Лиссель понимающе кивнула.
– А зачем ты появился сегодня?
– Порыв. К тому же я хотел забрать свою социальную книжку.
– Как? Ты же не состоишь ни одном клубе, зачем тебе она? Это мы вносим туда все свои успехи.
– Когда-нибудь, когда я вдоволь нашляюсь по нашему созвездию, я загляну в эту книжку и увижу, как далеки от меня эти лица, что беспрерывно рвутся все выше и выше по социальной лестнице.
Лиссель скорчила гримасу.
– Что за дикая мысль? Меня просто коробит от подобного!
– Извини.
– И все-таки ты самая неординарная личность, которую я знаю! – снова запела Лиссель. – Я гляжу тебе в лицо и постоянно вижу там какую-то тайну!
– То же самое я могу сказать и о тебе, – поднял брови в наигранном удивлении Джейро. – Ты сама – сплошная загадка.
Девушка решила пококетничать.
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– Тогда послушай. Я задам тебе один очень простой вопрос, не понять который невозможно. Ответишь?
– Может быть. И что за вопрос?
– Ты хочешь, чтобы я что-то для тебя сделал? Лиссель рассмеялась.
– Вот уж тривиально! И я заодно тут же вспомнила, чего именно ты хочешь от меня.
– Как, неужели такую же тривиальность?
Лиссель сногсшибательно улыбнулась.
– Ты хочешь соблазнить меня и сделать своей тайной любовницей. Это тривиально?
Джейро с улыбкой покачал головой.
– И ты согласишься?
– Как я уже говорила, в этом вопросе мы никогда не придем к обоюдному решению.
– Тогда что же ты хочешь от меня?
– Это было давно.
– И необходимости больше нет?
– Я бы так не сказала, – Лиссель снова закусила нижнюю губку. – Ты все еще можешь помочь мне.
– На тех же условиях, что и раньше?
– Да, ничего не изменилось, – как-то уж слишком вольно сказала Лиссель. – Но я не могу ни сказать тебе ничего, ни сделать до тех пор, пока не буду в тебе уверена, а я не уверена.
Джейро поднял руку.
– Заметь. Пальцы мои больше не дрожат…
Лиссель подала ему пустую тарелку.
– Принеси еще бокал вина, пожалуйста. А пока ты ходишь, я постараюсь подумать.
Джейро отнес тарелки в буфет и вернулся с двумя новыми бокалами.
– Ну, ты решила?
– Все еще думаю, – девушка отпила вина и словно от переизбытка чувств чмокнула Джейро в щеку. – Спасибо, ты очень симпатичный, и я решила, что ты мне нравишься.
Джейро тщательно скрыл свое удивление. Интересно, какая новая идея зародилась у Лиссель, что она вдруг стала и нежной, и ласковой, и доброй? Куда теперь она попытается его завести?
– Но все же оставим пока серьезные вещи. Я все-таки очень удивлена твоим появлением.
– А тут ничего сложного нет.
– Ты собираешься прийти на Домбрильон?
– Скорее всего, нет. А ты? Ты идешь с Хэйнафером?
– Нет, и ясно дала ему это понять. Он злобен, как черт, особенно с тех пор, как я решила идти, наверное, с Парли Воленфуссом, которого Хэйнафер считает своим основным соперником, ведь Парли уже состоит в Цыпленке.
– Может быть, ты решишь лучше пойти со мной? – сделал рискованный ход Джейро.
Лиссель недоверчиво рассмеялась.
– Ты хочешь, чтобы Хэйнафер заработал себе инфаркт? Он все еще ненавидит тебя, это просто мания. Если он увидит нас вместе на Домбрильоне, то даже не представляю, что сделает!
– Значит, ты не пойдешь со мной?
Лиссель сделала еще глоток и посмотрела во двор. Джейро ждал, глядя, как она собирает ответ из тысяч мелких причин и склонностей. Наконец девушка медленно повернулась к нему и тихо сказала:
– Я не могу пойти на Домбрильон. Это будет слишком грандиозным скандалом, для меня невозможным, тем более тогда, когда я собираюсь вступить в Неблагодарность. – Голос ее как-то потух. Она вскочила и приблизила лицо вплотную к лицу тоже поднявшегося Джейро. – Знаешь, что-то со мной случилось и, может быть, к лучшему. Сегодня вечером мой кузен Дорсен играет сольный концерт, и я должна там быть. Если хочешь, пойдем со мной. Ты встретишься с моими родными и с дядюшкой Форби. Он тебе понравится, он в Кахулайбахе и очень легок в общении. А после концерта бабушка должна устроить ужин в честь Дорсена.
– Мне не очень нравятся подобные предложения, – сухо ответил Джейро.
Лиссель вскинула голову и виновато улыбнулась.
– Джейро! Я не могу пойти с тобой на Домбрильон, но на концерт могу! И это будет в сто раз лучше. – Девушка тронула его плечо и склонилась еще ближе. – Вот увидишь! Я сделаю, чтобы так было!
– Как?
– Ну, правда, Джейро! Неужели ты хочешь заставить меня просить?
– Хм. Когда мне за тобой заехать и куда? Лиссель заколебалась.
– Надо быть осторожными, чтобы не оскорбить бабушку. Она женщина самых твердых принципов. Я скажу ей, что ты музыкант, и встретимся мы в консерватории. Это на той стороне Пинжери-парка, рядом с Восковым мемориалом.
Джейро немного подумал и решил, что пора взять ситуацию в свои руки. Теперь юноша задумался над тем, как это лучше осуществить. Лиссель поняла его заминку неправильно и заговорила голосом обиженного ребенка.
– Ты же знаешь, что сольные концерты в консерватории – прерогатива института, и поэтому там никто не назовет тебя нимпом или шмельцером. Наоборот, ты поднимешься до моего уровня, познакомишься с моей замечательной семьей, у нас у всех благородное происхождение и высочайшая компартура. Я думаю, что все это должно тебя устроить.
Джейро не мог сдержать смеха.
– Все совсем не так. Я бы предпочел, если бы ты оставила и семью, и компартуру дома, а мы бы с тобой отправились прямо в номера «Горного озера», поели бы там жареной рыбы, выпили «Синей Руины» и провели бы прекрасную и долгую ночь.
– Джейро! – Почти, закричала Лиссель. – Это бред! Фантазия! Я должна быть на концерте!
– Нет проблем, – ответил Джейро. – После концерта мы извинимся и отправимся куда надо. Согласна?
– Но дядюшка Форби может захотеть поужинать вместе с нами!
– Это неразумно, – усмехнулся Джейро. – Я не знаю твоего дядюшки, и вообще… Итак, отвечай: ты согласна? Да или нет.
Лиссель вздохнула, закинула голову так, что локоны ее рассыпались по плечам, и посмотрела на юношу с горьким упреком.
– Неужели тебе так нужна моя близость, что ты готов наплевать даже на возможность скандала?
– Только в том случае, если тебе тоже нужна моя, – после недолгой паузы ответил Джейро. Лиссель опять прикусила губу.
– Я не знаю, что тебе ответить.
– Но риск можно свести к минимуму, свести его почти к нулю, – настаивал Джейро. – Но, конечно, есть и худшие возможности провести вечер, как ты, надеюсь, понимаешь.
– Все это очень сложно, Джейро, не мог бы ты изъясняться более ясно?
– Тогда мне придется высказать тебе некие неприятные вещи.
– Какие же?
– Такие, что я не хочу видеть ни твою семью, ни дядюшку Форби, ни слушать музыку твоего кузена, ни есть ужин твоей бабушки. Я хочу только тебя.
– Джейро, ты просто какой-то троглодит, вроде наших предков, что жили в пещерах. А если я скажу «нет»?
– Тогда и я скажу «нет» концерту и твоим родственникам.
Лиссель вздохнула.
– Дай мне подумать. Конечно, я вроде бы, могу, улизнуть с ужина по той или иной причине…
И только тут Джейро понял, что она по каким-то причинам хочет, чтобы он во что бы то ни стало встретился с Форби Милдуном. Это была интересная идея, и он задумался об ее причинах. Если он выполнит ее просьбу, согласится ли она стать его любовницей? Она может оказаться еще невинной, а может и не оказаться, но она явно будет хороша в постели. На этот счет у Джейро не было никаких сомнений. Однако сама Лиссель всегда будет делать только то, что интересно ей самой. Словом, игра становилась все запутанней и все интересней.
– Так как же? Да или нет?
Лиссель кивнула, но Джейро видел, что она уже приготовила отходные позиции.
Но как раз в этот момент появился Хэйнафер со всей компанией. Лиссель увидела их и печально улыбнулась.
– Сегодня ночью будет Вечер Желтых Нарциссов. Хэйнафер хочет, чтобы и я пришла. Я отказалась под предлогом концерта. И если он узнает, что со мной был ты, а потом мы и вообще куда-то ушли, он очень расстроится. Но не беспокойся, он не узнает, по крайней мере, от меня.
Джейро посмотрел на приближавшуюся компанию.
– Вот он сам. Скажи ему свою новость, если хочешь.
– Но ведь ты не хочешь, чтобы я ему говорила?! – изумилась Лиссель.
– Ты не хочешь? Тогда я сам скажу.
Хэйнафер подошел к столу регистрации, записался и после минутного раздумья направился в буфет. Увидев Джейро и Лиссель, он быстро остановился: парочку разделяло расстояние, которое уже невозможно было назвать приличным. Глокеншау вскинул золотистые брови, подался вперед и громко крикнул:
– Эй, ты, шмельцер! Кажется, тебя так ничему и не научили? Опять ты лезешь туда, куда не следует! Разве не видишь запрещающего знака, на котором написано: мупам, прокаженным и шмельцерам вход воспрещен? Короче, собирай манатки и прыгай отсюда, как лесной клоп, каким ты и являешься. Живо!
– Хэйнафер в конце концов становится невыносим, – громко сказал Джейро, обращаясь к Лиссель.
Лиссель нервно засмеялась.
– Он все хочет доказать свою самостоятельность. Но тебе, правда, лучше уйти. Позвони мне домой. Джейро покачал головой.
– Алтея рассказала мне, как надо поступать в таких ситуациях. Я, мол, должен объяснить этому типу, что ничего дурного ему не желаю, а заодно и рассказать ему о деструктивной силе злобы. Хэйнафер поймет свою ошибку и принесет мне свои извинения.
– Ну, попробуй, если хочешь. Вот он перед тобой.
Хэйнафер уже шел к ним через двор и, подойдя, быстро взял Лиссель за руку.
– Лучше уходи отсюда, моя девочка. Шмельцерство пахнет отвратительно, и лучше тебе этого не нюхать.
Лиссель вырвала руку.
– Хэйнафер, прошу тебя! Я уже так устала от твоих выкрутасов!
– Извини. Но тогда оставь вино, и давай обсудим наши планы на Домбрильон.
– Не теряй времени зря, – покровительственно сказал Джейро. – На Домбрильон с Лиссель иду я.
Лицо Хэйнафера вытянулось в недоумении.
– И планов у нас тоже хватает, особенно на эту ночь.
– И что же произойдет сегодня ночью? – медленно, из последних сил сдерживая ярость, прошептал Хэйнафер.
– Сегодня ночью, Хэйнафер, состоится сольный концерт в консерватории. Впрочем, это событие вне твоих умственных способностей. А после концерта мы отправимся с Лиссель куда-нибудь на полночный ужин.
Лиссель сдавленно и нервно засмеялась.
– Круто! Только не мучай больше бедного Хэйнафера, он уже на пределе.
– Ты действительно идешь с этим прохвостом на концерт?
– Действительно, и тебя это не касается. И, прошу тебя, возьми себя в руки.
Хэйнафер стиснул кулаки и пошел прочь под задумчивым взглядом Лиссель.
– Ты поступил крайне опрометчиво, Джейро.
– Почему?
– Ты затеял такое, что теперь не остановить.
Тем временем Хэйнафер уже подошел к своей тройке, и они о чем-то заговорили, поглядывая на Джейро.
– Это животные, они тебя все равно никогда не поймут, – поморщилась Лиссель. – Разве ты не боишься?
– В данный момент – нет. Так где же мы встретимся, и что мне надеть?
Лиссель неуверенно дала ему некоторые инструкции.
– И все-таки я не уверена, что это хорошая идея. Моя мать помешана на приличиях и не любит никаких отклонений, а бабушка – сноб окончательный. Как-то раз она отказала от дома одному старому члену Лемура только за то, что тот взял с подноса кремовую тартинку вместо тартинки с анчоусом. Что же касается одежды… ты будешь вполне корректен, если наденешь простой черный пиджак и простые бельминстерские брюки. Ничего зеленого, оранжевого и вообще ничего яркого. Будь аккуратен и вежлив, и не забывай, что ты музыкант.
Джейро поджал губы.
– У меня такое впечатление, что придется ходить по лезвию ножа.
Но Лиссель приникла к нему.
– Ну, Джейро! Ах, вечером, вечером! Я так волнуюсь! Но все должно быть хорошо, и ты, наконец, познакомишься с дядюшкой Форби!
– Ладно. Сегодня вечером мне придется продемонстрировать все аспекты высшего этикета. Я буду есть только тартинки с анчоусами, и забуду про свой новый зеленый галстук. Что же касается разговоров, то будем вести их о суаноле и, может быть, лягушачьем рожке Тауна Майхака.
– Да нет, просто будь мил с Форби, он может стать очень ценным другом.
– Сделаю все, что могу. И пока – прощай. Что, Хэйнафер так и продолжает на нас глазеть?
– Именно это он и делает.
Джейро крепко обнял Лиссель и не менее крепко поцеловал девушку. Она поначалу напряглась, но тут же покорно прильнула к его груди.
– Как бы я хотел только этим и заниматься.
– Но лучше заниматься этим не под грозными взорами Хэйнафера.
– Я его даже не вижу, – признался Джейро и стал снова целовать девушку. Но на этот раз она мягко его отстранила.
– Зато он нас видит, да и все остальные тоже, – Лиссель сделала шаг назад от Джейро. – Один поцелуй еще сможет сойти за дружеское прощание, конечно, сомнительного толка, но все же не вызывающее особых подозрений. Два – уже скажут о том, что целующимся это занятие нравится. А три – это уже скандал.
– Что, неужели Хэйнафер считает поцелуи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66