– Я хочу поблагодарить госпожу Нип за ее замечательный доклад, но я вижу, что время неуклонно движется к тому часу, когда каждый ощущает потребность в отдыхе. И мы постараемся пойти навстречу этому желанию. – Он слегка усмехнулся. – Здесь, на Ушанте, мы часто говорим: все события должны подчиняться определенным требованиям. Итак, у нас остается еще шесть минут, чтобы я мог быстро представить вам самого себя, включить это в общее расписание я посчитал слишком невежливым.
Дело заключается в том, что по положению я тоже социолог, в чем, надеюсь, не отличаюсь от вас. Вы можете закричать: «Как!? В каких это таких областях преуспел сэр Лауриц Мур?» – Тут он печально покачал головой. – Это весьма долгая и сложная история, слишком пространная для имеющегося в нашем распоряжении времени. К тому же, мои работы, включая даже самые новые и смелые из них, никогда не были опубликованы, а предложения, которые могли бы вызвать широкое обсуждение, никогда не звучали ни в какой аудитории. Но я трудился, как небезызвестный Геракл, рассылал свои бумаги по всем организациям, которые только мог найти. К несчастью, ни одна из них не решилась признать новизны моих идей. Такова моя история, но как бы то ни было, я не жалуюсь. Вместо этого, я решил организовать этот конгресс, где надеюсь наконец получить несколько минут и выразить мою точку зрения.
Уважаемое собрание представляет собой сливки социальной антропологии и ученых маргинальных областей со всей Сферы Гаеана. Конечно же, здесь не найдется ни одного человека, работы которого не были бы напечатаны на Старой Земле. И это, конечно, ваше высшее достижение. Я поздравляю всех вас и прошу, как уже говорил, совсем немного вашего внимания – всего три минуты – именно столько, сколько осталось до перерыва. Почему бы вам не выслушать меня? Вы все здесь находитесь по моему приглашению и благодаря проделанной мной работе. Когда в процессе подготовки конгресса мне не хватало денег из фондов, я, не задумываясь, открывал собственный кошелек. Словом, как видите, я приложил к созыву этого конгресса немало сил, времени и средств.
Но времени мало, и потому я должен поспешить, если хочу сообщить вам нечто. Моей темой является тайна жизни, личная судьба, персональный рок – то есть концепции, наиболее полно воплощенные в идее тамзура.
Мой тезис заключается в том, что я генерирую космос своими собственными усилиями. Космос вытягивает свой йлан из моей жизненной энергии и использует мои благородные импульсы, чтобы улучшить собственные характеристики. Этот космос, так я надеюсь, располагая моими естественными принадлежностями, должен становиться все более дружественными ко мне и поддерживать мое существование, но, как вы все знаете, я, наоборот, на каждом шагу встречаю злобу и непонимание. Не странно ли, что этот космос моего собственного создания в своем неприятии меня начинает саркастически надо мной смеяться и делается моим невыносимым мучителем? – Мур весь подался вперед, и лицо его приняло отчаянное выражение. – Разве, когда я понимаю, что космос собрал все силы и готов низвести меня на уровень какой-то жалкой подвещи, я не должен найти средства ударить по нему сам и по наиболее дорогим для него вещам и понятиям!? – Тут Мур глянул на часы и снова достал свою палочку. – Леди и джентльмены, настало время отдыха, и этому должен подчиниться даже самый славный тамзур. Я перехитрил космос! Я побил его, расстроив все, что ему дорого, я смазал все его украшения! Я нанес ему чудовищный удар! Я аннигилировал его! Время пришло! – И Мур ударил палочкой в гонг.
Неожиданно в центральной части зала засветилась огромная лампа, и в течение доли секунды все, кто успел поднять к ней головы, увидели, как она разлетается на слепящие глаза шарики цветного стекла, и как эти осколки быстро начинают заполнять ротонду, взрывая цветное стекло огромной полусферы. Этим и кончился конгресс в Димпельуотере на Ушанте – тамзуром, который породил ужасные слухи еще на целые столетия.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1
Большой старый пустой дом эхом отзывался на каждый звук. Почувствовав себя виноватым, печальный Джейро только сейчас понял, что всегда относился к приемным родителям так, будто они всегда будут рядом. Но теперь их больше нет, они вместе с их добротой и юмором превратились в сверкающую цветную пыль, и ничто не может вернуть их.
Теперь Джейро оставил сентиментальные сожаления и был вынужден поставить перед собой вопрос о дальнейшей жизни. Он переставил в доме всю мебель и переделал комнаты, потому что иначе они постоянно напоминали бы о них. Туфли, одежда, косметика, лосьоны, странные вещи непонятного ему назначения полетели в помойку так же, как и некоторая старая неподъемная мебель, которую прижимистый Хайлир все никак не решался отдать на реставрацию. Оставались канделябры Алтеи. Они так напоминали Джейро о ней, о ее радости, оптимизме и любви к нему, что выбросить и их у юноши не поднялась рука. Некоторые он поставил в кабинете, другие – на длинные полки, где они придавали комнатам чуть более живой вид.
В течение двух дней с момента получения новостей с Ушанта Джейро пытался добраться до Скёрл через Конверт, а так же и через Сассун Ойри. На третий день бесстрастный голос в Сассуне ответил, что банк наложил арест на все имущество Клуа Хутсенрайтера, что дом недоступен для аренды, и прежнего владельца здесь больше нет.
– Но где же тогда Скёрл Хутсенрайтер? – воскликнул Джейро.
– Банк не обладает информацией такого рода. Подобные вопросы должны быть направлены в соответствующее агентство, – так же бесстрастно ответил голос.
2
На следующий день Джейро посетил господин с явно выраженной компартурой, судя по эмблеме Кахулайбаха на лацкане его костюма. Он был изыскан в манерах, гибок телом, безупречно причесан и выбрит. Картину дополняли пухлые щеки, большие глаза, очень напоминающие собачьи, и редкие темные волосы.
– Я Форби Милдун, – представился посетитель. – Знакомый вашего покойного отца. Какая ужасная трагедия! Я просто проезжал по Кацвольд-роуд и решил заехать к вам, чтобы выразить свои соболезнования.
– Благодарю вас, – ответил Джейро, и Форби сделал шаг вперед. Юноше пришлось отодвинуться, и незваный гость зашел в дом. Джейро удивился такой бесцеремонности, но пожал плечами и последовал за Милдуном.
– Садитесь, прошу вас, – исключительно из вежливости предложил Джейро, но Милдун продолжал тщательно осматривать комнату. Потом, видимо поняв, что дальше пройти вряд ли удастся, сел на предложенную кушетку.
– Весьма, весьма разумно, – пробормотал он. – Это лучший способ успокоить эмоции. Я надеюсь, вы хорошо пристроили все вещи?
– Вполне.
Милдон сделал жест одобрения и еще раз обвел глазами полупустую комнату, правда, больше не выказывая одобрения.
– Я надеюсь, что вы не один, молодой человек. Вам следует быть с друзьями или в своем клубе.
– У меня много работы, – с каменным лицом ответил Джейро.
Милдун понимающе улыбнулся и вновь одобрительно кивнул.
– Думаю, что скоро вы, конечно же, переберетесь отсюда в более подходящие условия.
– Нет, я останусь здесь. Зачем мне куда-то перебираться?
– Хм… Да… Вы предпочитаете сидеть в этом заброшенном курятнике, я правильно вас понял? – Джейро не ответил. Тогда Милдун смущенно прокашлялся и несколько раз шаркнул. – Ах, какую власть имеет над нами прошлое! Я совершенно забыл о том океане работы, что ждет меня! Мне пора. – Он начал подниматься, но вдруг застыл, словно под влиянием какой-то внезапно пришедшей на ум идеи. – Возможно, я заговорил с вами об этом просто не вовремя, но я должен был поднять этот вопрос, хотя бы в честь памяти вашего покойного отца. В последние месяцы он выказывал некий интерес к продаже своей собственности. Но я был вынужден сказать ему тогда, что рынок переполнен, и вот буквально вчера мой нос унюхал ветер перемен. Ситуация с продажей вашего дома становится очень выгодной. Хотите узнать поподробней?
– Думаю, меня это не интересует. Я собираюсь немного отремонтировать дом, а потом буду его сдавать.
Милдун с сомнением покачал головой.
– Ремонт и перестройка дома – очень рискованное дело. Может оказаться, что вы просто выкинете деньги на ветер. Я уже видел, как заканчивались многие из подобных затей.
– Но это будет дешевле и безопасней, чем ничего не делать, – отрезал Джейро.
Милдун надул румяные щечки.
– И как вы можете выносить такую скучную жизнь здесь в одиночестве, среди ветров и дождей! Это же настоящая глушь!
– Я привык. И на самом деле люблю все это.
– И все же, по-моему, вам лучше продать дом, причем немедленно, пока ситуация на рынке в вашу пользу. Короче, обладая определенными правами, я лично предлагаю вам заключить эту сделку.
– Очень мило с вашей стороны. Не выскажитесь ли более конкретно?
– Ну, не менее пятнадцати тысяч, но только быстро, пока не упали цены на рынке.
«Ого, как загорелся!» – подумал Джейро, глядя на заблестевшие глаза Милдуна.
– Только за один дом? Земля сохранится за мной?
Милдун тут же изобразил, что шокирован и оскорблен.
– Конечно, нет! Я предлагаю цену за дом и землю вместе!
Джейро громко рассмеялся.
– Здесь пятьсот акров прекрасных лесов и лугов! Милдун издал звук, изображающий недоверие.
– Пятьсот акров камней и грязи – так было бы вернее. Эта земля – прекрасное обиталище лишь для лягушек и пиявок, бесплодная болотистая пустошь!
– Цена слишком низка, – спокойно сказал Джейро. – Во всяком случае, для моих целей.
Голос Милдуна стал вкрадчив и сладок, как мед.
– Тогда какова же ваша цена?
– Ну, пока не знаю. Мне надо подумать. Мне бы хотелось никак не меньше тридцати пяти или сорока тысяч. Если не больше.
– Что!? – Милдун был поражен. – У меня нет таких денег! Надо смотреть на вещи реально, такова суровая правда жизни. Если я даже дам вам двадцать или девятнадцать тысяч, моя семья запрет меня в сумасшедший дом!
– Ваша семья очень злобное племя, – согласился Джейро. – Насколько мне известно, вы ведь родственник Винци Бинок?
– Предположим – да. Она воистину гранд-дама и вдохновительница всего! Но, возвращаясь к Мерривью…
– Я уже сказал вам, что пока не готов продать дом. Милдон потер подбородок.
– Позвольте-ка мне подумать. Да-а-а. Пожалуй, если я поверчу тут, покручу там, то, возможно, смогу все же купить эту развалину с землей за семнадцать или даже восемнадцать тысяч. Но это будет прямо-таки благодеянием!
– Развалина или нет, это дом, где я жил и могу жить дальше до тех пор, пока не решу, что мне следует переехать. А за этот период ситуация на рынке может измениться еще больше или мне сделает более выгодное предложение кто-нибудь другой.
Милдун явно встревожился.
– У вас уже были другие предложения?
– Пока нет.
Тогда незваный покупатель устремил глаза к потолку.
– Нечего и говорить о том, что мое время стоит денег, и я не могу разъезжать к вам туда-сюда по Кацвольд-Роуд. Если вы согласитесь на двадцать тысяч, мы покончим с делом сейчас же. Эта моя цена работает только пять минут, потом я снова стану вам предлагать только вполне реальные деньги.
Джейро с любопытством посмотрел на дядюшку Лиссель.
– Я так полагаю, что вы покупаете этот дом для каких-то личных интересов?
– Это совершенно безрассудная сделка. Неизвестно еще, как ее потом придется расхлебывать.
– В таком случае, можете не беспокоиться, – рассмеялся Джейро. – Я не собираюсь ничего продавать.
– Но почему вы просите столь неразумную цену? – осторожно попытался узнать Милдун.
– Мне нужны деньги для одного далекого космического путешествия.
– Тогда я могу сразу заплатить вам пять тысяч прямо сейчас! Мы тут же подпишем необходимые документы, и пять тысяч у вас в руках! Это будет ваш наимудрейший шаг! Дело замечательное!
Джейро, улыбаясь, покачал головой.
– Еще того хуже. Почему вы так добиваетесь этого дома? Из-за Лумайлар Вистас?
Милдун растерянно заморгал.
– Откуда вам известно о Лумайлар Вистас?
– Ничего таинственного. Клуа Хутсенрайтер продал «Желтую птичку» Файдолу, а тот в свою очередь Лумайлару – к вашему великому неудовольствию, говоря мягко. Во всяком случае, мне говорили именно так.
– Говорили!? Кто говорил!?
– Отец. Он читал об этом заметку в газете.
– Чушь и ерунда! Ах, дерьмо!
– Может быть, да, может быть, нет. Меня это совершенно не интересует.
Форби Милдун вскочил, как ужаленный, и в ужасном раздражении покинул Мерривью.
3
А к вечеру позвонила Скёрл.
– Где ты? – закричал Джейро. – Я пытался найти тебя целых четыре дня!
– Я была в Конверте. – Голос Скёрл звучал ровно и равнодушно.
– Но ты ведь могла бы позвонить и раньше! Я так волновался!
– Я была занята тысячью дел, – так же холодно и сухо ответила Скёрл. – Дом, разумеется, секвестировали, банки захлопнули передо мной двери, поэтому мне оставалось только идти в клуб.
– И сколько ты там будешь сидеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66