Браэфар помолчал, а потом произнес, не глядя брату в глаза:
– Думаю, ты любишь Иноземца больше, чем меня.
Слова удивили Конна. Его сводный брат никогда не жаловался и не любил ссор. Теперь юноша понял, почему в последние несколько недель Браэфар казался каким-то отчужденным.
– Прости, Крыло, – ответил он. – Ты мой брат, и я очень люблю тебя. Но Бануин много знает о мире, а мне нравится учиться.
– Чему он может научить? – горько спросил Браэфар. – Мы учимся пахать, разводить лошадей, скакать верхом, стрелять и сражаться. Мы учим великие песни риганте. Что еще нужно?
Конн доел хлеб и слизал остатки меда с пальцев.
– Ты знаешь, кто такой солдат?
– Солдат? Нет.
– Человек, который сражается круглый год.
– Такой человек идиот, – ответил Браэфар. – Кто работает на его ферме, пока он сражается? Кто собирает урожай и кормит скот?
– У него нет фермы. За то, что он воюет, ему платят золотом. А поскольку у него нет фермы, ему не нужно возвращаться в конце лета, чтобы собрать урожай. У людей Бануина целые армии солдат.
– Тогда, – рассмеялся Крыло, – им очень скучно зимой, когда их враги отправляются домой.
Конн покачал головой.
– У их врагов нет дома. Потому что солдаты следуют за ними, убивают их и захватывают земли.
– Но это глупо. Что ты будешь делать с землей, которая далеко от твоей?
– Бануин говорит, что они заставляют побежденных, тех, кто выживет, платить дань победителю. Золотом, или зерном, или деревом, или скотом.
– И все равно непонятно. Человек не может съесть слишком много хлеба. А скоту нужны пастбища. Предложи кто-нибудь отцу еще тысячу голов, он бы отказался. Им бы не хватило травы.
Конн слегка рассмеялся.
– Это сложно, я и сам до конца не понимаю. Но армии приходят в новые земли и покоряют их. Добычу они отвозят в каменные города, где живут правители. Там они создают еще большие армии и покоряют новые земли, и строят свои города, соединяя их каменными дорогами.
– Каменными дорогами? Да ты смеешься надо мной!
– Нет, – ответил Конн. – Бануин говорит, что в землях за морем есть каменная дорога длиной сотни миль. И через реки построены каменные мосты.
– Не верю, – отрезал Браэфар. – Кто такой безумец, чтобы строить каменную дорогу? Зачем?
– Чтобы повозки и армии могли передвигаться быстрее.
– Думаю, он надул тебя, – сказал Крыло, поднимаясь. – Давай-ка вернемся к работе.
– Как твоя рука?
– Болит, но будет болеть меньше, когда мы закончим.
Конн подошел к нему и крепко обнял.
– Ты мой брат и лучший друг, Крыло. Ничто не встанет между нами.
Браэфар высвободился из объятий Конна и взялся за пилу. Он обнаружил, что работа не улучшает настроение. Последние годы были для него тяжелыми – отец становился все мрачнее, а мать отдалялась от детей. Теперь еще и Конн привязался к Иноземцу, и у Браэфара не осталось друзей. Особенно после того, как он выиграл соревнования по бегу на празднике солнцестояния. С тех пор Гованнан и его друзья не разговаривали с ним.
Братья проработали еще два часа, а потом у Браэфара кончились силы. По рукам словно били деревянными палками, плечевые суставы болели. Но никто не устраивал передышки, и он изо всех сил старался не поддаваться усталости. Пила двигалась все медленнее и медленнее. Наконец он отпустил ее и пристыжено посмотрел на брата. Конн утер пот со лба и перешагнул толстый ствол.
– Присядь, я помассирую твои мышцы.
– Я чувствую себя дураком, – прошептал Браэфар.
– Чепуха. Большинство ребят твоего роста собирают хворост. А ты делал мужскую работу и делал ее хорошо. – Коннавар положил руки ему на плечи и принялся мягко массировать затекшие мышцы.
Пошел легкий дождик, и все работающие на вырубке устроили перерыв. Браэфар начал злиться. Потерпи он еще пару минут, и никто не заметил бы его слабости.
По холму к работающим поднимались деревенские девушки с плетеными корзинами с едой и кувшинами яблочного сока. Конн массировал плечи брата все медленнее и медленнее, Браэфар поднял взгляд. Коннавар уставился на девушек. Зрение у Крыла было слабее, чем у старшего брата, и он не мог различить лиц.
– Она там?
– Там, – отозвался Конн, садясь рядом с ним.
Когда девушки подошли поближе, Браэфар тоже разглядел ее. Ариан разговаривала со своей черноволосой сестрой Гвидией, и обе смеялись. Дождь затих, и солнце начало пробиваться сквозь облака. Волосы Ариан вспыхнули на солнце золотом. Как будто произошло чудо.
– Она такая красивая, – сказал Конн.
Некоторые девушки подошли к братьям, другие к возлюбленным. Остальные собрались в центре вырубки, поставив на землю корзины. Ариан осмотрелась по сторонам, ее холодный взгляд скользнул по двум юношам на бревне. Конн тихо выругался.
– Она все еще не разговаривает со мной.
– Почему?
– Мы с ней должны были встретиться три дня назад, но Большой Человек сказал, что на верхнем пастбище видели волка, и мы отправились проверять. Я опоздал всего на час, однако ее на условленном месте не оказалось. С тех пор она и не разговаривает со мной.
– Может, поедим? – предложил Браэфар, чтобы сменить тему.
– Нет. Я не голоден. – Конн поднялся и отошел к ручью. Как только он сделал это, к Крылу подошли Ариан и Гвидия.
– У тебя рука кровоточит, – заметила черноволосая девушка, присаживаясь рядом на ствол.
– Заживет, – ответил Браэфар.
Над вырубкой пронеслась тень. Подняв глаза, юноша увидел пролетевшего над головой ворона. Птица медленно опустилась на ветку на краю вырубки.
– Наверное, ждет, когда ему бросят крошки, – сказала Ариан. Приподняв льняную тряпицу, закрывающую корзину, она протянула Браэфару кусок яблочного пирога.
– Это мой кусок, – сказал Гованнан, подходя к ним. – Почему ты раздаешь мою еду? – Он вырос в высокого и широкоплечего юношу с квадратной челюстью и глубоко посаженными темными глазами.
– Твоя еда у Гвидии, – ответила Ариан. – Мирия попросила меня отнести корзину Коннавару и Крылу.
– Тогда сначала должны были принести мою! – Юноша вырвал корзину из рук младшей сестры. – Мужчин кормят раньше детей, не так ли маленькое Крылышко?
Браэфар примиряюще улыбнулся. Гованнан был старше его на два года и куда выше. Кроме того, он славился вспыльчивостью.
– Оставь его в покое, – вмешалась Гвидия, и сердце Браэфара упало. Ну почему девчонки не понимают? Его бы не тронули… а теперь она вмешалась, и добром все не кончится.
– А что я такого сказал? Кроме правды? Посмотрите на него. Он похож на девочку, и его бедная маленькая ручка вся в крови.
– Это говорит о том, как старательно он работал. – В голубых глазах Ариан вспыхнула ярость.
Помолчи, молил ее про себя Браэфар. Ты делаешь только хуже!
– Может быть, я несправедлив к нему, – продолжал Гованнан, – и на самом деле он маленькая девочка.
Схватив Крыло за шиворот, юноша заставил его встать, дернул за штаны и стащил их. Жестоко рассмеявшись, Гованнан сказал:
– Нет, не девочка, верно, но и мужских волос у него нет.
В этот момент сына кузнеца рванули за ворот, и кулак Конна с размаху врезался ему в лицо. По разбитой скуле потекла кровь. Гованнан упал. Перекатившись по траве, он поднялся, сжимая кулаки, затем бросился на противника. Конн отступил в сторону и нанес удар в подбородок. Гованнан снова упал. Потом куда медленнее поднялся и начал осторожно приближаться. Опозоренный Браэфар натянул штаны и пошел прочь. Гвидия побежала за ним.
– Я извиняюсь за своего брата. Он иногда ведет себя как идиот.
– Это ты виновата! – сердито ответил Браэфар. – А теперь оставь меня в покое.
А на вырубке продолжалась драка. Гованнана сбивали с ног несколько раз, но он не сдавался. Один глаз заплыл и из разбитых губ сочилась кровь. Он не нанес ни одного удара. Внезапно ярость оставила Коннавара. Он подошел к противнику и обнял его.
– Хватит, Ван, перестань.
Гованнан ударил противника в глаз. Брызнула кровь, и Конн отшатнулся. Брат Ариан врезал ему в правую скулу. Юноша покачнулся, а потом провел апперкот в лицо Гованнана, за которым последовал обманный удар справа, снова опрокинувший его в траву. Тот медленно, с большим трудом поднялся, преодолевая дрожь в ногах, шагнул к противнику, вновь замахнулся, но повалился вперед. Конн успел подхватить его и мягко опустил на землю. Ариан и Гвидия склонились к брату и принялись промакивать его раны лоскутами льна.
– Ты просто злой задира, – сердито произнесла Ариан. Конна охватил гнев, но он смолчал, поднялся и ушел в лес. Над ним кружился черный ворон.
Глава 4
Безумно злой Коннавар шел по лесу, ломая на своем пути ветки и топча молодую поросль под ногами. Во всем виновата Ариан! Она намеренно не обращает на него внимания! По меньшей мере это невежливо и сильно злит. А уж когда Гованнан оскорбил Крыло, юношу и вовсе охватила ярость.
Коннавар принялся подниматься наверх узкой оленьей тропой, обходя скальный выступ на пути к водопаду Ригуан. Купание, решил юноша, улучшит настроение. Кровь затекала в глаз, и он зажал рану пальцами. Его внимание привлекло движение у края леса, и Конн увидел, как черная ворона резко полетела к земле, будто сбитая стрелой. Заинтригованный, юноша свернул налево, прокладывая путь через редеющий подлесок.
Старуха, завернутая в зеленый потрепанный платок, сидела на сером плетеном стуле. На коленях у нее лежала рыбацкая сеть, которую она чинила. Конн оглянулся вокруг в поисках дома или хижины, но вокруг не было ничего. Возможно, она живет в одной из пещер, решил он. Странно, что они раньше не встречались.
– Пусть Даан будет милосерден к тебе, – поздоровался юноша.
– Да не улыбнется тебе Таранис, – не поднимая глаз, ответила она сухим хриплым голосом.
Странный ответ, однако Конн был вполне согласен. Кто хочет, чтобы ему улыбнулся бог смерти?
– Принести вам воды, старая женщина?
Она подняла голову, и юноша понял, что никогда не видел глаз темнее. Зрачок и радужная оболочка сливались, напоминая блестящую черную гальку.
– Мне не нужна вода, Коннавар.
– Откуда вы меня знаете?
– Я знаю многое. Чего ты желаешь?
– Не понимаю.
– Понимаешь прекрасно, – упрекнула она, откладывая сеть. – У каждого человека есть тайное желание. Чего желаешь ты?
Конн пожал плечами.
– Быть счастливым, наверное. Иметь много сыновей и несколько прекрасных дочерей. Прожить до старости и увидеть, как растут мои сыновья и сыновья их сыновей.
Старуха презрительно рассмеялась.
– Ты выбрал самые банальные желания. Это не то, к чему стремится твое сердце, Меч Бури.
– Почему я вас раньше не встречал? Где вы живете?
– Неподалеку. А я тебя видела: видела, как ты плаваешь в озере, ныряешь в быстринах и бегаешь по лесу со своим сводным братом. Ты полон жизни, и жребий ждет тебя. Примешь ли ты его вызов?
– Вы ведьма? – спросил он, помолчав.
– Не ведьма, вот это я тебе точно скажу. Открой мне, чего желаешь.
Сзади что-то шевельнулось, и Конн резко обернулся. Там стояла колдунья риганте Ворна. Она держала перед собой скрещенные руки, словно собиралась отвести удар, но смотрела не на него.
Ворна пристально смотрела на старуху.
– Пойдем со мной, Конн, – велела она. – Не отвечай на ее вопросы.
– Ты боишься назвать свое желание, мальчик? – спросила карга, не обращая внимания на колдунью.
Конн и в самом деле боялся, хотя не знал почему, а страх всегда вызывал у него прилив ярости.
– Я ничего не боюсь.
– Конн! Молчи! – предостерегла его ведьма.
– Скажи! – взвизгнула старуха.
– Я желаю славы! – закричал он.
По поляне пронесся холодный ветер, и что-то вспыхнуло перед глазами юноши. Он отступил на шаг, моргая.
– И ты ее получишь, – прошептал голос в его голове.
– Тебе не следовало говорить, – печально покачала головой Ворна.
Конн потер глаза и взглянул в бледное лицо колдуньи. Ее волосы с проседью спутались, плащ был испачкан и истерт. Она выглядела безумно уставшей.
Конн перевел взгляд на старуху. Та исчезла.
Не было ни плетеного стула, ни рыболовной сети. Только старый трухлявый пень и огромная паутина, сверкающая на солнце капельками росы.
Страх перед сверхъестественным охватил его.
– Кто она такая? – прошептал он, пятясь с маленькой поляны.
– Лучше не называть ее имя. Пойдем, Коннавар. Мы поговорим в безопасности.
Ворна жила в пещере примерно в миле от водопада. Внутри было просторно, на полу лежали толстые ковры, на западной стене висели крепко сколоченные полки. Стояла там узкая кровать, застеленная одеялом из овчины, и два стула, сделанные из вяза. По задней стене тек ручеек, собираясь ниже в озерцо, и через три естественных окна в камне проникал свет, так что солнечные лучи пересекались над головой, как золотые потолочные балки.
Конн слегка нервничал, идя следом за ведьмой. Насколько он знал, ни один мужчина племени не был в доме Ворны-колдуньи. Привыкнув к полумраку, юноша разглядел, что на одних полках стояли кувшины и горшочки, на других лежала аккуратно сложенная одежда. Вокруг ни соринки. В углу стояла метла, а у озерца виднелись два ведра и тряпка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53