Они грубо вышвырнули наиболее преданных делу людей, наиболее
небезразличных, вместо того, чтобы признать справедливость их требований.
- Почему они не увеличили зарплату? - спросил Иво. - Купили бы новые
учебники и так далее. Так же сделали многие другие штаты.
- В то время у штата был большой дефицит бюджета. Если бы подняли
зарплату учителям, пришлось бы поднять ее и другим низкооплачиваемым
профессиям: полицейским, социальной сфере, даже временным рабочим. А это
означает увеличение налогов...
- А-а...
- Или закрытие лазеек в налогообложении, - добавил Брад. - А это
сильно ударило бы по специфическим интересам власть имущих.
Перед мысленным взором Иво появились пробоскоиды, разоряющие планету
Санга. "Вот так оно и происходит", - подумал он. Общественная апатия
приводит к власти нечистоплотных индивидуумов с их специфическими
интересами, а это и есть путь к гибели.
Знал ли Брад, что беседа примет такой оборот? Хотел ли он сказать
этим, что придется встретить врага на последнем рубеже, космическом?
Сенатор Борланд, представляющий реакционные силы...
Гротон улыбнулся:
- Извините, я не хотел заводить об этом разговор. Обычно...
- Ты мне никогда не рассказывал об этом, дорогой, - сказала Беатрикс.
- Никому не нравиться распространяться о своих ошибках. Поэтому я
пытался забыть, чем на самом деле было мое "преподавание". Меня и сейчас
бросает в дрожь, когда я вспоминаю эти адские две недели - они были как
два месяца. Прошло много времени, прежде чем я пришел в себя. Прежде, чем
я смог забыть, что значит ответственность без власти, что такое деградация
нашей молодежи, что такое тщетные усилия и несправедливость руководства.
"А сам ты ничего не сделал", - подумал Иво. Как же может человечество
что-то изменить, если даже те, кого шокирует творящаяся вакханалия,
отступают.
- Теперь я уже кое в чем разбираюсь, - сказал Гротон. - У меня есть
Беатрикс. И я держусь подальше от всякой "борьбы". Может, я просто утратил
ненужный идеализм.
Брад взял Иво на встречу. Афра была занята, и он старался не думать о
ней. Сенатор Борланд был на удивление похож на на душевнобольного
профессора Джонсона, которого Афра представила Иво в изоляторе. Но первые
же минуты общения изменили первоначальное впечатление - Борланд был моложе
и энергичнее, чем мог бы быть ученый. Иво попытался не думать о нем
предвзято, как о враге. Борланд, наверное, не занимался закрытием школ и
увольнениями бастующих учителей. Было странно видеть, что такому молодому
человеку, как Брад, доверили вести переговоры с этим типом. Но Брад - это
Брад.
Сенатор приехал со своим личным секретарем - шумным молодым
человеком, которого можно было описать одним словом - хлыщ. Хлыщ говорил о
Борланде в третьем лице, будто тот отсутствовал, в то время как Борланд
внимательно осматривался и, казалось, не обращал внимания на разговор.
- Вы! - крикнул начальственно хлыщ, увидев Брада. - Вы американец,
да? Сенатор желает с вами поговорить.
Брад медленно подошел. Он с трудом сдерживал ярость: пожалуй, к нему,
единственному на станции, нельзя было обращаться таким тоном.
Хлыщ заглянул в блокнот:
- Вы Брад Карпентер, так? Вундеркинд из Кеннеди Теха, так? Сенатор
желает знать, чем вы тут занимаетесь.
- Астрономией, - ответил Брад.
Среди собравшихся сотрудников станции прошла волна оживления, а один
человек с советским гербом на лацкане усмехнулся, демонстрируя презрение к
капиталистической иерархии. Лица западноевропейцев были неподвижны, но
кто-то все же кашлянул. Борланд, конечно же, не имел над ними власти, но
существовали какие-то правила приличия.
- Звездочеты, значит. Ну-ну, - подытожил хлыщ. - Сенатор собирается
положить конец этой ненужной и бесконтрольной трате средств. Вы имеете
представление о том, сколько денег, заработанных тяжелым трудом
налогоплательщиков, вы тут растранжирили за последний год?
- Имею, - ответил Брад.
- Сенатор собирается прекратить это безобразие. Это составило... -
сколько?
- Нисколько.
- То есть?
- Мы не транжирим деньги. Вы, по-видимому, полагаете, что
результатами исследований должна быть реальная продукция. Это не так. Дело
не в исследованиях, неверны сами ваши посылки.
Борланд повернулся к Браду. Он прикоснулся к плечу секретаря, и тот
замолчал.
- Давайте это выясним. Допустим, что вы доказали ваше утверждение. И
чего же особенного в вашем телескопе, что он жрет многие миллиарды
долларов? Расскажите мне все, как на экскурсии.
- Прибор не является телескопом.
- Сенатор вас не спрашивает, чем он не _я_в_л_я_е_т_с_я_!
Было очевидно, что все собравшиеся, даже те, кто не понимает
по-английски, ожидают увидеть, как Брад прихлопнет этого слепня. Тонкий
юмор Брада был не единственной его чертой, которую ценили его друзья. Но
этого не последовало. Брад начал скучную лекцию, предназначавшуюся для
высокопоставленных визитеров. Через некоторое время стало ясно - Брад
собирается прихлопнуть не слепня, а быка.
- Согласно теории гравитации Ньютона, каждое тело притягивается
другим телом с силой, прямо пропорциональной массе и обратно
пропорциональной квадрату расстояния. Сейчас принято считать, что
гравитация - следствие искривления пространства материей. Это...
- Ближе к делу, - прервал хлыщ. - Сенатора не интересует ваш...
Сенатор опять тронул его за плечо, словно снял иглу с пластинки.
- Так вот, - продолжал Брад, пройдя к одной из досок и начал стирать
диаграммы, нарисованные игроками в спраут, - пространство можно заменить
упругой пленкой, а объекты Вселенной - предметами с пропорциональной
массой, помещаемыми на эту пленку. Более тяжелые предметы сильнее
прогибают пленку естественно...
Он нарисовал вогнутую кривую с кружком в центре и добавил кружок
поменьше. Иво попытался разложить рисунок на комбинацию ходов в спраут, но
это ему не удалось, даже с его талантом.
- Приблизительно так Солнце, искривляя пространство, притягивает
Землю, если отвлечься от двумерности рисунка. Как видите, малые объекты
стремятся скатиться к большим, если они не вращаются, и центробежная сила
не уравновешивает притяжение. Земля, в свою очередь, тоже искривляет
пространство и точно так же притягивает близлежащие тела, и ее
гравитационное поле формирует их орбиты. Вселенная, как целое, искривлена
и имеет сложную конфигурацию, так как гравитационное взаимодействие
дальнодействующее, и нельзя пренебрегать влиянием даже малых масс. Обычное
понятие "силы" неприменимо к гравитации, это просто свойство материи.
Гравитационные поля есть повсюду, правда, они интерферируют, и могут
сильно меняться. Есть еще вопросы?
- ОТО, - сказал Борланд.
- Да, Общая Теория Относительности. То, чем мы занимаемся. - Брад
пометил место на линии между Землей и Солнцем, поближе к Земле, в
максимуме потенциала. - Мы обнаружили, что интерференция деформаций
пространства или, другими словами, гравитационных полей, в точке, где их
потенциалы равны, приводит к слабой специфической турбулентности. Эффект
напоминает дифракцию звуковой волны на препятствии или Черенковское
излучение. Как и в эффекте Черенкова, излучается свет, вернее, высшая
гармоника световой волны, проходящей через турбулентность. До недавнего
времени не существовало теории явления, его даже невозможно было
наблюдать. Но сегодня есть оборудование, позволяющее принимать это
излучение, хотя в теории еще не все ясно.
Борланд поднял руку, словно на уроке, и Иво пришел в голову рассказ
Гротона. Правда, на сей раз плевки были политическими.
- Позвольте задать вопрос. Значит, вы говорите, что луч света,
проходя между телами в космосе, слегка искривляется. Но насколько я
понимаю, в космосе вряд ли есть дырки, в которых нет гравитации, слишком
уж много там звезд и всякой пыли, и все поля, даже самые маленькие,
вызывают возмущения на бесконечности. Ваш луч претерпевает множество таких
изгибов, может, тысячи и тысячи на пути к вам. Как же потом разобраться,
где какой изгиб? По-моему, лучше воспринимать свет таким, как он есть и
смотреть в обычный телескоп, там, по крайней мере, все ясно.
Иво с беспокойством подумал, что за сенаторской личиной скрывается
острый ум.
- Это так, - согласился Брад. - Исходный сигнал содержит информацию
об очень многих лишних "изгибах". Но обычный свет хорошо работает либо на
очень малых расстояниях, либо на очень больших. В промежуточном диапазоне,
скажем, между световыми минутами и сотней тысяч световых лет его
преимущества теряются. Макронное излучение, напротив, не дифрагирует так
сильно, как свет, хотя причины нам еще не ясны. Так что макронное
изображение звезды на расстоянии тысяча световых лет такое же четкое, как
сигналы от Солнца. Это справедливо для нашей галактики. Но если пойти
дальше...
- Я вас понял. Нужно кричать, чтобы окликнуть кого-то в коридоре, но
если вы звоните по телефону, то нет разницы - в соседний город или на
другой континент, хотя звук и не очень громкий. А этот термин - макрон, -
это звучит как вещь, а не свойство материи.
- Да. Наши термины туманны, поскольку представления туманны. Скорее
всего, здесь замешана квантовая природа света и, может быть, квантовая
природа гравитации. Вероятно, поэтому, поле не убывает, как обратный
квадрат.
- Скрещиваем гравитон с фотоном и получаем макрон, - заметил Борланд.
- Чертовски интересно. Теперь я понял, в чем дело, хотя и профан в
квантовой механике.
Профан в квантовой механике, но не полный невежда, подумал Иво.
- Значит, вы или принимаете все макронное излучение, или вообще
ничего, - продолжал Борланд. - Но как вы получаете изображение изнутри
планеты, там ведь нет света?
- Турбулентность расходится в пространстве. Если объект внутри
планеты имеет массу, его поле взаимодействует с полями планеты и других
объектов. В какой-то точке происходит взаимодействие со светом, и
рождаются макроны, которые мы принимаем, как бы далеко мы не находились.
Все, что нужно - приемная аппаратура соответствующей чувствительности.
Компьютерная обработка очищает сигнал и формирует изображение из миллиарда
разрозненных фрагментов. Но на выходе...
- Выходит, с помощью макроскопа можно наблюдать любое место как в
космосе, так и на Земле?
Брад кивнул.
- Я тут посмотрел на ваш символ...
- Мы этим не занимаемся, - отрезал Брад.
До Иво дошло, что они говорят о платиновом экскаваторе с надписью
SPDS. Разве тут что-то можно понять? Сенатор, видимо, сразу разобрал
аббревиатуру. Или знал заранее? Он все меньше и меньше походил на
любителя. Справится ли с ним Брад?
- Ну, разумеется, - продолжил Борланд. - Но кое-кому могут очень не
понравиться подобные наблюдения. Кое-кто может просто взбеситься, когда
узнает, что в его личную жизнь вмешиваются и примет суровые меры. Вы
следите за мной?
- Да, - сказал Брад, в его тоне слышалось отвращение.
- Да нет. Вы когда-нибудь жили напротив многоквартирного дома? Вы
смотрите в окно, а перед вами сотни окон.
- Нет.
- Ты многое упустил, парень. - Борланд повернулся. - А кто-нибудь
жил?
Повисла напряженная тишина. Из толпы поднялась коричневая рука. Это
был Фред Бланк, из технической службы, чемпион по теннису. Он поднял руку
неуверенно, словно не хотел обращать на себя внимание при таком скоплении
народа.
Борланд повернулся к нему.
- А у тебя был бинокль?
Фред смутился.
- Ну хотя бы дешевый телескоп? - настаивал Борланд. - Ты же знаешь, о
чем я. Десять, двадцать, если повезет - сто окон, зависит от комнаты, и на
половине нет занавесок. Какие занавески на зарплату ниггера? Некоторые
девочки не знают, что они заняты в шоу. Некоторым наплевать. А некоторые
думают, что это хороший бизнес. А семейные драки? Это еще то зрелище. - Он
повернулся к Браду. - И что бы вы сделали с "дальнобойщиком"?
- Я позову полицию.
Борланд опять повернулся к Бланку.
- Ты бы так сделал, брат по духу? [аллюзия на слова М.Л.Кинга]
Бланк покачал головой. Сейчас он несмело улыбался.
- Да, уж ты то знаешь, - Борланд уже полностью контролировал ход
разговора. - Ты был там. Ты все видел. Звать легавых на помощь там не
принято.
Все ученые молчали, кроме тех, кто переводил сказанное своим
товарищам. Борланд всех выставил оторванными от жизни теоретиками.
- Надеюсь, что теперь вы меня понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
небезразличных, вместо того, чтобы признать справедливость их требований.
- Почему они не увеличили зарплату? - спросил Иво. - Купили бы новые
учебники и так далее. Так же сделали многие другие штаты.
- В то время у штата был большой дефицит бюджета. Если бы подняли
зарплату учителям, пришлось бы поднять ее и другим низкооплачиваемым
профессиям: полицейским, социальной сфере, даже временным рабочим. А это
означает увеличение налогов...
- А-а...
- Или закрытие лазеек в налогообложении, - добавил Брад. - А это
сильно ударило бы по специфическим интересам власть имущих.
Перед мысленным взором Иво появились пробоскоиды, разоряющие планету
Санга. "Вот так оно и происходит", - подумал он. Общественная апатия
приводит к власти нечистоплотных индивидуумов с их специфическими
интересами, а это и есть путь к гибели.
Знал ли Брад, что беседа примет такой оборот? Хотел ли он сказать
этим, что придется встретить врага на последнем рубеже, космическом?
Сенатор Борланд, представляющий реакционные силы...
Гротон улыбнулся:
- Извините, я не хотел заводить об этом разговор. Обычно...
- Ты мне никогда не рассказывал об этом, дорогой, - сказала Беатрикс.
- Никому не нравиться распространяться о своих ошибках. Поэтому я
пытался забыть, чем на самом деле было мое "преподавание". Меня и сейчас
бросает в дрожь, когда я вспоминаю эти адские две недели - они были как
два месяца. Прошло много времени, прежде чем я пришел в себя. Прежде, чем
я смог забыть, что значит ответственность без власти, что такое деградация
нашей молодежи, что такое тщетные усилия и несправедливость руководства.
"А сам ты ничего не сделал", - подумал Иво. Как же может человечество
что-то изменить, если даже те, кого шокирует творящаяся вакханалия,
отступают.
- Теперь я уже кое в чем разбираюсь, - сказал Гротон. - У меня есть
Беатрикс. И я держусь подальше от всякой "борьбы". Может, я просто утратил
ненужный идеализм.
Брад взял Иво на встречу. Афра была занята, и он старался не думать о
ней. Сенатор Борланд был на удивление похож на на душевнобольного
профессора Джонсона, которого Афра представила Иво в изоляторе. Но первые
же минуты общения изменили первоначальное впечатление - Борланд был моложе
и энергичнее, чем мог бы быть ученый. Иво попытался не думать о нем
предвзято, как о враге. Борланд, наверное, не занимался закрытием школ и
увольнениями бастующих учителей. Было странно видеть, что такому молодому
человеку, как Брад, доверили вести переговоры с этим типом. Но Брад - это
Брад.
Сенатор приехал со своим личным секретарем - шумным молодым
человеком, которого можно было описать одним словом - хлыщ. Хлыщ говорил о
Борланде в третьем лице, будто тот отсутствовал, в то время как Борланд
внимательно осматривался и, казалось, не обращал внимания на разговор.
- Вы! - крикнул начальственно хлыщ, увидев Брада. - Вы американец,
да? Сенатор желает с вами поговорить.
Брад медленно подошел. Он с трудом сдерживал ярость: пожалуй, к нему,
единственному на станции, нельзя было обращаться таким тоном.
Хлыщ заглянул в блокнот:
- Вы Брад Карпентер, так? Вундеркинд из Кеннеди Теха, так? Сенатор
желает знать, чем вы тут занимаетесь.
- Астрономией, - ответил Брад.
Среди собравшихся сотрудников станции прошла волна оживления, а один
человек с советским гербом на лацкане усмехнулся, демонстрируя презрение к
капиталистической иерархии. Лица западноевропейцев были неподвижны, но
кто-то все же кашлянул. Борланд, конечно же, не имел над ними власти, но
существовали какие-то правила приличия.
- Звездочеты, значит. Ну-ну, - подытожил хлыщ. - Сенатор собирается
положить конец этой ненужной и бесконтрольной трате средств. Вы имеете
представление о том, сколько денег, заработанных тяжелым трудом
налогоплательщиков, вы тут растранжирили за последний год?
- Имею, - ответил Брад.
- Сенатор собирается прекратить это безобразие. Это составило... -
сколько?
- Нисколько.
- То есть?
- Мы не транжирим деньги. Вы, по-видимому, полагаете, что
результатами исследований должна быть реальная продукция. Это не так. Дело
не в исследованиях, неверны сами ваши посылки.
Борланд повернулся к Браду. Он прикоснулся к плечу секретаря, и тот
замолчал.
- Давайте это выясним. Допустим, что вы доказали ваше утверждение. И
чего же особенного в вашем телескопе, что он жрет многие миллиарды
долларов? Расскажите мне все, как на экскурсии.
- Прибор не является телескопом.
- Сенатор вас не спрашивает, чем он не _я_в_л_я_е_т_с_я_!
Было очевидно, что все собравшиеся, даже те, кто не понимает
по-английски, ожидают увидеть, как Брад прихлопнет этого слепня. Тонкий
юмор Брада был не единственной его чертой, которую ценили его друзья. Но
этого не последовало. Брад начал скучную лекцию, предназначавшуюся для
высокопоставленных визитеров. Через некоторое время стало ясно - Брад
собирается прихлопнуть не слепня, а быка.
- Согласно теории гравитации Ньютона, каждое тело притягивается
другим телом с силой, прямо пропорциональной массе и обратно
пропорциональной квадрату расстояния. Сейчас принято считать, что
гравитация - следствие искривления пространства материей. Это...
- Ближе к делу, - прервал хлыщ. - Сенатора не интересует ваш...
Сенатор опять тронул его за плечо, словно снял иглу с пластинки.
- Так вот, - продолжал Брад, пройдя к одной из досок и начал стирать
диаграммы, нарисованные игроками в спраут, - пространство можно заменить
упругой пленкой, а объекты Вселенной - предметами с пропорциональной
массой, помещаемыми на эту пленку. Более тяжелые предметы сильнее
прогибают пленку естественно...
Он нарисовал вогнутую кривую с кружком в центре и добавил кружок
поменьше. Иво попытался разложить рисунок на комбинацию ходов в спраут, но
это ему не удалось, даже с его талантом.
- Приблизительно так Солнце, искривляя пространство, притягивает
Землю, если отвлечься от двумерности рисунка. Как видите, малые объекты
стремятся скатиться к большим, если они не вращаются, и центробежная сила
не уравновешивает притяжение. Земля, в свою очередь, тоже искривляет
пространство и точно так же притягивает близлежащие тела, и ее
гравитационное поле формирует их орбиты. Вселенная, как целое, искривлена
и имеет сложную конфигурацию, так как гравитационное взаимодействие
дальнодействующее, и нельзя пренебрегать влиянием даже малых масс. Обычное
понятие "силы" неприменимо к гравитации, это просто свойство материи.
Гравитационные поля есть повсюду, правда, они интерферируют, и могут
сильно меняться. Есть еще вопросы?
- ОТО, - сказал Борланд.
- Да, Общая Теория Относительности. То, чем мы занимаемся. - Брад
пометил место на линии между Землей и Солнцем, поближе к Земле, в
максимуме потенциала. - Мы обнаружили, что интерференция деформаций
пространства или, другими словами, гравитационных полей, в точке, где их
потенциалы равны, приводит к слабой специфической турбулентности. Эффект
напоминает дифракцию звуковой волны на препятствии или Черенковское
излучение. Как и в эффекте Черенкова, излучается свет, вернее, высшая
гармоника световой волны, проходящей через турбулентность. До недавнего
времени не существовало теории явления, его даже невозможно было
наблюдать. Но сегодня есть оборудование, позволяющее принимать это
излучение, хотя в теории еще не все ясно.
Борланд поднял руку, словно на уроке, и Иво пришел в голову рассказ
Гротона. Правда, на сей раз плевки были политическими.
- Позвольте задать вопрос. Значит, вы говорите, что луч света,
проходя между телами в космосе, слегка искривляется. Но насколько я
понимаю, в космосе вряд ли есть дырки, в которых нет гравитации, слишком
уж много там звезд и всякой пыли, и все поля, даже самые маленькие,
вызывают возмущения на бесконечности. Ваш луч претерпевает множество таких
изгибов, может, тысячи и тысячи на пути к вам. Как же потом разобраться,
где какой изгиб? По-моему, лучше воспринимать свет таким, как он есть и
смотреть в обычный телескоп, там, по крайней мере, все ясно.
Иво с беспокойством подумал, что за сенаторской личиной скрывается
острый ум.
- Это так, - согласился Брад. - Исходный сигнал содержит информацию
об очень многих лишних "изгибах". Но обычный свет хорошо работает либо на
очень малых расстояниях, либо на очень больших. В промежуточном диапазоне,
скажем, между световыми минутами и сотней тысяч световых лет его
преимущества теряются. Макронное излучение, напротив, не дифрагирует так
сильно, как свет, хотя причины нам еще не ясны. Так что макронное
изображение звезды на расстоянии тысяча световых лет такое же четкое, как
сигналы от Солнца. Это справедливо для нашей галактики. Но если пойти
дальше...
- Я вас понял. Нужно кричать, чтобы окликнуть кого-то в коридоре, но
если вы звоните по телефону, то нет разницы - в соседний город или на
другой континент, хотя звук и не очень громкий. А этот термин - макрон, -
это звучит как вещь, а не свойство материи.
- Да. Наши термины туманны, поскольку представления туманны. Скорее
всего, здесь замешана квантовая природа света и, может быть, квантовая
природа гравитации. Вероятно, поэтому, поле не убывает, как обратный
квадрат.
- Скрещиваем гравитон с фотоном и получаем макрон, - заметил Борланд.
- Чертовски интересно. Теперь я понял, в чем дело, хотя и профан в
квантовой механике.
Профан в квантовой механике, но не полный невежда, подумал Иво.
- Значит, вы или принимаете все макронное излучение, или вообще
ничего, - продолжал Борланд. - Но как вы получаете изображение изнутри
планеты, там ведь нет света?
- Турбулентность расходится в пространстве. Если объект внутри
планеты имеет массу, его поле взаимодействует с полями планеты и других
объектов. В какой-то точке происходит взаимодействие со светом, и
рождаются макроны, которые мы принимаем, как бы далеко мы не находились.
Все, что нужно - приемная аппаратура соответствующей чувствительности.
Компьютерная обработка очищает сигнал и формирует изображение из миллиарда
разрозненных фрагментов. Но на выходе...
- Выходит, с помощью макроскопа можно наблюдать любое место как в
космосе, так и на Земле?
Брад кивнул.
- Я тут посмотрел на ваш символ...
- Мы этим не занимаемся, - отрезал Брад.
До Иво дошло, что они говорят о платиновом экскаваторе с надписью
SPDS. Разве тут что-то можно понять? Сенатор, видимо, сразу разобрал
аббревиатуру. Или знал заранее? Он все меньше и меньше походил на
любителя. Справится ли с ним Брад?
- Ну, разумеется, - продолжил Борланд. - Но кое-кому могут очень не
понравиться подобные наблюдения. Кое-кто может просто взбеситься, когда
узнает, что в его личную жизнь вмешиваются и примет суровые меры. Вы
следите за мной?
- Да, - сказал Брад, в его тоне слышалось отвращение.
- Да нет. Вы когда-нибудь жили напротив многоквартирного дома? Вы
смотрите в окно, а перед вами сотни окон.
- Нет.
- Ты многое упустил, парень. - Борланд повернулся. - А кто-нибудь
жил?
Повисла напряженная тишина. Из толпы поднялась коричневая рука. Это
был Фред Бланк, из технической службы, чемпион по теннису. Он поднял руку
неуверенно, словно не хотел обращать на себя внимание при таком скоплении
народа.
Борланд повернулся к нему.
- А у тебя был бинокль?
Фред смутился.
- Ну хотя бы дешевый телескоп? - настаивал Борланд. - Ты же знаешь, о
чем я. Десять, двадцать, если повезет - сто окон, зависит от комнаты, и на
половине нет занавесок. Какие занавески на зарплату ниггера? Некоторые
девочки не знают, что они заняты в шоу. Некоторым наплевать. А некоторые
думают, что это хороший бизнес. А семейные драки? Это еще то зрелище. - Он
повернулся к Браду. - И что бы вы сделали с "дальнобойщиком"?
- Я позову полицию.
Борланд опять повернулся к Бланку.
- Ты бы так сделал, брат по духу? [аллюзия на слова М.Л.Кинга]
Бланк покачал головой. Сейчас он несмело улыбался.
- Да, уж ты то знаешь, - Борланд уже полностью контролировал ход
разговора. - Ты был там. Ты все видел. Звать легавых на помощь там не
принято.
Все ученые молчали, кроме тех, кто переводил сказанное своим
товарищам. Борланд всех выставил оторванными от жизни теоретиками.
- Надеюсь, что теперь вы меня понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81