Заседание закрывается.
- Встать! - приказал старшина. Все стояли, пока Френнелеч спускался
со своего трона и выходил из помещения в сопровождении своих помощников и
служителей. После почтительной паузы с молчаливым достоинством стали
выходить остальные члены суда. Когда его уводили, Лофбайель коротко кивнул
и умудрился благодарно улыбнуться другу. Вокруг заговорили,
присутствовавшие поодиночке и группами направились к выходу.
Гораззоргио подошел к Рекашобе, который собирал свои документы, глядя
вслед уходящему Тиргу.
- Кто это? - негромким угрожающим голосом спросил Рекашоба. - Что ты
о нем знаешь?
- Боюсь, что мало, - ответил Гораззоргио. - Он живет вдали от города,
в лесу под горами. Но я слышал, что он занимается Черным Искусством и
колдовством. Я порасспрашиваю.
- Да, - проворчал Рекашоба. - И следи за ним. Собери все факты и
свидетельства. Нужно быть уверенным, что его-то уж красноречие не спасет,
когда он предстанет перед судом Совета.
6
Карл Замбендорф родился в 1967 году в городе Верфен на севере
Австрии. Он был третьим ребенком в семье, у него было два брата и две
сестры, и тогда его фамилия была Заммершниг. Отец его всю жизнь проработал
книготорговцем, мать - учительницей. В сравнительно раннем возрасте
Замбендорф понял, что хоть его родители честны, умны, изобретательны и
вообще образцовые носители всяких других добродетелей, они никогда не
будут богаты, как того заслуживают, и их тяжелый труд не принесет им
общественного признания и благодарности. Постепенно он понял, что эта
аномалия является частью более обширного обмана, осуществляемого обществом
в целом: общество прославляет на словах знания и учение, но награждает
богатством и славой совсем не мыслителей и творцов, но тех, кто
поддерживает его суеверия и закрепляет предрассудки. Знание - если
позволить себе говорить правду, а это позволялось редко, - на самом деле
враг человека: оно угрожает разоблачить миф, на котором основаны
предрассудки и вымыслы общества.
В девятнадцатилетнем возрасте он покинул дом и присоединился к
некоему перебежчику русскому, который вызвал немалый шум в Европе,
утверждая, что был свидетелем важнейших экспериментов советских военных с
медиумами. За последующие несколько лет - они оказались очень выгодными и
полезными в смысле образования - юный Заммершниг разобрался в собственных
способностях и талантах и почувствовал неудержимое стремление натянуть нос
всей системе правил и стандартов, которым скучные унылые легковерные люди
хотели бы подчинить всех. Но русский оказался не способен по-настоящему
использовать возможности коммерциализованной западной культуры и средств
массовой информации. Поэтому Заммершниг сменил фамилию и сам занялся своей
карьерой с помощью влиятельного западногерманского издателя журналов.
Через пять лет Карл Замбендорф превратился в знаменитость.
Дорога к всемирной славе открылась перед ним, когда в Гамбурге его
представили доктору - неизвестно каких наук - Осмонду Перейре,
исследователю паранормального и убежденному уфологисту, который написал
несколько бестселлеров, утверждая, среди всего прочего, что грубо круглый
по очертаниям Северный Ледовитый океан на самом деле - гигантский кратер,
вызванный падением космического корабля из антиматерии; что некогда здесь
находился континент с высокоразвитой культурой ("Полантида", а не
Атлантида: легенда исказила действительность); и что передвижение полюса и
климатические изменения, связанные с этим, лежат в основе всех мифов и
легенд. Отрицательное отношение научной общественности только укрепило
желание Перейры остаться в истории в качестве Зигмунда Фрейда
парапсихологии; и после своего "открытия" Замбендорфа он проявил пыл и
экстаз бродячего аскета, который наконец отыскал своего гуру. Какими бы
нелепыми они ни были, книги Перейры приносили деньги, а это означало, что
у него есть возможности вывести Замбендорфа на более высокую орбиту; и
соответственно Замбендорф принял приглашение Перейры вместе с ним
оправиться в Соединенные Штаты.
Научная общественность США не проявила никакого интереса, а
"эксперты", которых находил Перейра и которые подтверждали его
утверждения, принадлежали к самым легковерным представителям науки.
Замбендорф продолжал извлекать информацию из надежно запечатанных
конвертов, воздействовать на точные измерительные инструменты своей
мозговой энергией, изменять период полураспада радиоизотопов, читать
мысли, предсказывать события и совершать множество других подвигов,
которые профессиональные американские продавцы сновидений превратили во
всемирную сенсацию. Всякий раз как эксперты вываливали самосвалы своих
мнений, уверенность Замбендорфа возрастала.
В немалой степени своим успехом он был обязан странной группе
индивидуумов, которые за эти годы присоединились к нему. Особенно он
зависел от них в сборе информации, и общей чертой всех этих людей,
несмотря на все их различие, являлось умение инстинктивно оценивать
информацию с точки зрения ее полезности Замбендорфу и добывать такую
информацию - законно, честно, этично... или другими способами. Постоянная,
никогда не прекращающаяся деятельность команды заключалась в установлении,
какая информация может понадобиться в дальнейшем.
Атмосфера у бассейне на вилле Замбендорфа вблизи Малибу, несмотря на
декорации, была деловой: команда обсуждала последние сведения, добытые в
САКО, в том числе список участников марсианской экспедиции.
- Нужны биографии и характеристики как можно большего числа людей из
этого списка, - сказал Замбендорф. Он сидел в шезлонге у стола,
уставленного охлажденными напитками и фруктами. Тельма, в пляжном пледе
поверх бикини, делала в тени навеса заметки в блокноте у другого стола,
заваленного книгами о Марсе, истории исследований планет и о САКО, которые
она собирала уже несколько дней. - Сделайте отдельный список ученых. У
Клариссы есть полезные контакты в большинстве профессиональных организаций
- она займется ими.
- Хорошо... Ладно... Хорошо... Кларисса занимается учеными. Я
поговорю с ней об этом, когда она завтра вернется, - говорила Тельма,
проверяя список дел у себя в блокноте. - Как насчет европейцев?
- Гмм... - Замбендорф задумался на несколько секунд. - Лучше оставь
их Отто и мне. - Он вопросительно взглянул на Абакяна, который сидел в
другом шезлонге и слушал, прихлебывая пиво. Он коротко кивнул в ответ;
казалось, его занимает что-то другое. - Да, мы сделаем несколько звонков в
Европу, - подтвердил Замбендорф. - И пусть Дрю поговорит со своими
друзьями в газетах о тех политиках, кто будет участвовать в экспедиции.
Такие источники нельзя недооценивать. - Он снова взглянул на Абакяна. -
Все ли мы учли, Отто?
- Все, кроме Мейси, - ответил Абакян.
- А, да, - легко согласился Замбендорф. - В хорошенькую историю ты
нас впутал, Отто. - Абакян молча поднял брови и игнорировал его укол.
Именно он первым выразил озабоченность, когда имя Мейси было упомянуто в
списке участников. По данным САКО, он в экспедиции должен исполнять
обязанности "психолога-наблюдателя". Это означало, что в САКО кто-то
решил, что дело зашло слишком далеко и пора вводить тяжелую артиллерию.
Замбендорф продолжал: - Однако мы бывали в таких переделках и раньше и
всякий раз успешно из них выходили. Прежде всего нужно убедиться, что он
здесь по тем причинам, которые мы подозреваем.
Абакян поднял руки.
- Убедиться?.. Карл, мы прекрасно знаем, зачем здесь Мейси!
Во-первых, он опытный фокусник и иллюзионист. Во-вторых, он известный
разоблачитель, который принимает контракты на расследование деятельности
медиумов. В-третьих, он работал для САКО и раньше... вспомни этих
охотников за черепами из Лонг Бич, которые считали, что им удастся всучить
САКО этот психометрический испытательный вздор. В-четвертых, в списке есть
и Вернон Прайс, а он действует как партнер Мейси... сколько еще
доказательств тебе нужно, Карл? Он здесь, чтобы подложить бомбу, на
которой большими буквами написано твое имя.
- Весьма вероятно. Но давай все же не делать ошибку, принимая наши
предположения за доказанный факт. Вдобавок ты должен согласиться: в-пятых,
экспедиция действительно имеет отношение к психологическим исследованиям.
В-шестых, он психолог. И в-седьмых, до сих пор САКО поручала ему
исключительно научные исследования. Так что его включение может быть
совершенно естественным.
Абакян встал, подошел к краю бассейна и посмотрел в воду.
- Какая разница? - спросил он, поворачиваясь после недолгой паузы. -
Если ты здесь и он здесь, он не упустит возможности. Неважно, официально
или нет посылает его разоблачителем САКО, - если он сможет причинить нам
неприятности, он это сделает.
- Верно, но сможет ли он это сделать? - ответил Замбендорф,
раскачиваясь в кресле. - Будет ли он действовать самостоятельно, или ему
будут помогать работники САКО, со всеми их возможностями? Если это только
он и Прайс, мы можем рассчитывать на успех, но если это они плюс САКО, нам
потребуется помощь со стороны ГКК. Понимаешь: мы должны знать, чего
следует ожидать и к чему готовиться.
Абакян смял пивную банку и бросил ее в урну. Тельма откинулась на
спинку кресла и посмотрела на Замбендорфа.
- Верно, - согласилась она. - Но как нам это узнать? Вряд ли САКО
сделает публичное заявление по этому поводу.
Замбендорф ответил не сразу, он затянулся сигарой и с отсутствующим
видом посмотрел на бассейн. Немного погодя Абакян, почти разговаривая сам
с собой, сказал:
- Нужен ли был САКО просто психолог или именно Мейси? Ответ на этот
вопрос дал бы нам кое-что... В сущности дал бы очень много.
Снова наступило молчание. Затем Тельма сказала:
- Допустим, кто-нибудь выскажет очень серьезную причину, чтобы
исключить Мейси из экспедиции и заменить его кем-то другим...
- Какую причину? - спросил Замбендорф.
Тельма пожала плечами.
- Сразу не могу сказать, но это дело техники. Мы не можем выдвигать
такую причину, она должна исходить от ГКК. У корпорации достаточно юристов
и политиков, чтобы что-нибудь придумать.
- Но даже если это так, неужели САКО исключит Мейси, если он им
нужен? - с сомнением спросил Абакян.
- Нет, но в том-то и дело, - ответила Тельма. - Их реакция даст нам
нужный ответ.
Абакян с любопытством взглянул на Тельму, казалось, хотел возразить,
потом отвернулся и задумался. Озорное выражение появилось во взгляде
Замбендорфа, он лежал, обдумывая предложение.
- Действительно, почему бы нет? - сказал он наконец. - Мы не будем
пассивны, запустим небольшую бомбочку прямо им в середину... Как говорит
Тельма, это не приведет, вероятно, к отстранению Мейси, но немного
подпалит его бороду. Значит, надо каким-то образом сообщить наше желание
ГКК. - Замбендорф снял темные очки и начал протирать их, думая, как
осуществить замысел.
Тельма потянулась и принялась рассматривать пальцы ног.
- Один путь - через Осмонда, - предложила она через несколько секунд.
- Можем сказать ему... что в такой ситуации, когда эксперимент проводится
впервые, желательно свести к минимуму отрицательные влияния и другие
факторы, пока Карл не приобретет опыт во внеземной среде... что-нибудь в
таком роде.
- А Осмонд убедит Хендриджа поставить этот вопрос на Совете
директоров, - закончил Абакян. Говорил он с сомнением. Замбендорф взглянул
на него, потом на Тельму. Они покачали головой. Им не понравилось. Если
команда хочет быть партнером ГКК, а не зависеть от корпорации полностью,
нужно не прятаться за Хендриджем, а дистанцироваться от него.
- О, ради Бога, да это же очевидно! - Замбендорф сел и погасил сигару
в пепельнице. - Мы поговорим с Каспаром Лангом и расскажем, что у нас
проблемы с Мейси, объясним, почему. Мы все согласны, что у Ланга нет
никаких иллюзий относительно истинной ситуации. И если он отправляется на
Марс как старший представитель ГКК, чем скорее мы начнем разговаривать с
ним откровенно, тем лучше.
Две недели спустя Уолтер Конлон получил по каналам САКО известие, что
ГКК выразила озабоченность в связи с включением Мейси в состав экспедиции
на Марс. ГКК обратила внимание на то, что Мейси известен как скептик и
разоблачитель паранормальных способностей, и на тот факт, что Карл
Замбендорф включен в экспедицию именно для проверки этих способностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Встать! - приказал старшина. Все стояли, пока Френнелеч спускался
со своего трона и выходил из помещения в сопровождении своих помощников и
служителей. После почтительной паузы с молчаливым достоинством стали
выходить остальные члены суда. Когда его уводили, Лофбайель коротко кивнул
и умудрился благодарно улыбнуться другу. Вокруг заговорили,
присутствовавшие поодиночке и группами направились к выходу.
Гораззоргио подошел к Рекашобе, который собирал свои документы, глядя
вслед уходящему Тиргу.
- Кто это? - негромким угрожающим голосом спросил Рекашоба. - Что ты
о нем знаешь?
- Боюсь, что мало, - ответил Гораззоргио. - Он живет вдали от города,
в лесу под горами. Но я слышал, что он занимается Черным Искусством и
колдовством. Я порасспрашиваю.
- Да, - проворчал Рекашоба. - И следи за ним. Собери все факты и
свидетельства. Нужно быть уверенным, что его-то уж красноречие не спасет,
когда он предстанет перед судом Совета.
6
Карл Замбендорф родился в 1967 году в городе Верфен на севере
Австрии. Он был третьим ребенком в семье, у него было два брата и две
сестры, и тогда его фамилия была Заммершниг. Отец его всю жизнь проработал
книготорговцем, мать - учительницей. В сравнительно раннем возрасте
Замбендорф понял, что хоть его родители честны, умны, изобретательны и
вообще образцовые носители всяких других добродетелей, они никогда не
будут богаты, как того заслуживают, и их тяжелый труд не принесет им
общественного признания и благодарности. Постепенно он понял, что эта
аномалия является частью более обширного обмана, осуществляемого обществом
в целом: общество прославляет на словах знания и учение, но награждает
богатством и славой совсем не мыслителей и творцов, но тех, кто
поддерживает его суеверия и закрепляет предрассудки. Знание - если
позволить себе говорить правду, а это позволялось редко, - на самом деле
враг человека: оно угрожает разоблачить миф, на котором основаны
предрассудки и вымыслы общества.
В девятнадцатилетнем возрасте он покинул дом и присоединился к
некоему перебежчику русскому, который вызвал немалый шум в Европе,
утверждая, что был свидетелем важнейших экспериментов советских военных с
медиумами. За последующие несколько лет - они оказались очень выгодными и
полезными в смысле образования - юный Заммершниг разобрался в собственных
способностях и талантах и почувствовал неудержимое стремление натянуть нос
всей системе правил и стандартов, которым скучные унылые легковерные люди
хотели бы подчинить всех. Но русский оказался не способен по-настоящему
использовать возможности коммерциализованной западной культуры и средств
массовой информации. Поэтому Заммершниг сменил фамилию и сам занялся своей
карьерой с помощью влиятельного западногерманского издателя журналов.
Через пять лет Карл Замбендорф превратился в знаменитость.
Дорога к всемирной славе открылась перед ним, когда в Гамбурге его
представили доктору - неизвестно каких наук - Осмонду Перейре,
исследователю паранормального и убежденному уфологисту, который написал
несколько бестселлеров, утверждая, среди всего прочего, что грубо круглый
по очертаниям Северный Ледовитый океан на самом деле - гигантский кратер,
вызванный падением космического корабля из антиматерии; что некогда здесь
находился континент с высокоразвитой культурой ("Полантида", а не
Атлантида: легенда исказила действительность); и что передвижение полюса и
климатические изменения, связанные с этим, лежат в основе всех мифов и
легенд. Отрицательное отношение научной общественности только укрепило
желание Перейры остаться в истории в качестве Зигмунда Фрейда
парапсихологии; и после своего "открытия" Замбендорфа он проявил пыл и
экстаз бродячего аскета, который наконец отыскал своего гуру. Какими бы
нелепыми они ни были, книги Перейры приносили деньги, а это означало, что
у него есть возможности вывести Замбендорфа на более высокую орбиту; и
соответственно Замбендорф принял приглашение Перейры вместе с ним
оправиться в Соединенные Штаты.
Научная общественность США не проявила никакого интереса, а
"эксперты", которых находил Перейра и которые подтверждали его
утверждения, принадлежали к самым легковерным представителям науки.
Замбендорф продолжал извлекать информацию из надежно запечатанных
конвертов, воздействовать на точные измерительные инструменты своей
мозговой энергией, изменять период полураспада радиоизотопов, читать
мысли, предсказывать события и совершать множество других подвигов,
которые профессиональные американские продавцы сновидений превратили во
всемирную сенсацию. Всякий раз как эксперты вываливали самосвалы своих
мнений, уверенность Замбендорфа возрастала.
В немалой степени своим успехом он был обязан странной группе
индивидуумов, которые за эти годы присоединились к нему. Особенно он
зависел от них в сборе информации, и общей чертой всех этих людей,
несмотря на все их различие, являлось умение инстинктивно оценивать
информацию с точки зрения ее полезности Замбендорфу и добывать такую
информацию - законно, честно, этично... или другими способами. Постоянная,
никогда не прекращающаяся деятельность команды заключалась в установлении,
какая информация может понадобиться в дальнейшем.
Атмосфера у бассейне на вилле Замбендорфа вблизи Малибу, несмотря на
декорации, была деловой: команда обсуждала последние сведения, добытые в
САКО, в том числе список участников марсианской экспедиции.
- Нужны биографии и характеристики как можно большего числа людей из
этого списка, - сказал Замбендорф. Он сидел в шезлонге у стола,
уставленного охлажденными напитками и фруктами. Тельма, в пляжном пледе
поверх бикини, делала в тени навеса заметки в блокноте у другого стола,
заваленного книгами о Марсе, истории исследований планет и о САКО, которые
она собирала уже несколько дней. - Сделайте отдельный список ученых. У
Клариссы есть полезные контакты в большинстве профессиональных организаций
- она займется ими.
- Хорошо... Ладно... Хорошо... Кларисса занимается учеными. Я
поговорю с ней об этом, когда она завтра вернется, - говорила Тельма,
проверяя список дел у себя в блокноте. - Как насчет европейцев?
- Гмм... - Замбендорф задумался на несколько секунд. - Лучше оставь
их Отто и мне. - Он вопросительно взглянул на Абакяна, который сидел в
другом шезлонге и слушал, прихлебывая пиво. Он коротко кивнул в ответ;
казалось, его занимает что-то другое. - Да, мы сделаем несколько звонков в
Европу, - подтвердил Замбендорф. - И пусть Дрю поговорит со своими
друзьями в газетах о тех политиках, кто будет участвовать в экспедиции.
Такие источники нельзя недооценивать. - Он снова взглянул на Абакяна. -
Все ли мы учли, Отто?
- Все, кроме Мейси, - ответил Абакян.
- А, да, - легко согласился Замбендорф. - В хорошенькую историю ты
нас впутал, Отто. - Абакян молча поднял брови и игнорировал его укол.
Именно он первым выразил озабоченность, когда имя Мейси было упомянуто в
списке участников. По данным САКО, он в экспедиции должен исполнять
обязанности "психолога-наблюдателя". Это означало, что в САКО кто-то
решил, что дело зашло слишком далеко и пора вводить тяжелую артиллерию.
Замбендорф продолжал: - Однако мы бывали в таких переделках и раньше и
всякий раз успешно из них выходили. Прежде всего нужно убедиться, что он
здесь по тем причинам, которые мы подозреваем.
Абакян поднял руки.
- Убедиться?.. Карл, мы прекрасно знаем, зачем здесь Мейси!
Во-первых, он опытный фокусник и иллюзионист. Во-вторых, он известный
разоблачитель, который принимает контракты на расследование деятельности
медиумов. В-третьих, он работал для САКО и раньше... вспомни этих
охотников за черепами из Лонг Бич, которые считали, что им удастся всучить
САКО этот психометрический испытательный вздор. В-четвертых, в списке есть
и Вернон Прайс, а он действует как партнер Мейси... сколько еще
доказательств тебе нужно, Карл? Он здесь, чтобы подложить бомбу, на
которой большими буквами написано твое имя.
- Весьма вероятно. Но давай все же не делать ошибку, принимая наши
предположения за доказанный факт. Вдобавок ты должен согласиться: в-пятых,
экспедиция действительно имеет отношение к психологическим исследованиям.
В-шестых, он психолог. И в-седьмых, до сих пор САКО поручала ему
исключительно научные исследования. Так что его включение может быть
совершенно естественным.
Абакян встал, подошел к краю бассейна и посмотрел в воду.
- Какая разница? - спросил он, поворачиваясь после недолгой паузы. -
Если ты здесь и он здесь, он не упустит возможности. Неважно, официально
или нет посылает его разоблачителем САКО, - если он сможет причинить нам
неприятности, он это сделает.
- Верно, но сможет ли он это сделать? - ответил Замбендорф,
раскачиваясь в кресле. - Будет ли он действовать самостоятельно, или ему
будут помогать работники САКО, со всеми их возможностями? Если это только
он и Прайс, мы можем рассчитывать на успех, но если это они плюс САКО, нам
потребуется помощь со стороны ГКК. Понимаешь: мы должны знать, чего
следует ожидать и к чему готовиться.
Абакян смял пивную банку и бросил ее в урну. Тельма откинулась на
спинку кресла и посмотрела на Замбендорфа.
- Верно, - согласилась она. - Но как нам это узнать? Вряд ли САКО
сделает публичное заявление по этому поводу.
Замбендорф ответил не сразу, он затянулся сигарой и с отсутствующим
видом посмотрел на бассейн. Немного погодя Абакян, почти разговаривая сам
с собой, сказал:
- Нужен ли был САКО просто психолог или именно Мейси? Ответ на этот
вопрос дал бы нам кое-что... В сущности дал бы очень много.
Снова наступило молчание. Затем Тельма сказала:
- Допустим, кто-нибудь выскажет очень серьезную причину, чтобы
исключить Мейси из экспедиции и заменить его кем-то другим...
- Какую причину? - спросил Замбендорф.
Тельма пожала плечами.
- Сразу не могу сказать, но это дело техники. Мы не можем выдвигать
такую причину, она должна исходить от ГКК. У корпорации достаточно юристов
и политиков, чтобы что-нибудь придумать.
- Но даже если это так, неужели САКО исключит Мейси, если он им
нужен? - с сомнением спросил Абакян.
- Нет, но в том-то и дело, - ответила Тельма. - Их реакция даст нам
нужный ответ.
Абакян с любопытством взглянул на Тельму, казалось, хотел возразить,
потом отвернулся и задумался. Озорное выражение появилось во взгляде
Замбендорфа, он лежал, обдумывая предложение.
- Действительно, почему бы нет? - сказал он наконец. - Мы не будем
пассивны, запустим небольшую бомбочку прямо им в середину... Как говорит
Тельма, это не приведет, вероятно, к отстранению Мейси, но немного
подпалит его бороду. Значит, надо каким-то образом сообщить наше желание
ГКК. - Замбендорф снял темные очки и начал протирать их, думая, как
осуществить замысел.
Тельма потянулась и принялась рассматривать пальцы ног.
- Один путь - через Осмонда, - предложила она через несколько секунд.
- Можем сказать ему... что в такой ситуации, когда эксперимент проводится
впервые, желательно свести к минимуму отрицательные влияния и другие
факторы, пока Карл не приобретет опыт во внеземной среде... что-нибудь в
таком роде.
- А Осмонд убедит Хендриджа поставить этот вопрос на Совете
директоров, - закончил Абакян. Говорил он с сомнением. Замбендорф взглянул
на него, потом на Тельму. Они покачали головой. Им не понравилось. Если
команда хочет быть партнером ГКК, а не зависеть от корпорации полностью,
нужно не прятаться за Хендриджем, а дистанцироваться от него.
- О, ради Бога, да это же очевидно! - Замбендорф сел и погасил сигару
в пепельнице. - Мы поговорим с Каспаром Лангом и расскажем, что у нас
проблемы с Мейси, объясним, почему. Мы все согласны, что у Ланга нет
никаких иллюзий относительно истинной ситуации. И если он отправляется на
Марс как старший представитель ГКК, чем скорее мы начнем разговаривать с
ним откровенно, тем лучше.
Две недели спустя Уолтер Конлон получил по каналам САКО известие, что
ГКК выразила озабоченность в связи с включением Мейси в состав экспедиции
на Марс. ГКК обратила внимание на то, что Мейси известен как скептик и
разоблачитель паранормальных способностей, и на тот факт, что Карл
Замбендорф включен в экспедицию именно для проверки этих способностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54