– Он самый! Собственной персоной! Синий человек, как верно заметил Генипа. Привет, друзья мои. Эй, Ивон!
Мальчуган тяжело сполз с гранитной глыбы. Он только теперь немного пришел в себя. Обертен протянул ему руки. Увидев своего любимца, Ивон, рыдая, бросился к нему в объятия.
Изумление индейцев еще более усилилось. Не было сомнений, что Синий человек, упавший с неба, это дух-покровитель пленных: взрослых, детей и даже собак. Против сверхъестественных сил не пойдешь. Ничего не останется, как прикусить языки, затянуть потуже пояса и забыть о деликатесах.
Тем временем колдуну удалось выбраться из воды. Парижанин увидел того, кто намеревался зарезать Ивона.
– Это колдун? – справился он у Генипы.
– Да.
– Погоди, мерзавец, я научу тебя уважать человека вообще, а белого особенно. Ты, братец, нуждаешься в хорошей трепке, и я ее устрою, чтобы всей твоей подлой шайке неповадно было.
Француз, не долго думая, схватил старика за грудки и принялся хлестать по щекам, да так, что тот заголосил, как обезьяна-ревун.
Хлоп!.. Хлоп!.. Звенели пощечины. Затем «дух-покровитель» закатил такую оплеуху негодяю, что краснокожий повалился на землю.
– Еще не все! – продолжал бакалейщик. – В глазах этих олухов ты – важная птица. Так я собью с тебя спесь. Шарлатан! А ну сбрасывай свою мишуру!
Феликс что есть силы рванул лохмотья с дрожащего колдуна и забросил в озеро. Оставшись без мантииnote 185, недавний властитель умов выглядел как ощипанная курица.
Синий человек обратился к паталосам:
– А вы что рты разинули? А-ну, быстро! Я голоден, мне нужен хороший обед! Одна нога здесь, другая там!
Так как индейцы не поняли ни слова, пришлось повысить голос. Безрезультатно!
– Ах так! Вы хотели перерезать горло моим друзьям… Я подоспел в нужный момент и, должно быть, так изумил вас, что вы окаменели!.. Считаете меня высшим существом? Ну что ж, прекрасно! В таком случае я приказываю, а вы обязаны подчиняться. Не то устрою такую головомойку, какой свет не видывал – головомойку века.
– Но позвольте, месье Феликс, – вмешался Жан-Мари, – дело может принять плохой оборот. Они вас убьют.
– Еще чего! Будь спокоен, матрос! Нам терять нечего. Пан или пропал! Синий цвет, кажется, впервые сослужил мне верную службу. Нельзя упускать шанс. Эй, Генипа!
– Слушаю.
– Кто здесь главный?
– Вы, – ни секунды не колеблясь, ответил Знаток кураре.
– Да-да, конечно, – улыбнулся Синий человек, – но я спрашиваю, кто главный среди индейцев.
– Вот этот. – И Генипа указал на вождя.
– Ах, значит, ты… Так вот, приятель, строй своих в колонну и веди.
Окончательно сбитый с толку вождь вновь ничего не понял. Тогда Феликс вырвал у него лук и принялся стегать по спине, приговаривая: «А ну, рысью!» – и показывая туда, где был выход из грота.
Индеец взвыл от боли, завертелся на месте и попытался было сбежать. Однако парижанин вовремя спохватился.
– Спокойно, мой мальчик, – сказал он, ухватив вождя за длинные космы. – Мне нужен проводник, а не дезертир. Иди не спеша и не вздумай хитрить, а то ноги переломаю.
– Гром и молния! – восторженно провозгласил Беник. Его восхищала самоуверенность бакалейщика и удивляла покорность предводителя людоедов. – Он так с ними управляется, словно у него за спиной сотен пять лихих морячков.
Величественным жестом Синий человек подозвал к себе своих товарищей, не забыв и Уаруку, который, ощерившись, рычал на паталосов. Затравленный, взлохмаченный вождь топтался тут же.
Генипа, поняв, что паталосы совершенно растеряны и ничего не смыслят в происходящем, бросил им несколько фраз на диалекте, объяснив, чего хочет Синий человек. И сразу, как будто по мановению волшебной палочки, все зашевелилось, колонна тронулась и скоро достигла первого грота, где женщины и дети уже начинали волноваться.
Еще недавно свирепые и грозные, а теперь печальные и униженные каннибалы медленно брели, опустив головы, не смея взглянуть в глаза своим женам и отпрыскам.
Дикари покорно привели Синего человека и его друзей в деревню, посреди которой возвышалась одинокая хижина. Феликс прямиком направился туда и остался доволен ее внутренним убранством. Особенно порадовали его полдюжины ружей, развешанных по стенам, и великолепные гамаки.
– Мы здесь будем кататься, как сыр в масле, – сказал он, удобно устраиваясь в гамаке.
Вождь произнес несколько слов. И хотя невозможно было понять, чего именно он хочет, стало ясно, что краснокожий пытается выразить слабый протест.
– Что нужно этому негодяю?
– Это его хижина, – перевел Генипа.
– Вождь – это я! – возразил торговец колониальными товарами, перефразировав известное изречение Людовика XIV:note 186 «Государство – это я!» – Кстати, вождю необходимы телохранители, а телохранителям нужно оружие. Беник, друг мой, если вам не трудно, снимите, пожалуйста, эти винтовки и возьмите одну себе, а остальные раздайте Жану-Мари и Ивону.
– Есть, командир! – отчеканил боцман, привыкший беспрекословно выполнять приказы.
– Генипа, ты должен знать, где у них хранятся боеприпасы. – Феликс старался ничего не упустить.
– Да, месье. Порох вон там, в тыквах, пули в сумках.
– Давай-ка все это сюда! Отлично! Беник, возьмите порох! Проследите, чтобы оружие было в полной готовности; стреляйте в первого, кому вдруг вздумается самовольничать.
– Есть, командир! Оружие не первоклассное, старье… Но при случае сгодится.
– Скажите, Жан-Мари, ведь вы немного знакомы с их бытом, откуда у этих мерзавцев ружья?
– Думаю, обменивают их у португальцев на алмазы и золотой песок.
– А почему же у Онсы и его племени нет винтовок?
– Потому что паталосы живут в золотоносном районе. И алмазов здесь тоже хоть отбавляй.
– Понятно! Значит, вы утверждаете, что у них есть связь с белыми?
– Прямо или через посредников, но связь существует.
– То есть, вы хотите сказать, что оружие им могут продавать и другие индейцы?
– Так точно! Но я все же думаю, что они непосредственно связаны с откупщиками.
– Эта версия меня больше бы устроила. Пока они не успели опомниться и я считаюсь божеством, хорошо было бы выйти на белых. Ну, ладно! Пора и перекусить. Генипа!
– Да, месье!
– Займись-ка провиантом! У них тут чем-то аппетитно пахнет.
– Это вкусно: рыба с бататами.
– Что может быть лучше, тащи!
Синий человек и его товарищи окончательно освоились и принялись за еду.
Поужинав, Феликс сыто потянулся, отодвинул котелок с остатками пищи и обратился к Генипе, который стал его правой рукой:
– Отнеси чего-нибудь пожевать этому истукану, что торчит там с кислой миной, и будь начеку.
Предводитель паталосов затравленно поглядывал на Синего человека.
Еще бы! Ведь он запросто разделался с колдуном, а теперь хозяйничал в деревне, да что там, в хижине самого вождя! И боги не покарали его! Стало быть, Синему духу придется подчиняться. Вождь смиренно принял из рук Генипы объедки, с невероятной жадностью проглотил их и остался стоять где стоял. Он походил на безвестного просителя у царских покоев и был счастлив уже тем, что повелитель не забил его до смерти, а лишь высек для острастки.
– Теперь, – объявил Синий человек, обращаясь к Генипе, – хочу наградить тебя. Отныне будешь носить титул колдуна племени. Собери-ка ко мне сюда этих презренных!
– Я… колдун?
– Мой колдун! Ведь я здесь хозяин, не так ли? Нужен же мне свой колдун?
– Конечно, месье.
– Собери всех: мужчин, женщин, детей, стариков, молодежь. Хочу сказать им кое-что, а ты будешь переводить.
– Да, месье.
– Друзья мои! Поверьте, нет худа без добра. И вы в этом скоро убедитесь. Жан-Мари подал мне замечательную идею… просто золотую идею! С завтрашнего дня начнем претворять ее в жизнь. Доверьтесь мне, а я позабочусь о вашем благополучии.
ГЛАВА 4

Ничему не удивляйся. – Собственники. – Мы будем богаты. – Поход на золотое поле. – Желтая земля. – Еще одно месторождение. – Разведка. – Азарт. – Аркабасы и их промышленное использование. – Таланты Жана-Мари. – Двадцать франков из десяти килограммов песка. – Синий человек кривит губы. – Жан-Мари нашел выход. – Они будут богаты.
События последнего времени должны были, без сомнения, приучить наших героев ко всяческим сюрпризам. Если есть на свете школа, где быстро и на всю жизнь можно научиться следовать известному завету древних: ничему не удивляйся, – так это девственные леса Бразилии. Самого наивного человека они превратят в закоренелого скептика, и потом уже никакие непредвиденные обстоятельства не смогут его изумить.
Но даже несмотря на то, что французы успели привыкнуть к проделкам переменчивой судьбы, апломбnote 187 Синего человека, дерзкое поведение и тем паче последние слова не могли не поразить его друзей.
Свалиться как снег на голову в самый разгар людоедовой оргии уже невероятно. Оскорбить, ощипать, опозорить и в довершение всего поколотить колдуна, чей авторитет в индейском племени непререкаем, и того пуще. Навязать этому отнюдь не благодушному народу свою власть – о таком и подумать страшно. Но самое удивительное то, что человек, едва не попавший на вертелnote 188, а затем на ужин изголодавшимся индейцам, сам, наевшись до отвала, заявляет: «Предоставьте мне свободу действий, а я позабочусь о вашем благополучии». Уму непостижимо! Это казалось невообразимым.
Оцепенение, в которое привело туземцев появление Синего человека, возрастало. Кровожадные людоеды стали покорными и смирными. Тигры превратились в газелей, волки – в овец.
Парижанин разгуливал по деревне, ел, руководил, спал, пил, приказывал. Все, чего он хотел, о чем рассуждал и что делал, считалось единственно верным и правильным. Ему подчинялись во всем, а он, олицетворявший, подобно русскому самодержцу, церковную и светскую власть, царствовал безраздельно. Никому и в голову не приходило протестовать. Наоборот, каждый только и смотрел, как бы предупредить желания Синего человека, пусть даже самые нелепые, самые несуразные.
Опозоренного колдуна заменил более достойный – Генипа. А бывший вождь сделался мойщиком посуды, только бы находиться поблизости от Лазурного Бога, на которого он взирал с подобострастием и блаженной улыбкой.
Синий человек любил чистую посуду и не удовлетворялся тарелками, вылизанными собачьими языками. Подобное сибаритствоnote 189 явно свидетельствовало о его божественном происхождении.
Беник и Жан-Мари отыскали прекрасно изготовленный индейцами табак и целыми днями наслаждались им, заявляя, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Звезды второй величины, они нежились в лучах славы Синего человека. Боцман и бывший сержант стали кем-то вроде министров – естественно, без портфеляnote 190.
Ивон, которому нечем было заняться, тратил все свое время на изучение языка паталосов. К тому же юнга уже сносно владел луком.
Что касается Уаруку, то он не слишком злоупотреблял своим положением собаки колдуна, однако не преминул изгнать из деревни своих сородичей. Для него сделали миску из бутылочной тыквы, как человеку. Пес чрезвычайно гордился этой привилегией.
Короче, Синего человека и его друзей чтили, обожали, боготворили.
Они жили среди паталосов уже две недели. Это было монотонное времяпрепровождение. Между тем Обертен думал лишь о том, чтобы использовать свой престижnote 191 на благо товарищей. Он припомнил золотую лихорадку, которая охватила его недавно, в глазах еще стояли россыпи драгоценных самородков. Феликс понимал, что его слабых возможностей и даже сил четверых друзей не хватит для того, чтобы выжать из месторождения все возможное. Поэтому он и старался полностью завладеть деревней и умами ее обитателей. На сей раз необыкновенный цвет кожи сыграл ему на руку. Парижанин подумал:
«То, что не под силу нам пятерым, сделают эти несчастные. Они очень сильны, ловки, как обезьяны, выносливы, словно мулы. Я заставлю их работать в шахте. Мы освоим это золотое поле. Беник мечтает о рыболовецком судне… Те, кто хотел его съесть, теперь будут на него работать. Там хватит на целый торговый флот. Жан-Мари хотел бы иметь немного денег, чтобы безбедно жить в своей Бретани и целыми днями любоваться морем… Жан-Мари станет настоящим капиталистом. Он даже сможет стать муниципальным советникомnote 192 в Роскофе, если такая фантазия придет ему в голову. Ивон всего достигнет в жизни, сможет выучиться, на кого только захочет. У Генипы будет возможность возродить былое величие его племени. А я… Я брошу к ногам мадам Обертен, урожденной Аглаи Ламберт, не миллион, а миллионы. Для этого нужно лишь одно: преодолеть природную лень этих бездельников. Вот этим и стоит заняться! Не будь я Лазурный Бог паталосов, если через сутки мерзавцы не превратятся в заправских золотоискателей».
Сказано – сделано: обследование золотоносного участка, организованное им и его кланом, убедили Феликса в том, что это действительно богатое месторождение.
Поначалу паталосы не понимали, чего хотел от них Лазурный Бог, так как он повел их в глубь того самого грота, где недавно, холодея от ужаса, ждали своей участи Беник, Жан-Мари, Генипа и Ивон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64