- Правильно ли я понял? - спросил Клейпурр. - Носящий не будет
заключен в тюрьму? Сведения о несправедливости короля Большого Корабля
достигли более могучих королей лумиан, и они сместили своих недостойных
слуг?
Тирг медленно кивнул.
- Мне кажется, только теперь мы видим полное осуществление плана
Носящего, - сказал он. - Картогия спасена и избавлена от дальнейших угроз;
Эскендером и Френнелеч смещены; Кроаксия за одну яркость превратилась в
мирное безвредное государство... и теперь на самой базе лумиан те, кто
создавали это смятение, тоже смещены и исчезли. Поистине могучего
защитника послала нам судьба.
- Картогия отныне свободна в своем поиске знаний, ее границы всегда
будут открыты для подлинных вопрошающих всех народов, - провозгласил
Клейпурр. - Все наши ресурсы будут направлены на созидание, и когда-нибудь
робосущества благодаря своей настойчивости и изобретательности найдут
Лумию и другие сияющие миры за небом.
- А народы, подобные Кроаксии, которым нужно еще время и понимание,
чтобы достичь зрелости, получили безвредное отвлечение, которое расположит
их к разуму и терпимости, - сказал Грурк. - Нам нужно постараться, чтобы
лумианские знания усваивались вместе с лумианской мудростью.
- Так и будет, - заверил его Клейпурр.
Наконец обе группы снова попрощались, на этот раз с более легким
сердцем. Земляне ушли в шлюз в заднем конце пристройки, и Замбендорф,
повернувшись к выходу, бросил последний взгляд на талоидов, прежде чем
пройти в само административное здание. Здесь, конечно, все первым делом
избавились от скафандров. Затем, чувствуя себя рожденными заново, прошли
через еще одну дверь и вернулись в мир ярких помещений, людей в рубашках с
короткими рукавами, к запаху готовой пищи и звону посуды, к стуку каблуков
по металлическим ступеням и негромкой музыке в комнате отдыха.
- Только подумать, - сказал Абакян Замбендорфу, когда они шли вслед
за Максоном и одним из офицеров, чтобы их официально включили в состав
базы. - Горячая ванна, чистые простыни и спать, сколько хочешь. Чего еще
можно желать? Кто бы мог подумать, что база на Титане покажется нам
последним словом роскоши? Знаешь, Карл, мне кажется, что наша вилла в
Малибу больше никогда не покажется мне прежней.
Замбендорф мигнул.
- Малибу? Да я и представить ее себе не могу! В сущности ничего
дальше палубы "Ориона" я не могу представить. По мне, последнее слово
роскоши - это "Орион", благословенная бесстыдная роскошь.
Тем временем Тирг сидел в королевском экипаже во главе великолепной
кавалькады, проезжавшей по окраинам Менассима вдоль красочной многоцветной
авеню Независимости. Радостные оживленные толпы выстроились по краям
дороги и приветствовали проезжающих, как будто читали на их лицах добрые
вести. Тиргу никогда город не казался таким прекрасным: угасающий свет
конца яркости смягчал краски деревьев вдоль авеню, бросал голубоватый
оттенок на лес за городом и на далекие горы. Впереди Тирг видел гордые
очертания новых зданий в центре города; они поднимались над пригородами,
как предвестник новой эры, которая еще только рождается.
Мягкий восточный ветерок приносил с собой ароматы гудрона и выхлопов
печей, семейство купольных цементоукладчиков лежало на дальнем берегу
реки. Издали доносились приглушенные голоса отбойных молотов, они
удовлетворенно стучали где-то, а шаловливые трубогибочные машины играли с
высоковольтными клапанами. Отовсюду из кустов слышались веселые
пьезоэлектрические свистки и щелканья. Теперь у Тирга есть брат, дом,
покровитель, и солдаты и жрецы Кроаксии больше никогда не потревожат его.
Да, подумал про себя Тирг, Задающий-Вопросы-Больше-Не-Запретные,
удовлетворенно глядя по сторонам. Как прекрасен мир!

ЭПИЛОГ
Джералд Мейси откинулся в кресле в углу кают-компании сферы 2,
докончил виски с содой и отнес стакан на стойку рядом с консолью, возле
которой лицом к собравшимся сидел Дрю Вест. На диване у противоположной
стены сидели Тельма, Кларисса и Феллбург; Замбендорф раскинулся в другом
кресле рядом с Верноном, которой сидел спиной к полке, использовавшейся
как бар; Абакян стоял, прислонившись к двери. Они уже около недели
находились на "Орионе".
- Думаю, нет никаких сомнений, что будущее талоидов обеспечено, -
говорил Мейси. - Весь союз падуанцев распался. Вчера свергли своего короля
венецианцы, и как я слышал, король Милана решил сам отречься от престола и
послал приглашение Моисею посетить город. Вероятно, пытается спасти хоть
что-нибудь, предложив совместное управление.
- Значит, теперь Титан не превратится в колонию? - спросил Вернон.
Мейси покачал головой.
- Насколько я понимаю, это невозможно. Такой вариант нужно навсегда
отбросить. Теперь талоиды никогда не примут статус второклассных существ.
Они избранные. Бог говорил с ними и сказал, что они не хуже других.
Всякий, кто попытается убедить их в другом, может сразу прыгать в
метановое озеро. Они, конечно, станут торговать с вами: их ноу-хау на ваше
ноу-хау, но только как равные партнеры. Если хотите их эксплуатировать и
обманывать, и не думайте даже начинать.
Замбендорф повертел шерри в своем стакане, несколько секунд смотрел
на него, потом кивнул.
- И Западному миру придется играть по их правилам, если он хочет не
уступить Азии. Больше того, вскоре на сцене появятся и Советы. И тогда все
будут соперничать друг с другом, кто предложит талоидам лучшие условия.
"Орион" улетает к Земле через десять дней. Многих участников
экспедиции, в том числе Мейси и Вернона, дома ждут неотложные дела. Все
оставшиеся материалы и оборудование отправляются на поверхность, с их
помощью Генуэзская база превращается в постоянную. Там останется небольшой
экипаж и группа ученых-талоидологов. Старшим на базе будет заместитель
Ванца коммодор Крейг - до прибытия через пять месяцев японского корабля.
По-видимому, остающиеся на базе спустя какое-то время улетят за Землю с
японцами, но тогда успеет вернуться "Орион". Он привезет новых людей и
оборудование. А когда закончат сооружение своего корабля Советы, когда
включатся другие страны, будет налажено постоянное транспортное сообщение
с Титаном.
Мейси снова взял свой стакан и передал Вернону, чтобы тот наполнил.
- Я не часто говорю такое, но мы можем все поздравить себя с отлично
выполненной работой, - сказал он, оглядывая кают-компанию. - Должен
сказать, что, когда мы вернемся, мне всех вас будет не хватать. Странно,
как иногда получается: я явился на борт, чтобы разоблачить вас, а кончил
тем, что приобрел новых друзей.
- Ну, я надеюсь, наша дружба будет долгой, - сказал Вернон. - Я тоже
поражен, как все обернулось.
Мейси взял свой стакан и с любопытством посмотрел по сторонам. Все
были необычно молчаливы.
- Я хочу сказать, что отныне я вас буду поддерживать, - сказал он. -
Вряд ли мы будем одинаково смотреть на разные вещи, но должен признаться,
что мне пришлось переоценить многое, в чем я был уверен. Так что живи и
жить давай другим, верно? - Несмотря на вежливое выражение лица, он
испытывал странное разочарование, которое не мог вполне скрыть. Он развел
руки и с улыбкой и вздохом заключил: - Мне казалось, вам следует знать об
этом.
Никто ему сразу не ответил. Замбендорф поднял голову и посмотрел на
своих товарищей.
- Вы как будто не очень радуетесь, - заметил он. - Мы можем свободно
разговаривать в присутствии Джерри и Вернона. Вы не ждете возвращения
домой? Подумайте, какие телевизионные шоу сможем мы закатывать после всего
этого. И нас поддержит наука, это понравится молодежи... может, мы
отправимся в гастроли по миру. Можем основать Институт астральной
парапсихологии, Осмонд выступит в качестве основателя, и нас поддержат
многие, помимо ГКК. Может, даже сумеем снова договориться с Реймелсоном.
Кто знает?
Сохранялась унылая атмосфера дождливого уик-энда.
- Ну, так можно заработать на жизнь, - вяло согласился от двери
Абакян. Мысленно он снова сидел вторым пилотом во флаере. А что его ждет
вместо этого? Бродить по вестибюлям отелей и театральным фойе,
подслушивать обрывки разговоров и сплетен, общаться с не умеющими мыслить
людьми, которые его совершенно не интересуют. У него появилось несколько
мыслей относительно усовершенствования переводчика, хотелось поговорить об
этом с Дэйвом Круксом, который остается на базе. Но прежде всего он понял,
что ему не безразлично, что будет с талоидами Артура; они принадлежали к
числу немногих, кого он, помимо группы Замбендорфа, не относил к болванам.
Они ценят свой разум и готовы опираться на него, не нуждаясь в поддержке
волшебных сил и сверхъестественных откровений. И по мнению Абакяна, это
значит очень много. Он сам всегда так думал.
Кларисса давно так не наслаждалась жизнью, и теперь ее охватила
ностальгия. Генуэзская база расширяется, потребуется много пилотов,
способных справиться с обстановкой, грустно подумала она. И у нее
возникали более заманчивые идеи, чем снова иметь дело с людьми типа
Германа Торинга, который считает, что всякий раз как он отправляется в
уборную, мир на пять минут перестает вращаться. Она понимала, что прежняя
ее работа заключалась в том, чтобы выдумывать новости, когда ничего
достойного за этим нет. На Титане у нее выработался аппетит к подлинным
делам, и не хотелось возвращаться к воображаемым.
- Прекрасно, - безжизненным голосом сказала она. - Может, заработаем
пару баксов, рекламируя парапсихологические ложки.
Дрю Вест сравнил мир бухгалтерских книг и налоговых управлений с
миром талоидов, с ледяными горами, метановыми океанами, овощными городами
и механическими джунглями. У него всегда был вкус к переменам, и когда
возможно, он старался приправить свою жизнь чем-нибудь неожиданным и
острым. Именно это вырвало его из скучного ортодоксального шоу-бизнеса и
привело в конце концов в команду Замбендорфа, где он оставался дольше, чем
на любой из своих предыдущих работ. Но уже некоторое время до отлета на
"Орионе" он испытывал беспокойство, тоску по переменам, и только
перспектива полета заставила его отложить принятие любого решения. А то,
что произошло на Титане, делает прежнюю жизнь еще более непривлекательной.
И хотя определенных планов у него не было, решение он уже принял. Он
поднял стакан, сделал большой глоток и промолчал.
- Для меня это было словно в прежние дни, - сказал Джо Феллбург. -
Понимаете, о чем я? Словно вернулся на службу из отставки. Мне всегда
казалось, что я слишком рано ушел в отставку. - Он нахмурился, как будто
не сумел передать то, что хотел, потом покачал головой, вздохнул и решил,
что это не имеет значения. - Не знаю... Ну, наверно, мы снова привыкнем. -
Он наслаждался окружением военных, чувством своего участия в чем-то
важном, а не в каких-то играх. Его удерживало не дело, которым занималась
группа, а только отношения с ее членами. И теперь он ясно видел, что эти
отношения никогда не будут больше прежними.
Тельма неуверенно переводила взгляд с одного на другого, потом
посмотрела на Замбендорфа, который с любопытством наблюдал за всеми.
- Ну, я, наверно, скажу то, что чувствуют все. Послушайте, вы меня
знаете. Я доктор философии, специализировалась в физике и математике, но я
всегда была против общества, которое больше восхищается
переростками-неандертальцами, чем людьми, сделавшими усилители для этих
неандертальцев. Но вот с талоидами... мне показалось, что мы делаем что-то
ради существ, достойных этого. Они ценили наши усилия. И это ведь только
начало. Там еще многое нужно сделать, и я думаю, мы могли бы внести свой
вклад. Но ведь никто не настолько сошел с ума, чтобы... - Тельма замолчала
и удивленно посмотрела на Замбендорфа, который с улыбкой озорно подмигнул
ей. У нее на лице сразу появилось подозрительное выражение. - Карл, вы
что-то скрываете. Над чем вы смеетесь? Вы ведь что-то знаете, но не
говорите нам.
Кларисса тоже посмотрела на Замбендорфа.
- В чем дело, Замбендорф? - спросила она. Тот улыбнулся ей, но
промолчал. - Давай, это тебе не таблицы на горе раздавать. Говори.
- Ну, благодаря своим способностям сверхъестественно проникать в
будущее... - начал Замбендорф, но Абакян оборвал его.
- Оставь этот вздор. Что ты знал, но не сказал нам?
- Не могу определенно сказать, что "знал", Отто, потому и не говорил,
чтобы не возбуждать излишних надежд, - ответил Замбендорф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54