Такие обычно носят дорожники. Воз можно, и даже вероятно, что ребенка они украли у родителей, надеясь на выкуп, но что-то заставило их бросить малыша…
– О! – Ниата огорченно взглянула на мужа. – Тогда беру обратно все свои слова о его родителях… Бедняжки!
– А что заставило дорожников бросить ребенка? – подал голос Мило, впервые решившийся снова обратится к доктору.
– То же, что не позволило ни одной лесной твари приблизиться к младенцу. А он пролежал на том пне довольно долго.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ниата, баюкавшая, завернутого в сухое одеяло, мальчика.
– Я заметил кое-что в лесу… – без особой охоты ответил доктор. – Точнее сказать почуял… Мальчика охраняли.
– Кто? – одновременно, но с разными интонациями спросили Ниата и Мило.
– Сдается мне, что это был дракон…
– Что?! – вскрикнул Мило недоверчиво.
– Этого не может быть! – голос Ниаты разбудил задремавшего ребенка, и мальчик захныкал. – Тихо, маленький… – прошептала она ему и повернулась к мужу: – Даже если допустить, что это ребенок с драконьей кровью, то все равно он пока не может обладать драконом! Он еще слишком мал!
– С драконьей кровью и даром обладания дети рождаются, – возразил доктор, пожимая плечами. – Но зримыми драконы становятся значительно позже!
– Для обычных людей… – согласился доктор. – Но есть люди, которые могут видеть, ощущать драконов всегда, хотя сами не владеют ими. Это тоже дар – видеть дракона… – Доктор вздохнул и добавил: – Правильнее будет сказать, что это не дар, проклятье… Видеть дракона, чуять его, даже понимать его, но… Эту способность еще называют Дыханием Дракона. Оно опалило душу, но не зажгло ее…
– Значит, это был дракон, – выдавил наконец Мило, вычленивший из тирады учителя самое важное.
– Так ты тоже увидел его? – доктор взглянул на Мило с интересом и непонятным сочувствием.
– Не знаю, что я видел, господин доктор, но то, что я почувствовал мне не понравилось. Это страшно…
– Глупости. Дракон – это просто мощь. Он не злой и не добрый. Каким будет этот дракон, зависит только вот от этого мальчугана. Он направит его, – доктор откинул краешек одеяла, прикрывшего лицо спящего ребенка, и сказал: – Ниа, собери мне сумку в дорогу. Я отлучусь на неделю-другую. Предупреди пациентов.
– Повезешь его в Гнездо? – понимающе спросила Ниата.
– Родителей его мы вряд ли сыщем…
– Господин доктор, – неуверенно позвал Мило, топчась на месте, как стреноженный конь. – А меня вы возьмете с собой?..
Дождь шелестел за окном монотонно и вяло. Гроза ушла, оставив взбудораженный мир в оцепенении. Капли колотили в окно с утомленной настойчивостью, уже не надеясь, что их впустят. Умытый лес дремал вдалеке, готовясь встретить утро во всем великолепии.
Марку Марии долго вглядывался в сумрак снаружи, надеясь снова различить гигантскую тень, растревожившую его старую рану. Ту, что однажды нанес ему его учитель, человек прямой до жестокости, сказавший молодому Марку: «Вы, юноша, безусловно, способны, но к несчастью только способности и имеются в вашем распоряжении…» Оскорбленный до глубины души, честолюбивый Марку тогда не поверил учителю. Но много позже он сам угрюмо признал, что оседлать дракона ему не придется. Не хватило чего-то в его сердце. Чего-то, что заставило бы подчиниться гиганта… Может быть, не так уж и хотелось?..
Доктор оглянулся на спящего ребенка, которого Ниата неохотно оставила под присмотром мужа. Малыш спал, причмокивая во сне губами, довольный, сытый, согревшийся. Пока еще не подозревающий, что за судьба ему уготована. Не всякого младенца, даже будущего всадника оберегает дракон с детства. Ниата права, драконы проявляют себя значительно позже… Что же за сила у этого крохи, если дракон уже сейчас присматривает за ним?..
День, который начался, как седьмой день Листохода…
Утром Джеанна не появилась. Ее отсутствие заметили. Как обычно в подобных случаях вопросы в первую очередь посыпались на меня. В ответ я мог только развести руками. Темноволосый паренек перехватил меня в холле и его опрокинутая физиономия сказала больше, чем любые слова.
– Я обыскал все, что мог, – проговорил он. – Но я не очень хорошо знаю Город и людей там. И ваши любимые места мне почти неизвестны… Я слышал, тебе запрещено покидать Гнездо, тогда, быть может, ты подскажешь мне, где еще можно поискать? Я бы…
Я отрицательно покачал головой.
– Не имеет смысла. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ты ее точно не отыщешь…
– Ты что-то знаешь, – утвердительно заявил он. – Точно, знаешь… Где она?
Я лишь неопределенно передернул плечами, отводя взгляд. Провались она пропадом, эта надменная девица! Почему я всю жизнь объясняюсь с ее отвергнутыми поклонниками и еще при этом чувствую себя виноватым? Пожалуй, стоит поговорить с ней… И заодно успокоить собственную душу.
Покосившись на сумрачного привратника, неколебимо возвышающегося на своем вечном посту, я помчался вверх, к своей комнате, бесцеремонно отмахиваясь от изумленных и укоризненных возгласов встречных, чудом не сбитых с ног. Закрыв за собой дверь и отгородившись от взглядов служников, которые в отличие от людей могли свободно проникать в любые закоулки Гнезда, я с треском распахнул окно.
– Ты мне нужен, – сказал я беззвучно. – Немедленно!
«Зачем?» – флегматично отреагировал дракон,
– Пустой вопрос, – невольно усмехнулся я. – Ты знаешь зачем.
«Ненужный переполох», – сухо парировал дракон. – «Займись лучше…»
Я не позволил ему договорить, слишком взбудораженный, чтобы тратить время на споры. Просто вскочил на подоконник и, оттолкнувшись, прыгнул вниз. Дыхание разом перехватило. Ветер захлестнул меня, задержал на мгновение и тут же выпустил. Стало нестерпимо холодно и жутко, когда я понял, что неотвратимо проваливаюсь в бездну. Привычное ощущение полета сменилось безнадежным и страшным падением. Серебристая стена Гнезда с провалами окон безумно быстро заскользила вверх, к затянутому тучами небу.
«Дурак!»
Призрачная тень скользнула подо мной, заслоняя черную, разрастающуюся землю, подхватила, удержала. Я распластался на спине дракона, прижимаясь щекой к ее слегка шершавой поверхности, чувствуя, как непрерывно стучат зубы, а почти безвольное тело трясет озноб.
– П-поехали… – с трудом разомкнув губы выдохнул я. – Вперед…
«Сопляк», – угрюмо огрызнулся дракон. – «Я не подчиняюсь приказам безумия! Я верну тебя людям и пусть они…»
– Если ты попробуешь вернуть меня назад, я прыгну снова…
«Придется велеть нянькам, присматривать за младенцем»
– Ты никогда не взлетишь снова, если повернешь сейчас, – медленно и отчетливо произнес я. – Никогда. Я выполню свое обещание, ты знаешь…
«Человечиш-шка», – каждый звук кипел жгучей, гневной ненавистью. – «Что ж, раунд за тобой…»
Дракон расправил крылья, описывая свободный полукруг, и устремился прочь от серебристой башни. Краем глаза я успел различить несколько фигурок, маячивших на внешнем карнизе, которые повскакивали на ноги, наблюдая за нами. Наверняка они видели мой прыжок, что меня отнюдь не порадовало. Но сейчас об этом пока можно не думать.
Пытаясь справиться с не стихающим ознобом, я устроился поудобнее на спине дракона. Куртка осталась забытой в комнате, но даже она не спасла бы меня сейчас от пробирающей до сердца дрожи. Где-то внутри медленно и неохотно таял колючий, ледяной еж, растопыривший злые иглы. Еж, рожденный мгновенным сомнением – а если бы дракон не успел или не захотел перехватить меня?
Говорят, были времена, давным-давно, когда драконы не считали зазорным служить своим всадникам еще и в качестве перевозчиков. Большинство тех, кто знаком с современными крылатыми тварями, склонен признать это утверждение нелепой выдумкой, ибо, наверное, нет в мире существа более надменного и вздорного, чем дракон. Они готовы терпеть всадников согласно договору, но носить их на себе где-то, кроме как за пределами Рубежа, как убогие верховые лошади? Увольте… Ничего удивительного, что мой дракон был взбешен ультиматумом. Загонять драконов в угол, не позволено даже их владельцам. Впрочем, кроме злости я чувствовал в нем еще что-то неясное, настораживающее и определенно сулившее неприятности…
Гигантская тень накрыла Упокоище, казавшееся с такой высоты крохотным. Дракон устремился вниз, почти сомкнув крылья и переходя в крутое пике. Маленькое кладбище разрасталось с пугающей скоростью, но второй раз падение не произвело впечатление на меня. Драконы не делают глупостей. Надеюсь только, что старый ученый в эту минуту не наблюдает небо в свою загадочную трубу. Зрелище пикирующего дракона вполне способно довести неподготовленного зрителя до сердечного приступа.
Деревья пригнулись и протестующе зашелестели. Взвился вихрь желтых листьев.
– Жди меня! – коротко бросил я, соскальзывая на дорожку.
Дракон не ответил, но я знал, что он выполнит приказ. Сегодня распоряжался я.
Дверь в склеп была слегка приотворена, а перед ней на каменных ступеньках, свернувшись клубком, прикорнул мрачный Колючка. Он даже не шевельнулся, когда я попытался пройти, чтобы дотянуться до двери. Пришлось слегка подвинуть зверька, который отнесся к перемещению с барским безразличием, и постучать. На стук никто не отозвался. Но если Колючка дремлет на пороге, значит его хозяин точно дома…
Вевур нашелся в самой дальней комнате, о существовании которой я и не подозревал раньше, поскольку дверь в нее маскировала одна из витрин с экспонатами. В данный момент витрина, превращенная в груду досок, ткани и стекла валялась на полу. Часть вещей, украшавших ее, разлетелась по комнате. Скрытый в стене потайной шкаф сейчас стоял нараспашку. Поначалу сердце нехорошо екнуло при виде разгрома, и я одним прыжком пересек комнату, подскочив к следующему проходу. И обнаружил хозяина, мирно восседающего за столом, заставленном пустыми бутылками, между которыми рассыпались клочья исчерканной черными штрихами бумаги. Сам Вевур равнодушно смотрел на свои пальцы, крошащие кусок угля. Похоже, он был здорово пьян.
Ни Джеанны, ни следов ее пребывания здесь не было, но я и не ждал увидеть ее, поскольку не заметил снаружи дракона девушки.
Стекло хрустнуло у меня под ногами, и хозяин понял пустой взгляд.
– Вевур… – проговорил я. – Вы слышите меня?
– А… – вяло отозвался он. – Птенчик… Проходи, Птенчик… Присаживайся!
– Что тут произошло? – невольно спросил я, озираясь.
Крохотную коморку, кроме кусков бумаги усыпало битое стекло, какие-то металлические обломки, части мебели, тряпичные клочья со слоем краски. И безумное множество пустых бутылок. Неужели это все он выпил один? – прикинул я изумленно.
– Вот, хочешь?.. – Вевур толкнул мне через стол грязный стакан, наполненный багровой жидкостью. Стакан опрокинулся, заливая бумаги. Угольные линии потекли и размазались, мешаясь с багрянцем вина.
Вевур хихикнул:
– Не вышло… Ну, да все равно. Пей прямо отсюда, как настоящие ценители… – Он попытался ухватить одну из бутылок за горлышко, но при этом столкнул все остальные, и комната наполнилась звоном и хрустом.
– Вот жалость-то… – он подставил ладонь под стекающие со стола капли, наполнил горсть, вылил в рот и проговорил невнятно: – Это оттого, что Они не хотят! – Он воздел палец куда-то вверх. – Не позволяют, и все тут! Нельзя! А почему?..
– Вевур, – невольно морщась, заговорил я. – Вы не видели Джеанну?
– Дж-дж-жеан-нуу… – нараспев проговорил он. – Твою подружку? Хорошенькую пташку… – Вевур подпер кулаком подбородок, мечтательно уставившись в никуда, но не сумел удержать равновесие и едва не треснулся головой об стол. – У-у!..
– Вевур…
Он не слушал меня. Подцепил пальцами мокрый и липкий лист бумаги, попробовал стряхнуть с него винные кляксы. Обмякшее лицо его исказилось отвращением. Скомкав лист, он поднял с пола другой и, хмурясь, порвал.
– Драконье дерьмо… – пробормотал он. – Вот, что они нам оставляют… Я продал его и живу теперь предателем. Ничего не могу… А они не прощают, нет… – Художник схватил несколько ближайших листов, сжал их в кулаке и добавил, поднимая тяжелый взгляд. – Ничего не осталось. Ни его, ни ее… Выбираем, выбираем… Кретины!
– Вы видели Джеанну? – не скрывая раздражения, спросил я. – Она была здесь?
– А как же, – равнодушно отозвался Вевур, глядя мимо меня. – Была… Сегодня. Или вчера… Или сегодня и вчера…
– И куда потом делась? Она сказала, куда собирается пойти?
– Забудь о ней, парень… – сказал Вевур, опуская глаза к уцелевшим бутылкам перед собой. – Зачем ты усложняешь себе жизнь? Не трогай это дерьмо и вонять не будет… Чего суетишься? Пусть малышка занимается своими делами…
– Где она?
– Да не помню я, – отмахнулся Вевур. – Чирикала она что-то!.. Спрашивала…
– О чем?
– Не помню… Про подземелья… Про драконов… Про приятеля твоего…
– Которого?
– И к нему тоже ревнуешь? – ужаснулся притворно Вевур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– О! – Ниата огорченно взглянула на мужа. – Тогда беру обратно все свои слова о его родителях… Бедняжки!
– А что заставило дорожников бросить ребенка? – подал голос Мило, впервые решившийся снова обратится к доктору.
– То же, что не позволило ни одной лесной твари приблизиться к младенцу. А он пролежал на том пне довольно долго.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ниата, баюкавшая, завернутого в сухое одеяло, мальчика.
– Я заметил кое-что в лесу… – без особой охоты ответил доктор. – Точнее сказать почуял… Мальчика охраняли.
– Кто? – одновременно, но с разными интонациями спросили Ниата и Мило.
– Сдается мне, что это был дракон…
– Что?! – вскрикнул Мило недоверчиво.
– Этого не может быть! – голос Ниаты разбудил задремавшего ребенка, и мальчик захныкал. – Тихо, маленький… – прошептала она ему и повернулась к мужу: – Даже если допустить, что это ребенок с драконьей кровью, то все равно он пока не может обладать драконом! Он еще слишком мал!
– С драконьей кровью и даром обладания дети рождаются, – возразил доктор, пожимая плечами. – Но зримыми драконы становятся значительно позже!
– Для обычных людей… – согласился доктор. – Но есть люди, которые могут видеть, ощущать драконов всегда, хотя сами не владеют ими. Это тоже дар – видеть дракона… – Доктор вздохнул и добавил: – Правильнее будет сказать, что это не дар, проклятье… Видеть дракона, чуять его, даже понимать его, но… Эту способность еще называют Дыханием Дракона. Оно опалило душу, но не зажгло ее…
– Значит, это был дракон, – выдавил наконец Мило, вычленивший из тирады учителя самое важное.
– Так ты тоже увидел его? – доктор взглянул на Мило с интересом и непонятным сочувствием.
– Не знаю, что я видел, господин доктор, но то, что я почувствовал мне не понравилось. Это страшно…
– Глупости. Дракон – это просто мощь. Он не злой и не добрый. Каким будет этот дракон, зависит только вот от этого мальчугана. Он направит его, – доктор откинул краешек одеяла, прикрывшего лицо спящего ребенка, и сказал: – Ниа, собери мне сумку в дорогу. Я отлучусь на неделю-другую. Предупреди пациентов.
– Повезешь его в Гнездо? – понимающе спросила Ниата.
– Родителей его мы вряд ли сыщем…
– Господин доктор, – неуверенно позвал Мило, топчась на месте, как стреноженный конь. – А меня вы возьмете с собой?..
Дождь шелестел за окном монотонно и вяло. Гроза ушла, оставив взбудораженный мир в оцепенении. Капли колотили в окно с утомленной настойчивостью, уже не надеясь, что их впустят. Умытый лес дремал вдалеке, готовясь встретить утро во всем великолепии.
Марку Марии долго вглядывался в сумрак снаружи, надеясь снова различить гигантскую тень, растревожившую его старую рану. Ту, что однажды нанес ему его учитель, человек прямой до жестокости, сказавший молодому Марку: «Вы, юноша, безусловно, способны, но к несчастью только способности и имеются в вашем распоряжении…» Оскорбленный до глубины души, честолюбивый Марку тогда не поверил учителю. Но много позже он сам угрюмо признал, что оседлать дракона ему не придется. Не хватило чего-то в его сердце. Чего-то, что заставило бы подчиниться гиганта… Может быть, не так уж и хотелось?..
Доктор оглянулся на спящего ребенка, которого Ниата неохотно оставила под присмотром мужа. Малыш спал, причмокивая во сне губами, довольный, сытый, согревшийся. Пока еще не подозревающий, что за судьба ему уготована. Не всякого младенца, даже будущего всадника оберегает дракон с детства. Ниата права, драконы проявляют себя значительно позже… Что же за сила у этого крохи, если дракон уже сейчас присматривает за ним?..
День, который начался, как седьмой день Листохода…
Утром Джеанна не появилась. Ее отсутствие заметили. Как обычно в подобных случаях вопросы в первую очередь посыпались на меня. В ответ я мог только развести руками. Темноволосый паренек перехватил меня в холле и его опрокинутая физиономия сказала больше, чем любые слова.
– Я обыскал все, что мог, – проговорил он. – Но я не очень хорошо знаю Город и людей там. И ваши любимые места мне почти неизвестны… Я слышал, тебе запрещено покидать Гнездо, тогда, быть может, ты подскажешь мне, где еще можно поискать? Я бы…
Я отрицательно покачал головой.
– Не имеет смысла. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ты ее точно не отыщешь…
– Ты что-то знаешь, – утвердительно заявил он. – Точно, знаешь… Где она?
Я лишь неопределенно передернул плечами, отводя взгляд. Провались она пропадом, эта надменная девица! Почему я всю жизнь объясняюсь с ее отвергнутыми поклонниками и еще при этом чувствую себя виноватым? Пожалуй, стоит поговорить с ней… И заодно успокоить собственную душу.
Покосившись на сумрачного привратника, неколебимо возвышающегося на своем вечном посту, я помчался вверх, к своей комнате, бесцеремонно отмахиваясь от изумленных и укоризненных возгласов встречных, чудом не сбитых с ног. Закрыв за собой дверь и отгородившись от взглядов служников, которые в отличие от людей могли свободно проникать в любые закоулки Гнезда, я с треском распахнул окно.
– Ты мне нужен, – сказал я беззвучно. – Немедленно!
«Зачем?» – флегматично отреагировал дракон,
– Пустой вопрос, – невольно усмехнулся я. – Ты знаешь зачем.
«Ненужный переполох», – сухо парировал дракон. – «Займись лучше…»
Я не позволил ему договорить, слишком взбудораженный, чтобы тратить время на споры. Просто вскочил на подоконник и, оттолкнувшись, прыгнул вниз. Дыхание разом перехватило. Ветер захлестнул меня, задержал на мгновение и тут же выпустил. Стало нестерпимо холодно и жутко, когда я понял, что неотвратимо проваливаюсь в бездну. Привычное ощущение полета сменилось безнадежным и страшным падением. Серебристая стена Гнезда с провалами окон безумно быстро заскользила вверх, к затянутому тучами небу.
«Дурак!»
Призрачная тень скользнула подо мной, заслоняя черную, разрастающуюся землю, подхватила, удержала. Я распластался на спине дракона, прижимаясь щекой к ее слегка шершавой поверхности, чувствуя, как непрерывно стучат зубы, а почти безвольное тело трясет озноб.
– П-поехали… – с трудом разомкнув губы выдохнул я. – Вперед…
«Сопляк», – угрюмо огрызнулся дракон. – «Я не подчиняюсь приказам безумия! Я верну тебя людям и пусть они…»
– Если ты попробуешь вернуть меня назад, я прыгну снова…
«Придется велеть нянькам, присматривать за младенцем»
– Ты никогда не взлетишь снова, если повернешь сейчас, – медленно и отчетливо произнес я. – Никогда. Я выполню свое обещание, ты знаешь…
«Человечиш-шка», – каждый звук кипел жгучей, гневной ненавистью. – «Что ж, раунд за тобой…»
Дракон расправил крылья, описывая свободный полукруг, и устремился прочь от серебристой башни. Краем глаза я успел различить несколько фигурок, маячивших на внешнем карнизе, которые повскакивали на ноги, наблюдая за нами. Наверняка они видели мой прыжок, что меня отнюдь не порадовало. Но сейчас об этом пока можно не думать.
Пытаясь справиться с не стихающим ознобом, я устроился поудобнее на спине дракона. Куртка осталась забытой в комнате, но даже она не спасла бы меня сейчас от пробирающей до сердца дрожи. Где-то внутри медленно и неохотно таял колючий, ледяной еж, растопыривший злые иглы. Еж, рожденный мгновенным сомнением – а если бы дракон не успел или не захотел перехватить меня?
Говорят, были времена, давным-давно, когда драконы не считали зазорным служить своим всадникам еще и в качестве перевозчиков. Большинство тех, кто знаком с современными крылатыми тварями, склонен признать это утверждение нелепой выдумкой, ибо, наверное, нет в мире существа более надменного и вздорного, чем дракон. Они готовы терпеть всадников согласно договору, но носить их на себе где-то, кроме как за пределами Рубежа, как убогие верховые лошади? Увольте… Ничего удивительного, что мой дракон был взбешен ультиматумом. Загонять драконов в угол, не позволено даже их владельцам. Впрочем, кроме злости я чувствовал в нем еще что-то неясное, настораживающее и определенно сулившее неприятности…
Гигантская тень накрыла Упокоище, казавшееся с такой высоты крохотным. Дракон устремился вниз, почти сомкнув крылья и переходя в крутое пике. Маленькое кладбище разрасталось с пугающей скоростью, но второй раз падение не произвело впечатление на меня. Драконы не делают глупостей. Надеюсь только, что старый ученый в эту минуту не наблюдает небо в свою загадочную трубу. Зрелище пикирующего дракона вполне способно довести неподготовленного зрителя до сердечного приступа.
Деревья пригнулись и протестующе зашелестели. Взвился вихрь желтых листьев.
– Жди меня! – коротко бросил я, соскальзывая на дорожку.
Дракон не ответил, но я знал, что он выполнит приказ. Сегодня распоряжался я.
Дверь в склеп была слегка приотворена, а перед ней на каменных ступеньках, свернувшись клубком, прикорнул мрачный Колючка. Он даже не шевельнулся, когда я попытался пройти, чтобы дотянуться до двери. Пришлось слегка подвинуть зверька, который отнесся к перемещению с барским безразличием, и постучать. На стук никто не отозвался. Но если Колючка дремлет на пороге, значит его хозяин точно дома…
Вевур нашелся в самой дальней комнате, о существовании которой я и не подозревал раньше, поскольку дверь в нее маскировала одна из витрин с экспонатами. В данный момент витрина, превращенная в груду досок, ткани и стекла валялась на полу. Часть вещей, украшавших ее, разлетелась по комнате. Скрытый в стене потайной шкаф сейчас стоял нараспашку. Поначалу сердце нехорошо екнуло при виде разгрома, и я одним прыжком пересек комнату, подскочив к следующему проходу. И обнаружил хозяина, мирно восседающего за столом, заставленном пустыми бутылками, между которыми рассыпались клочья исчерканной черными штрихами бумаги. Сам Вевур равнодушно смотрел на свои пальцы, крошащие кусок угля. Похоже, он был здорово пьян.
Ни Джеанны, ни следов ее пребывания здесь не было, но я и не ждал увидеть ее, поскольку не заметил снаружи дракона девушки.
Стекло хрустнуло у меня под ногами, и хозяин понял пустой взгляд.
– Вевур… – проговорил я. – Вы слышите меня?
– А… – вяло отозвался он. – Птенчик… Проходи, Птенчик… Присаживайся!
– Что тут произошло? – невольно спросил я, озираясь.
Крохотную коморку, кроме кусков бумаги усыпало битое стекло, какие-то металлические обломки, части мебели, тряпичные клочья со слоем краски. И безумное множество пустых бутылок. Неужели это все он выпил один? – прикинул я изумленно.
– Вот, хочешь?.. – Вевур толкнул мне через стол грязный стакан, наполненный багровой жидкостью. Стакан опрокинулся, заливая бумаги. Угольные линии потекли и размазались, мешаясь с багрянцем вина.
Вевур хихикнул:
– Не вышло… Ну, да все равно. Пей прямо отсюда, как настоящие ценители… – Он попытался ухватить одну из бутылок за горлышко, но при этом столкнул все остальные, и комната наполнилась звоном и хрустом.
– Вот жалость-то… – он подставил ладонь под стекающие со стола капли, наполнил горсть, вылил в рот и проговорил невнятно: – Это оттого, что Они не хотят! – Он воздел палец куда-то вверх. – Не позволяют, и все тут! Нельзя! А почему?..
– Вевур, – невольно морщась, заговорил я. – Вы не видели Джеанну?
– Дж-дж-жеан-нуу… – нараспев проговорил он. – Твою подружку? Хорошенькую пташку… – Вевур подпер кулаком подбородок, мечтательно уставившись в никуда, но не сумел удержать равновесие и едва не треснулся головой об стол. – У-у!..
– Вевур…
Он не слушал меня. Подцепил пальцами мокрый и липкий лист бумаги, попробовал стряхнуть с него винные кляксы. Обмякшее лицо его исказилось отвращением. Скомкав лист, он поднял с пола другой и, хмурясь, порвал.
– Драконье дерьмо… – пробормотал он. – Вот, что они нам оставляют… Я продал его и живу теперь предателем. Ничего не могу… А они не прощают, нет… – Художник схватил несколько ближайших листов, сжал их в кулаке и добавил, поднимая тяжелый взгляд. – Ничего не осталось. Ни его, ни ее… Выбираем, выбираем… Кретины!
– Вы видели Джеанну? – не скрывая раздражения, спросил я. – Она была здесь?
– А как же, – равнодушно отозвался Вевур, глядя мимо меня. – Была… Сегодня. Или вчера… Или сегодня и вчера…
– И куда потом делась? Она сказала, куда собирается пойти?
– Забудь о ней, парень… – сказал Вевур, опуская глаза к уцелевшим бутылкам перед собой. – Зачем ты усложняешь себе жизнь? Не трогай это дерьмо и вонять не будет… Чего суетишься? Пусть малышка занимается своими делами…
– Где она?
– Да не помню я, – отмахнулся Вевур. – Чирикала она что-то!.. Спрашивала…
– О чем?
– Не помню… Про подземелья… Про драконов… Про приятеля твоего…
– Которого?
– И к нему тоже ревнуешь? – ужаснулся притворно Вевур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68