Ее собственное кольцо унес Дэг, а это еще в Доме
подарил ей Марк.
- Оно принадлежало моей матери, - объяснил он тогда. - После ее
смерти я всегда носил его на цепочке на шее, - он покраснел. - Мне бы
хотелось, чтобы оно было у тебя. - Фонтейна заметила слезы, выступившие у
него на глазах, и молча обняла его.
Сейчас, глядя на кольцо, Фонтейна поняла, что оно значит для нее,
почувствовала ответственность за судьбу любимого, и вдруг приняла решение.
- Поднимайся-ка, - сказала она, тронув его за плечо, - пойдем
прогуляемся.
- Нет.
- Да! Не то я закричу и перебужу здесь всех, а им надо поспать. Давай
вставай.
Марк нехотя поднялся, бормоча проклятия в адрес некоей упрямой
девицы, и они отошли от лагеря. Убедившись, что их никто не слышит,
Фонтейна сказала.
- Понимаешь, я знаю, что ты чувствуешь, и ты должен бы знать, что при
этом чувствую я. Я ведь не могу просто так сидеть и смотреть, как ты
мучаешься. Пожалуйста, поговори со мной. Откуда ты знаешь, вдруг это
поможет?
- Я все понимаю. Прости меня, но сейчас я просто не могу говорить.
Они помолчали. Потом Фонтейна попросила:
- Может, все-таки попытаешься?
Марк вздохнул, раздраженный ее настойчивостью. Он все еще не
оправился от недавнего потрясения.
- Когда я увидел, как солдаты уводят Феррагамо, я едва сдержался,
чтобы не побежать за ними. Если бы Заник не удержал меня, я бы точно
бросился на них. Дело не только в том, что я люблю Феррагамо, у меня такое
ощущение, словно все разлетелось в клочья. Он был самым сильным из нас, он
вел нас, советовал нам, что делать, а теперь его нет. Я боюсь, Фонтейна, я
не знаю, как справиться с собой.
- Но с тобой же друзья. Мы поможем тебе. Ты, конечно, принц, но у
тебя прекрасные солдаты. Может, эти разбойники тоже на что-нибудь
сгодятся, и Джани, и еще я, и... - она заколебалась, - ...я люблю тебя,
Марк, и верю в тебя. Я знаю, у тебя есть недостатки, но у кого их нет? Ну?
- Она улыбнулась, пытаясь расшевелить его. - Если рядом с тобой будет
любящая женщина, ты будешь способен на многое.
Марк рассмеялся.
- Хорошо. Здесь ты попала в точку. Если я буду просто сидеть и
жаловаться на судьбу, это ведь никому не поможет. - Он снова посерьезнел.
- И, кстати сказать, если мы завтра утром будем засыпать на ходу, это тем
более не решит дела. Пойдем-ка спать.
На следующий день они предприняли отчаянную попытку разыскать мага.
Пробравшись в город поодиночке и с разных сторон, они вскоре выяснили, что
большинство солдат ушли и Феррагамо исчез вместе с ними. Конвоировал его
такой отряд, что о преследовании не могло быть и речи, к тому же запасов
пирога, раздели они его па всех, хватило бы ненадолго. До сих пор
разбойники Дурга не получали ни крошки. По правде сказать, Марк уже начал
серьезно сомневаться в эффективности лунных ягод.
В конце концов, они вынуждены были отправиться к условленному месту
встречи без мага. Пока они скакали на запад, Марк едва мог говорить.
Отчаяние снова охватило его, подкатив комом к горлу, и даже Фонтейне не
удавалось вывести принца из этого состояния.
Им казалось, что хуже быть уже не может, но еще до конца дня они
убедились, что ошибались. Ужасная сила, которой отряд пытался
противостоять, на этот раз показала себя во всей своей мощи. Марк,
Фонтейна и Шилл ощутили ее по-разному: как шум в ушах или неожиданную
заторможенность. Марк к тому же испытал странное чувство, будто кто-то
разыскивает его. Они так и не узнали, что ощущал Джани, но казалось, на
нем это никак не отразилось. Участь, разбойников была куда печальнее. Едва
начала действовать магия, как они просто уснули один за другим. Трое
немедленно свалились с коней, а остальные погрузились в сон прямо в
седлах.
До самого вечера разбойники храпели или тупо смотрели в небо, а
четверо беглецов из Дома пытались устроить их как можно удобнее. Несмотря
на спою беспомощность, они и не подумали бросить новых товарищей на
произвол этой неестественной судьбы. Оставалось только ждать и надеяться,
что атака прекратится так же быстро, как и прежние.
Как ни странно, нападение отчасти помогло Марку вернуть
самообладание. По крайней мере теперь они знали, что лунные ягоды все-таки
предохраняют от воздействия злых чар. Это не объясняло случившегося с
Феррагамо, но все-таки давало какую-то надежду. Они решили поделиться с
разбойниками остатками пирога, если только те когда-нибудь проснутся.
Никто не заметил, в какой именно час ночи колдовское забытье
сменилось нормальным сном, и к утру все проснулись без видимых
последствий, хотя и озадаченные силой этого нападения, не сравнимой со
всем тем, что им уже довелось испытать раньше. Разбойники подозрительно
переглядывались и не менее подозрительно пробовали поднесенный Фонтейной
пирог. Наконец, они все же решились проглотить его и с восторгом ощутили,
как уходит из их сознания вчерашний дурман.
Пора было спешить к Оленьему заливу. Они и так уже опаздывали и не
хотели сильно задерживаться. Но сначала пришлось пробираться через болота,
а затем через скалы, и только потом взорам путников открылась прибрежная
равнина. На дорогу к лагерю Ансара ушло четыре дня.
Радость ожидавших на берегу омрачилась, когда они узнали об
отсутствии Феррагамо. На Дурга с его людьми смотрели с подозрением.
Ожидание в Доме было тягостно, но в Оленьем заливе оказалось еще
хуже. Всех изматывала невозможность действовать. Общее ощущение
беспомощности усиливалось тревогой за судьбу Феррагамо и, видимо,
неизбежностью следующей, еще более сильной магической атаки. Ни в том, ни
в другом случае ничего нельзя было предпринять, оставалось только кусать
себе локти. В довершение к общим печалям испортилась погода. Зарядили
дожди, все чаще налетал пронзительный западный ветер, так что их наскоро
сооруженные убежища не защищали от непогоды. Они попробовали было
построить себе более надежные укрытия, но никто не проявлял особого
усердия, зная, что на следующий день, может быть, придется уходить отсюда.
Вскоре возникла еще одна трудность. Отряд стал куда многочисленнее, а
подобную задержку никто не предусматривал. Запасы пирога из лунных ягод
быстро таяли. Стало ясно, что кому-то придется возвращаться на корабли.
Море обеспечивало хоть какую-то относительную безопасность. Никто не
собирался делать это добровольно, и в конце концов Марку, оказавшемуся
главой этого сборища, пришлось принимать решение. Он вызвал к себе Шилла,
Ломакса и Дурга.
- Ломаке, тебе придется увести часть своих людей на борт, ты
понимаешь - почему.
- Но мои люди - хорошо обученные солдаты, - возразил капитан со
Страллена, бросив взгляд на Дурга.
- Знаю, - сказал Марк, - но нам предстоит не обычная битва. Я не
сомневаюсь в доблести твоих людей, но если мы слишком распылим силы, то в
конце концов окажемся беспомощными.
- К тому же, Арк - моя родина, - заметил Дург.
- Что-то сомневаюсь, что ты раньше преданно служил ей, - съязвил
Ломаке.
- Потише, - с беспокойством сказал Марк. - Дург и его люди
действительно знают Арк лучше тебя. Я хочу дать им шанс. Феррагамо обещал
им это.
Ломаке смирился.
- Хорошо. Но сам я останусь здесь. И несколько моих людей тоже.
Остальные с моим помощником уйдут на корабли.
- Конечно, - одобрил Марк. - Выбери себе троих. Остальные могут
вернуться в Дом и, может быть, присоединятся к флоту, когда он пойдет на
север. Там они тоже смогут принять достойное участие в битве.
- Решено, милорд, пойду распоряжусь. - Ломаке вышел.
- Спасибо, - сказал Дург.
- Благодарить будешь, когда все это кончится, - ответил принц. - Как
бы тебе не пришлось пожалеть, что ты не ушел вместо них в море.
- Мы не моряки. Как погляжу на эти волны, меня трясти начинает. -
Дург отправился сообщить споим людям приятную новость.
- Да уж, экипаж из нас получился бы - прямо цирк, - усмехнулся Шилл.
- По-твоему, я не прав?
- Не в этом дело. А если бы и был не прав, что ж, такова цена власти.
Ты скоро привыкнешь.
- Мне так одиноко без Феррагамо.
- Да и нам всем тоже.
23
Непредвиденное появление Рехана вконец раздосадовало Амарину, и она
наказала его, отправив в каморку в дальнем крыле замка. Он поселился там
на положении пленника. К незадачливому шпиону даже приставили стражника,
который приносил еду и присматривал за ним.
Сейчас Амарина улыбалась, вспоминая о появлении Рехана. Он так
спешил, что даже не умылся с дороги, перед тем как ворваться к ней, и
выглядел при этом довольно нелепо.
Почему советник не мог выполнить ее поручение и оставаться на Хильде
шпионом Арка? Этому пустозвону хватило одного взгляда на ее отца в Видящем
Камне, чтобы примчаться сюда сломя голову. Впрочем, может, его и не
следует слишком винить. Старик Альзедо кого хочешь напугает, кроме нее,
конечно. Старый дуралей!
Подержав Рехана несколько дней в одиночестве, Амарина смягчилась и
отправилась проведать его. Ей продолжала нравиться эта восхитительная
живая игрушка. Пожалуй, она сохранит его, когда достигнет своей главной
цели. В отличие от большинства мужчин, в Рехане удачно соединялись
превосходная физическая стать и живой ум. Он ей не ровня, конечно, но все
же весьма недурен. С этого дня Амарина начала посещать пленника регулярно.
И это была только одна из многих радостей, доступных теперь королеве.
Планы Амарины неуклонно осуществлялись, и даже проверки своей власти над
целым островом становились все менее утомительными. Резерв ее силы в
Стархилле неумолимо возрастал. Город полностью повиновался ей.
Информация Рехана оказалась полезной, хотя и не неожиданной. То, что
Ансар и Лаурин находились в Доме с Феррагамо и Фонтейной, лишь
предупреждало о возможном нападении с Хильда. Этого Амарина ожидала. Чем
больше, тем веселей, в конце концов. К тому времени, как сюда доберутся
войска, они станут лишь еще одним источником энергии для нее. Уверенность
Амарины в своем могуществе росла с каждым днем. Единственной ложкой дегтя
оказался Брандел. Королева по-прежнему думала о нем. Убийство принца было
ошибкой. Его следовало бы оставить, жаль, что она слишком поздно
спохватилась. Пытаясь проникнуть в его сознание, она встретила странную,
незнакомую пустоту. Это напугало ее, и на короткий миг чародейка поддалась
панике. Вместо того чтобы выждать и, воспользовавшись другими методами,
вытянуть из него все необходимое, Амарина дала волю гневу и поспешила
убить принца. Жаль, конечно, но тут уж ничего не поправишь.
В конце концов Брандел всего лишь пешка. Кто действительно ей нужен,
так это маг.
Поначалу Рехана раздражала досада Амарины и его неожиданная отставка.
Но советник скоро сообразил, что если хочет вырасти в ее глазах, надо
сохранять терпение. Рано или поздно ей понравится его общество, в этом у
него не было сомнений, а пока оставалось только радоваться отдыху.
Но королева все не приходила, и через несколько дней Рехан начал
бояться, что недооценил ее гнева. Он мучился и не потерял аппетит.
Тут-то Амарина и появилась.
Поначалу она оставалась с ним лишь на несколько минут. Но со временем
эти визиты стали затягиваться. Рехан лихорадочно пытался сообразить, как
сделать эти посещения более частыми. Порой ему казалось, что его
зачаровывает красота королевы, что он просто сгорает от страсти к ней.
Его не удивило, когда Амарина намекнула ему и о своих ответных
чувствах. Пока она навещала его, Рехан, утопая во взгляде ее фиолетовых
глаз, был готов оставаться в любой тюрьме хоть в кандалах.
24
Одиннадцать дней Марк и его друзья ждали очередного послания от
Мороскея. Наконец на двенадцатый Атланта спустилась с неба. В этот раз они
не теряли времени, освобождая крошечный клочок пергамента, привязанный к
ее лапке.
Они втайне надеялись, что маги каким-нибудь особенным образом сумели
наладить контакт, и появилась возможность узнать о судьбе Феррагамо. Но
Мороскей даже не обмолвился о том, что ему известна участь коллеги.
Послание было простым и лаконичным:
"Флот отплывает через два дня. Шесть-семь дней спустя будем в гавани
Грейрока. Отправляйтесь в путь. Мороскей".
- Вот оно! - в нетерпении воскликнул Ансар.
- Да, и, пожалуй, теперь слишком поздно останавливать их даже с
помощью Атланты, - кивнул Шилл.
- Ничего другого не остается, - озираясь по сторонам, вздохнул Марк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
подарил ей Марк.
- Оно принадлежало моей матери, - объяснил он тогда. - После ее
смерти я всегда носил его на цепочке на шее, - он покраснел. - Мне бы
хотелось, чтобы оно было у тебя. - Фонтейна заметила слезы, выступившие у
него на глазах, и молча обняла его.
Сейчас, глядя на кольцо, Фонтейна поняла, что оно значит для нее,
почувствовала ответственность за судьбу любимого, и вдруг приняла решение.
- Поднимайся-ка, - сказала она, тронув его за плечо, - пойдем
прогуляемся.
- Нет.
- Да! Не то я закричу и перебужу здесь всех, а им надо поспать. Давай
вставай.
Марк нехотя поднялся, бормоча проклятия в адрес некоей упрямой
девицы, и они отошли от лагеря. Убедившись, что их никто не слышит,
Фонтейна сказала.
- Понимаешь, я знаю, что ты чувствуешь, и ты должен бы знать, что при
этом чувствую я. Я ведь не могу просто так сидеть и смотреть, как ты
мучаешься. Пожалуйста, поговори со мной. Откуда ты знаешь, вдруг это
поможет?
- Я все понимаю. Прости меня, но сейчас я просто не могу говорить.
Они помолчали. Потом Фонтейна попросила:
- Может, все-таки попытаешься?
Марк вздохнул, раздраженный ее настойчивостью. Он все еще не
оправился от недавнего потрясения.
- Когда я увидел, как солдаты уводят Феррагамо, я едва сдержался,
чтобы не побежать за ними. Если бы Заник не удержал меня, я бы точно
бросился на них. Дело не только в том, что я люблю Феррагамо, у меня такое
ощущение, словно все разлетелось в клочья. Он был самым сильным из нас, он
вел нас, советовал нам, что делать, а теперь его нет. Я боюсь, Фонтейна, я
не знаю, как справиться с собой.
- Но с тобой же друзья. Мы поможем тебе. Ты, конечно, принц, но у
тебя прекрасные солдаты. Может, эти разбойники тоже на что-нибудь
сгодятся, и Джани, и еще я, и... - она заколебалась, - ...я люблю тебя,
Марк, и верю в тебя. Я знаю, у тебя есть недостатки, но у кого их нет? Ну?
- Она улыбнулась, пытаясь расшевелить его. - Если рядом с тобой будет
любящая женщина, ты будешь способен на многое.
Марк рассмеялся.
- Хорошо. Здесь ты попала в точку. Если я буду просто сидеть и
жаловаться на судьбу, это ведь никому не поможет. - Он снова посерьезнел.
- И, кстати сказать, если мы завтра утром будем засыпать на ходу, это тем
более не решит дела. Пойдем-ка спать.
На следующий день они предприняли отчаянную попытку разыскать мага.
Пробравшись в город поодиночке и с разных сторон, они вскоре выяснили, что
большинство солдат ушли и Феррагамо исчез вместе с ними. Конвоировал его
такой отряд, что о преследовании не могло быть и речи, к тому же запасов
пирога, раздели они его па всех, хватило бы ненадолго. До сих пор
разбойники Дурга не получали ни крошки. По правде сказать, Марк уже начал
серьезно сомневаться в эффективности лунных ягод.
В конце концов, они вынуждены были отправиться к условленному месту
встречи без мага. Пока они скакали на запад, Марк едва мог говорить.
Отчаяние снова охватило его, подкатив комом к горлу, и даже Фонтейне не
удавалось вывести принца из этого состояния.
Им казалось, что хуже быть уже не может, но еще до конца дня они
убедились, что ошибались. Ужасная сила, которой отряд пытался
противостоять, на этот раз показала себя во всей своей мощи. Марк,
Фонтейна и Шилл ощутили ее по-разному: как шум в ушах или неожиданную
заторможенность. Марк к тому же испытал странное чувство, будто кто-то
разыскивает его. Они так и не узнали, что ощущал Джани, но казалось, на
нем это никак не отразилось. Участь, разбойников была куда печальнее. Едва
начала действовать магия, как они просто уснули один за другим. Трое
немедленно свалились с коней, а остальные погрузились в сон прямо в
седлах.
До самого вечера разбойники храпели или тупо смотрели в небо, а
четверо беглецов из Дома пытались устроить их как можно удобнее. Несмотря
на спою беспомощность, они и не подумали бросить новых товарищей на
произвол этой неестественной судьбы. Оставалось только ждать и надеяться,
что атака прекратится так же быстро, как и прежние.
Как ни странно, нападение отчасти помогло Марку вернуть
самообладание. По крайней мере теперь они знали, что лунные ягоды все-таки
предохраняют от воздействия злых чар. Это не объясняло случившегося с
Феррагамо, но все-таки давало какую-то надежду. Они решили поделиться с
разбойниками остатками пирога, если только те когда-нибудь проснутся.
Никто не заметил, в какой именно час ночи колдовское забытье
сменилось нормальным сном, и к утру все проснулись без видимых
последствий, хотя и озадаченные силой этого нападения, не сравнимой со
всем тем, что им уже довелось испытать раньше. Разбойники подозрительно
переглядывались и не менее подозрительно пробовали поднесенный Фонтейной
пирог. Наконец, они все же решились проглотить его и с восторгом ощутили,
как уходит из их сознания вчерашний дурман.
Пора было спешить к Оленьему заливу. Они и так уже опаздывали и не
хотели сильно задерживаться. Но сначала пришлось пробираться через болота,
а затем через скалы, и только потом взорам путников открылась прибрежная
равнина. На дорогу к лагерю Ансара ушло четыре дня.
Радость ожидавших на берегу омрачилась, когда они узнали об
отсутствии Феррагамо. На Дурга с его людьми смотрели с подозрением.
Ожидание в Доме было тягостно, но в Оленьем заливе оказалось еще
хуже. Всех изматывала невозможность действовать. Общее ощущение
беспомощности усиливалось тревогой за судьбу Феррагамо и, видимо,
неизбежностью следующей, еще более сильной магической атаки. Ни в том, ни
в другом случае ничего нельзя было предпринять, оставалось только кусать
себе локти. В довершение к общим печалям испортилась погода. Зарядили
дожди, все чаще налетал пронзительный западный ветер, так что их наскоро
сооруженные убежища не защищали от непогоды. Они попробовали было
построить себе более надежные укрытия, но никто не проявлял особого
усердия, зная, что на следующий день, может быть, придется уходить отсюда.
Вскоре возникла еще одна трудность. Отряд стал куда многочисленнее, а
подобную задержку никто не предусматривал. Запасы пирога из лунных ягод
быстро таяли. Стало ясно, что кому-то придется возвращаться на корабли.
Море обеспечивало хоть какую-то относительную безопасность. Никто не
собирался делать это добровольно, и в конце концов Марку, оказавшемуся
главой этого сборища, пришлось принимать решение. Он вызвал к себе Шилла,
Ломакса и Дурга.
- Ломаке, тебе придется увести часть своих людей на борт, ты
понимаешь - почему.
- Но мои люди - хорошо обученные солдаты, - возразил капитан со
Страллена, бросив взгляд на Дурга.
- Знаю, - сказал Марк, - но нам предстоит не обычная битва. Я не
сомневаюсь в доблести твоих людей, но если мы слишком распылим силы, то в
конце концов окажемся беспомощными.
- К тому же, Арк - моя родина, - заметил Дург.
- Что-то сомневаюсь, что ты раньше преданно служил ей, - съязвил
Ломаке.
- Потише, - с беспокойством сказал Марк. - Дург и его люди
действительно знают Арк лучше тебя. Я хочу дать им шанс. Феррагамо обещал
им это.
Ломаке смирился.
- Хорошо. Но сам я останусь здесь. И несколько моих людей тоже.
Остальные с моим помощником уйдут на корабли.
- Конечно, - одобрил Марк. - Выбери себе троих. Остальные могут
вернуться в Дом и, может быть, присоединятся к флоту, когда он пойдет на
север. Там они тоже смогут принять достойное участие в битве.
- Решено, милорд, пойду распоряжусь. - Ломаке вышел.
- Спасибо, - сказал Дург.
- Благодарить будешь, когда все это кончится, - ответил принц. - Как
бы тебе не пришлось пожалеть, что ты не ушел вместо них в море.
- Мы не моряки. Как погляжу на эти волны, меня трясти начинает. -
Дург отправился сообщить споим людям приятную новость.
- Да уж, экипаж из нас получился бы - прямо цирк, - усмехнулся Шилл.
- По-твоему, я не прав?
- Не в этом дело. А если бы и был не прав, что ж, такова цена власти.
Ты скоро привыкнешь.
- Мне так одиноко без Феррагамо.
- Да и нам всем тоже.
23
Непредвиденное появление Рехана вконец раздосадовало Амарину, и она
наказала его, отправив в каморку в дальнем крыле замка. Он поселился там
на положении пленника. К незадачливому шпиону даже приставили стражника,
который приносил еду и присматривал за ним.
Сейчас Амарина улыбалась, вспоминая о появлении Рехана. Он так
спешил, что даже не умылся с дороги, перед тем как ворваться к ней, и
выглядел при этом довольно нелепо.
Почему советник не мог выполнить ее поручение и оставаться на Хильде
шпионом Арка? Этому пустозвону хватило одного взгляда на ее отца в Видящем
Камне, чтобы примчаться сюда сломя голову. Впрочем, может, его и не
следует слишком винить. Старик Альзедо кого хочешь напугает, кроме нее,
конечно. Старый дуралей!
Подержав Рехана несколько дней в одиночестве, Амарина смягчилась и
отправилась проведать его. Ей продолжала нравиться эта восхитительная
живая игрушка. Пожалуй, она сохранит его, когда достигнет своей главной
цели. В отличие от большинства мужчин, в Рехане удачно соединялись
превосходная физическая стать и живой ум. Он ей не ровня, конечно, но все
же весьма недурен. С этого дня Амарина начала посещать пленника регулярно.
И это была только одна из многих радостей, доступных теперь королеве.
Планы Амарины неуклонно осуществлялись, и даже проверки своей власти над
целым островом становились все менее утомительными. Резерв ее силы в
Стархилле неумолимо возрастал. Город полностью повиновался ей.
Информация Рехана оказалась полезной, хотя и не неожиданной. То, что
Ансар и Лаурин находились в Доме с Феррагамо и Фонтейной, лишь
предупреждало о возможном нападении с Хильда. Этого Амарина ожидала. Чем
больше, тем веселей, в конце концов. К тому времени, как сюда доберутся
войска, они станут лишь еще одним источником энергии для нее. Уверенность
Амарины в своем могуществе росла с каждым днем. Единственной ложкой дегтя
оказался Брандел. Королева по-прежнему думала о нем. Убийство принца было
ошибкой. Его следовало бы оставить, жаль, что она слишком поздно
спохватилась. Пытаясь проникнуть в его сознание, она встретила странную,
незнакомую пустоту. Это напугало ее, и на короткий миг чародейка поддалась
панике. Вместо того чтобы выждать и, воспользовавшись другими методами,
вытянуть из него все необходимое, Амарина дала волю гневу и поспешила
убить принца. Жаль, конечно, но тут уж ничего не поправишь.
В конце концов Брандел всего лишь пешка. Кто действительно ей нужен,
так это маг.
Поначалу Рехана раздражала досада Амарины и его неожиданная отставка.
Но советник скоро сообразил, что если хочет вырасти в ее глазах, надо
сохранять терпение. Рано или поздно ей понравится его общество, в этом у
него не было сомнений, а пока оставалось только радоваться отдыху.
Но королева все не приходила, и через несколько дней Рехан начал
бояться, что недооценил ее гнева. Он мучился и не потерял аппетит.
Тут-то Амарина и появилась.
Поначалу она оставалась с ним лишь на несколько минут. Но со временем
эти визиты стали затягиваться. Рехан лихорадочно пытался сообразить, как
сделать эти посещения более частыми. Порой ему казалось, что его
зачаровывает красота королевы, что он просто сгорает от страсти к ней.
Его не удивило, когда Амарина намекнула ему и о своих ответных
чувствах. Пока она навещала его, Рехан, утопая во взгляде ее фиолетовых
глаз, был готов оставаться в любой тюрьме хоть в кандалах.
24
Одиннадцать дней Марк и его друзья ждали очередного послания от
Мороскея. Наконец на двенадцатый Атланта спустилась с неба. В этот раз они
не теряли времени, освобождая крошечный клочок пергамента, привязанный к
ее лапке.
Они втайне надеялись, что маги каким-нибудь особенным образом сумели
наладить контакт, и появилась возможность узнать о судьбе Феррагамо. Но
Мороскей даже не обмолвился о том, что ему известна участь коллеги.
Послание было простым и лаконичным:
"Флот отплывает через два дня. Шесть-семь дней спустя будем в гавани
Грейрока. Отправляйтесь в путь. Мороскей".
- Вот оно! - в нетерпении воскликнул Ансар.
- Да, и, пожалуй, теперь слишком поздно останавливать их даже с
помощью Атланты, - кивнул Шилл.
- Ничего другого не остается, - озираясь по сторонам, вздохнул Марк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55