- Не кажется
ли вам, что именно это подразумевается здесь?
- Да что вы топчетесь на месте! - воскликнул нетерпеливо Эрик. -
Давайте скорее перейдем к строчкам, где говорится:
"Наследник Аркона, ты назван был первым;
Но станешь последним. Не мешкай..."
- Здесь, я знаю точно, имеют в виду меня.
- Отчего вы так думаете? - спросил его чародей.
- А вот почему: Аркон - мой предок, так что я - его наследник. Всем
известно, что именно я теперь ваш король. То есть, я назван первым из всех
нас, братьев, - ответил Эрик, показывая на Марка и Брандела. - И в
настоящее время я - самый последний из прямых наследников короля Аркона.
Сказав это, Эрик самоуверенно и довольный собой поглядел на всех.
- Очень хорошо, Эрик, - произнес в ответ Феррагамо, а затем, когда
Эрик радостно и самодовольно улыбнулся, добавил. - Вот сейчас мы как раз и
добрались до самого трудного и непонятного. В настоящее время вы, в
некотором смысле, действительно наследник короля Аркона, однако мы не
можем согласиться с тем, что автор этих строк имел в виду именно вас. Если
бы ваш отец, в свое время, нашел бы это пророчество, он тоже подумал бы,
что речь идет именно о нем, и так случилось бы с каждым из предыдущих
наследников короля Аркона.
- Да, но все они так и не нашли и не прочитали таких строк, а вот я -
да! Или, как правильно сказал Марк, по крайней мере я.
- Ладно, прекрасно. Но ведь Марк тоже наследник Аркона. Да и Брандел
имеет полное право называться наследником его. Что можно сказать на это?
- Да ведь ч-то старше их, я - первый наследник, - возмутился Эрик.
- Я не советовал бы утверждать так категорично насчет всей этой
фразы:
"Наследник Аркона, ты назван был первым;
Но станешь последним...".
- Для меня все это звучит как-то загадочно и непонятно, - сказал
Феррагамо и тут же продолжал. - Ваше объяснение слишком упрощенное.
- Я все же думаю, что здесь имеют в виду именно меня.
- Вы так считаете? Мне кажется, если вы так уверены, следующая
строчка означает, что вам следовало бы немедленно отправиться в путь, с
тем чтобы вернуть себе королевский трон.
- Конечно, - сразу же ответил Эрик. - Вы, разумеется, имеете в виду
фразу: "...Не мешкай, уснешь ты потом...". Тут все абсолютно ясно, не так
ли? Если я буду мешкать, то потеряю всякую возможность вернуть себе
престол.
- Но это только часть фразы, а она заканчивается совсем непонятными
словами: "...уснешь ты потом", - напомнил Марк.
- Совершенно верно, именно поэтому нельзя с полной уверенностью
говорить, что здесь все ясно и понятно.
- Да что вы на самом деле! - воскликнул досадливо Эрик. - Ведь это же
поэзия!
- Понимаю, понимаю! - возразил ему Феррагамо. - Вы были бы абсолютно
правы, если бы речь шла о художественном произведении. Тогда бы мы могли
сказать, что это - поэтическая вольность.
- Хорошо! Хорошо! В конце концов только я один стараюсь расшифровать,
что все это значит, - рассердился Эрик. - Вы же хотите убедить меня лишь в
одном, что это понять никак нельзя.
- Именно так. Пока мы можем строить догадки лишь по контексту.
- И последующие строки в стихотворении дают такой контекст. Например,
слова "клинок же Аркона" означают, что речь идет о той старинной шпаге,
которую мой отец просил Феррагамо передать мне; слова "вбирать будет силу
отовсюду вокруг" говорят о том, что народ страны объединится вокруг меня,
законного наследника, и тем самым увеличит силу моего оружия, то есть,
клинка Аркона, или вот этой шпаги, переданной мне моим отцом; слова
"...настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг"
означают, что все кончится нашей победой, когда мы вернется в столицу
Стархилл. Разве вам это не понятно? К этому времени на моей стороне уже
будет вся остальная часть королевства Арк.
На лице Феррагамо появилось выражение досады и большого сомнения.
- Даже если ваша шпага и есть тот самый клинок Аркона, - а у нас нет
доказательств этого, хотя в какой-то мере я могу это допустить, - и вы
являетесь как раз именно тем человеком, которому он предназначался, вполне
могут быть и другие варианты истолкования всего этого. Например, слова
"...настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг" могут
означать просто смерть, - возразил чародей, и тут же добавил лукаво. - Кто
знает, а вдруг это просто поэтическая метафора.
- Не кажется ли вам, что слово "сила" в этих строчках имеет тот же
смысл, что и во втором двустишии в начале текста? - спросил Марк.
- Как знать! - ответил чародей. - Но я не понимаю, как шпага может
вбирать в себя что-либо отовсюду вокруг для того, чтобы обеспечить
единство. Скорее, наоборот. А вот остальная часть текста, действительно,
полна головоломок и загадок.
- Каких именно? - спросил Эрик.
В этот момент Кория прервала их разговоры, похожие на ученый диспут,
и протянула Феррагамо какой-то листок бумаги и с особым выражением на лице
обратила его внимание на важность сведений, содержавшихся в поданной ему
записке, сказав при этом:
- Тебе приводилось когда-нибудь читать что-либо подобное?
- О, боже, конечно нет! - ответил чародей. - Подождите меня, я быстро
вернусь. Ну и ну!
Он быстро прошел в свой кабинет и почти тут же вернулся, неся
стеклянную банку с хорошо пригнанной пробкой, в которой было немного
порошка коричневого цвета.
- Это очень ценное и полезное средство, - сказал он жене. - Это то,
что больше всего необходимо тебе...
Он подал Кории банку.
- Мне надо совсем немного, - ответила она ему.
- Но будь осторожна с этим порошком.
- Хорошо, обязательно, - промолвила Кория, возвращаясь на кухню.
- Итак, на чем мы остановились? - спросил Феррагамо, усаживаясь снова
в свое кресло.
- В самом конце текста, последние десять строк.
Чародей взял в руки листок пергамента и дочитал вслух заключительную
часть пророчества:
"Когда раздастся голос мести,
В смятенье содрогнется все,
И отблеск света на клинке стальном
Сверкнет на царском скипетре Аркона.
Те двое, что уже сейчас едины,
Потребуют в суде свои права,
И кто царить захочет, один сражаться будет.
Когда ж иссякнут силы, пробьет кончины час,
Решится их судьба, и приговор свой норны
Им возвестят, и прекратится битва".
- Ну что ж, первые четыре строчки явно описывают какую-то сцену
битвы, в которой, как обычно, слышны воинственные крики, звон мечей,
сверкают искры, высекаемые оружием и доспехами, когда бойцы наносят друг
другу удары, а также, действительно, вспыхивают отблески света на стальных
клинках и доспехах. Все это очень реально и вполне понятно, не так ли? -
воскликнул Эрик, вдохновленный этой яркой картиной боя, но прежде чем
Феррагамо успел ответить, голову Эрика осенила новая еще более оживившая
его мысль. - Послушайте! "Те двое, что уже сейчас едины..." - это же я и
Фонтейна! Мы же фактически, можно сказать, уже почти поженились, и
поэтому...
- А я пока еще не совсем уверен в этом, - прервал его из своего угла
Брандел.
Однако Эрик даже не обратил на его слова какого-либо внимания и
продолжил:
- ...и поэтому, хоть нас двое, но мы уже сейчас едины. Все сходится!
- А все же, как тогда понять слова, что "...и кто царить захочет,
один сражаться будет..." - заметил Марк. - Это противоречит тому, что ты,
Эрик, сказал, что ты не останешься один, а наоборот, народ страны
объединится вокруг тебя, законного наследника, и поможет тебе одолеть
врагов.
- Мне очень приятно отметить, что один из вас научился думать, - с
явным удовольствием промолвил чародей.
Эрик не услышал слов Феррагамо, так как глубоко погрузился в свои
размышления.

Они еще некоторое время продолжали высказывать свои доводы насчет
прошлого и будущего. Между тем в дом прибыл Шилл и когда он вошел в
гостиную, Эрику захотелось посвятить его во все подробности их дискуссии,
однако, к великому облегчению Феррагамо, Шилл ответил, что он всего лишь
солдат, а не оракул и разбирать витиеватые слова не его занятие. В
гостиной побывала также и Фонтейна и, послушав Эрика, очень обеспокоилась
такими странными идеями и предположениями Эрика.
Феррагамо попытался переубедить самого старшего из сыновей погибшего
короля, приведя следующие доводы:
- Эрик, поверьте мне, не следует так безрассудно, не обдумав все
тщательно, принимать на веру эти стихи. Если вы хотите действительно
рассчитывать на мою помощь, вам следует научиться выбирать и осуществлять
всегда более полезные решения, а не подхватывать с такой опрометчивостью
первое, что попадется вам на глаза. Мы должны тратить время на
практические дела, пытаться добиться того, что представляет собой реальную
пользу, вместо бессмысленных разговоров об этом пророчестве или
безрассудной храбрости, толкающей навстречу огромной опасности.
Эрик, по всей видимости, не был переубежден такими доводами. Он был
явно в угрюмом настроении, как выразилась Фонтейна, которая не испытывала
никакого восторга по поводу намечаемого Эриком предстоящего возвращения в
Стархилл.
- Меня это не беспокоит! Я уверен, что в пророчестве речь идет обо
мне, и если я буду бездействовать именно сейчас, я потеряю реальную
возможность отвоевать обратно престол моего отца. Навсегда! - твердил все
время Эрик.
Кто-то однажды сказал, что нетерпение Эрика как можно скорее
ввязаться в битву, это, скорее всего, попытка исправить то впечатление,
которое может сложиться о нем после того, как он в свое время не сделал
этого.
Поэтому Марк, во время одного из разговоров на эту тему, сказал
серьезным тоном:
- Эрик, тебе действительно следует слушать советов Феррагамо. Он
знает, что говорит.
- Мне кажется, у нас есть здесь дела поважнее. Зачем нам уходить
отсюда? - спрашивал Брандел.
- А я не уйду отсюда! - визгливо кричала Фонтейна, почти всегда таким
образом реагируя на подобные разговоры. - Хватит! Я устала, сыта по горло
и не хочу уходить куда бы то ни было!
Обычно Феррагамо долго терпеливо вздыхал в ответ на такие сцены. При
этом Кория, в свою очередь, просила всех их успокоиться и беречь свою
энергию для будущего, заговорщически подмигивала Феррагамо и, в конечном
итоге, приглашала всех идти обедать.
Однажды, в пылу подобных споров подогреваемые своими упрямыми
характерами и темпераментом, они поздно сели за обеденный стол и с жаром
накинулись на еду. Особенно хороший аппетит был у Эрика, так как он втайне
решил, что это будет его последний обед вместе со всеми остальными, а на
следующее утро он отправится один отвоевывать престол.
И вот сейчас, во время обеда, Кория, увидев, что Брандел так лихо
расправился с остатками закуски и салата на столе, улыбнулась Феррагамо и
ушла на кухню за новой порцией еды. Из кухни доносились пряные запахи
выпечки. У всех сидящих за столом аппетит разыгрался еще больше, за
исключением, конечно, Брандела, которого никогда и никто не мог накормить
одной закуской и первым блюдом.
Наконец, Кория вернулась из кухни, неся огромный круглый и плоский
торт, от которого, - это стало ясно всем, - и доносился такой
замечательный, приятно раздражавший аромат.
- Это кое-что новенькое, - произнесла она заманчиво. - Я надеюсь, вам
всем это понравится.
- Мне дайте кусок побольше, - тут же попросил Брандел.
- Вам нельзя много, - ответил Феррагамо твердым тоном, держа Корию за
руку и руководя ею таким образом, чтобы нож, который она держала в руке,
отрезал небольшие кусочки. - Всем давать только по такому тоненькому
кусочку.
Даже Кория была удивлена таким поведением чародея.
- Но это почти что ничего! - возразила она ему.
- Это больше, чем достаточно. А теперь ешьте и потом увидите, что
будет.
Феррагамо и Кория дождались, будучи воспитанными и хлебосольными
хозяевами, когда перед каждым сидящим за столом будет положен кусочек
загадочного торта. И тогда... Фонтейна отщипывала очень недоверчиво своими
тоненькими пальчиками по маленькой крошке; Марк, Шилл, Феррагамо и Кория
брали кусочки такого размера, который позволяла им десертная вилка; Эрик
откусил столько, сколько позволил ему рот, а Брандел запихнул в рот всю
свою порцию. На несколько секунд за столом воцарилось молчание. И вот
именно тогда... Глаза у Брандела закатились от неописуемого блаженства.
Эрик быстро с неожиданной жадностью снова наполнил рот остатками своей
порции. У всех остальных невольно вырвался возглас одобрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55