – констатировал Вейто скорбно, глубоко вздохнул и поплелся прочь, сгорбившись.
– Что это с ним? – удивился я.
– Да он вообще странный, не замечал? И у него серьезная проблема, – без особого сочувствия, скорее иронично пояснила Джеанна, бросив вслед уходящему лишь короткий острый взгляд, будто дротик. – Он никак не сладит со своим драконом.
– То есть?
– А что, ты не знал? Вейто у нас большой уникум. Должен уметь многое, но не умеет ничего. По-моему, он просто боится… Чего-то или кого-то.
– Кого?
– Собственного дракона, например. То ли дар его странен, то ли сам он природный трус. Вот и мается. И дракона не пускает, и сам… скулит, – презрительно сообщила девушка.
– Как я посмотрю, ты его не слишком жалуешь… Вроде бы раньше такого я за тобой не замечал.
– Не знаю… – Джеанна неопределенно повела плечами. – Ничего такого я против него не имею… Просто раздражает он меня чем-то. Наверное, я плохо переношу тех, кто не знает, чего хочет и всем морочит голову… – Она подняла на меня глаза и засмеялась: – Однако, ты и уставился на меня… Не понимаешь? Где уж тебе…
– Прошу прощения? – оскорбился я.
– Тебе ведь даже в голову никогда не приходило, что дракон может не подчиниться? – Джеанна смерила меня снисходительно-дружелюбным взглядом, улыбнулась и перевела разговор на другую тему: – Что сказал Наставник после твоих ночных приключений?
Я отмахнулся.
– Как всегда… Взывал к чести и совести.
– Не может быть, – восхитилась довольная Джеанна. – В его-то возрасте… И никаких санкций?
– Парочка дополнительных дежурств, и кое-что еще по мелочам…
– Вот что значит иметь безупречную репутацию, – девушка задумчиво намотала на палец длинную светлую прядку.
Из арки входа показалась неразлучная троица во главе с необычно хмурым и молчаливым Шауром, который одарил нас с Джеанной лишь мимолетным вниманием. Его послушные спутники гуськом семенили за ним.
– А вот им влетело значительно больше, – прокомментировала негромко Джеанна. – Вчера они тоже подзадержались…
Троица умело вскарабкалась в седло светлокрылого угрюмого дракона, источавшего неудовольствие и раздражение, наверное, с момента своего рождения. Кому из них троих принадлежал дракон на самом деле не знал никто. Считалось, что всем троим одновременно. Тем более, что Шаур, Мелемина и Каляка всегда держались вместе, а их зверь одинаково ненавидел всех – колючий, казавшийся вычурно корявым, как старое дерево, слегка бешеного нрава и тем не менее мощный и неутомимый, как все драконы. Впрочем, надо отдать им должное, со своими обязанностями они справлялись лучше многих. Возможно именно поэтому наше начальство никогда не пытались разорвать этот союз, хотя слухи об их отношениях (девочка плюс мальчик плюс полукровка) ходили странные.
Мелкие служники с привычной сноровкой бросились врассыпную, когда светлоглазый взлетел и тут же вновь вернулись на свои места, готовясь к отправлению следующего. Гнездо весьма ответственно подходило к взятым на себя обязательствам. Рубеж охраняли круглосуточно.
– Джеанна… – послышалось от дверей, и Джеанна, слегка смущенно попрощавшись, поспешила на оклик. Я рассеянно понаблюдал, как она беседует со смуглым кудрявым крепышом, прибывшим к нам недавно по рекомендации одного из бывших обитателей Гнезда, поселившегося где-то на Взморье. Именем крепыш обладал совершенно непроизносимым, но по словам Джеанны, человеком был потрясающим. Как и все, кого эта девица удостаивала своим знакомством.
И как это я сам попал в эту обойму? Чисто случайно или благодаря детской дружбе?
Побездельничав еще немного, я отправился спать.
Люди и нелюди под сводом камней. Где-то в Городе…
– Эта мне ваша конспирация… – брюзгливо произнес Путник. – Стар я уже по лестницам шастать. Поясница ноет от сырых камней. Нельзя что ли найти местечко где-нибудь наверху?..
– Традиции, традиции… – благодушно отозвался Кольценосец.
– Была бы польза от ваших традиции. Закоснели в предрассудках. Бездумны, как звери – коли делали так мои предки, так и мне надлежит делать. А смысл-то? Будто тайна для кого, зачем под камни хоронились, и будто не знает кто, что пользы в этом никакой.
– Ну так теперь мы уже от других хоронимся, – засмеялся Буквоед. – Или они нас хоронят. Что вы, право, нынче такой сварливый? Кости к непогоде ломит, или случилось что?
– Случилось… – буркнул Путник. – В этом городе каждый день что-то случается. Начиная с безумца, что держит в страхе все население… А кстати, будет ли конец этим злодеяниям? Неужто и у вас нет на него управы?
– Это ваша забота, – отозвался Невидимка. – Вы и разбирайтесь.
– Но говорят, что…
– Я повторяю, это забота Города, – холодно повторил Невидимка.
– Так вас убийца беспокоит? – вмешался Буквоед.
– Меня беспокоит то, что ваши хваленые специалисты не способны решить простенькую задачку по поимке себе подобного не привлекая при этом сил извне!
– О! Этот сумасшедший не так уж нам подобен, Скорее, он подобен…
– Достаточно, – произнес устало Кольценосец. – Не время и не место для склок. Сегодня мы собрались по другому поводу. Он пришел?
– Да, уже дожидается.
– Пригласите… Добрый вечер, друг мой. Рады вас видеть в добром здравии…
– Еще сезон-другой такой жизни, и о добром здравии можно будет позабыть, – отозвался Маляр хмуро.
– И что это сегодня все на здоровье ссылаются? – хмыкнул Буквоед. – Или к лучшему, что у уважаемых коллег есть время думать об этом? Боюсь, когда все начнется, станет не до здоровья…
– Вам удалось сойтись с ним? – спросил Кольценосец.
– Да, – ответил Маляр.
– Его привели прямо к порогу, – сварливо вставил Невидимка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
«Ты все еще сомневаешься?» – спросил дракон. – «Хочешь поменять это на жалкий покой?»
Я не ответил, наслаждаясь скоростью, ветром, расплескивающимся по стеклу шлема, бездонной вселенной вокруг. Я не хотел думать,
«Здесь ты владеешь целым миром, а там?»
– Там я владею собой…
«Не лги себе!» – дракон жестко усмехнулся. – «Там другие владеют тобой. Люди, обстоятельства, долги, чувства…»
– Миллионы людей живут так.
«Хочешь раствориться в миллионе подобных?» – дракон зло засмеялся. – «Хочешь из творца стать глиной?.. Что ж, можешь попробовать. Но испытав однажды сомнение в своем праве творить, ты навсегда потеряешь власть надо мной, и – что еще хуже – над самим собой. Желаешь?»
– Но я могу отказаться от своего права навсегда и ни о чем не жалеть… Жить, любить…
«Твой дар слишком силен. Чтобы избавиться от него, тебе придется выжечь его. Не приковать дракона к земле, а отрезать ему крылья. И год за годом смотреть, как взлетают другие… Ты станешь калекой. Вместо любви в твоем сердце поселится ненависть. Ты проклянешь и себя и ту, что заставила тебя сделать выбор»
Я стиснул зубы. Невероятная, восхитительная вселенная разворачивалась передо мной. Незнакомая, огромная, неизведанная. Можно было бесконечно долго лететь вперед и ввысь, оставляя далеко внизу, за спиной… Что?
«Драконья кровь – это не дар и не награда. Это проклятье. Наслаждение, приправленное дурманящей горечью сомнений…», – примерно так утверждал один хороший, и самое главное, понимающий человек.
Но все это потом, Сейчас только всепоглощающий восторг стихийного полета. Я слит воедино с драконом. Я чувствую его мощь и силу, вижу мир вокруг его нечеловеческими глазами. Дыхание перехватывает. Реальность зыбка и подвижна. Ликующий дракон ныряет в ее недра, несется прочь, кувыркается, подчиняясь моему смутному желанию и там, где только что была бесформенная какофония звуков и символов, рождается музыка и образы иного пространства… Моя вселенная!
Я спрыгнул на площадку, щурясь на восходящее солнце, и поймал себя на том, что довольно улыбаюсь. Удовлетворенный дракон тоже не спешил улетать, задержался рядом, неторопливо разводя изумительные крылья, демонстрируя янтарное, слегка гипнотизирующее мерцание солнечных бликов на их поверхности. Странное существо, нереальное для многих, однако излучающее едва переносимые мощь и напор, превосходящие любую реальную силу и иногда смертоносные, от которых хотелось заслониться, как от сухого, испепеляющего жара. И воздух плыл и дрожал над исполином, прозрачно переливаясь. Я машинально провел ладонью по шершавой и такой настоящей шкуре, и надменный дракон стерпел даже это, лишь хмыкнув рассеянно, а затем взмахнул крыльями, едва не сбив неосторожных наблюдателей с ног, легко оттолкнулся и взмыл в прозрачное небо, вызвав всеобщий вздох испуганного восхищения. Нет, все же привыкнуть к зрелищу взлетающего дракона невозможно.
Я понаблюдал, как он исчезает из поля зрения, и как обычно ощущал, что контакт не разорван и дракон все еще рядом. Как всегда. Честно говоря, когда я терял с ним связь, то чувствовал себя определенно не в своей тарелке.
– Здорово, – негромко выдохнул знакомый голос, и, оглянувшись, я обнаружил Вейто, не спускающего глаз с облаков, где безмятежно парили почти неразличимые отсюда точки драконов.
– Что «здорово»? – полюбопытствовал я, заинтригованный искренним чувством, прозвучавшем в единствен ном коротком слове.
– Дракон у тебя замечательный, – отозвался Вейто.
– Да и у тебя неплох, – слегка озадаченно вернул я комплимент.
Вейто неопределенно повел плечами, наконец, опуская взор с небес, и что-то странное, тоскливое мелькнуло в его светлых глазах, когда он уныло согласился:
– Неплох… наверное, – он повертел в исцарапанных пальцах оторванный с куртки значок и добавил доверительно. – Боюсь я его…
– Кого? – растерялся я.
– Дракона, – устало пояснил Вейто. – Беда просто… Наставник предложил мне поговорить с тобой на эту тему.
– Почему со мной?
– А с кем же? – Вейто хмыкнул и кивнул подбородком в сторону: – Не с ним же…
Я посмотрел в указанном направлении и увидел Аяра, собирающего полетное снаряжение. Его дракон как раз опускался на площадку, откликнувшись на беззвучный зов всадника. Реальность будто качнулась – на мгновение померещилось, что окружающий нас мир содрогнулся, вызвав приступ головокружения и нестерпимое желание уцепиться за что-нибудь надежное.
Дракон приземлился, повел грациозно крыльями, повел зауженной головой, безразлично озираясь вокруг. Совершенный и бескомпромиссный, как доказанная теорема. И я невольно порадовался тому, что моего дракона уже нет поблизости. По сравнению с этим неописуемым великолепием мой выглядел просто жалкой пародией. А все остальные присутствующие на площадке драконы съежились и затаились по углам. Он, Аяров дракон, не был велик и страшен, но подавлял одним своим присутствием, излучая ток такой невообразимой силы, что становилось не по себе. Иногда казалось, что Аяр управляет временно усмиренным ураганом.
Аяр, как всегда слишком поглощенный собственными мыслями, чтобы обращать внимание на впечатление, которое производит его дракон, лишь рассеянно оглянулся, немного удивленный внезапной тишиной, задел меня взглядом, приветственно кивнул и двинулся к своему гиганту.
– Каков, а? – шепнул кто-то позади.
– Вот человек, который всегда ладит со своим драконом, – грустно сказал Вейто.
– Этот человек растворен в своем драконе, – вмешалась только что появившаяся Джеанна, проводившая уходящего Аяра прищуренным недобрым взглядом. – Упаси тебя Хранящий, стать таким.
– Почему? – Вейто оглянулся.
– Потому что Аяр – гений, а ты – нет, – с обычной безаппеляционностью ответила Джеанна. – Он служит своему дракону и кроме дракона для него ничего не существует на этом свете. И он счастлив, потому что иначе жить не можешь. А в тебе слишком много человеческого…
Величественный гигант воспарил в синеву утреннего небо, унося своего отрешенного всадника. Люди и служники вокруг зашевелились почти облегченно, заговорили, обсуждая пережитое.
Хотя мы много лет жили под одной крышей и были ровесниками я, как, впрочем, и все остальные не знал об Аяре почти ничего. По слухам он и в самом деле был гением. Что-то связанное, кажется, с математикой. Что-то настолько странное и невероятное, что в ближайшем окружении не находилось даже людей, способных оценить его работу по достоинству… Друзей у него никогда не было и это абсолютно не тяготило его. Он жил целиком и полностью в своем мире – холодном и чистом пространстве высшей гармонии. Единственный, с кем он делил свой досуг – это был его столь же холодный и спокойный дракон, воплощающий не стихию, как большинство наших, а скорее истинный разум и порядок.
Хотя человеком Аяр в сущности был неплохим. Если вам удавалось привлечь его внимание, то вы получали чрезвычайно умного, доброжелательного, может быть слегка рассеянного собеседника, разговаривать с которым было скорее мучением, чем удовольствием и общаясь с которым вы вполне могли заработать комплекс неполноценности.
– Во всяком случае его не терзают сомнения, – констатировал Вейто скорбно, глубоко вздохнул и поплелся прочь, сгорбившись.
– Что это с ним? – удивился я.
– Да он вообще странный, не замечал? И у него серьезная проблема, – без особого сочувствия, скорее иронично пояснила Джеанна, бросив вслед уходящему лишь короткий острый взгляд, будто дротик. – Он никак не сладит со своим драконом.
– То есть?
– А что, ты не знал? Вейто у нас большой уникум. Должен уметь многое, но не умеет ничего. По-моему, он просто боится… Чего-то или кого-то.
– Кого?
– Собственного дракона, например. То ли дар его странен, то ли сам он природный трус. Вот и мается. И дракона не пускает, и сам… скулит, – презрительно сообщила девушка.
– Как я посмотрю, ты его не слишком жалуешь… Вроде бы раньше такого я за тобой не замечал.
– Не знаю… – Джеанна неопределенно повела плечами. – Ничего такого я против него не имею… Просто раздражает он меня чем-то. Наверное, я плохо переношу тех, кто не знает, чего хочет и всем морочит голову… – Она подняла на меня глаза и засмеялась: – Однако, ты и уставился на меня… Не понимаешь? Где уж тебе…
– Прошу прощения? – оскорбился я.
– Тебе ведь даже в голову никогда не приходило, что дракон может не подчиниться? – Джеанна смерила меня снисходительно-дружелюбным взглядом, улыбнулась и перевела разговор на другую тему: – Что сказал Наставник после твоих ночных приключений?
Я отмахнулся.
– Как всегда… Взывал к чести и совести.
– Не может быть, – восхитилась довольная Джеанна. – В его-то возрасте… И никаких санкций?
– Парочка дополнительных дежурств, и кое-что еще по мелочам…
– Вот что значит иметь безупречную репутацию, – девушка задумчиво намотала на палец длинную светлую прядку.
Из арки входа показалась неразлучная троица во главе с необычно хмурым и молчаливым Шауром, который одарил нас с Джеанной лишь мимолетным вниманием. Его послушные спутники гуськом семенили за ним.
– А вот им влетело значительно больше, – прокомментировала негромко Джеанна. – Вчера они тоже подзадержались…
Троица умело вскарабкалась в седло светлокрылого угрюмого дракона, источавшего неудовольствие и раздражение, наверное, с момента своего рождения. Кому из них троих принадлежал дракон на самом деле не знал никто. Считалось, что всем троим одновременно. Тем более, что Шаур, Мелемина и Каляка всегда держались вместе, а их зверь одинаково ненавидел всех – колючий, казавшийся вычурно корявым, как старое дерево, слегка бешеного нрава и тем не менее мощный и неутомимый, как все драконы. Впрочем, надо отдать им должное, со своими обязанностями они справлялись лучше многих. Возможно именно поэтому наше начальство никогда не пытались разорвать этот союз, хотя слухи об их отношениях (девочка плюс мальчик плюс полукровка) ходили странные.
Мелкие служники с привычной сноровкой бросились врассыпную, когда светлоглазый взлетел и тут же вновь вернулись на свои места, готовясь к отправлению следующего. Гнездо весьма ответственно подходило к взятым на себя обязательствам. Рубеж охраняли круглосуточно.
– Джеанна… – послышалось от дверей, и Джеанна, слегка смущенно попрощавшись, поспешила на оклик. Я рассеянно понаблюдал, как она беседует со смуглым кудрявым крепышом, прибывшим к нам недавно по рекомендации одного из бывших обитателей Гнезда, поселившегося где-то на Взморье. Именем крепыш обладал совершенно непроизносимым, но по словам Джеанны, человеком был потрясающим. Как и все, кого эта девица удостаивала своим знакомством.
И как это я сам попал в эту обойму? Чисто случайно или благодаря детской дружбе?
Побездельничав еще немного, я отправился спать.
Люди и нелюди под сводом камней. Где-то в Городе…
– Эта мне ваша конспирация… – брюзгливо произнес Путник. – Стар я уже по лестницам шастать. Поясница ноет от сырых камней. Нельзя что ли найти местечко где-нибудь наверху?..
– Традиции, традиции… – благодушно отозвался Кольценосец.
– Была бы польза от ваших традиции. Закоснели в предрассудках. Бездумны, как звери – коли делали так мои предки, так и мне надлежит делать. А смысл-то? Будто тайна для кого, зачем под камни хоронились, и будто не знает кто, что пользы в этом никакой.
– Ну так теперь мы уже от других хоронимся, – засмеялся Буквоед. – Или они нас хоронят. Что вы, право, нынче такой сварливый? Кости к непогоде ломит, или случилось что?
– Случилось… – буркнул Путник. – В этом городе каждый день что-то случается. Начиная с безумца, что держит в страхе все население… А кстати, будет ли конец этим злодеяниям? Неужто и у вас нет на него управы?
– Это ваша забота, – отозвался Невидимка. – Вы и разбирайтесь.
– Но говорят, что…
– Я повторяю, это забота Города, – холодно повторил Невидимка.
– Так вас убийца беспокоит? – вмешался Буквоед.
– Меня беспокоит то, что ваши хваленые специалисты не способны решить простенькую задачку по поимке себе подобного не привлекая при этом сил извне!
– О! Этот сумасшедший не так уж нам подобен, Скорее, он подобен…
– Достаточно, – произнес устало Кольценосец. – Не время и не место для склок. Сегодня мы собрались по другому поводу. Он пришел?
– Да, уже дожидается.
– Пригласите… Добрый вечер, друг мой. Рады вас видеть в добром здравии…
– Еще сезон-другой такой жизни, и о добром здравии можно будет позабыть, – отозвался Маляр хмуро.
– И что это сегодня все на здоровье ссылаются? – хмыкнул Буквоед. – Или к лучшему, что у уважаемых коллег есть время думать об этом? Боюсь, когда все начнется, станет не до здоровья…
– Вам удалось сойтись с ним? – спросил Кольценосец.
– Да, – ответил Маляр.
– Его привели прямо к порогу, – сварливо вставил Невидимка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68