- Отдохни. Ты,
по-моему, хочешь пить. Глоток освежающего горного метана - вот что тебе
нужно. Не понимаю, как ты выдерживаешь этот отравленный смог в городе.
Тирг провел его в дом, и Грурк с благодарностью опустился на диван у
стены столовой. Пока Тирг наливал в чашку охладитель, Грурк выбрал одну из
выросших на трансформаторе розеток - каждая предназначалась для
определенного напряжения и силы тока, - вставил свой конец провода и
щелкнул переключателем у себя под подбородком. - Ах, вот так гораздо
лучше, - сказал он через несколько секунд.
Тирг передал Грурку чашку, потом посмотрел на его руки и ноги в
сандалиях из колесной кожи. Показал на свое электролитическое
оборудование.
- Если ты голоден, пожалуйста.
- А ты уже поел?
- Да, съел немного. Могу порекомендовать новое блюдо из хрома и
ванадия. Попробуй. Или сливки машинного масла.
Грурк покачал головой, и его образные матрицы лихорадочно заблестели.
- Я пришел не для того, чтобы предаваться удовольствиям, Тирг. Мне
нужно ответить на более важный призыв. И я действительно принес тебе
новости - плохие новости, о брат, предавший свою душу Черным Искусствам.
Твоя ересь стала известна! Королевский советник издал приказ. Тебя должны
арестовать, и ты в начале следующей яркости предстанешь перед Советом
жрецов по обвинению в отрицании Святого Писания. Солдаты королевской
стражи уже вышли из города и еще до конца яркости будут здесь. Беги
немедленно и спаси свое злополучное тело, пока оно еще живо, ибо душа твоя
навечно предана Темному Хозяину и никогда не воскреснет!
- О!... и что такого я говорил? - спросил Тирг. Несмотря на тон
Грурка, термальный рисунок лицевых поверхностей свидетельствовал, что его
тревога искренняя.
- Неужели тебе отказала память? - спросил Грурк. - Разве это не
первый симптом безумия, которое заставляет пораженных им богохульников
бежать в пустыню и искать новых откровений в проклятой земле неверующих?
- Я сказал бы, что они делают это, чтобы спастись от жрецов и
избежать погружения в кислоту, - ответил Тирг, потом спросил: - А что
такого я говорил?
- Разве не ты в присутствии целой толпы на рыночной площади отрицал
Священную Доктрину Божественной и Непознаваемой Сущности Жизнетворца? -
прошептал Грурк, как бы опасаясь произносить эти слова вслух.
- Конечно, нет. Просто я говорил, что логика Писания кажется мне
ненадежной. Разве там не утверждается, что само существование жизни
является доказательством, что ее сотворил Жизнетворец? Если пробраться
через всю путаницу и нагромождение слов? - Тирг пожал плечами и, чтобы
поддержать компанию, тоже сделал глоток. - Но в мире повседневных дел мы
вряд ли примем такой довод. Допустим, я скажу, что существует некий
всеобщий сотворитель окон. Не могу же я утверждать, что доказательство его
бытия - само наличие окон? Известно, что окна выращиваются из семян,
посаженных строителями. Это порочный круг: существование чего-либо
доказывается тем, что оно существует.
Грурк, который поднял руки в попытке заткнуть уши, с тяжким стоном
опустил их.
- Богохульство! - воскликнул он. - Что это за ложная вера?
- Это не вера, а процесс постижения истины путем наблюдений, - сказал
Тирг. - Я свел этот процесс к набору простых правил, которые можно
записать в языковой форме. И результаты поистине поразили меня. Показать
тебе пример?
Грурк в ужасе посмотрел на него.
- Ты хочешь навязать правила самому Жизнетворцу? Ты смеешь
ограничивать Его в Его изобретательности? Полагаешь, что Его труды
доступны оценке простых смертных? Какое высокомерие овладело тобой? Что
это за...
- Ну, замолчи, - устало сказал Тирг. - Никаких изобретенных мною
правил я никому не навязываю. Я просто наблюдаю мир таким, каков он есть,
и пытаюсь понять правила, которые в нем уже заложены. Мне кажется, что
если Жизнетворец решил наделить нас разумом, Он хотел, чтобы мы им
воспользовались. А что может быть полезнее, чем разработка надежного
способа постижения истины?
- Есть вещи, которых мудрым лучше не касаться, и загадки, которых не
разгадать даже святым, - резко процитировал Грурк. - Существует нечто
такое, чего мы не должны знать, Тирг!
- А откуда ты это знаешь?
- Так написано в Писании.
- А откуда знал тот, кто написал Писание?
- Ему это было внушено. Правду не найти на путях лжи. Вся истина,
которую нам положено знать, изложена в Писании.
- А где об этом говорится? - вызывающе спросил Тирг. - В Писании.
Снова мы видим замкнутый круг.
Грурк в отчаянии отвернулся и увидел шар, покрытый незнакомыми
знаками и надписями. Шар стоял в углу рабочего стола Тирга.
- Тебя околдовали круги, - сказал он. - Тебя поразило то же безумие,
что и Лофбайеля. Я слышал, он в безумии утверждал, что наш мир круглый.
- Я внимательно изучил доказательства, и они очень убедительны, -
ответил Тирг. - После суда Совета Лофбайель доверил свои карты и записи
мне для сохранности. - Он указал на большую карту, висящую на стене за
рабочим столом, - карту, подобной которой Грурк никогда не видел. -
Смотри: вот мир, в котором ты живешь. Много еще незаполненного, как
видишь, но Лофбайель заверил меня, что основные черты переданы точно.
Видишь, какой крошечной кажется Кроаксия?
- Но у него прямые края, - возразил Грурк, протестующе поглядев на
карту. - В Писании сказано, что мир подобен блюду, окруженному
непроницаемым Пограничным Барьером, на который опирается небо. Ты говоришь
о правилах разума, но ни один безумец в самом диком затмении рассудка не
примет этого.
- Края листа, на котором изображена карта, не искажают изображение;
так рама не может привести к обезглавливанию того, кто нарисован на
портрете, - сказал Тирг.
- Значит, мир обезглавлен с четырех сторон, - ответил Грурк. - Тут
нигде не видно Барьера. Поэтому карта не может изображать наш мир. Твои
ложные слова разоблачены.
- Во всех своих изысканиях Лофбайель не смог найти ни одного
надежного доказательства существования Барьера, - сказал Тирг. - Высокие
горы - да, страшные пропасти, проходы через которые выше самых больших
вершин Кроаксии, - да, горы, вершины которых вечно скрыты в тумане,
поднимающемся в начале каждой яркости, - да. Но горы, на которых лежит
твердое небо? Их нет. Всегда по ту сторону гор есть другая местность, как
по ту сторону океана обязательно есть берег.
- Ты опять ставишь пределы Жизнетворцу, - обвинил Грурк. - На этот
раз ты указываешь Ему, каким по размерам должен быть созданный Им мир.
Расстояние до Барьера в Писании не указано. Оно неизвестно и потому
недоступно познанию.
- Но есть и другая причина, почему оно не указано. Барьера попросту
не существует, - заметил Тирг.
- Написано, что он существует!
- Как может быть написано что-то о том, чего никто не видел?
- Но как может не существовать Барьер? Мир должен иметь границы.
- Только потому что твое воображение ограничено и не может
представить себе альтернативу? - спросил Тирг. - Так кто же накладывает
ограничения на Жизнетворца? На этой карте изображен весь мир, и на ней нет
никакого Барьера. Где же он тогда, если Барьер существует?
- Карта не может изображать весь мир, - сказал Грурк.
- Но больше ему негде существовать. - Тирг взял шар и показал его. -
Вот наш мир, Грурк! Всего на одну минуту забудь свои священные тексты,
давным-давно записанные писцами в подземельях; эти писцы никогда не видели
океан, тем более не пересекали его, они не поднимались ни на одну гору.
Эта форма, и только она, соответствует всем известным фактам; никакое
блюдо не может им соответствовать. Неужели мы не должны выбрать форму,
наиболее полно отвечающую фактам и реальности?
Грурк отключился от трансформатора и протестующе покачал головой.
- Твои факты ошибочны. Ты ведь сам говоришь, что они получены от
путешественников, побывавших далеко на севере, юге, востоке и западе. Но
ни один путешественник не может далеко уходить по этому, - он указал на
шар. - Он просто упадет с него, да и метан всех океанов стечет. Но океаны
существуют. Это факт, брат Тирг, а ты предпочитаешь его не замечать.
- Меня это какое-то время сильно беспокоило, - признался Тирг. - Но
одной яркостью я бродил по лесу, и мне неожиданно в голову пришел
возможный ответ. Я задержался на одной полянке, где собрались
спектрометры, и достал из кармана магнит, чтобы насладиться их запахом. И
вот металлические частички, которые магнит извлек из зарослей, заставили
меня подумать: а может, шарообразный мир притягивает к себе все, как
магнит - железо: со всех направлений. Ведь любая линия, притягивающая
зерно к магниту, по отношению к нему направлена "вниз", и поэтому в любом
месте шарообразного мира притяжение тоже направлено "вниз", то есть к
поверхности. Метан океанов поэтому искал бы наиболее близкое к центру шара
положение и оставался бы в самых низменных районах; как мы знаем, так оно
и есть на самом деле. Как видишь, это объясняет все факты.
Тирг замолчал, но Грурк ничего не ответил. Тирг поднял шар, несколько
мгновений разглядывал его и продолжил более спокойным голосом:
- Тот факт, что никто никогда не видел Барьер, на который опирается
твердое небо, заставляет меня усомниться с том, что небо действительно
твердое. А может, это всего лишь пары. И если это так, то как далеко они
простираются? Бесконечно? Если нет, то что за ними? Может, существуют и
другие миры? Этот вопрос очень занимает меня. С тех пор как я ознакомился
с результатами Лофбайеля, я начал наблюдать за сменой циклов яркостей и
полуяркостей, как они сменяют друг друга, передвигаясь по миру. Если
признать, что мир шарообразен, а небо - пар, то смена яркостей и
полуяркостей может быть приписана передвижению двух ярких объектов
сложным, но повторяющимся образом. Где в твоем Писании можно найти ответ
на такие вопросы, а, Грурк?
Грурк резко встал и жестом отбросил все эти рассуждения.
- Я пришел не для того, чтобы слушать, как ты нагромождаешь
еретические утверждения вдобавок к тем, какие уже сделал, - сказал он. -
На этот раз Верховный Совет не будет к тебе снисходителен. Его терпение
истощилось. Да простит Жизнетворец мою слабость, но я не могу бросить
брата в его безумии. Собери вещи, которые хочешь унести, Тирг, и в течение
этой яркости мы пойдем вместе. Но в горах я должен буду пойти одинокой
тропой к цели, которая мне еще не открыта. Торопись. Времени мало.
Тирг печально смотрел на него.
- Сомневаюсь, чтобы ты когда-нибудь понял, Грурк, даже если все
оставшееся время я буду объяснять. Твои верования восприняты без вопросов
и сомнений, в то время как мои знания получены в ответ на многие вопросы.
Что можно сказать о вере, которая не выдерживает критического рассмотрения
и не допускает никаких возражений? Мне кажется...
И в этот момент снова снаружи послышались возбужденные звуки Рекса.
Грурк подбежал к двери.
- Поздно! - простонал он, поворачиваясь испуганным лицом к Тиргу. -
Они здесь. Солдаты короля прибыли. - Тирг подошел к двери и выглянул. По
тропе, ведущей через поляну, приближался ряд всадников.

12
Тирг несколько секунд смотрел на них, потом жалюзи, прикрывающие его
вентиляционные отверстия, изумленно поднялись.
- Это не солдаты, - сказал он Грурку, когда всадники стали видны
отчетливее. И вышел из двери, Грурк осторожно последовал за ним.
Всадники были вооружены, но одеты в грубое одеяние горцев, с тяжелыми
плащами из гибкой пластинчатой кольчуги, в доспехи из нерастворимой в
кислоте и поглощающей высокую температуру органике, в высоких сапогах из
тяжелых полимеров. Предводитель, рослый широкоплечий робот, с резкими
обветренными чертами лица и густой бородой из пропитанных углеродом
пластин, пересек поляну и остановил своего усталого железца перед Тиргом и
Грурком. Остальные выстроились полукругом сзади.
- Разбойники, если не ошибаюсь, - прошептал Тирг Грурку. Он поднял
голову, взглянул на предводителя и более громким голосом спросил: - Мне
оказали честь гости или просто предоставлено удовольствие приветствовать
прохожих?
- О, тебе действительно оказана честь, - ответил предводитель. Голос
у него оказался глубокий и решительный, но тон не резкий, а веселый. - Я
полагаю, ты Тирг, который задает запретные вопросы. И много ответов на них
ты нашел?
- Во-первых, это действительно я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54