.. Нет, даже объединившись, все три армии Средиморья, пусть и при поддержке слабых дружин аланов, легов и хозар, не сумеют отразить нападение сюэней. Спасение от рабства и гибели лежало к северу от Большого Гирдыманского хребта, в стране Великой Белой Рыси!
- Когда мне вылетать? - спросил он.
- Чем скорее, тем лучше. - Голос Шамшиадада стал чуть-чуть крепче. - Что делать с яйцами - сам знаешь. Главное, любой ценой пробейся к своим друзьям, особенно важно заручиться поддержкой воеводы Огарыша. Объясни, что Атарпадан согласится пропустить армию рыссов.
- От имени кого я это скажу? - Вопрос прозвучал излишне жестко, но время дипломатии ушло безвозвратно.
Шамши тихо проговорил:
- От имени Верховного Джадугяра Салгонадада.
- Боюсь, этого будет мало, но я попытаюсь.
Когда они шли по пустому коридору Самшитового замка, Сумукдиар осведомился, какие меры примет Тайная Стража против Гара Пейгамбара и других выявленных пособников Магриба. Беспомощно разводя руками, Шамшиадад ответил:
- Сообщу хекмандару, он доложит дальше. Думаю, эмир прикажет перепроверить. В общем, все останутся на свободе.
- Я так и догадывался, - буркнул Сумук.
На улице он мрачно вглядывался в лица прохожих. Нормальные вроде бы люди. Купцы, ремесленники, крестьяне, солдаты, виноделы, моряки, прорицатели, алхимики, лекари, рыбаки, свахи, аристократы. Пешие, верхом на коне, в арбах. Кто быстро, а кто неспешно. Обычные лица - озабоченные, унылые, задумчивые, веселые, беззаботные, счастливые, отрешенные, горестные. Нормальные люди… А ведь кое-кто из них не так давно превратились в озлобленных убийц и мародеров, истреблявших вчерашних друзей. Сегодня они вновь казались миролюбивыми законопослушными гражданами, но Сумукдиар понимал, что злые чары магрибских колдунов лишь затаились и ждут удобного момента, чтобы вновь прорваться наружу кровавым разгулом насилия.
Иногда ему говорили, что эти люди не виноваты в том, что творили, ибо совершали отвратительные поступки, повинуясь магии темных сил. Однако опыт и знания не самого плохого из волшебников Средиморья подсказывали, что Зло овладевает лишь теми, в чьей душе поселилась склонность к недоброму и кто не пытается бороться с Мраком в самом себе…
Мерзкое настроение, нараставшее с момента прибытия в город, обострилось до предела, когда они подошли к угрюмому зданию военного министерства. Той Акабы, которую он когда-то любил, которую по праву называли «жемчужиной Гирканского побережья», больше не существовало… Неожиданно навалилось кристально ясное осознание безысходности, неотвратимости поражения в грядущей битве, к сердцу подступила апатия, как это уже случалось много лет назад, когда возглавляемые им три конные сотни чуть не угодили в ловушку неподалеку от бактрийской столицы Хабура, а потом он еще раз испытал подобное же чувство, когда узнал о резне между хастанцами и атарпаданцами…
И в это тягостное мгновение весь мир вдруг исчез, будто никогда не существовал, и агабек Сумукдиар Хашбази Ганлы, третий джадугяр эмирата, обнаружил, что стоит на узком горном серпантине, ведущем через отроги, перевалы, пропасти - к Розовому замку, возведенному почему-то на далекой-предалекой, но тем не менее прекрасно видимой вершине. А на соседнем пике горел нестерпимо яркий золотисто-огненный сгусток, и в душе разлилось блаженное умиротворение, словно после выпитого кубка хаомы - напитка богов.
Свет, лившийся с острой, будто заточенной, горной вершины, успокаивал и вселял надежду. Свет, которому от рождения был посвящен Сумукдиар, означал, что древнее божество вновь снизошло к своему смертному, хотя и не простому адепту. Кто он - Ахурамазда, Люкс, Аполлон, Вишну? Не все ли равно! Ведь высшему существу глубоко безразлично, каким именем нарекут его люди. В разных странах Его называют по-разному, но все это Он - бог Света, Светоносный… Последнее имя, неожиданно сорвавшееся с внутреннего голоса, смутило волшебника, ибо он слышал о некоем Светоносном, который якобы состоит ныне в свите Единого бога, и это сопоставление смущало и внушало страх. Однако Сумукдиар отогнал преждевременные догадки, тем более что над горным краем загремел мощный и доброжелательный голос.
- Не спеши отчаиваться, мой верный друг и союзник. Да, враг силен, но его злая сила не беспредельна. В нужный момент ты получишь помощь. Отныне я буду чаще являться тебе.
- Значит, сохранилась надежда на победу? - радостно спросил Сумукдиар. - Но что могу сделать я один?
- Ты не один, - строго указал Светоносный. - Тебя поддерживают высшие силы и даже сам Демиург. У тебя есть друзья и скоро появятся новые - буквально сегодня вечером. И помни: ты на верном пути, но постарайся, чтобы дом в конце этой дороги стал твоим как можно быстрее - только так мы сможем соединить прошлое с будущим.
Повелитель Света и Молний не пояснил своей мысли, но Сумукдиар понял и без слов. Человек, народ, государство, лишенные прошлого, обречены остаться без будущего. Жизнь - триединство безостановочного превращения настоящего в грядущее, но драма эта играется на сцене, выстроенной минувшими поколениями. Выбить из этой цепи любое звено - значит погубить все. Сковать разобщенные кольца в прочную цепь - вот путь к спасению и победе.
Он очнулся и понял, что вновь стоит на пыльной раскаленной улице, а перепуганный Шамши осторожно треплет его за рукав.
- Слава Ахурамазде, он приходит в себя, - с облегчением в голосе проговорил тайный стражник. - На тебе лица нет, весь белый, как хорошая мука. Что случилось, дружище, какие демоны уносили в потусторонний мир твою душу? Или… - Его глаза почтительно округлились. - Или ты разговаривал со своей Тенью?
- Да, был разговор, - подтвердил Сумук, не вдаваясь в подробности. - Послушай, за победу над хастанцами мне, кажется, полагается сколько-то золота…
- Именно так. Его величество повелел… Теперь раскаивается, не хочет платить.
- Облегчим душу эмира. Попытайся договориться с властями… Я отказываюсь от денег и прошу взамен Розовый замок.
- Это их, конечно, устроит, - признал Шамши. - Но зачем тебе старый замок?! Туда же никто не может войти!
- Так надо. Ну, пошли, не будем терять времени.
Они поднялись по ступенькам, миновали зевавших от скуки часовых, бесцельно сжимавших заржавленные алебарды, и вступили в святая святых военной машины Эмирата. Харби назиррийе, военное министерство - тепленькое местечко, вожди которого увлеклись мздоимством до такой степени, что организацией обороны государства вынуждена заниматься Тайная Стража. Два самых боеспособных полка - Мидийский на севере и Гирканский на юге подчинялись непосредственно назиру… то есть министру мухабарата, прочие же армейские части воевать не могли, поскольку их командиры давно распродали и оружие, и провиант, и амуницию, и даже военные планы. Хорошо хоть Атарпадан не имел серьезных противников, а войска Колхиды и Хастании были насквозь проедены той же заразой взяточничества и потому не представляли реальной угрозы.
По коридорам военного министерства надлежало передвигаться мелким, нарочито замедленным шагом, еле-еле волоча ноги, словно в похоронной процессии. И жизнь здесь текла с такой же неспешной тягучестью, как будто не грохотали над миром ужасающие потрясения, требующие немедленных ответных действий. Разжиревшие обитатели этого болота старательно не обращали внимания на все внешние бури. Более или менее честные люди, хоть немного озабоченные судьбой Отечества, служили • непосредственно в боеспособных полках или в Тайной Страже, а военное ведомство, как трясина, затягивало ленивых, праздных, тупых и жадных. Многие толстосумы всяческими неправдами пристраивали своих тупоголовых сынков в джаду-медресе, школу магии, оканчивая которую эти раскормленные юнцы зазубривали два десятка простейших заклинаний, после чего, имея звание дипломированного мага, становились чиновниками разных министерств, включая харби назиррийе. Таких называли алверчи, таких презирали, но именно такие недоумки составляли правящую элиту Эмирата. По всей видимости, их мозгов не хватало, чтобы осознать всю меру надвигающейся угрозы, которая сметет с насиженных местечек всех этих недоносков.
Впрочем, конечно же сметены и смещены будут далеко не все. Многие удержатся на поверхности и даже приумножат свои доходы - те, кто не просто бездельничают, но истово служат враждебным силам. Таких здесь тоже хватало с избытком.
О, как хотелось агабеку Хашбази Ганлы ворваться сюда в сопровождении верных соратников, пройти под тусклыми сводами размашистым солдатским шагом в развевающемся плаще, взбудоражить этот омут, разогнать лоботрясов и бездарей, перевешать предателей! Но нет, он вынужден послушно следовать бессмысленным традициям, разыгрывать смирение, упрятав в глубинах воспаленной души презрение и надежду. Несбыточную покуда надежду расквитаться с презренными губителями родной земли.
Они чинно проследовали по длинному коридору, церемонно приветствуя попадавшихся на пути напыщенных взяточников и дебилов, свернули за угол, поднялись на третий этаж, и Шамшиадад распахнул роскошную, полированного сандалового дерева дверь. Кабинет занимал помощник раиса магических вооружений старший маг Нухбала.
Этого деятеля Сумукдиар откровенно терпеть не мог и чувств своих по обыкновению не скрывал. Маг тот был никудышний, родился недоношенным и с повреждением головы, вдобавок его, по законам племени Нух, в день совершеннолетия кастрировали, готовя то ли в евнухи, то ли в наложники для высокопоставленных извращенцев. Потом Нухбала каким-то образом оказался в Царедаре, где изучал зачатки алхимии, при этом самым мерзким образом сожительствовал с хастанцем по имени Араик, внуком купца Анастаса, вернейшего соратника Джуга-Шаха. Вернувшись в Акабу, Нухбала на каждом перекрестке громогласно хвастал близким знакомством (можно даже сказать - родством) с потомком «великого человека», а также всячески прославлял ум и порядочность «братского хастанского народа». Однако чуть позже, когда Хастания предъявила претензии на Арзуан и пролилась кровь, он стал говорить, что с пеленок ненавидел «проклятых дыга», которые все как один убийцы, воры, тупицы, садисты и так далее. Словом, проститутка - он и есть проститутка. Тем более кастрат.
О неприязни, которую агабек Хашбази Ганлы питает к его драгоценной особе, Нухбала прекрасно знал и отвечал злобной взаимностью, но принял посетителей подчеркнуто приветливо и даже посулил настоящий колдовской обед. Он прочитал - нараспев, но запинаясь и с ошибками - мудреное заклинание, и на столе появилось множество изысканных кушаний.
Восхищенный его чародейскими способностями Шамши одобрительно причмокнул, однако Сумук едва удержался от смеха: все эти роскошные блюда были отнюдь не наколдованы, а приготовлены хорошим поваром и спрятаны заранее в комнате этажом ниже. Нухбала просто освободил чары, поднявшие подносы со второго этажа на третий. Что ж, если не умеешь творить чудеса - умей хотя бы видимость создавать…
После трапезы старший маг, сделав строгое лицо, принялся нудно излагать, сколь сложное и ответственное задание доверено Сумукдиару.
- Созрела очередная дюжина драконьих яиц, - говорил он таким тоном, будто доверял страшную тайну. - Чтобы из них вылупились настоящие бойцовые звери, необходимо, чтобы кто-либо из джадугяров два-три дня возил эти яйца над морем, сидя верхом на сильном огнедышащем драконе. Тебе придется…
- Знаю, все знаю, - лениво отмахнулся уставший от его трескотни гирканец. - Давайте корзину с яйцами, дайте дракона - и я полечу. Через три дня получите то, что вам надо.
- Я облечен полномочиями объяснить смысл твоего задания, - с тупым упрямством повторил Нухбала. - Ты должен взять корзину, в которой находятся ровно двенадцать драконьих яиц, оседлать большого дракона серой породы… Нет, кажется, дракон будет уже оседлан…
- Не нервничай, - посоветовал Сумукдиар любезным тоном. - Я сам писал эту инструкцию и к тому же не раз летал на такие задания. Объясни мне другое - как с женщинами обращаться, может быть, хотя бы в этом вопросе ты осведомлен лучше, чем я…
Шамши захохотал, а Нухбала наконец сообразил, что над ним нагло издеваются, и побагровел. Со столь явной непочтительностью он сталкивался, наверное, впервые после производства в маги. Странная, кстати, история с его назначением: алхимик - и вдруг попадает в службу магических вооружений. Наверняка влиятельные родичи помогли.
- Будешь долго болтать - упустим время, - безжалостно продолжал джадугяр. - Если я вылечу позже, чем солнце минует полпути от зенита до моря, - яйца могут неправильно дозреть, и вместо дракона вылупится простой крокодил… Или, быть может, ты нарочно задерживаешь мой вылет?… - Он победоносно уперся сапогом в край стола, угрожающе покачивая заостренным сафьяновым носком. - А ну, признавайся, сколько и какими монетами заплатили тебе гонцы Тангри-Хана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Когда мне вылетать? - спросил он.
- Чем скорее, тем лучше. - Голос Шамшиадада стал чуть-чуть крепче. - Что делать с яйцами - сам знаешь. Главное, любой ценой пробейся к своим друзьям, особенно важно заручиться поддержкой воеводы Огарыша. Объясни, что Атарпадан согласится пропустить армию рыссов.
- От имени кого я это скажу? - Вопрос прозвучал излишне жестко, но время дипломатии ушло безвозвратно.
Шамши тихо проговорил:
- От имени Верховного Джадугяра Салгонадада.
- Боюсь, этого будет мало, но я попытаюсь.
Когда они шли по пустому коридору Самшитового замка, Сумукдиар осведомился, какие меры примет Тайная Стража против Гара Пейгамбара и других выявленных пособников Магриба. Беспомощно разводя руками, Шамшиадад ответил:
- Сообщу хекмандару, он доложит дальше. Думаю, эмир прикажет перепроверить. В общем, все останутся на свободе.
- Я так и догадывался, - буркнул Сумук.
На улице он мрачно вглядывался в лица прохожих. Нормальные вроде бы люди. Купцы, ремесленники, крестьяне, солдаты, виноделы, моряки, прорицатели, алхимики, лекари, рыбаки, свахи, аристократы. Пешие, верхом на коне, в арбах. Кто быстро, а кто неспешно. Обычные лица - озабоченные, унылые, задумчивые, веселые, беззаботные, счастливые, отрешенные, горестные. Нормальные люди… А ведь кое-кто из них не так давно превратились в озлобленных убийц и мародеров, истреблявших вчерашних друзей. Сегодня они вновь казались миролюбивыми законопослушными гражданами, но Сумукдиар понимал, что злые чары магрибских колдунов лишь затаились и ждут удобного момента, чтобы вновь прорваться наружу кровавым разгулом насилия.
Иногда ему говорили, что эти люди не виноваты в том, что творили, ибо совершали отвратительные поступки, повинуясь магии темных сил. Однако опыт и знания не самого плохого из волшебников Средиморья подсказывали, что Зло овладевает лишь теми, в чьей душе поселилась склонность к недоброму и кто не пытается бороться с Мраком в самом себе…
Мерзкое настроение, нараставшее с момента прибытия в город, обострилось до предела, когда они подошли к угрюмому зданию военного министерства. Той Акабы, которую он когда-то любил, которую по праву называли «жемчужиной Гирканского побережья», больше не существовало… Неожиданно навалилось кристально ясное осознание безысходности, неотвратимости поражения в грядущей битве, к сердцу подступила апатия, как это уже случалось много лет назад, когда возглавляемые им три конные сотни чуть не угодили в ловушку неподалеку от бактрийской столицы Хабура, а потом он еще раз испытал подобное же чувство, когда узнал о резне между хастанцами и атарпаданцами…
И в это тягостное мгновение весь мир вдруг исчез, будто никогда не существовал, и агабек Сумукдиар Хашбази Ганлы, третий джадугяр эмирата, обнаружил, что стоит на узком горном серпантине, ведущем через отроги, перевалы, пропасти - к Розовому замку, возведенному почему-то на далекой-предалекой, но тем не менее прекрасно видимой вершине. А на соседнем пике горел нестерпимо яркий золотисто-огненный сгусток, и в душе разлилось блаженное умиротворение, словно после выпитого кубка хаомы - напитка богов.
Свет, лившийся с острой, будто заточенной, горной вершины, успокаивал и вселял надежду. Свет, которому от рождения был посвящен Сумукдиар, означал, что древнее божество вновь снизошло к своему смертному, хотя и не простому адепту. Кто он - Ахурамазда, Люкс, Аполлон, Вишну? Не все ли равно! Ведь высшему существу глубоко безразлично, каким именем нарекут его люди. В разных странах Его называют по-разному, но все это Он - бог Света, Светоносный… Последнее имя, неожиданно сорвавшееся с внутреннего голоса, смутило волшебника, ибо он слышал о некоем Светоносном, который якобы состоит ныне в свите Единого бога, и это сопоставление смущало и внушало страх. Однако Сумукдиар отогнал преждевременные догадки, тем более что над горным краем загремел мощный и доброжелательный голос.
- Не спеши отчаиваться, мой верный друг и союзник. Да, враг силен, но его злая сила не беспредельна. В нужный момент ты получишь помощь. Отныне я буду чаще являться тебе.
- Значит, сохранилась надежда на победу? - радостно спросил Сумукдиар. - Но что могу сделать я один?
- Ты не один, - строго указал Светоносный. - Тебя поддерживают высшие силы и даже сам Демиург. У тебя есть друзья и скоро появятся новые - буквально сегодня вечером. И помни: ты на верном пути, но постарайся, чтобы дом в конце этой дороги стал твоим как можно быстрее - только так мы сможем соединить прошлое с будущим.
Повелитель Света и Молний не пояснил своей мысли, но Сумукдиар понял и без слов. Человек, народ, государство, лишенные прошлого, обречены остаться без будущего. Жизнь - триединство безостановочного превращения настоящего в грядущее, но драма эта играется на сцене, выстроенной минувшими поколениями. Выбить из этой цепи любое звено - значит погубить все. Сковать разобщенные кольца в прочную цепь - вот путь к спасению и победе.
Он очнулся и понял, что вновь стоит на пыльной раскаленной улице, а перепуганный Шамши осторожно треплет его за рукав.
- Слава Ахурамазде, он приходит в себя, - с облегчением в голосе проговорил тайный стражник. - На тебе лица нет, весь белый, как хорошая мука. Что случилось, дружище, какие демоны уносили в потусторонний мир твою душу? Или… - Его глаза почтительно округлились. - Или ты разговаривал со своей Тенью?
- Да, был разговор, - подтвердил Сумук, не вдаваясь в подробности. - Послушай, за победу над хастанцами мне, кажется, полагается сколько-то золота…
- Именно так. Его величество повелел… Теперь раскаивается, не хочет платить.
- Облегчим душу эмира. Попытайся договориться с властями… Я отказываюсь от денег и прошу взамен Розовый замок.
- Это их, конечно, устроит, - признал Шамши. - Но зачем тебе старый замок?! Туда же никто не может войти!
- Так надо. Ну, пошли, не будем терять времени.
Они поднялись по ступенькам, миновали зевавших от скуки часовых, бесцельно сжимавших заржавленные алебарды, и вступили в святая святых военной машины Эмирата. Харби назиррийе, военное министерство - тепленькое местечко, вожди которого увлеклись мздоимством до такой степени, что организацией обороны государства вынуждена заниматься Тайная Стража. Два самых боеспособных полка - Мидийский на севере и Гирканский на юге подчинялись непосредственно назиру… то есть министру мухабарата, прочие же армейские части воевать не могли, поскольку их командиры давно распродали и оружие, и провиант, и амуницию, и даже военные планы. Хорошо хоть Атарпадан не имел серьезных противников, а войска Колхиды и Хастании были насквозь проедены той же заразой взяточничества и потому не представляли реальной угрозы.
По коридорам военного министерства надлежало передвигаться мелким, нарочито замедленным шагом, еле-еле волоча ноги, словно в похоронной процессии. И жизнь здесь текла с такой же неспешной тягучестью, как будто не грохотали над миром ужасающие потрясения, требующие немедленных ответных действий. Разжиревшие обитатели этого болота старательно не обращали внимания на все внешние бури. Более или менее честные люди, хоть немного озабоченные судьбой Отечества, служили • непосредственно в боеспособных полках или в Тайной Страже, а военное ведомство, как трясина, затягивало ленивых, праздных, тупых и жадных. Многие толстосумы всяческими неправдами пристраивали своих тупоголовых сынков в джаду-медресе, школу магии, оканчивая которую эти раскормленные юнцы зазубривали два десятка простейших заклинаний, после чего, имея звание дипломированного мага, становились чиновниками разных министерств, включая харби назиррийе. Таких называли алверчи, таких презирали, но именно такие недоумки составляли правящую элиту Эмирата. По всей видимости, их мозгов не хватало, чтобы осознать всю меру надвигающейся угрозы, которая сметет с насиженных местечек всех этих недоносков.
Впрочем, конечно же сметены и смещены будут далеко не все. Многие удержатся на поверхности и даже приумножат свои доходы - те, кто не просто бездельничают, но истово служат враждебным силам. Таких здесь тоже хватало с избытком.
О, как хотелось агабеку Хашбази Ганлы ворваться сюда в сопровождении верных соратников, пройти под тусклыми сводами размашистым солдатским шагом в развевающемся плаще, взбудоражить этот омут, разогнать лоботрясов и бездарей, перевешать предателей! Но нет, он вынужден послушно следовать бессмысленным традициям, разыгрывать смирение, упрятав в глубинах воспаленной души презрение и надежду. Несбыточную покуда надежду расквитаться с презренными губителями родной земли.
Они чинно проследовали по длинному коридору, церемонно приветствуя попадавшихся на пути напыщенных взяточников и дебилов, свернули за угол, поднялись на третий этаж, и Шамшиадад распахнул роскошную, полированного сандалового дерева дверь. Кабинет занимал помощник раиса магических вооружений старший маг Нухбала.
Этого деятеля Сумукдиар откровенно терпеть не мог и чувств своих по обыкновению не скрывал. Маг тот был никудышний, родился недоношенным и с повреждением головы, вдобавок его, по законам племени Нух, в день совершеннолетия кастрировали, готовя то ли в евнухи, то ли в наложники для высокопоставленных извращенцев. Потом Нухбала каким-то образом оказался в Царедаре, где изучал зачатки алхимии, при этом самым мерзким образом сожительствовал с хастанцем по имени Араик, внуком купца Анастаса, вернейшего соратника Джуга-Шаха. Вернувшись в Акабу, Нухбала на каждом перекрестке громогласно хвастал близким знакомством (можно даже сказать - родством) с потомком «великого человека», а также всячески прославлял ум и порядочность «братского хастанского народа». Однако чуть позже, когда Хастания предъявила претензии на Арзуан и пролилась кровь, он стал говорить, что с пеленок ненавидел «проклятых дыга», которые все как один убийцы, воры, тупицы, садисты и так далее. Словом, проститутка - он и есть проститутка. Тем более кастрат.
О неприязни, которую агабек Хашбази Ганлы питает к его драгоценной особе, Нухбала прекрасно знал и отвечал злобной взаимностью, но принял посетителей подчеркнуто приветливо и даже посулил настоящий колдовской обед. Он прочитал - нараспев, но запинаясь и с ошибками - мудреное заклинание, и на столе появилось множество изысканных кушаний.
Восхищенный его чародейскими способностями Шамши одобрительно причмокнул, однако Сумук едва удержался от смеха: все эти роскошные блюда были отнюдь не наколдованы, а приготовлены хорошим поваром и спрятаны заранее в комнате этажом ниже. Нухбала просто освободил чары, поднявшие подносы со второго этажа на третий. Что ж, если не умеешь творить чудеса - умей хотя бы видимость создавать…
После трапезы старший маг, сделав строгое лицо, принялся нудно излагать, сколь сложное и ответственное задание доверено Сумукдиару.
- Созрела очередная дюжина драконьих яиц, - говорил он таким тоном, будто доверял страшную тайну. - Чтобы из них вылупились настоящие бойцовые звери, необходимо, чтобы кто-либо из джадугяров два-три дня возил эти яйца над морем, сидя верхом на сильном огнедышащем драконе. Тебе придется…
- Знаю, все знаю, - лениво отмахнулся уставший от его трескотни гирканец. - Давайте корзину с яйцами, дайте дракона - и я полечу. Через три дня получите то, что вам надо.
- Я облечен полномочиями объяснить смысл твоего задания, - с тупым упрямством повторил Нухбала. - Ты должен взять корзину, в которой находятся ровно двенадцать драконьих яиц, оседлать большого дракона серой породы… Нет, кажется, дракон будет уже оседлан…
- Не нервничай, - посоветовал Сумукдиар любезным тоном. - Я сам писал эту инструкцию и к тому же не раз летал на такие задания. Объясни мне другое - как с женщинами обращаться, может быть, хотя бы в этом вопросе ты осведомлен лучше, чем я…
Шамши захохотал, а Нухбала наконец сообразил, что над ним нагло издеваются, и побагровел. Со столь явной непочтительностью он сталкивался, наверное, впервые после производства в маги. Странная, кстати, история с его назначением: алхимик - и вдруг попадает в службу магических вооружений. Наверняка влиятельные родичи помогли.
- Будешь долго болтать - упустим время, - безжалостно продолжал джадугяр. - Если я вылечу позже, чем солнце минует полпути от зенита до моря, - яйца могут неправильно дозреть, и вместо дракона вылупится простой крокодил… Или, быть может, ты нарочно задерживаешь мой вылет?… - Он победоносно уперся сапогом в край стола, угрожающе покачивая заостренным сафьяновым носком. - А ну, признавайся, сколько и какими монетами заплатили тебе гонцы Тангри-Хана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65