Майскевик, как всегда, стоял на несколько
шагов сзади, руки сложены на груди, хмурый и молчаливый.
Новость о забастовке быстро распространилась, и когда Мак-Кейн вышел
на площадку блока, он увидел столпившихся заключенных из В-3 и других
камер, молчаливо демонстрирующих свою солидарность с азиатами. Рядом стоял
офицер с несколькими охранниками и уговаривал их разойтись и не мешать.
Мак-Кейн вышел из блока и направился по улице Горького к складу,
находящемуся в центре.
- Уже устроились? - окликнули его сзади. Мак-Кейн обернулся и увидел,
что следом идет Питер Сэрджент, англичанин из В-12, камеры на втором
уровне. Ему было уже под сорок, светлые волосы и мальчишеское выражение
лица, которое он пытался замаскировать неровными усами. Питер показался
Мак-Кейну дружелюбным и жизнерадостным, напоминая некоторых англичан, с
которыми ему пришлось работать в Европе.
Мак-Кейн подождал Сэрджента и они пошли дальше уже вместе.
- Да, я уже привык. Даже к этим жутким азиатским играм. Почему никто
не научит их играть в пристойную игру, футбол, например.
- Вы имеете в виду футбол?
- Ну, наш футбол, американский... Национальная Футбольная Лига,
Супер-Боул.
- Ах, это! - Сэрджент фыркнул. - Я не понимаю, почему вы вообще
называете это футболом.
- То есть?
- Начать с того, что это не шар (Football - Foot означает "нога", а
Ball - "шар", "мяч" - прим. перев.), правда? Если быть до конца логичным,
это сфероид около фута длиной. И при чем тут ноги, если большую часть игры
эту штуку перебрасывают руками?
- Скажите, откуда вы?
- Челтэнхэм, с запада. Бывали там?
- Там - нет. Я был в Англии только пару раз. Мне нравятся ваши
города, там все еще можно ходить по улицам пешком. Не то, что у нас -
города превратились в аэропорты.
- Ходить необходимо. Другого пути передвижения нет.
В этот момент они услышали марширующих в ногу охранников, звук стал
громче и через секунду взвод, возглавляемый капитаном, вышел из-за угла и
прошел мимо них к блоку В. Мак-Кейн проводил их сердитым взглядом.
- Что-то происходит. - заметил Сэрджент. Очевидно, новости о
последних событиях в блоке еще не дошли до него. Мак-Кейн коротко
рассказал ему, в чем дело, затем оставил его на перекрестке и свернул в
коридор, ведущий вглубь Центра.
Он прошел мимо нескольких мастерских, прачечной, и свернул на склад,
где протянул коробку кладовщице вместе со списком необходимого. Кроме
кладовщицы, там было еще две женщины. Мак-Кейн чувствовал, что они
разглядывают его. Подумав, он повернулся и поздоровался с ними коротким
кивком головы.
- Привет.
Та, что повыше, с черными, туго стянутыми волосами, смерила его
бесстыдным оценивающим взглядом. Она было ничего себе, но лицо было
жестким.
- Я вас раньше не видела.
- Вы всех здесь знаете?
- Нет, но я запоминаю лица.
- Что это у вас за акцент? - спросила вторая, полненькая рыжая
курносая девушка. Они обе говорили, как русские.
- Американский.
- Американец! - Высокая выглядела удивленной. - Это редкость. Вы
новенький, да?
- Честно говоря, да.
Она надула губы и протянула руку, двусмысленным жестом потрогав
верхнюю пуговицу на рубашке Мак-Кейна.
- У вас здесь много друзей? Я имею в виду - близких друзей. Их можно
завести. Хотите?
- Не знаю. Мне сейчас некому даже позвонить - телефон еще не провели.
Пухленькая захихикала. Высокая махнула рукой в сторону появившейся из
склада огромной женщины, грохнувшей коробку на стойку.
- Скажи Ганне, в любое время. Всего пятьдесят зачетов на бирже. За
восемьдесят можно взять даже двух девушек и хорошо провести время.
- Я подумаю.
- Как тебя зовут?
- Лью. Мне пора идти.
- Лью. Я запомню. А меня - Зина.
Мак-Кейн вышел наружу, держа коробку под мышкой. Запад, кажется,
считает, что русских необходимо учить делать деньги.
Когда он вернулся в блок, там были неприятности. Заключенных оттеснил
кордон из вооруженных охранников с оружием наизготовку, а на очищенной
площадке перед дверью камеры В-3 охрана держала троих забастовщиков. Рядом
с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору
Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он
вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к
Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли
изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на
подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.
Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и
взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.
- Что смотрите? - рявкнул он остальным заключенным. - Площадку блока
очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!
Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под
дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую
только что вошел Мак-Кейн.
Мак-Кейн вернулся в свою камеру и обнаружил Смовака, Боровского и еще
одного азиата из Сибири, с непроизносимым именем, которого все называли
Чарли Чан, приводящих в порядок столы в центре камеры. Стало ясно, что
первое дежурство Мак-Кейна по камере не принесет ему одиночества и
возможности концентрации, которые так ценил Ко. Он прошел через камеру в
умывальную и обнаружил лужицу крови на полу и несколько пятен на двери и
на стенках. Мыши Рашаззи скреблись в клетке, безразличные к окружающему.
Глядя на кровь, он попытался восстановить события. Охрана отогнала
заключенных от камеры, пока Майскевик расправлялся с Ирзаном? Или они
вывели трех остальных и просто оставили Майскевика с ним один на один? Он
все еще глядел на пятна, когда дверь открылась шире, и в умывальную вошел
Лученко, спокойно глядя вокруг. Затем он взглянул на Мак-Кейна с
выражением интереса на круглом лице.
- Займись делом. - посоветовал он и вышел. Скэнлон вернулся к ужину,
вместе с остальными. У двери на улицу Горького стояла охрана, впускавшая
внутрь только заключенных из этого блока, на площадку блока их выпустили
только поужинать, так что Скэнлону не нужно было рассказывать, что
случилось.
- Вот так работает система? - спросил Мак-Кейн. - Я вижу, что
Майскевик в нее вписывается.
- Действительно, грязная работа. - согласился Скэнлон. Он
заинтересованно глянул на Мак-Кейна. - Ты думаешь, ты с ним справишься?
- Зачем мне об этом думать?
- Если ты хочешь сделать то, что задумал, тебе придется начать с
него.
Мак-Кейн попытался посмотреть на Скэнлона вопросительно, но вопрос
настолько попал в точку, что он промолчал. Рядом не было никого и Скэнлон
продолжил:
- Я не знаю, что ты задумал, но ты что-то задумал. И ты видел
достаточно, чтобы знать - в одиночку человеку ничего не сделать. Все
остальные сейчас просто ждут того нужного человека, и пойдут за первым,
который сможет набить болгарину морду. Может быть, это не то, что ты
называешь разумным, но так устроен мир, и с этим мирятся все, от
последнего мерзавца до короля, если тут есть разница.
Мак-Кейн представил себе эту сцену. Он был вполне уверен, что не
справится с Майскевиком в равной драке, если до этого дойдет. Но с другой
стороны... в жизни его учили не очень беспокоиться о честной игре.

На следующий день, в мастерской, Скэнлон сказал Мак-Кейну, чтобы тот
отправлялся вечером в библиотеку на верхний уровень Центра, и открыл на
терминале библиотечного компьютера интерактивный файл "Архитектура
Византии". Кроме того, Скэнлон высказал не совсем понятное и в высшей
степени сомнительное замечание о том, что "Капуста пляшет на Камчатке".
- Ну и что это может значить?
- Просто запомни.
Мак-Кейн сделал, как ему было сказано, и в десять минут восьмого тем
же вечером сидел перед одним из библиотечных терминалов. Без всякого
предупреждения текст на экране исчез, сменившись одной строкой:
ГДЕ ПЛЯШЕТ КАПУСТА?
КАМЧАТКА - ответил Мак-Кейн. Экран опять очистился, а затем на нем
появился вопрос:
ВЫ НУЖДАЕТЕСЬ В ИНФОРМАЦИИ. МОГУ ПОМОЧЬ. НУЖНЫ ДЕТАЛИ.
Мак-Кейн кратко описал Полу Шелмер. Экран снова очистился и невидимый
корреспондент назвал цену. Мак-Кейн отказался.
ВЫ НЕ УЧИТЫВАЕТЕ КОНЪЮНКТУРУ РЫНКА - заметил экран и повторил
предложение. Мак-Кейн снова отказался. Они немного поторговались и в конце
концов пришли к соглашению. Мак-Кейну было сказано, что через день или два
он узнает все, что нужно - а затем экран снова мигнул и на нем появился
библиотечный текст. Все следы прошедших переговоров исчезли.
Мак-Кейн подсчитал по текущему курсу зачета к рублю, а потом - рубля
к доллару, что это будет стоить ему четверть его дневной заработной платы
в Вашингтоне. Ему даже не хотелось думать, каким будет его долг, когда он
выберется. Да, если финансовый отдел РУМО не посчитает это необходимыми и
неизбежными деловыми издержками, у него будут неприятности.

15
Дорогу чинили, она была усыпана кучами гравия, и на встречной полосе
в движении образовался просвет. Сзади на дорогу выезжал маленький
фургончик, загородивший дорогу черному шевроле КГБ. Полиции рядом не было.
- Смотри! - бросил Фоледа. Он резко нажал на газ, когда по встречной
полосе мимо проехала машина, затормозил и крутанул руль, заставив машину
юзом развернуться на сто восемьдесят градусов. Потом он сбросил газ, чтобы
не потерять управления, и аккуратно выехал на встречную полосу, не обращая
внимания на возмущенные гудки водителей сзади. Проезжая мимо беспомощно
глядящих на него агентов, он добродушно помахал им рукой.
- Бернар, ради Бога, что ты вытворяешь? - воскликнула остолбеневшая
Барбара.
- Поддерживаю форму. Приятно чувствовать, что ты еще можешь сделать
такое. - Фоледа показал рукой назад. - Кроме того, они мне давным-давно
надоели. Куда ни поедешь - эти шпики тащатся за тобой.
- Ты с Майрой так же ездишь?
- Ты, наверное будешь удивлена, но это именно она показала мне такой
трюк.
- Ты знаешь, нет. А что, это правда?
- Да. Когда она была еще ребенком, ее брат делал такие номера для
кино.
- А разве тебе не показывали такое на спецобучении?
- Показывали. Но у Майры это получается лучше.
Они срезали угол через автостоянку у магазина, и поехали по
параллельной улице.
- Ты уверен, что мы успеваем? - спросила Барбара, взглянув на часы.
- Мы приедем быстрее, чем если бы ехали по той дороге, судя по тому,
как ее расковыряли. Это еще одна дорога в Лэнгли. - Они ехали в
штаб-квартиру ЦРУ. Человек по имени Роберт Литерлэнд позвонил и сказал, не
вдаваясь в детали, что у ЦРУ есть кое-что, чем может заинтересоваться
Фоледа. Так как туда же направлялся и Джеральд Керн, Фоледа решил, что это
связано с "Терешковой".
- Кстати, перед тем, как вспомнить молодые годы, ты что-то
рассказывал...
- Ах да, про Лью Мак-Кейна и эту даму из ВВС. Когда я говорил с Дядей
Филом и Волстом, у меня сложилось такое впечатление что Советы и Штаты
играют друг с другом в кошки-мышки. Нам потребовалось достаточно много
времени даже для того, чтобы объявить, что пропали два человека. Мы хотим
связаться с ними, а пока Советы не разрешат это, наши люди вынуждены
говорить о них, используя их вымышленные имена. Но Советы отказывают нам в
этом. Они хотят их настоящие имена, должности, и наше признание в том, что
это было официальное задание и мы провалились.
- Но они не собираются объявить об этом публично?
- Пока еще нет. Они могут позволить себе придержать это про запас. А
сейчас мы даже не знаем, что происходит с нашими людьми. Мы даже не знаем
точно, где они находятся.
Барбара вздохнула и посмотрела в окно, на бесконечный ряд ухоженных,
старомодных деревянных домиков с крытыми крылечками, ярко окрашенными
ставнями и газонами, прячущимися за живой изгородью из густого кустарника.
- Без сомнения, Лью позаботится о себе. - сказала она, помолчав. - Я
беспокоюсь об этой женщине из ВВС, Брайс. Не лучший путь к славе, ведь
все, что она хотела - это быть ученым.
Фоледа хмыкнул, неодобрительно или с симпатией - трудно сказать.
Барбара повернулась к нему.
- Что она за человек? Что ты узнал, когда говорил с полковником
Рэймондом в Хэнском?
- Кое-что узнал. Она из семьи с военными традициями, в основном флот.
Родилась в Такоме, штат Вашингтон, отец был инженером на ядерных подводных
лодках, мать росла на базах флота от Шотландии до Японии, и привыкла к
отсутствию мужчин дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67