- Хорошо, пусть так. Но почему? Вы сказали, что преподнесли ей акции
в качестве подарка по случаю помолвки - так сказать, в ожидании свадьбы.
Как она ими воспользовалась при голосовании - к делу не относится. Если вы
сможете доказать, что дарили ей акции по случаю помолвки в твердой надежде
на брак и что она знала условия, принимая подарок, вы можете заставить ее
или выйти за вас замуж, или вернуть нечестно присвоенное. Вспомним дело
Мак Найти против Роудса. Тогда вы вернете контроль над делом и вышибите
своих компаньонов, обвинив их в нечестности. Можете вы доказать?
- На черта теперь она мне сдалась, не собираюсь я на ней жениться...
- Дело ваше. Но давайте по порядку. Есть у вас свидетели или
доказательства, ну, там письма или нечто в этом роде, которые подтверждали
бы, что она принимала акции, зная: вы дарите ей их как будущей жене?
- Конечно, есть свидетели... все те же двое: Майлз и Белл.
- Теперь вам ясно? Ваше свидетельство против их свидетельства да плюс
куча официальных бумаг - не в вашу пользу. Вам не только нет смысла
что-нибудь затевать; больше того, вас вполне могут упрятать в психушку как
параноика. Мой вам совет - найдите себе работу в какой-нибудь другой
области... Или в крайнем случае ломитесь напропалую, организуйте
конкурирующую фирму, чтобы оспорить их паршивый контракт. Хотел бы я
посмотреть, как эти параграфы осуществляются на деле, тем более что
защищать вас буду не я. Но не пробуйте обвинить их в заговоре. Они
выиграют дело, да еще и обчистят вас до нитки - за счет судебных издержек.
Я внял его совету, но частично. На первом этаже дома, где помещалась
его контора, был бар. Я зашел в него и надрался.

У меня хватило времени вспомнить все, что со мной случилось, пока я
добирался до Майлза.
Когда фирма стала давать прибыль, он арендовал маленький домик в
долине Сан-Фернандо и перебрался туда с Рикки, спасаясь от убийственной
мохавской жары. Он ежедневно ездил до работы и обратно
автобусом-экспрессом ВВС. И тут я вспомнил, что Рикки, к счастью, сейчас
была далеко - в скаутском лагере для девочек на Большом Медвежьем озере.
Мне вовсе не хотелось, чтобы она стала свидетельницей ссоры между мной и
своим отчимом.
В тоннеле Сепульведа машины шли бампер в бампер; тут мне пришла в
голову мысль, что, прежде чем встретиться с Майлзом, неплохо бы пристроить
куда-нибудь сертификат на акции "Горничной". Эта мысль показалась мне
весьма разумной: в драке, которую я не прочь был затеять, Майлз и Белл
смогут отнять их у меня. Как кот, однажды прищемивший хвост дверью, я
постоянно был настороже.
Оставить бумаги в машине? Предположим, что на меня будет совершено
вооруженное нападение, - тем более глупо хранить их в машине, которую
потом отбуксируют и где-нибудь бросят.
Я мог бы отправить бумаги по почте на свое имя, но последнее время я
получал корреспонденцию в отделе доставки Главпочтамта, поскольку вынужден
был переезжать из одной гостиницы в другую. Меня выставляли, как только
обнаруживалось, что я держу в номере Пита.
Лучшее - отправить их человеку, которому я бы доверял.
Но список таких людей был весьма коротким.
Наконец я вспомнил, кому можно верить.
Рикки.
Может показаться, что я опять лезу на рожон: только что меня надула
одна особа женского пола, а я собираюсь поверить другой. Но тут никакого
сравнения быть не может. Я знал Рикки пять лет - половину ее жизни, и,
если есть среди людей хоть один кристально чистый человек, так это она...
и мой Пит того же мнения. Кроме того, Рикки пока не могла своими женскими
прелестями лишить мужчину здравого смысла. Женственность проявлялась
только в ее личике; тело ее было совсем еще девчоночьим.
Выбравшись из тоннеля, я свернул с магистрали и вскоре обнаружил, что
искал, - аптеку. Там я купил бумагу для письма, марки и пару конвертов -
большой и маленький.
"Дорогая Рикки-тики-тави!
Надеюсь скоро увидеть тебя, но, пока я не приехал, прошу тебя
сохранить вложенный в письмо конверт. Пусть это будет нашей тайной".
Тут я задумался. Проклятье! А если со мной что-нибудь случится?..
Автомобильная катастрофа или еще что-то... и меня не станет?.. Ведь при
этом акции останутся у Рикки, что приведет в бешенство Майлза и Белл. Но
уж я постараюсь, чтобы ничего подобного не произошло. Пока я все это
обдумывал, до меня дошло, что подсознательно я уже принял решение
отказаться от холодного сна. Трезвые размышления и прочитанная доктором
лекция укрепили мою решимость, и я не собирался отступать, а, наоборот,
был готов стоять насмерть; и сертификат станет моим оружием. Он дает мне
право проверять всю документацию фирмы, на законном основании совать нос в
любую сделку, заключаемую компанией, или вообще во все, что захочется.
Если они попробуют вновь выставить меня с помощью наемных охранников,
то я вернусь обратно с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда.
Можно и к суду их привлечь. Не смогу выиграть процесс - так хоть устрою
шумиху, чем, вероятно, отпугну "Менникс" от покупки нашей фирмы.
А может, вовсе не надо посылать сертификат Рикки?
Нет, случись что со мной... Пусть он останется у нее. Ведь Рикки и
Пит - теперь вся моя семья. И я продолжил письмо:
"Если нам не удастся встретиться в течение года, то знай, что со мной
что-то случилось. Тогда позаботься о Пите, если сможешь его отыскать.
После этого возьми маленький конверт, что внутри письма, и, не говоря
никому ни слова, отнеси его в любое отделение Американского банка, а там
обратись к кому-нибудь, кто занимается доверительной собственностью, и
попроси вскрыть конверт.
Люблю, целую. Дядя Дэнни".
Я взял еще один лист и написал:
"3 декабря 1970 г., Лос-Анджелес, Калифорния.
Доверяю все свои наличные деньги и прочее имущество (опись акций
"Горничная инкорпорейтед" с указанием номеров серий прилагается) на
хранение Американскому банку для управления вышеуказанным имуществом в
качестве опекуна Фредерики Вирджинии Джентри, а по достижении ею двадцати
одного года утвердить ее в законных правах владения на него.
Подпись".
Думаю, что яснее выразить свои намерения я вряд ли смог бы, учитывая,
что написано было все на аптечном прилавке, а в ухо мне орал музыкальный
автомат. Не должно быть и тени сомнения, что в случае, если со мной что-то
стрясется, деньги и ценные бумаги достанутся Рикки, и ни Майлзу, ни Белл
не удастся их у нее отнять.
Но если все пройдет нормально, я попрошу Рикки вернуть конверт, когда
мы встретимся. Я не стал делать передаточную подпись на обороте
сертификата, где была типографским способом отпечатана форма: заявления
было вполне достаточно.
Я вложил сертификат и заявление в маленький конверт, запечатал его и
вместе с письмом Рикки засунул в большой конверт. Потом написал на нем
адрес лагеря скаутов, приклеил марку и бросил в почтовый ящик рядом со
входом в аптеку. Из надписи на ящике свидетельствовало, что
корреспонденцию заберут минут через сорок; у меня словно гора с плеч
свалилась, и я забрался в машину с легким сердцем... не потому, что
сохранил свои сбережения, нет. Просто я решил свои самые важные проблемы.
Ну, не то чтобы "решил" их, но, по крайней мере, больше не убегал от
решения, не прятался в нору, изображая Рип Ван Винкля, не взирал на них
через розовые очки.
Конечно же, я хотел увидеть двухтысячный год и увидел бы обязательно
(пребывая в полной неподвижности)... Мне исполнилось бы шестьдесят, а я
все еще оставался бы, наверно, молодым и свистел вслед проходящим
красоткам. Никакой спешки...
Хотя совершить затяжной прыжок в следующее столетие не особенно
приятно, тем более для нормального человека. Словно увидишь конец фильма,
не зная, что же произошло в середине. Следующие тридцать лет мне
оставалось бы лишь наслаждаться течением времени, загнанного в берега
моего сна, и понял бы я это, только проснувшись в двухтысячном году.
А сейчас я собирался дать бой Майлзу и Белл. Может, я проиграю, но им
встреча со мной тоже даром не пройдет. Так мой Пит в старые добрые
времена, возвращаясь домой весь в крови после очередного боя, все-таки
громко заявлял:
- Посмотрел бы ты на моего противника!
От вечерней встречи я не ожидал ничего хорошего - закончится все,
скорей всего, официальным объявлением войны. Я намеревался испортить
Майлзу сон... а он мог позвонить Белл и испортить сон ей.

3
Подъезжая к дому Майлза, я весело насвистывал. Я больше не
беспокоился об этой драгоценной парочке. Последние пятнадцать миль я уже
обдумывал схемы двух новых моделей - каждая из них могла бы меня
озолотить. Одна из них представляла собой чертежную машину, управляемую по
принципу электрической пишущей машинки. Думаю, в США наберется тысяч
пятьдесят инженеров, которые изо дня в день, до исступления, горбятся,
теряя здоровье и зрение, над своими чертежными досками, ненавидя их. И не
потому, что им не нравится проектировать, - они выбрали эту работу и хотят
ею заниматься. Но сама работа очень тяжела и физически. Мое изобретение
позволило бы им, сидя в удобном кресле, нажимать на клавиши, а чертеж
появлялся бы на экране, укрепленном над клавиатурой. Одновременно
нажимаете три клавиши - и в нужном месте появляется горизонтальная линия;
нажимаете еще одну клавишу - и связываете горизонталь с вертикалью;
нажатием четырех других клавиш получается изображение линии под любым
необходимым углом.
Да что там! За небольшую доплату можно встроить второй экран, что
позволит архитекторам проектировать в изометрии (единственно правильный
способ проектирования!) и получать второе изображение в идеальной
перспективе, не глядя на чертеж. Можно даже научить машину снимать планы
этажей и лестничных клеток прямо с изометрического изображения.
Вся прелесть проекта состояла в том, что машину легко было почти
полностью собрать из стандартных деталей, которые можно найти в любом
магазине радио- или фототоваров. Кроме панели управления. Но я был уверен,
что смогу добыть для нее необходимые узлы, купив электрическую пишущую
машинку, распотрошив ее и приспособив клавиши для управления всем
комплексом. Месяц уйдет на создание примитивной модели, еще полтора - на
устранение неполадок...
Но эту-то идею я держал в памяти про запас, так как был уверен, что в
любое время смогу воплотить ее в жизнь, - а в успешном сбыте своего детища
я не сомневался. Еще одна мысль - и она меня приводила в восторг -
касалась старины "Фрэнка". Я придумал, как его сделать еще более гибким.
Я-то знал его вдоль и поперек, но вряд ли кому другому удастся досконально
разобраться в его конструкции, потрать он хоть целый год на ее изучение.
Но никто не мог узнать, даже изучив тщательно мои записки, что я
предусмотрел возможность внести изменения, казалось бы, в единственный
вариант прибора. Стремление к такому разнообразию было продиктовано
желанием создать универсального механического слугу для дома.
Перво-наперво можно было вообще отказаться от размещения его в
мотоинвалидном кресле, и тогда у меня развязаны руки. Правда, мне
понадобятся торсеновские трубки памяти, но Майлз будет не в силах
запретить мне их использовать, - эти трубки мог приобрести каждый, кто
занимается проектированием кибернетических систем.
Чертежная машина подождет, а я займусь созданием автомата с
неограниченными возможностями. Разумеется, он будет лишен способности
мыслить, но зато сможет делать за человека всю механическую работу.
Нет, сначала я сработаю чертежную машину. А потом, с ее помощью, я
спроектирую "всемогущего Пита".
- Как насчет имечка, а, Пит? Назовем первого в мире настоящего робота
твоим именем?
- Мур-р-р?
- К чему такая подозрительность? Это большая честь.
Разрушив "Фрэнка", я смогу проектировать "Пита" прямо на моей
чертежной машине и сразу же вносить усовершенствования в модель. Я сделаю
из него убийцу, демона-губителя, и он разделается с "Фрэнком", прежде чем
они запустят того в производство. Я разорю их, и они еще будут умолять
меня вернуться обратно. Не убивать же им курицу, несущую золотые яйца!
В окнах дома Майлза горел свет, у тротуара стояла его машина. Свою я
поставил чуть дальше. Питу я сказал:
- Тебе, парень, лучше остаться здесь и охранять машину. Стреляй после
третьего предупреждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32