В полдень отряды, верные Уль-Хусейну и Табардану, всего около шестисот пеших и конных гвардейцев, заняли Нефритовый замок. Эмирская стража, не оказывая сопротивления, побросала оружие и разбежалась, а Уалкинасал, еще с утра предупрежденный о перевороте, покинул город, погрузив на две галеры семью, гарем, евнухов и часть казны. Однако провозглашенный султаном Салгонадад организовал небольшой шторм, и корабли беглого эмира, наскочив на рифы, затонули на мелководье возле Волчьих островов, примерно на полпути от Акабы до Ганлыбеля. Там их и настигла погоня. Бывшего монарха и его приближенных то ли повесили, то ли утопили.
- Начиналось все как по маслу, - рассказывал подавленный сарханг. - На площади перед дворцом поставили трех боевых слонов и двух ифритов в парадной амуниции - с позолоченными колокольчиками и разноцветными ленточками. Глашатаи кричали указы султана, обещавшего снижение податей и бесплатную раздачу беднякам хлеба, риса, вина, конопляного масла и гашиша. Так что тут же началась всенародная гулянка.
- Это мы уже знаем, - прервал его Сумук. - Ты объясни, почему вы не разгромили капище Иблиса.
- Сам не могу понять, - вздохнул Шамшиадад. - Словно помутнение какое-то всех охватило.
По его словам, все руководители переворота прекрасно понимали, что с прислужниками кровавого культа надлежит покончить в первую очередь, однако никаких шагов к этому так и не предприняли. Вроде бы ожидали, что вот-вот прибудут подкрепления. Табардан вызвал из Бен-дер-Сары несколько сотен Мидийского полка, Максуд Абдулла поспешно вооружал своих сторонников из окрестных деревень, Уль-Хусейн говорил, что к утру появятся отряды верной ему пограничной стражи. Кроме того, многие надеялись, что Салгонадад пригласил в столицу гирканских и загроэламских вождей, имевших сильные дисциплинированные отряды племенного ополчения.
- Он этого не сделал, - сказал Сумук.
- Да, не сделал, - подтвердил сарханг. - Но мы узнали об этом слишком поздно. А тем временем я собрал около тридцати надежных офицеров мухабарата, еще у меня был наш конный отряд в сорок сабель и неполные три сотни городской стражи. С этими силами мы оцепили Черный Храм и ждали приказа о штурме. Думаю, в первый момент, пока Абуфалос не опомнился, я мог бы разгромить это ядовитое гнездо даже столь слабеньким отрядом. Однако приказа мы так и не получили. Точнее, был другой приказ: ждать подкреплений.
Когда стали сгущаться вечерние сумерки, Шамшиадад наконец получил подмогу - полсотни лучников и копейщиков. Но было уже поздно. Гара Пейгамбар и его свита разбежались по всему городу через подземные ходы и вопили, будто Салгонадад, получив от хастанцев и рыссов четыре полные арбы золота и полторы арбы серебра, собирается продать страну заклятым врагам. Вокруг капища, грозя смять жалкое оцепление, собиралась толпа, возбужденная зажигательными речами регентов Иблиса и дурманящими снадобьями.
Солдаты городской стражи, которые бывают очень храбрыми, если надо избить безоружного простолюдина или собирать мзду с небогатых купцов, моментально испарились. Потом регенты подали сигнал, и началась резня…
- Мое войско выпустило все стрелы и кое-как пробилось сквозь обезумевшую толпу к Самшитовому замку. Там деморализованный Уль-Хусейн разрешил всем желающим сложить оружие и присягнуть новому правителю, а сам, во главе небольшого отряда личной охраны и пограничной стражи покинул город. Служить Черному Пророку я, сами понимаете, не имел никакого желания, да и вообще эти магрибские наймиты только и ждали, как бы меня повесить. Поэтому я поспешил в ближайший драконий питомник и полетел на юг. Семья-то моя давно уже в Парфии… Да, пока я пробирался по улицам Акабы, не раз слышал, как глашатаи кричат, будто весь эмират стал на сторону истинного божества, то есть Иблиса. И особенно они подчеркивали, что на их сторону перешел Гирканский полк, а бывший джадугяр Хашбази не то убит, не то бежал в Хастанию. Мне очень понравилась эта кретинская идиома «бывший джадугяр»… - Шамши покачал головой. - Слушай, неужели они действительно захватили Тахтабад?
- Тахтабад захватили? Ганлыбель сожгли? - вскричал разъяренный Сумукдиар. - Да они захлебнутся нечистотами, они у меня кровавой мочой харкать будут! Я их…
Появление посыльного лишило присутствующих удовольствия выслушать очередную порцию красочно-свирепых угроз. Гонец, одетый в серую чоху гирканских горцев, лихо доложил:
- Досточтимый вождь Бахрам Муканна повелел сообщить, что Тахтабад полностью очищен от Иблисовой падали. Убито около тысячи бандитов, взято в плен втрое больше, захвачены важные документы…
С этими словами он передал агабеку перевязанный шелковым шнурком толстый рулон пергамента. Не успели все вдоволь наликоваться первой большой победе, как пришла весть от минбаши - командира тысячи, охранявшей замок: к Ганлыбелю подтянулись свежие отряды гирканцев общей численностью около полутора тысяч конных бойцов.
- Вот и все, - тихо сказал Сумук. - Как только из Тахтабада подойдет Гирканский полк и остальное войско Муканны - соберем военный совет. - Он встал. - Прошу прощения, я должен заняться медитацией.
Расчлененные зигзагообразным, как зубья пилы, надрезом половины драконьего яйца сомкнулись вокруг него, отгородив от света, звуков и ненависти Среднего Мира. Покоя, однако, достичь не удалось - и в этом магическом пространстве бушевали волны борьбы и тревог. Чародейские чувства, более чуткие, нежели слух или зрение, приносили обрывочные образы грандиозного катаклизма, охватившего всю бесконечно-безграничную Вселенную: Верхний, Средний, Нижний Миры, равно как полупризрачный Мир Теней.
Сумукдиар ощутил мысли своего Двойника, который отчаянно напрягал свой разум в попытках найти единственно верное решение собственных проблем. Гирканец мог лишь догадываться, что его Тень обдумывает какие-то суперсложные философские и политические концепции, якобы способные предугадывать дальнейшее движение целых государств и народов. Впрочем, Сумук подозревал, что он может ошибаться, ибо в рассуждениях двойника никоим образом не фигурировали Демиург или другие божества и демоны, но все процессы предполагались подвластными лишь совокупной воле колоссальных человеческих масс.
И неожиданно размышления джадугяра обрели умиротворенность и глубину, вновь обратившись к сверхъестественной подоплеке разбушевавшихся событий. Неведомая причина побуждала его продолжить попытки проникновения в извечный вопрос о сути Добра и Зла. Низвергший Отца-Демиурга бог-громовержец был несомненным олицетворением Зла, и даже имя его неотвратимо превращалось в синоним владыки темных сил… Зевс, он же Юпитер - Дьюс-питер или Зевс-патер, трансформируются в Деос-патер, что означает: Отец богов. И вот мы получаем имя повелителя преисподней: Деос - Даос - Дьяус - Дьявол… Что это было - озарение или откровение? Сумукдиар не знал, но с немыслимой ясностью понял вдруг, что сделал важный шаг к Абсолютной Высшей Истине.
Почему же молва приписывает власть над Тьмой другому божеству, а именно Светоносному? Аполлон, Ахурамазда, Вишну и прочие олицетворения повелителя Света, Солнца и различных искусств - все они издревле относились к наиболее почитаемым обитателям Верхнего Мира. И в последние столетия эпохи старых богов, когда спившийся громовержец окончательно дегенерировал, бог Света и Огня оставался, по существу, единоличным правителем Верхнего Мира. Уж не он ли освободил из заточения Демиурга?
Разве не он, Вишну, приняв имя Будды, убеждал людей, что не вера в богов, а только Знание дарует блаженство, тогда как невежество ведет к страданию и несчастью? Это он, проявив высочайший дар коварного искусителя, втолковывал пастве, что бессмысленно ублажать небожителей обильными жертвами, что лишь продажным алчным жрецам выгодно разделение людей на высших и низших, ибо для тех, кто стремится к Истине, мудрости и справедливости, все люди равны. Он учил их не бояться смерти и любить радость, он призывал оберегать жизнь. Не удивительно, что старые боги, бессильные отомстить, тщились хотя бы оболгать Светоносного, называя повелителя Света - Князем Тьмы!
Новое озарение потрясло джадугяра, но и преисполнило радостной надежды: его повелитель Ахурамазда стал вернейшим сподвижником Демиурга!
- Светоносный, Люцифер, снизойди до ничтожного последователя Единого бога! - взмолился Сумукдиар. - Я опять заблудился на перекрестках неведомой дороги. Хватит ли сил моих, чтобы остановить новый натиск Мрака?
- Ты идешь верным путем, неуклонно приближаясь к Истине, - ответил знакомый голос. - И заблуждаешься лишь в одном, когда полагаешь, будто одинок в битве против Зла. Вас много, и вы правы, продолжая и отстаивая Его дело. Собери всех, ибо ты способен сделать это. Призови на помощь воинов, которые сражаются под моим знаменем, и станешь непобедим!
- Твои воины? - растерянно переспросил агабек, не уверенный, что правильно понял повелителя.
- Да, те воины, которые сражаются под знаменем Огня сегодня, равно как те, кто сражались под ним в прошлых поколениях. Они есть, они ждут…
Медитация прервалась внезапно, помимо воли гирканца. Изумленный Сумук обнаружил, что яйцо дракона открылось, чтобы выпустить его в не самый совершенный из миров. Призвать воинство, осененное знаменем Ахурамазды? Кто они, эти - неведомые единомышленники, о которых говорил Светоносный?
Озарение обрушилось вспышкой солнечного луча, пробивающего непроглядную темень, и Сумукдиар проклял себя за недогадливость. Через несколько мгновений он уже стоял возле светильника, разговаривая с Ибадуллой.
Маг поведал ему, что армия повстанцев в полном сборе расположилась лагерем в половине пешего перехода на лесистом плоскогорье к северу от Бадамканда.
- Позови атамана, - попросил Сумук.
Снова нестерпимо долгое ожидание - и вот наконец огонь высветил встревоженное лицо Горуглу, который спросил после быстрого приветствия:
- Что творится, агабек? Враг побеждает?
- Немедленно штурмуй Бадамканд и выбей из города адептов Черного Пророка! - приказал джадугяр, но тут же спохватился: - Нет, погоди, так не годится… В твоей армии, кажется, немало саспиров и хастанцев?
- Да-да… - Атаман понял его с полуслова. - Ты прав, не стоит дразнить народ.
- Вот именно. Освобождать наши города должны соотечественники, а не чужестранцы. Сделаем так: ты разделишь армию на три части. Саспиры отправятся наводить порядок в Колхиде, хастанцы пусть разрушают капища Иблиса в своих землях, а остальные…
- Понятно. - Горуглу кивнул. - Хорошо, я очищу Бадамканд. Что делать потом?
- Веди войско на Акабу… Погоди-ка… Прямая дорога проходит через Мехрибанд, а там сейчас тоже идут бои. - Сколько людей останется у тебя, когда уйдут саспиры и хастанцы?
Подумав, Горуглу ответил:
- Тысячи две. Значит, после взятия Бадамканда, за вычетом потерь…
- …и гарнизона, который ты разместишь в городе…
- …справедливо, паша. В общем, под моим началом останется около полутора тысяч. Это пока. Но потом ко мне наверняка присоединятся жители Бадамканда, а кроме того, я вызову наших братьев повстанцев из Аргадана. Так что к вечеру можно будет двинуть к столице не меньше двух тысяч конницы и столько же пехоты.
- Отлично! Мехрибанд вы, надеюсь, пройдете без боя- к тому времени Уль-Хусейн и Табардан, наверное, управятся. Следовательно, завтра в полдень все наступающие на Акабу колонны должны развернуться на расстоянии прямой видимости от городских стен. Успеешь?
- Обижаешь, Кровавый Паша. - Горуглу выдавил вымученную улыбку. - Если люди узнают, что с ними сам непобедимый агабек Хашбази, то войско буквально на крыльях полетит.
Надо же, как в него верят! Это было приятно слышать, хотя атаман, конечно, мог преувеличить, как это принято на Востоке. Задумчиво ухмыляясь, Сумук вернулся в трапезную. Первым, кого он там увидел, был его родной дядюшка.
- В Тахтабаде все спокойно, - отрапортовал Муканна. - А какие вести из Акабы?
- Там пока плохо, но твой сын в безопасности. Они заперлись в шахристане. Надеюсь, продержатся до нашего прихода.
Предводитель гирканцев облегченно вздохнул.
- Приказывай, эфенди, - сказал Нимдад, и командиры остальных собравшихся вокруг Ганлыбеля отрядов - гирканцы, загроэламцы, манийцы - поддержали сарханга.
Похоже, наступило время брать на себя всю полноту командования - не зря же они еще накануне ему доверили даже престол. Впрочем, он и без того уже второй день руководит многими событиями от Ларакских гор на юге до Гирдыманского хребта на рысской границе. Что ж, он не слишком жаждал этой власти, но если судьба так распорядилась - волю высших сил надлежит исполнять.
- Накормите и обустройте на ночь людей, - распорядился Сумукдиар и добавил, усмехнувшись: - Да и нам тоже надо бы поужинать.
Пока прислуга накрывала стол, он расстелил прямо на полу большую карту Средиморья и стал размечать красными чернилами рубежи развертывания, полосы ответственности и направления ударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Начиналось все как по маслу, - рассказывал подавленный сарханг. - На площади перед дворцом поставили трех боевых слонов и двух ифритов в парадной амуниции - с позолоченными колокольчиками и разноцветными ленточками. Глашатаи кричали указы султана, обещавшего снижение податей и бесплатную раздачу беднякам хлеба, риса, вина, конопляного масла и гашиша. Так что тут же началась всенародная гулянка.
- Это мы уже знаем, - прервал его Сумук. - Ты объясни, почему вы не разгромили капище Иблиса.
- Сам не могу понять, - вздохнул Шамшиадад. - Словно помутнение какое-то всех охватило.
По его словам, все руководители переворота прекрасно понимали, что с прислужниками кровавого культа надлежит покончить в первую очередь, однако никаких шагов к этому так и не предприняли. Вроде бы ожидали, что вот-вот прибудут подкрепления. Табардан вызвал из Бен-дер-Сары несколько сотен Мидийского полка, Максуд Абдулла поспешно вооружал своих сторонников из окрестных деревень, Уль-Хусейн говорил, что к утру появятся отряды верной ему пограничной стражи. Кроме того, многие надеялись, что Салгонадад пригласил в столицу гирканских и загроэламских вождей, имевших сильные дисциплинированные отряды племенного ополчения.
- Он этого не сделал, - сказал Сумук.
- Да, не сделал, - подтвердил сарханг. - Но мы узнали об этом слишком поздно. А тем временем я собрал около тридцати надежных офицеров мухабарата, еще у меня был наш конный отряд в сорок сабель и неполные три сотни городской стражи. С этими силами мы оцепили Черный Храм и ждали приказа о штурме. Думаю, в первый момент, пока Абуфалос не опомнился, я мог бы разгромить это ядовитое гнездо даже столь слабеньким отрядом. Однако приказа мы так и не получили. Точнее, был другой приказ: ждать подкреплений.
Когда стали сгущаться вечерние сумерки, Шамшиадад наконец получил подмогу - полсотни лучников и копейщиков. Но было уже поздно. Гара Пейгамбар и его свита разбежались по всему городу через подземные ходы и вопили, будто Салгонадад, получив от хастанцев и рыссов четыре полные арбы золота и полторы арбы серебра, собирается продать страну заклятым врагам. Вокруг капища, грозя смять жалкое оцепление, собиралась толпа, возбужденная зажигательными речами регентов Иблиса и дурманящими снадобьями.
Солдаты городской стражи, которые бывают очень храбрыми, если надо избить безоружного простолюдина или собирать мзду с небогатых купцов, моментально испарились. Потом регенты подали сигнал, и началась резня…
- Мое войско выпустило все стрелы и кое-как пробилось сквозь обезумевшую толпу к Самшитовому замку. Там деморализованный Уль-Хусейн разрешил всем желающим сложить оружие и присягнуть новому правителю, а сам, во главе небольшого отряда личной охраны и пограничной стражи покинул город. Служить Черному Пророку я, сами понимаете, не имел никакого желания, да и вообще эти магрибские наймиты только и ждали, как бы меня повесить. Поэтому я поспешил в ближайший драконий питомник и полетел на юг. Семья-то моя давно уже в Парфии… Да, пока я пробирался по улицам Акабы, не раз слышал, как глашатаи кричат, будто весь эмират стал на сторону истинного божества, то есть Иблиса. И особенно они подчеркивали, что на их сторону перешел Гирканский полк, а бывший джадугяр Хашбази не то убит, не то бежал в Хастанию. Мне очень понравилась эта кретинская идиома «бывший джадугяр»… - Шамши покачал головой. - Слушай, неужели они действительно захватили Тахтабад?
- Тахтабад захватили? Ганлыбель сожгли? - вскричал разъяренный Сумукдиар. - Да они захлебнутся нечистотами, они у меня кровавой мочой харкать будут! Я их…
Появление посыльного лишило присутствующих удовольствия выслушать очередную порцию красочно-свирепых угроз. Гонец, одетый в серую чоху гирканских горцев, лихо доложил:
- Досточтимый вождь Бахрам Муканна повелел сообщить, что Тахтабад полностью очищен от Иблисовой падали. Убито около тысячи бандитов, взято в плен втрое больше, захвачены важные документы…
С этими словами он передал агабеку перевязанный шелковым шнурком толстый рулон пергамента. Не успели все вдоволь наликоваться первой большой победе, как пришла весть от минбаши - командира тысячи, охранявшей замок: к Ганлыбелю подтянулись свежие отряды гирканцев общей численностью около полутора тысяч конных бойцов.
- Вот и все, - тихо сказал Сумук. - Как только из Тахтабада подойдет Гирканский полк и остальное войско Муканны - соберем военный совет. - Он встал. - Прошу прощения, я должен заняться медитацией.
Расчлененные зигзагообразным, как зубья пилы, надрезом половины драконьего яйца сомкнулись вокруг него, отгородив от света, звуков и ненависти Среднего Мира. Покоя, однако, достичь не удалось - и в этом магическом пространстве бушевали волны борьбы и тревог. Чародейские чувства, более чуткие, нежели слух или зрение, приносили обрывочные образы грандиозного катаклизма, охватившего всю бесконечно-безграничную Вселенную: Верхний, Средний, Нижний Миры, равно как полупризрачный Мир Теней.
Сумукдиар ощутил мысли своего Двойника, который отчаянно напрягал свой разум в попытках найти единственно верное решение собственных проблем. Гирканец мог лишь догадываться, что его Тень обдумывает какие-то суперсложные философские и политические концепции, якобы способные предугадывать дальнейшее движение целых государств и народов. Впрочем, Сумук подозревал, что он может ошибаться, ибо в рассуждениях двойника никоим образом не фигурировали Демиург или другие божества и демоны, но все процессы предполагались подвластными лишь совокупной воле колоссальных человеческих масс.
И неожиданно размышления джадугяра обрели умиротворенность и глубину, вновь обратившись к сверхъестественной подоплеке разбушевавшихся событий. Неведомая причина побуждала его продолжить попытки проникновения в извечный вопрос о сути Добра и Зла. Низвергший Отца-Демиурга бог-громовержец был несомненным олицетворением Зла, и даже имя его неотвратимо превращалось в синоним владыки темных сил… Зевс, он же Юпитер - Дьюс-питер или Зевс-патер, трансформируются в Деос-патер, что означает: Отец богов. И вот мы получаем имя повелителя преисподней: Деос - Даос - Дьяус - Дьявол… Что это было - озарение или откровение? Сумукдиар не знал, но с немыслимой ясностью понял вдруг, что сделал важный шаг к Абсолютной Высшей Истине.
Почему же молва приписывает власть над Тьмой другому божеству, а именно Светоносному? Аполлон, Ахурамазда, Вишну и прочие олицетворения повелителя Света, Солнца и различных искусств - все они издревле относились к наиболее почитаемым обитателям Верхнего Мира. И в последние столетия эпохи старых богов, когда спившийся громовержец окончательно дегенерировал, бог Света и Огня оставался, по существу, единоличным правителем Верхнего Мира. Уж не он ли освободил из заточения Демиурга?
Разве не он, Вишну, приняв имя Будды, убеждал людей, что не вера в богов, а только Знание дарует блаженство, тогда как невежество ведет к страданию и несчастью? Это он, проявив высочайший дар коварного искусителя, втолковывал пастве, что бессмысленно ублажать небожителей обильными жертвами, что лишь продажным алчным жрецам выгодно разделение людей на высших и низших, ибо для тех, кто стремится к Истине, мудрости и справедливости, все люди равны. Он учил их не бояться смерти и любить радость, он призывал оберегать жизнь. Не удивительно, что старые боги, бессильные отомстить, тщились хотя бы оболгать Светоносного, называя повелителя Света - Князем Тьмы!
Новое озарение потрясло джадугяра, но и преисполнило радостной надежды: его повелитель Ахурамазда стал вернейшим сподвижником Демиурга!
- Светоносный, Люцифер, снизойди до ничтожного последователя Единого бога! - взмолился Сумукдиар. - Я опять заблудился на перекрестках неведомой дороги. Хватит ли сил моих, чтобы остановить новый натиск Мрака?
- Ты идешь верным путем, неуклонно приближаясь к Истине, - ответил знакомый голос. - И заблуждаешься лишь в одном, когда полагаешь, будто одинок в битве против Зла. Вас много, и вы правы, продолжая и отстаивая Его дело. Собери всех, ибо ты способен сделать это. Призови на помощь воинов, которые сражаются под моим знаменем, и станешь непобедим!
- Твои воины? - растерянно переспросил агабек, не уверенный, что правильно понял повелителя.
- Да, те воины, которые сражаются под знаменем Огня сегодня, равно как те, кто сражались под ним в прошлых поколениях. Они есть, они ждут…
Медитация прервалась внезапно, помимо воли гирканца. Изумленный Сумук обнаружил, что яйцо дракона открылось, чтобы выпустить его в не самый совершенный из миров. Призвать воинство, осененное знаменем Ахурамазды? Кто они, эти - неведомые единомышленники, о которых говорил Светоносный?
Озарение обрушилось вспышкой солнечного луча, пробивающего непроглядную темень, и Сумукдиар проклял себя за недогадливость. Через несколько мгновений он уже стоял возле светильника, разговаривая с Ибадуллой.
Маг поведал ему, что армия повстанцев в полном сборе расположилась лагерем в половине пешего перехода на лесистом плоскогорье к северу от Бадамканда.
- Позови атамана, - попросил Сумук.
Снова нестерпимо долгое ожидание - и вот наконец огонь высветил встревоженное лицо Горуглу, который спросил после быстрого приветствия:
- Что творится, агабек? Враг побеждает?
- Немедленно штурмуй Бадамканд и выбей из города адептов Черного Пророка! - приказал джадугяр, но тут же спохватился: - Нет, погоди, так не годится… В твоей армии, кажется, немало саспиров и хастанцев?
- Да-да… - Атаман понял его с полуслова. - Ты прав, не стоит дразнить народ.
- Вот именно. Освобождать наши города должны соотечественники, а не чужестранцы. Сделаем так: ты разделишь армию на три части. Саспиры отправятся наводить порядок в Колхиде, хастанцы пусть разрушают капища Иблиса в своих землях, а остальные…
- Понятно. - Горуглу кивнул. - Хорошо, я очищу Бадамканд. Что делать потом?
- Веди войско на Акабу… Погоди-ка… Прямая дорога проходит через Мехрибанд, а там сейчас тоже идут бои. - Сколько людей останется у тебя, когда уйдут саспиры и хастанцы?
Подумав, Горуглу ответил:
- Тысячи две. Значит, после взятия Бадамканда, за вычетом потерь…
- …и гарнизона, который ты разместишь в городе…
- …справедливо, паша. В общем, под моим началом останется около полутора тысяч. Это пока. Но потом ко мне наверняка присоединятся жители Бадамканда, а кроме того, я вызову наших братьев повстанцев из Аргадана. Так что к вечеру можно будет двинуть к столице не меньше двух тысяч конницы и столько же пехоты.
- Отлично! Мехрибанд вы, надеюсь, пройдете без боя- к тому времени Уль-Хусейн и Табардан, наверное, управятся. Следовательно, завтра в полдень все наступающие на Акабу колонны должны развернуться на расстоянии прямой видимости от городских стен. Успеешь?
- Обижаешь, Кровавый Паша. - Горуглу выдавил вымученную улыбку. - Если люди узнают, что с ними сам непобедимый агабек Хашбази, то войско буквально на крыльях полетит.
Надо же, как в него верят! Это было приятно слышать, хотя атаман, конечно, мог преувеличить, как это принято на Востоке. Задумчиво ухмыляясь, Сумук вернулся в трапезную. Первым, кого он там увидел, был его родной дядюшка.
- В Тахтабаде все спокойно, - отрапортовал Муканна. - А какие вести из Акабы?
- Там пока плохо, но твой сын в безопасности. Они заперлись в шахристане. Надеюсь, продержатся до нашего прихода.
Предводитель гирканцев облегченно вздохнул.
- Приказывай, эфенди, - сказал Нимдад, и командиры остальных собравшихся вокруг Ганлыбеля отрядов - гирканцы, загроэламцы, манийцы - поддержали сарханга.
Похоже, наступило время брать на себя всю полноту командования - не зря же они еще накануне ему доверили даже престол. Впрочем, он и без того уже второй день руководит многими событиями от Ларакских гор на юге до Гирдыманского хребта на рысской границе. Что ж, он не слишком жаждал этой власти, но если судьба так распорядилась - волю высших сил надлежит исполнять.
- Накормите и обустройте на ночь людей, - распорядился Сумукдиар и добавил, усмехнувшись: - Да и нам тоже надо бы поужинать.
Пока прислуга накрывала стол, он расстелил прямо на полу большую карту Средиморья и стал размечать красными чернилами рубежи развертывания, полосы ответственности и направления ударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65