Дара накормила их чудесным обедом из жареной ветчины, свежих яиц и ароматного пирога с яблоками и медом. Потом она накинула на плечи плащ, пожелала им спокойной ночи и вышла из дома.
– Как я и говорил, – сказал Фаэтон, – прекрасная стряпуха.
– Крупная женщина, – мечтательно проговорил Паракс. – Она замужем?
– Ее муж умер два года назад. Он был старше ее. Сердце не выдержало.
– Не удивлен, – заметил Паракс. – Таких, как она, трудно удовлетворить.
Фаэтон рассмеялся.
– Теперь ужасные картины будут преследовать меня всю ночь, и я не засну, – сказал он. – У меня есть гостевая спальня. Вы можете прожить здесь несколько дней, потом сюда въедет новый владелец.
– А почему ты уезжаешь из Семи Ив? – спросил Конн.
– Это чудесное место, и мне здесь нравится, но, с тех пор как Каменный Город развязал войну, цены на скот и зерно упали. На юге мне будет легче вести дело. Столица норвинов стала крупным портом. Туда приплывает много кораблей, тем более что шахты в Ломаных Горах опустели. Я уезжаю через четыре дня.
– Честно говоря, постель сейчас не помешала бы, – заметил Паракс. Фаэтон проводил его в большую спальню с тремя кроватями. Старый охотник поблагодарил его, и купец вернулся к очагу.
– Меня опечалили вести о Бануине, – сказал Фаэтон, наливая по кубку вина себе и Конну. – Он был прекрасным человеком, одним из лучших.
– Да, это верно.
– Он помог мне начать дело. Одолжил мне несколько сотен серебряных монет. Я выплатил ему долг только в прошлом году. Он не жаловался, даже когда дела у меня шли неважно и я не мог платить. Люди вроде него встречаются нечасто. Смерть была мучительна?
– Расскажи мне о Семи Ивах, – попросил Конн, не обращая внимания на вопрос.
– Что именно ты хочешь услышать?
– Это богатый город?
– Опять-таки зависит от того, что ты называешь богатством, – пожал плечами Фаэтон. – Земля здесь плодородна и царит изобилие еды, коров и овец. Денег немного – разве что во времена праздников, когда на рынке скота поднимаются цены. На севере есть старая серебряная шахта, но большую часть руды увозят в монетный двор в Ломаных Горах, и мало что достается Семи Ивам.
– Ты знаешь, зачем я здесь?
– Дара сказала, что ты должен оценить нашу готовность отразить нападение. Так ли это?
– Да.
– Но нас не трогали…
– Уже десять лет. Я знаю. Странно, не так ли?
– Никогда не смотри дареному коню в зубы, друг мой… Здесь их немногое смогло бы привлечь. Пиратам не нужен скот и зерно. Им было проще – по крайней мере раньше – нападать на Ломаные Горы, где добывали серебро, или южнее, где располагаются крупные торговые города.
– Может быть, ты и прав, но Морские Волки также охотятся на женщин, а в Семи Ивах немало молодых женщин.
– Это верно. И пять дочерей земли, которые принесут баснословные деньги на рынках Каменного Города. Кроме того, можно требовать выкуп… – Фаэтон неожиданно улыбнулся. – Хотя, юный Коннавар, у тебя есть куда более насущные проблемы. Говорят, ты крупно поссорился с Фиаллахом.
– Он грубиян, и мне не нравится, – пожал плечами Конн.
– Грубиян, и довольно сильный при этом. Не хотел бы я враждовать с ним. Может быть, женитьба на Таэ смягчит его нрав.
– Я бы на это не рассчитывал, – заметил Конн, – тем более что сам хочу на ней жениться.
– Кажется, здесь скоро станет очень интересно, – сказал Фаэтон. – Жаль, что я всего этого не увижу.
Конн осматривал окружающую Семь Ив местность еще три дня. Таэ он видел редко. Однажды он заметил ее под руку с Фиаллахом, в другой раз – скачущей на запад, но к нему она не подходила. Конн не понимал, что случилось. Казалось, они были близки к чему-то в тот первый день в лесах. Теперь он начинал в этом сомневаться.
Фаэтон уехал с утра, ведя за собой двадцать, а то и больше, вьючных лошадей. Конн пожелал ему приятного пути и отправился в Длинный Зал, чтобы сделать доклад госпоже Лизоне. В дальнем конце стояло три стула, и на среднем сидела сама Лизона, одетая в темно-синее платье. Фиаллах и Таэ, оба одетые для верховой езды, занимали другие два. Фиаллах выглядел спокойным и даже улыбнулся Конну. Таэ сидела с опущенной головой и даже взгляда не бросила на юношу. Конн поклонился госпоже Лизоне и сообщил им результаты осмотра местности и свои предложения. Они выслушали его, не перебивая, а потом Лизона поблагодарила его за усердие и пообещала тщательно обдумать его слова. Фиаллах промолчал, а Таэ по-прежнему избегала смотреть ему в глаза.
Пребывание в Семи Ивах заканчивалось неожиданностью.
– Значит, сегодня ты уезжаешь? – спросила Лизона.
– Как только вернется Паракс, госпожа моя.
– Пусть боги даруют тебе спокойный путь домой.
Конн снова поклонился и вышел на улицу. Таэ ни разу не взглянула на него, и он с трудом сдерживал ярость. Настроение нисколько не улучшило отсутствие Паракса, который выехал с утра пораньше, чтобы поискать следы лошади с выщербленным копытом. Он пытался проследить ее от берега, но след затоптал скот, а земля давно высохла. Конн понимал, как должна неудача расстроить опытного следопыта, но это не имело значения. Ему хотелось побыстрее уехать.
К полудню нетерпение победило, и он попросил толстую домохозяйку, Дару, передать Параксу, что его друг отправился на восток и пусть тот следует за ним. Таэ и не подумала прийти и попрощаться, и это стало последней каплей. Конн безуспешно пытался выкинуть ее из головы и надеялся, что за пределами Семи Ив сделать это будет проще, но уже через час, остановившись в леске, откуда виднелся далекий городок, он думал об их последней встрече. Может быть, он чем-нибудь оскорбил ее?
Дул холодный и свежий ветер, и Конн заскучал. Где, Таранис его побери, Паракс?
По полуденному небу плыли грозовые тучи, неся с собой тьму и сырость. Огонь отбрасывал тени на широкий ствол старого дуба. Конн моргнул. В неверном свете показалось, что кора течет и меняется.
Потом на дереве проявилось лицо старика с длинной развевающейся бородой и торчащими бровями.
– Ты не пребываешь в мире с собой, Коннавар, – сказал глубокий замогильный голос.
Конн немедленно узнал Тагду, Лесного Старца, самого могущественного из сидов. Ему нечего было бояться – ведь тот спас его в землях кердинов и подарил первый нож. И все же сердце Конна забилось вдвое чаще, и очень захотелось убежать.
Дерево снова дрогнуло, и сначала от него отделилась деревянная рука, потом нога. С ворчанием из ствола вышла фигура. У Тагды была борода из лишайника, плащ из плюща, а штаны и рубаха из коры и желудей. Лицо его было как кора молодого дуба, а глаза подобны весенней листве. Он остановился у костра и потянулся.
– Некогда это тоже были леса сидов, – сообщил Тагда. – Весь мир принадлежал сидам. Мы давали ему жизнь, а он нам. Потом пришли люди. Из многих лесов навеки исчезла магия. Только дубы помнят о прошлом. У дуба долгая память, дитя. Куда ты идешь, Меч Бури?
– Домой.
– Домой, – сказал низкий голос, словно пробуя слово на вкус. – Мне всегда нравилось, как это звучит. В слове «дом» заключено странное волшебство. Ты сам почувствовал это, когда стоял на поле битвы и вспоминал Каэр Друаг. Дома можно найти покой душе. – Сид молча постоял, а ветер играл листвой его плаща. – Ты чувствуешь, что несет ветер, Коннавар?
– Что?
– Сосредоточься. Дай своему носу понюхать воздух. Конн глубоко вздохнул. Он чувствовал запах леса – мокрой коры, прелых листьев, и ничего больше, но когда юноша уже открыл было рот, чтобы спросить Тагду, что он должен почувствовать, ветер принес запах моря и водорослей на берегу. Он почти слышал крики чаек, скрип дерева и хлопанье парусов. Это казалось странным.
– Мы далеко от моря, – заметил он.
– Человек никогда не бывает далеко от моря, – ответил Тагда. – Где твоя возлюбленная?
– У меня нет возлюбленной, – удивился Конн.
– Загляни в свое сердце. Любовь – одна из удивительных способностей твоего кровожадного народа, Коннавар. Она приходит и не исчезает за несколько ударов сердца. Любовь живет. И снова я спрошу – где твоя возлюбленная.
– В Семи Ивах, – проговорил юноша. – Она даже не попрощалась со мной.
– Странно, что человек находит в себе силы сразиться с медведем, столкнуться с целой армией, но не решается попросить свою возлюбленную обойти с ним вокруг дерева.
– Я бы попросил, подай она хоть один знак, что предложение мое будет принято.
Тагда расхохотался.
– Сколько знаков тебе надо?
– Ты что, пришел мучить меня? – спросил Конн, разъяряясь.
– Вовсе нет, – ответил сид. – У меня довольно дел, чтобы развлекаться такими пустяками. Просто я наблюдал за тобой с тех пор, как ты ребенком вошел в наш лес, призывая мое имя. Насколько я помню, ты хотел, чтобы я помог твоим родителям.
– Да, но ты этого не сделал.
– Кто тебе сказал такое? Разве они не вместе? И не любят друг друга больше прежнего? Вы, люди, так нетерпеливы. Должно быть, это естественно для народа, живущего так мало. – Ветер снова принялся играть его плащом, шуршать листьями.
– Зачем ты ко мне пришел? – спросил Конн.
– Насколько я помню, это ты пришел ко мне. Оставил свою возлюбленную в Семи Ивах и приехал в это укромное место, к моему дубу. Твое сердце привело тебя сюда, Коннавар. Оно чувствовало, что здесь я. Мы связаны с тех пор, как ты освободил олененка. Вопрос в том, почему сердце привело тебя сюда? Чего ты ищешь?
– Я и сам не знал, что ищу чего-нибудь.
– Может быть, это потому, что ты до сих пор злишься на Таэ. Гнев бывает полезен, но куда чаще он скрывает от нас правду. Какой вопрос мучил тебя последние несколько дней?
– Я думал, зачем причаливала к берегу ладья и с кем встречались люди, приплывшие на ней. И зачем?
– И какие ответы ты нашел?
– Никаких. Морские Волки нападают ради добычи, которую смогут увезти на кораблях. Золото и серебро. Иногда женщины. А в Семи Ивах мало золота.
– Но там есть великая ценность, – заметил Тагда.
– Не понимаю.
– Кто самый богатый князь среди риганте?
– Мой господин. Ему принадлежат три шахты – две серебряных, одна золотая.
– И что, как ты думаешь, он ценит больше всего?
– Откуда я знаю?
– Подумай.
– Ты не можешь просто сказать?
– Дуб зовет меня, – проговорил Тагда. Он тяжело развернулся, подошел к дереву и снова слился с ним. Перед тем как исчезнуть совсем, раздался голос.
– Приходи в Зачарованный лес в ночь Самайна. Мы поговорим еще.
Конн сидел у огня, перебирая в голове разговор. Морские Волки. Золото. Добыча. Истинный смысл беседы ускользал от него и не давал ему расслабиться. Потом он услышал стук копыт. Поднявшись, юноша увидел Паракса и окликнул его. Старик подъехал к нему и соскользнул с лошади.
– Что тебя задержало?
– Лошадь с выщербленным копытом. Я нашел ее.
– Рассказывай.
– На ней ездит купец, Фаэтон.
– Он встречался с Волками?
– Да, и есть еще одна вещь. Набеги на Семь Ив прекратились, когда он поселился в городке. Поняв, кому принадлежала лошадь, я отправился в дом и поговорил с Дарой. У Фаэтона сильные связи с поселком шахтеров у Ломаной Горы и другими такими же на юге. И все их грабили, и не раз.
– Он снабжал Морских Волков информацией.
– Да, похоже на то. Он знал, как перевозят серебряную руду, в каких деревнях останавливаются телеги. А теперь, когда шахты иссякли, ему незачем оставаться здесь.
– Понимаю, но зачем тайная последняя встреча? Что они задумали?
– След не может ответить на такой вопрос, – сказал Паракс, – но золота в Семи Ивах нет.
Конна пробрала дрожь. Он вспомнил давний разговор с купцом. «Кроме того, можно требовать выкуп…»
Фаэтон тогда не закончил фразу, а Конн не обратил на это внимания.
– Да, там есть скрытое богатство, – прошептал он. – Жена и дочь Длинного Князя. Они принесут золота в десять раз больше собственного веса. Сколько воинов бывает на одном корабле?
– Сорок, пятьдесят, – ответил Паракс. – Я никогда не подходил близко к ладьям, но сказал бы, что не меньше пятидесяти.
– Корабль не уплыл в море, – сказал Конн. – Морские Волки ждали, когда Фаэтон уедет.
– Ты уверен?
Конн бросился к лошади и оседлал ее.
– Мы возвращаемся! – крикнул он, взлетая в седло. Двое мужчин торопливо поехали по дороге, но обе лошади устали, и последней вершины они достигли только к темноте. Из Семи Ив поднимался огромный столб дыма, и юноша видел горожан, бегущих к холмам. На юге от поселения виднелись тяжело нагруженные захватчики, медленно идущие к лесу. Конн остановил взмыленного коня.
– А теперь что? – спросил Паракс.
– Я поеду к тому заливу, где ты отыскал след корабля. А ты спускайся к деревне. Если Фиаллах жив, скажи ему, где я.
– И он поспешит тебе на помощь? – сплюнул Паракс. – Не думаю.
– Он помчится стрелой, если Таэ у них.
– А что, если не у них? Что, если она сбежала?
– Тогда Волки все еще не покинули бы Семь Ив, а продолжили искать ее. Поехали!
И с этими словами Конн погнал усталого коня вперед.
Огромный разбойник, Шард, стоял в воротах городка и с удовольствием смотрел на горящие дома. Сначала все шло по плану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53