К
несчастью, все мои умения и навыки касались в основном работы на тиковых
плантациях. Мы выращивали тики звонких сортов и, собрав урожай, продавали
его владельцам часов. Созревшие тики употреблялись в качестве единицы
времени. Без них часы начинали выдавать одни только таки, и проку от них
было мало. Людей с часами (да и без часов тоже) можно было пересчитать по
пальцам, поэтому родительская ферма обеспечивала тиками весь Ксант.
Заводить еще одну такую ферму не имело смысла, так что от навыков моих
особой пользы не предвиделось.
Была у меня еще одна склонность - неистребимое любопытство. Вот,
пожалуй, и все. Если и был у меня какой-нибудь магический талант, то я об
этом не знал. Впрочем способности тогда никто не проверял - это уже позже
Король Шторм издал идиотский закон, согласно которому каждый гражданин
Ксанта обязан проявить себя магически. А раньше правило было одно: Королем
может стать лишь Волшебник. И со времен Четвертой Волны соблюдалось оно
неукоснительно, ибо только Волшебник мог сделать так, чтобы его указы
исполнялись. И вот я, бесталанный молодой человек, обделенный физической
силой, красотой и статью, сделался бродягой. Я никого не трогал, и никто
не трогал меня.
Итак, я бродил от деревни к деревни, ненавязчиво прислушиваясь,
приглядываясь и изучая все, что только мог изучить. А поскольку деревни
были сильно разбросаны, то большая часть моего времени уходила на дорогу.
Дороги тогда были в ужасном состоянии и зачастую небезопасны, попадались
среди них и зачарованные, не говоря уже о тех, что нарочно были обсажены
древопутанами. Вот в Золотом Веке дороги содержались в порядке! Да и
сейчас о них неплохо заботятся, что свидетельствует о крепком правлении.
Мне было пятнадцать, но с виду мне больше двенадцати никто не давал.
Кое-где меня принимали за гнома. Мне это подчас было на руку, потому что
гномов за людей не считают и говорят при них, не стесняясь. Захлопнув рот
и навострив уши, я узнавал многие секреты. Большей частью сведения были
пустяковые: кому изменила жена, кто что у кого украл, кого недавно слопал
местный дракон. Но жажда знаний заставляла меня запоминать все имена, лица
и секреты.
У меня была отличная память, и я, как в записную книжку, вносил туда
одну заметку за другой: Кельвин - убил золотистого дракона; Стайл - знаток
синих оттенков, и так далее. И стоило только упомянуть чье-нибудь имя -
как вся история, связанная с этим человеком, тут же возникала в моей
памяти. Разумеется, народ мне попадался самый заурядный, не оставивший
после себя заметного следа, и все-таки мне они были интересны. Как знать,
какие приключения и какие высоты ждали бы их, доведись им оказаться в
более благоприятной ситуации! Взять хотя бы меня: кем бы я стал, живи я в
стране, где высоко ценят любопытство!
Итак, я шел по тропинке, ведущей из Деревни Провала, где жила моя
семья, в земли драконов, о чем я, конечно, знать тогда не мог. Я просто
выбрал самую удобную дорогу, ибо был молод и глуп. Если дорога удобна, то
это значит, что за ближайшим поворотом раскинула щупальца развесистая
старая путана. Или что-нибудь похуже.
Впереди послышался шум. Такие звуки обычно производит охотящийся
дракон: визг и свист вперемежку с тупыми ударами. Я кинулся с дороги,
сообразив, что лучше уйти со сцены, уступив ее дракону. Но затем я увидел
над деревьями зловещий силуэт - тварь улетала, причем истекая кровью.
Я продолжил путь. Самым мудрым решением было пойти в сторону,
противоположную той, где скрылся дракон, а я и так туда шел. Миновал
поворот и очутился на поляне.
На земле лежали двое. Во-первых, единорог, ржущий от боли и тычущий
рогом куда ни попадя. Во-вторых, девушка.
Как поступать в таких случаях, я и понятия не имел. Единороги, да и
все прочие копытные, за исключением, пожалуй, кентавров, встречаются в
Ксанте редко. До сей поры я видел единорога лишь дважды, и то мельком.
Девушки, правда, встречаются в Ксанте куда чаще, но и с ними я тоже, можно
сказать, не общался ни разу. Разве что со старшей сестрой. Понятно, что
после такого общения девушек я сторонился и искренне считал, что уж лучше
путешествовать одному, чем подвергаться постоянным нападкам.
Но девушка меня заметила.
- Помоги Гортензии! - крикнула она, указывая на единорога.
Как видите, нападки начались сразу же.
Десятилетнее терпение и еще полтерпения впридачу приучили меня к
послушанию. Я приблизился к единорогу. Это была кобыла, явно сломавшая
переднюю ногу. Рог ее был весь в крови. Я заколебался, зная, что раненое
животное опаснее здорового. Однако в глазах его я увидел боль, а не
угрозу. Животное надеялось, что я смогу помочь ему.
А я мог. Еще подходя к поляне, я приметил на обочине заросли
костоправа.
- Сейчас вернусь, - сказал я и кинулся прочь.
Добежав до поворота, я достал из заплечного мешка холстину и, найдя
подходящее растение, начал выкапывать его палкой. С осторожностью,
приобретенной еще на тиковых плантациях, извлек корни вместе с землей и,
обернув холстиной, положил в мешок.
Возвращаться пришлось помедленней. В отличие от других растений
костоправ плохо переносит тряску.
Я снова оказался на поляне. Единорог лежал тихо, голова его покоилась
на коленях девушки.
- О! Я уж думала, ты не вернешься!
- Я бегал за этой травой, - объяснил я, и обратил внимание, что
пациентов у меня двое. У единорога сломана нога, а у девушки, кажется,
вывихнута лодыжка - заметна была опухоль.
- Ты смыслишь что-нибудь во врачевании? - спросила она.
- Немного. Но думаю, что эта трава поможет. - Вообще-то я был уверен
в этом, просто девушка с единорогом вселяла в меня некую робость.
- Простая трава? - вскричала она. - Да ее на зубок Гортензии не
хватит!
- Ее не едят! - встревоженно возразил я. - Это костоправ.
- А что это такое?
- Магическая трава, кости сращивает. Давай посадим ее, а дальше она
сама справится. - Я почувствовал себя уверенней, сообщая то, чего она не
знала.
С помощью той же палки я выкопал лунку рядом со сломанной ногой
благородного животного. Затем посадил в ямку костоправ и уплотнил землю.
- Теперь, если позволено будет прикоснуться к ноге... - сказал я,
осторожно берясь за сломанную конечность единорога. Животное не отпрянуло,
стерпело боль, и мне удалось медленно переложить ногу поближе к пучку
травы.
Немедленно листья костоправа затрепетали, стебельки зашевелились и
обвили место перелома. Потом они вдруг стиснули ногу, и что-то глухо
треснуло. Единорог издал болезненное ржанье и взбрыкнул.
- Что случилось? - вскричала девушка.
- Кость стала на место, - объяснил я. - Такова магия этой травы.
Девушка уставилась на исцеленную ногу животного.
- В самом деле! - выдохнула она. - Она здорова!
- Не совсем. Но через пару дней кость срастется окончательно, если
мне удастся найти нужные травы. Во всяком случае, ноге животного требуется
отдых.
- Гортензия не животное! - резко сказала девушка. - Она единорог.
У меня не было привычки спорить с девушками.
- Единорог, - согласился я.
- Эта трава... Как ты думаешь, она сможет излечить мою лодыжку?
Я пожал плечами.
- Сможет, если у тебя в самом деле перелом.
Девушка вытянула ногу. Я помог ей положить лодыжку в траву, и
стебельки тут же оплели опухоль. Нога была, грязная, в синяках, и все же
очень красивая.
- А это больно? - спохватилась девушка. Руки и лицо у нее тоже были
очень грязны - видимо, ударила лицом в грязь.
- Это быстро, - успокоил я.
- Тогда подержи меня.
По причине отсутствия опыта держал я ее весьма неловко. Просто встал
на колени и взял ее под мышки. Она уткнула мне голову в грудь и обхватила
меня руками.
Растение напряглось. Затем послышался щелчок.
- О! - выдохнула девушка, больно впиваясь в меня пальцами.
- Готово, - сказал я. - Скорее всего, это была трещина. Только
старайся теперь ходить поменьше.
- Теперь уже полегче, - сказала она, подняв голову с моего плеча и
утирая слезы тыльной стороной ладони. - Но ходить все равно придется - не
голодать же мне!
- Еду я тебе принесу, - сказал я без всякого к тому повода. -
Съестное я искать умею.
- О, правда умеешь? - восхитилась она, и я ощутил блаженство, хотя
повода к этому опять-таки не было ни малейшего.
Я пошел поискать для девушки чего-нибудь вкусненького. Мне повезло
набрести на хлебное дерево и на заросли молочая. Набравши булок, молока и
чая, я вернулся на поляну.
Единорог оправился настолько, что уже щипал траву, передвигаясь на
трех ногах. Девушка сидела, прислонясь спиной к железному дереву, и
пыталась привести себя в порядок. У нее были каштановые волосы, карие
глаза, тонкая талия и полные бедра. Под юбкой она носила шорты, но даже
это не портило красоту ее ног. С виду она была старше меня на пару лет, но
казалось, что на все пять.
Я разложил снедь на траве.
- О-о, чудесно! - воскликнула она в восторге. - Какая прелесть!
Я уставился на нее, как дурак, и ничего не ответил.
- Присаживайся, - предложила она. - Мы должны все это съесть, чтобы
ничего не испортилось.
И опять я был рад подчиниться.
Она приступила к трапезе. Все девушки владеют удивительным искусством
есть и болтать одновременно.
- Мы еще до сих пор не познакомились, - говорила она, жуя булку. -
Меня зовут Мари-Анна. У меня талант вызывать копытных и наделять их
разумом. А как зовут тебя и какой у тебя талант?
- Зовут Хамфри. Я... Нет у меня никакого таланта.
- Ты хочешь сказать, что он у тебя еще не проявился?
- Да, наверное. - Нигде не сказано, что каждый должен иметь талант,
но большинство полагает иначе, поэтому я чувствовал себя несколько
неловко.
- Ничего, проявится со временем. Мне пятнадцать лет. А тебе?
Я изумленно уставился на нее.
- Так мало?
- Ну да. А тебе?
- Мне... Да мне тоже пятнадцать.
Теперь уже она уставилась на меня.
- Так много?
- Ну да, - хмуро сказал я. На лице ее было написано недоверие.
- Ты что, гном?
- Да нет, я человек. Просто похож на гнома.
- О, извини, - сказала она без тени смущения. Кажется, она все-таки
сомневалась, что я говорю правду. Потом огляделась и спросила: - Нет ли
здесь какой-нибудь воды поблизости? Я имею в виду, озера или речки, чтобы
помыться. Ты в грязи, а я и подавно.
- Мне тут попадалась речка по дороге. Но не собираешься же ты мыться
вместе со мной!
- Именно собираюсь! - сказала она в выразительной женской манере. -
Или опаздываешь?
- Куда?
- Ну ты ведь куда-то шел, не так ли? И уже пришел бы, если бы не мы с
Гортензией.
- О! Нет! Просто брел из Деревни Провала сам не знаю куда.
- Из какой деревни?
- Провала.
- В первый раз слышу. Что за Провал?
Тут я вспомнил: на деревню ведь было наложено Заклятие Забвения. Я
там жил все время и поэтому помнил, что есть такой Провал, но Мари-Анна
была не местная! Даже если бы я объяснил ей, в чем дело, она бы тут же все
забыла. Таково уж свойство древних заклятий.
- Просто трещина в земле. Не в этом дело. Видишь ли, я хотел поискать
местечко поинтересней.
- Ну, там, откуда я родом, тоже не слишком весело! Наше село стоит на
берегу реки Сам-Джем, и единственная интересная вещь в округе это драконы,
но с ними лучше не связываться. Да ты и так это знаешь! Летающий дракон
чуть было нас не прикончил. Я-то думала, что мы уже на безопасной
территории, но не тут-то было!
- Весь Ксант их территория, - сказал я. - Мне казалось, что там, куда
я иду, их поменьше.
- Ты что, глупенький? Там же Страна Драконов!
Я был испуган.
- Кажется, я не туда забрел.
- Ну так поворачивай и пойдем вместе. Я ведь тоже иду сама не знаю
куда.
- Ты хочешь путешествовать со мной? - недоверчиво переспросил я.
- Ну, ты помог мне, да и выглядишь безобидно. Путешествовать одной и
скучно, и опасно. Если бы Гортензия не пропорола рогом этого дракона, нам
бы обеим конец. Кроме того, ты так много знаешь. И про костоправ, и про
хлебные деревья. Ты просто находка для девушки в беде!
Что тут делать: сам не знаю как, но я понравился Мари-Анне. Честно
говоря, мне не верилось, что она моих лет, но, с другой стороны, зачем бы
ей лгать? Командовать она любила, как и все девушки, но до моей сестры ей,
конечно, было далеко.
- Ну, если ты так хочешь, - вроде бы колеблясь, согласился я. В те
юные годы для меня еще было важно, что обо мне подумают окружающие.
- Я вызову тебе единорога, - радостно сказала она. Вложила пальцы в
рот и свистнула.
- Но...
Однако уже раздался стук копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45