бить носителей темной силы. Если не истребить адептов Иблиса и Белеса, убеждали друзья, может пролиться много невинной крови во многих странах.
- И без того кровь льется, - жалобно простонал Борис. - Куда уж больше.
- Сейчас бандиты убивают честных людей, - настойчиво внушал ему Саня. - А мы зовем истреблять врагов Рода человеческого. Ну, подтверди, Сумук.
Кивнув, ганлыбельский Агарей начал развивать давнюю свою заветную идею: собрать в ударный кулак отряды волхвов и прочих магов и пройти огнем и железом по логовищам Иблиса-Велеса. Тут Людмила, услышавшая краем уха обрывок их разговора, сказала с ужасом в голосе:
- Мужики, вы уже знаете, что здесь ночью творилось?
- Слыхали, - хмыкнул Веромир. - Не решили только, хорошо это или нет.
- Да как ты можешь шутить?! - Хозяйка всплеснула руками. - Они ж хотели воротить прежние порядки! Я сама проснулась среди ночи, гляжу - старые терема, бастионы и равелины вырастают, что при Джуга-Шахе возводились. Это же такие чудовища чудили, прямо людоеды с острова Сааремаа! Да они бы нас - образованных, кто собственное разумение имеет, - на месте бы вешали-четвертовали, без пыточного следствия и суда праведного…
Сумукдиар подумал, что Людмила ошибается, по меньшей мере, трижды. Во-первых, ни она, ни ей подобные пустозвонные болтуны не представляли угрозы твердому порядку, а потому даже самый свирепый тиран не стал бы ими заниматься. Такие, как она, легко подчиняются, приручаются и покупаются, а потому не отягощают правителей заботами по обеспечению их ни тюремной похлебкой, ни намыленной пенькой. Во-вторых, будучи убежденным сторонником восстановления Великого Царства под эгидой Единого бога, Сумукдиар неплохо представлял себе, как это должно происходить, а потому догадывался, что «образованных» вешать не станут, а напротив, будут холить и ублажать, потому как умные люди новой власти зело понадобятся. И вот тут хозяйка провинциального салона жестоко ошиблась в третий раз, без всяких на то оснований причислив самое себя к интеллектуальной элите Великой Белой Рыси.
- Как это все-таки по-нашему, по-рысски, - скептически улыбаясь, сказал князь Веромир. - Три года куролесили, кокетничали с самыми темными из потусторонних сил, призывали на свое горемычное Отечество самые страшные напасти, а потом вдруг смекнули, что за все эти подвиги придется ответ держать… - И он неожиданно повторил вслух недавнюю мысль гирканского волшебника: - А бояться того, что надвигалось прошлой ночью, пустое дело. Заговорщики не планировали децимации.
Разумеется, все моментально загалдели, требуя объяснений, откуда известны Веромиру такие подробности. Повелитель славного града Змиева, сам не рад, что проговорился о своей осведомленности, принялся неуклюже выкручиваться: мол, слышал кое-что сегодня утром, да и вообще, дескать, владея немного магическим искусством, сумел кое-как разобраться в хитросплетениях творившейся ночью колдовской паутины.
По его словам выходило, будто чародейский штурм задумали и начали вовсе не адепты Единого бога, но волхвы старых идолов: Перуна, Сварога, Хорса и Макоши. И целью их было отнюдь не возрождение Царства, а всего лишь изгнание из душ людских разного рода дурных помыслов, равно как взращивание благородных побуждений, веры в Добро, стремления к всеобщему счастью и благоденствию.
- И вдруг, - серо-голубые глаза Веромира заблестели, - в их колдовство влилась новая мощная струя, которая оказалась сильнее и повернула в новое русло поток волшебных субстанций. Вероятно, это были жрецы Единого.
- Но ведь их совсем немного, - робко вставил Борис.
Веромир сказал со вздохом:
- Все так думали… Их оказалось невероятно много, и вдобавок их магические призывы привлекли гораздо больше душ, ибо они лучше прочих понимают тайные мечтания рыссов. И наш спящий народ отзывчиво поддался магии нового Господа. Какое-то время оба клана чародеев работали совместно, и по всему пространству прежнего Царства обретали вещественность известные вам символы. Но потом поклонники многобожия дрогнули, не решаясь крепить союз с незванными соратниками… А может, не пожелали делить с ними победу, кто знает. В этот-то момент и нанесли внезапный контрудар регенты темных сил, и… В общем, на этом все кончилось.
Сумукдиар понял, что князь сказал правду, хотя и не всю. Рассказ превосходно объяснял все те загадочные явления, которые смутили гирканца в ходе ночной битвы сверхъестественных сил. Именно так, и только так, могло это происходить: начали волхвы старых богов, на помощь им разрозненно приходили сторонники единобожия, включая Сумука, но затем воинство Перуна-Сварога забеспокоилось, и этой их нестойкостью умело воспользовался враг.
Веромир умолчал лишь об одном: что и сам он, как рядовой носитель магии, изначально принимал участие в штурме, надеясь возродить былое величие старых верований. Гирканец привычно оценил интенсивность говвеа-джаду Веромира: тот был, конечно, не ахти каким могучим магом. Далеко не волхв и даже не волшебник, а в лучшем случае ведун или даже простой чародей, так что в ночных событиях действовал, самое большее, на третьестепенном по важности участке…
Уличать обаятельного змиевского князя в неискренности Сумукдиар не стал, полагая, что тот в ближайшем будущем может стать союзником для адептов Единого.
Для себя же гирканец сделал две важные зарубки на память. Во-первых, грубым нажимом даже самого мощного и всесокрушающего джамана переломить настроения народа, убедить колеблющихся в необходимости нового Царства не удастся - тут нужно действовать тоньше. И второе: волхвы многочисленных капищ, посвященных традиционным богам и божкам Великой Белой Рыси, показали себя заговорщиками и будут отныне в немилости у княжеских властей. Тем самым создаются отличные предпосылки для окончательного выхода из катакомб фаластынского учения о Едином боге-Творце, боге-Демиурге.
«Что поделать, я всегда сочувствовал новой вере, хотя и опасался гнева Господня, ибо ношу на себе немало грехов, - подумал Сумук. - Нет, не должен я, служитель Света, противостоять Единому, ведь говорил же Ала мазан, что Светоносный вернулся к нам в свите Демиурга… Да и сам Он не зря вызывал меня и старался приободрить!»
Между тем в горнице продолжилась прежняя беседа.
- Рознь опять разгорается, - упавшим голосом проговорил Пушок. - До какого же маразма надо было дожить, чтобы враждовали сколоты с венедами!.. Снова начнутся тупые разборки: чья-де сила сильнее - Перуна или Зевса, Ормузда или Одина!
- Не знаю, кто из них сильнее, а кто виноватее, - загремел вдруг Борис Туровский, - только я в своей вотчине раздоров не потерплю. Всех этих дармоедов из капищ, псов патлатых - всех к ногтю прижму. В моем княжестве один бог-Творец - я!
Ормуздом северяне на свой лад нарекли Ахурамазду, тогда как Ариманом называли повелителя тьмы Анхра-Майнъю - это Сумукдиар понимал и возражать не собирался. Боги не гневаются, когда люди дают им разные имена. Другое его смутило: напуганные давешним колдовским приступом князья станут отныне подозревать всех без разбору жрецов в мятежных умыслах, чем не преминут воспользоваться злые силы. Допустить этого было нельзя.
- Чего морщишься, Агарей? - Лицо и голос Бориса снова стали добродушными. - Что тебе не по нраву?
- А его послушать интересно, - поддакнул Пушок. - Он же у нас чернокожник… то есть чернокнижник.
Ох как не любил он обсуждать высочайшие материи в подобных слабоподготовленных аудиториях. Половину сказанного они вообще не поймут, а остальное перетолкуют на привычный манер, то бишь исказят до противоположного смысла. Только и смолчать он тоже не мог, поскольку полагал первейшим своим долгом проповедовать всеми силами учение о неизбежном торжестве Света над Мраком, Добра над Злом.
Сумукдиар заговорил, осторожно выстраивая фразы, чтобы ненароком кого не обидеть, но и не упустить главного итога, к которому пришел после долгих размышлений:
- Вы должны знать общую космологическую идею, с которой после долгих многовековых изысканий согласились мудрецы всех стран. Вселенная наша делится на три главных уровня: Верхний Мир, где властвуют духи Добра; Нижний Мир, населенный демонами Мрака и Зла; а между ними - наш Средний Мир, куда изредка проникают посланцы обоих демонических этажей. Кроме того, хотя об этом и не принято упоминать, есть еще один потусторонний уровень - так называемый Мир Теней, в котором живут наши аналоги, не владеющие привычной нам магией, но обладающие могучим оружием и другими, изготовленными из металла механическими устройствами…
Нетерпеливый Борис Туровский перебил его, спросив, постигли Сумукдиар собственную Тень. Гирканец отвечал уклончиво: дескать, многие сильные джадугяры способны проникать в мысли своего аналога и при этом частенько узнают много интересного. В частности, почти всегда удается получить ответ на те вопросы, которые сильнее всего интересуют волшебника в момент контакта с его Тенью. Удовлетворив таким образом нездоровое любопытство слушателей, он продолжил:
- Принято считать, что Верхний Мир заселен очень густо и что каждый народ, каждая страна, чуть ли не каждый клочок моря и суши имеют многочисленное семейство собственных богов или демонов. Но не слишком ли много духов опекало бы людей, будь это правдой? Сами посудите - божественные пантеоны почти всех народов возглавляет бог-громовержец: Перун, Яхве, Индра, Зевс, Юпитер, Таранис, - причем каждый из них в результате сложных интриг отобрал верховную власть у прародителя-демиурга: Урана, Брахмы, Элоха, Рода, Лура. У всех племен есть свои боги Света и Войны, богини Любви и Охоты, духи Времени, Сна и так далее. Предания большинства племен повествуют о битве богов Света или Огня с драконом или другим чудовищем, каковая битва то ли уже состоялась в далеком прошлом, то ли должна свершиться в последний час существования Вселенной. Не слишком ли много повторов?
Он умолк, отпил из кубка, чтобы увлажнить пересохшую от долгой речи глотку. Заодно гирканец оглядел аудиторию и не без удовольствия отметил, что слушают его внимательно.
- Не разумнее ли будет сказать, - возобновил он свое повествование, - что в Верхнем Мире был лишь один-единственный бог-Творец, или Демиург, создавший все сущее в Среднем Мире… Затем его сверг с престола внук-громовержец, раздавший своим братьям, сестрам, детям и племянникам право повелевать различными стихиями Среднего Мира. А уже мы, смертные, по неразумию нашему, называли одного и того же духа разными именами!
Последовала долгая пауза, в течение которой собравшиеся пытались осмыслить неожиданную непривычную концепцию. Затем одна из хозяйкиных подруг - кажется, ее звали Натальей - неуверенно спросила: что же, мол, Макошь, Афродита, Венера, Астарта - суть разные имена одной, единой для всех стран, богини любви? Сумукдиар подтвердил, что так оно, скорее всего, и есть.
- Сложно, - задумчиво произнес Пушок. - Но возможно.
Это действительно был непростой вопрос, но главная сложность космологической модели таилась в ином, чего они все не прочувствовали. До вчерашнего дня Агарей Хашбази Ганлы подсознательно соглашался с каноническим учением, отождествлявшим Единого бога с фаластынским громовержцем Яхве, которому якобы удалось потеснить прочих собратьев по Верхнему Миру. Однако накануне Аполлон-Ахурамазда прямо сказал, что служит истинному Демиургу. Тут открывалась такая бездна ужасающих загадок, что Сумукдиар просто боялся заглядывать в эту пропасть.
Если Демиургу действительно удалось вырваться из заточения, на которое он был обречен по воле собственных отродий, то вопрос с его именем несколько прояснялся, но зато возникали естественные опасения, основанные на легендах о Его беспредельной жестокости. Не зря же говорится в преданиях о том, что Уран и Кронос довольно сурово обходились со своими детьми. Впрочем, детишки тоже были далеко не ангелы…
Вдобавок в совершенно новом свете представала история бога-Сына, обреченного богом-Отцом на голгофские страдания. Не было ли это изощренным возмездием за коварное низвержение Демиурга в незапамятном прошлом? И другой вопрос напрашивался - вопрос, который интересовал Сумукдиара едва ли не в первую очередь: какое имя получил в обновленном пантеоне его повелитель бог Света?
Готовых ответов не существовало, но их следовало искать, чтобы не бродить в лабиринтах событий, подобно слепым котятам. И не в том ли истинное предназначение дарованного свыше хварно, чтобы находить разгадки самых запутанных и даже смертельно опасных тайн?!
За окнами сгущались сумерки, надежды на постельные утехи растаяли окончательно, и гирканец решил откланяться. Его не очень-то уговаривали остаться, да он и сам не собирался здесь задерживаться. Сумук не без облегчения закрыл снаружи дверь и неторопливо зашагал к постоялому двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- И без того кровь льется, - жалобно простонал Борис. - Куда уж больше.
- Сейчас бандиты убивают честных людей, - настойчиво внушал ему Саня. - А мы зовем истреблять врагов Рода человеческого. Ну, подтверди, Сумук.
Кивнув, ганлыбельский Агарей начал развивать давнюю свою заветную идею: собрать в ударный кулак отряды волхвов и прочих магов и пройти огнем и железом по логовищам Иблиса-Велеса. Тут Людмила, услышавшая краем уха обрывок их разговора, сказала с ужасом в голосе:
- Мужики, вы уже знаете, что здесь ночью творилось?
- Слыхали, - хмыкнул Веромир. - Не решили только, хорошо это или нет.
- Да как ты можешь шутить?! - Хозяйка всплеснула руками. - Они ж хотели воротить прежние порядки! Я сама проснулась среди ночи, гляжу - старые терема, бастионы и равелины вырастают, что при Джуга-Шахе возводились. Это же такие чудовища чудили, прямо людоеды с острова Сааремаа! Да они бы нас - образованных, кто собственное разумение имеет, - на месте бы вешали-четвертовали, без пыточного следствия и суда праведного…
Сумукдиар подумал, что Людмила ошибается, по меньшей мере, трижды. Во-первых, ни она, ни ей подобные пустозвонные болтуны не представляли угрозы твердому порядку, а потому даже самый свирепый тиран не стал бы ими заниматься. Такие, как она, легко подчиняются, приручаются и покупаются, а потому не отягощают правителей заботами по обеспечению их ни тюремной похлебкой, ни намыленной пенькой. Во-вторых, будучи убежденным сторонником восстановления Великого Царства под эгидой Единого бога, Сумукдиар неплохо представлял себе, как это должно происходить, а потому догадывался, что «образованных» вешать не станут, а напротив, будут холить и ублажать, потому как умные люди новой власти зело понадобятся. И вот тут хозяйка провинциального салона жестоко ошиблась в третий раз, без всяких на то оснований причислив самое себя к интеллектуальной элите Великой Белой Рыси.
- Как это все-таки по-нашему, по-рысски, - скептически улыбаясь, сказал князь Веромир. - Три года куролесили, кокетничали с самыми темными из потусторонних сил, призывали на свое горемычное Отечество самые страшные напасти, а потом вдруг смекнули, что за все эти подвиги придется ответ держать… - И он неожиданно повторил вслух недавнюю мысль гирканского волшебника: - А бояться того, что надвигалось прошлой ночью, пустое дело. Заговорщики не планировали децимации.
Разумеется, все моментально загалдели, требуя объяснений, откуда известны Веромиру такие подробности. Повелитель славного града Змиева, сам не рад, что проговорился о своей осведомленности, принялся неуклюже выкручиваться: мол, слышал кое-что сегодня утром, да и вообще, дескать, владея немного магическим искусством, сумел кое-как разобраться в хитросплетениях творившейся ночью колдовской паутины.
По его словам выходило, будто чародейский штурм задумали и начали вовсе не адепты Единого бога, но волхвы старых идолов: Перуна, Сварога, Хорса и Макоши. И целью их было отнюдь не возрождение Царства, а всего лишь изгнание из душ людских разного рода дурных помыслов, равно как взращивание благородных побуждений, веры в Добро, стремления к всеобщему счастью и благоденствию.
- И вдруг, - серо-голубые глаза Веромира заблестели, - в их колдовство влилась новая мощная струя, которая оказалась сильнее и повернула в новое русло поток волшебных субстанций. Вероятно, это были жрецы Единого.
- Но ведь их совсем немного, - робко вставил Борис.
Веромир сказал со вздохом:
- Все так думали… Их оказалось невероятно много, и вдобавок их магические призывы привлекли гораздо больше душ, ибо они лучше прочих понимают тайные мечтания рыссов. И наш спящий народ отзывчиво поддался магии нового Господа. Какое-то время оба клана чародеев работали совместно, и по всему пространству прежнего Царства обретали вещественность известные вам символы. Но потом поклонники многобожия дрогнули, не решаясь крепить союз с незванными соратниками… А может, не пожелали делить с ними победу, кто знает. В этот-то момент и нанесли внезапный контрудар регенты темных сил, и… В общем, на этом все кончилось.
Сумукдиар понял, что князь сказал правду, хотя и не всю. Рассказ превосходно объяснял все те загадочные явления, которые смутили гирканца в ходе ночной битвы сверхъестественных сил. Именно так, и только так, могло это происходить: начали волхвы старых богов, на помощь им разрозненно приходили сторонники единобожия, включая Сумука, но затем воинство Перуна-Сварога забеспокоилось, и этой их нестойкостью умело воспользовался враг.
Веромир умолчал лишь об одном: что и сам он, как рядовой носитель магии, изначально принимал участие в штурме, надеясь возродить былое величие старых верований. Гирканец привычно оценил интенсивность говвеа-джаду Веромира: тот был, конечно, не ахти каким могучим магом. Далеко не волхв и даже не волшебник, а в лучшем случае ведун или даже простой чародей, так что в ночных событиях действовал, самое большее, на третьестепенном по важности участке…
Уличать обаятельного змиевского князя в неискренности Сумукдиар не стал, полагая, что тот в ближайшем будущем может стать союзником для адептов Единого.
Для себя же гирканец сделал две важные зарубки на память. Во-первых, грубым нажимом даже самого мощного и всесокрушающего джамана переломить настроения народа, убедить колеблющихся в необходимости нового Царства не удастся - тут нужно действовать тоньше. И второе: волхвы многочисленных капищ, посвященных традиционным богам и божкам Великой Белой Рыси, показали себя заговорщиками и будут отныне в немилости у княжеских властей. Тем самым создаются отличные предпосылки для окончательного выхода из катакомб фаластынского учения о Едином боге-Творце, боге-Демиурге.
«Что поделать, я всегда сочувствовал новой вере, хотя и опасался гнева Господня, ибо ношу на себе немало грехов, - подумал Сумук. - Нет, не должен я, служитель Света, противостоять Единому, ведь говорил же Ала мазан, что Светоносный вернулся к нам в свите Демиурга… Да и сам Он не зря вызывал меня и старался приободрить!»
Между тем в горнице продолжилась прежняя беседа.
- Рознь опять разгорается, - упавшим голосом проговорил Пушок. - До какого же маразма надо было дожить, чтобы враждовали сколоты с венедами!.. Снова начнутся тупые разборки: чья-де сила сильнее - Перуна или Зевса, Ормузда или Одина!
- Не знаю, кто из них сильнее, а кто виноватее, - загремел вдруг Борис Туровский, - только я в своей вотчине раздоров не потерплю. Всех этих дармоедов из капищ, псов патлатых - всех к ногтю прижму. В моем княжестве один бог-Творец - я!
Ормуздом северяне на свой лад нарекли Ахурамазду, тогда как Ариманом называли повелителя тьмы Анхра-Майнъю - это Сумукдиар понимал и возражать не собирался. Боги не гневаются, когда люди дают им разные имена. Другое его смутило: напуганные давешним колдовским приступом князья станут отныне подозревать всех без разбору жрецов в мятежных умыслах, чем не преминут воспользоваться злые силы. Допустить этого было нельзя.
- Чего морщишься, Агарей? - Лицо и голос Бориса снова стали добродушными. - Что тебе не по нраву?
- А его послушать интересно, - поддакнул Пушок. - Он же у нас чернокожник… то есть чернокнижник.
Ох как не любил он обсуждать высочайшие материи в подобных слабоподготовленных аудиториях. Половину сказанного они вообще не поймут, а остальное перетолкуют на привычный манер, то бишь исказят до противоположного смысла. Только и смолчать он тоже не мог, поскольку полагал первейшим своим долгом проповедовать всеми силами учение о неизбежном торжестве Света над Мраком, Добра над Злом.
Сумукдиар заговорил, осторожно выстраивая фразы, чтобы ненароком кого не обидеть, но и не упустить главного итога, к которому пришел после долгих размышлений:
- Вы должны знать общую космологическую идею, с которой после долгих многовековых изысканий согласились мудрецы всех стран. Вселенная наша делится на три главных уровня: Верхний Мир, где властвуют духи Добра; Нижний Мир, населенный демонами Мрака и Зла; а между ними - наш Средний Мир, куда изредка проникают посланцы обоих демонических этажей. Кроме того, хотя об этом и не принято упоминать, есть еще один потусторонний уровень - так называемый Мир Теней, в котором живут наши аналоги, не владеющие привычной нам магией, но обладающие могучим оружием и другими, изготовленными из металла механическими устройствами…
Нетерпеливый Борис Туровский перебил его, спросив, постигли Сумукдиар собственную Тень. Гирканец отвечал уклончиво: дескать, многие сильные джадугяры способны проникать в мысли своего аналога и при этом частенько узнают много интересного. В частности, почти всегда удается получить ответ на те вопросы, которые сильнее всего интересуют волшебника в момент контакта с его Тенью. Удовлетворив таким образом нездоровое любопытство слушателей, он продолжил:
- Принято считать, что Верхний Мир заселен очень густо и что каждый народ, каждая страна, чуть ли не каждый клочок моря и суши имеют многочисленное семейство собственных богов или демонов. Но не слишком ли много духов опекало бы людей, будь это правдой? Сами посудите - божественные пантеоны почти всех народов возглавляет бог-громовержец: Перун, Яхве, Индра, Зевс, Юпитер, Таранис, - причем каждый из них в результате сложных интриг отобрал верховную власть у прародителя-демиурга: Урана, Брахмы, Элоха, Рода, Лура. У всех племен есть свои боги Света и Войны, богини Любви и Охоты, духи Времени, Сна и так далее. Предания большинства племен повествуют о битве богов Света или Огня с драконом или другим чудовищем, каковая битва то ли уже состоялась в далеком прошлом, то ли должна свершиться в последний час существования Вселенной. Не слишком ли много повторов?
Он умолк, отпил из кубка, чтобы увлажнить пересохшую от долгой речи глотку. Заодно гирканец оглядел аудиторию и не без удовольствия отметил, что слушают его внимательно.
- Не разумнее ли будет сказать, - возобновил он свое повествование, - что в Верхнем Мире был лишь один-единственный бог-Творец, или Демиург, создавший все сущее в Среднем Мире… Затем его сверг с престола внук-громовержец, раздавший своим братьям, сестрам, детям и племянникам право повелевать различными стихиями Среднего Мира. А уже мы, смертные, по неразумию нашему, называли одного и того же духа разными именами!
Последовала долгая пауза, в течение которой собравшиеся пытались осмыслить неожиданную непривычную концепцию. Затем одна из хозяйкиных подруг - кажется, ее звали Натальей - неуверенно спросила: что же, мол, Макошь, Афродита, Венера, Астарта - суть разные имена одной, единой для всех стран, богини любви? Сумукдиар подтвердил, что так оно, скорее всего, и есть.
- Сложно, - задумчиво произнес Пушок. - Но возможно.
Это действительно был непростой вопрос, но главная сложность космологической модели таилась в ином, чего они все не прочувствовали. До вчерашнего дня Агарей Хашбази Ганлы подсознательно соглашался с каноническим учением, отождествлявшим Единого бога с фаластынским громовержцем Яхве, которому якобы удалось потеснить прочих собратьев по Верхнему Миру. Однако накануне Аполлон-Ахурамазда прямо сказал, что служит истинному Демиургу. Тут открывалась такая бездна ужасающих загадок, что Сумукдиар просто боялся заглядывать в эту пропасть.
Если Демиургу действительно удалось вырваться из заточения, на которое он был обречен по воле собственных отродий, то вопрос с его именем несколько прояснялся, но зато возникали естественные опасения, основанные на легендах о Его беспредельной жестокости. Не зря же говорится в преданиях о том, что Уран и Кронос довольно сурово обходились со своими детьми. Впрочем, детишки тоже были далеко не ангелы…
Вдобавок в совершенно новом свете представала история бога-Сына, обреченного богом-Отцом на голгофские страдания. Не было ли это изощренным возмездием за коварное низвержение Демиурга в незапамятном прошлом? И другой вопрос напрашивался - вопрос, который интересовал Сумукдиара едва ли не в первую очередь: какое имя получил в обновленном пантеоне его повелитель бог Света?
Готовых ответов не существовало, но их следовало искать, чтобы не бродить в лабиринтах событий, подобно слепым котятам. И не в том ли истинное предназначение дарованного свыше хварно, чтобы находить разгадки самых запутанных и даже смертельно опасных тайн?!
За окнами сгущались сумерки, надежды на постельные утехи растаяли окончательно, и гирканец решил откланяться. Его не очень-то уговаривали остаться, да он и сам не собирался здесь задерживаться. Сумук не без облегчения закрыл снаружи дверь и неторопливо зашагал к постоялому двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65