Придет к ней, дверь запрет, а снаружи табличку повесит: «Прошу не беспокоить». Поедет в Уотсонвилль, провернет что нужно и назад. На таксомоторе опасно, автобусом надо, вечерним рейсом, когда по сторонам никому глазеть неохота. Народ башмаки скинет, пальто под голову и дрыхнет себе. Внезапно Кейт поняла, что боится ехать в Уотсонвилль. Можно, конечно, себя заставить. Ладно, посмотрим. Как это она раньше не подумала послать Джо.
Это же замечательно! Такие делишки ему в самый раз. Дубина и подонок, хотя умником себя считает. Такого вокруг пальца обвести легче легкого. А вот Этель глупа как пробка, с ней труднее.
У Кейт все больше крючило пальцы и мучительнее грызла тревога, и ей все чаще приходилось прибегать к услугам Джо Валери — главного ее помощника, посредника и палача. В глубине души она всегда побаивалась своих девочек не потому, что она доверяла им еще меньше, чем Джо, а потому, что под покровом осторожности в них бурлило недовольство своим положением. В любой момент вопреки инстинкту самосохранения это недовольство могло зырваться наружу и погубить не только их самих, но и окружающих. Раньше Кейт умело предупреждала эту опасность, однако отложение солей в суставах и растущая тревога заставляли ее искать помощи у других, прежде всего у Джо. Опыт подсказывал, что у мужчины нервы покрепче, себе на погибель он ничего не сделает, не то что женщины ее профессии.
Кейт целиком положилась на Джо, потому что в ее бумагах хранился полицейский протокол касательно некоего Джозефа Венуты, который, будучи осужден на пять лет за ограбление, на четвертом году заключения в Сан-Квентине сбежал из тюремной команды, работавшей на прокладке дорог. Она ни полсловом не обмолвилась Джо про этот документ, однако же справедливо полагала, что он быстро приведет беднягу в чувство, если тот паче чаяния взбрыкнет.
Каждое утро Джо подавал ей на подносе завтрак: зеленый китайский чай, сливки и несколько ломтиков поджаренного хлеба. Поставив поднос на столик у кровати, он докладывал новости и получал распоряжения на день. Джо отдавал себе отчет, что хозяйка теперь все больше и больше зависит от него. И он спокойно и неторопливо изыскивал возможности и способы целиком прибрать заведение к рукам. Если ей станет хуже, у него есть шанс. Вместе с тем глубоко засевший в Джо страх перед Кейт не проходил.
— Доброе утречко, — сказал он.
— Не хочется мне что-то вставать, Джо. Выпью чаю и все. Подержи-ка чашку.
— Болят?
— Болят. Вот разогреюсь, полегче будет.
— Плохо, похоже, спали?
— Нет, — сказала Кейт, — спала я замечательно. Новое лекарство достала.
Джо поднес чашку ей ко рту, и она не спеша начала прихлебывать чай, дуя на него, чтобы остудить.
— Хватит, — сказала она, не выпив и полчашки.
— Как вечер прошел?
— Я еще вчера хотел вам сказать, — отвечал Джо. Деревенщина какая-то из Кинг-Сити завалилась. Только что зерно продал. За все, говорит, плачу. Семь сотен выложил, не считая чего цыпочкам дал.
— Как зовут-то?
— Не знаю. Наверняка опять заглянет.
— Имя, имя спрашивай! Сколько раз тебе говорила.
— Больно увертлив оказался.
— Тем более надо было разузнать, кто такой. Девицы у него ничего не утянули?
— Не знаю.
— Так узнай!
Джо почувствовал в ее голосе расположение, и у него сразу настроение поднялось.
— Обязательно узнаю, — заверил он хозяйку. — Самому-то мне хватает.
Кейт окинула его долгим испытывающим взглядом, и Джо понял, что она что-то надумала.
— Тебе у меня нравится? — спросила Кейт негромко.
— Известно. Мне здесь хорошо.
— Может еще лучше быть… а может и хуже.
— Нравится мне у вас, — насторожился он, а сам мучительно соображал, не допустил ли где промашку. — Мне здесь просто замечательно.
Кейт облизала губы, показав острый кончик языка.
— Мы могли бы вместе дела делать.
— Я как есть готовый, — поддакнул он, чувствуя, как изнутри поднимается радостное ожидание.
Кейт молчала, а Джо терпеливо ждал,что она скажет.
— Джо, — сказала она наконец, — я не люблю, когда у меня воруют.
— Я ничего не брал.
— А я и не говорю, что это ты.
— А кто?
— К тому и веду речь. Помнишь ту потрепанную ворону, которую нам пришлось убрать из города?
— Этель… Как ее?..
— Она самая. У меня одну вещь утащила. Я только потом хватилась.
— Какую вещь?
В ее голосе появились ледяные нотки:
— А вот это тебе знать не обязательно. Слушай хорошенько! Ты мужик неглупый — как, по-твоему, где ее найти?
Джо была чужда рассудительность, однако голова его сразу же заработала, подчиняясь опыту и чутью.
— Ей дай бог трепку задали. Далеко не уехала. Которая цыпочка в тираж выходит, в чужое место ни в жисть не подастся.
— Соображаешь. Значит, в Уотсонвилле обосновалась?
— Факт. Или же в Санта-Крусе. В любом разе дальше Сан-Хосе не залетела. На что хошь поспорю.
Кейт бережно поглаживала пальцы.
— Джо, хочешь заработать пять сотен?
— Желаете, чтоб я разыскал ее?
— Именно разыскал. Только смотри, не спугни. Мне одно нужно — знать, где она. Адрес нужен, понял?
— Понял, — сказал Джо. — Здорово, должно быть, она вас обчистила.
— Не твоего ума дело.
— Да-да, мэм, конечно. Хотите, чтобы я сразу же поехал?
— Да, и поживее там поворачивайся.
— Поживее трудно, — сказал Джо. Давненько уж дело-то было.
— Трудно, не трудно — это меня не касается.
— Сегодня же в Уотсонвилль выеду.
— Давай, Джо.
Кейт задумчиво глядела на него. Он чувствовал, что она хочет сказать что-то, но не знает, стоит ли. Наконец Кейт решилась.
— Джо, тогда, в суде… она ничего такого не выкинула?
— Не, вроде ничего. Начала только бодягу плести: подстроено, мол… Все они так.
И вдруг ему отчетливо припомнилось то, на что он тогда не обратил внимания. Внутренним слухом он услышал, как Этель хнычет: «Ваша честь, мне с вами с глазу на глаз надобно. Имею что-то сообщить».
Он спохватился и мгновенным усилием воли выкинул это из памяти, чтобы не выдало лицо, но было уже поздно.
— Ну? — нажимала Кейт.
Он лихорадочно соображал, как бы выкрутиться.
— Чевой-то еще было… — проговорил он, стараясь выиграть время. — Сейчас, может, припомню…
— Не тяни, выкладывай! — Голос у нее был настойчивый и жесткий.
— Ну, это… — мямлил он, — она вроде легавым сказала… м-м… нельзя ли на южную дорогу ее вывезти. Сродственники, мол, у нее в Сан-Луис-Обиспо…
Кейт приподнялась с подушек.
— А они что?
— Не желают они к черту на кулички мотаться, так и сказали.
— У тебя своя голова на плечах — ты-то куда сначала двинешь?
— В Уотсонвилль, — твердо сказал Джо. — А в Сан-Луисе приятель у меня. Я ему звякну, скажу, чтоб разведал.
— Но смотри, — предупредила она, — чтоб без шуму и по-быстрому.
— За пять-то сотен? Все в ажуре будет. Он снова воспрянул духом, хотя по-прежнему видел ее изучающие, в прищуре глаза, и тут он вдруг услышал то, от чего внутри у него все оборвалось.
— Да, кстати, Джо… Тебе знакомо такое имя — Венута?
— Не-а! — выпалил Джо и обрадовался, что голос не отнялся.
— Возвращайся как можно скорее, — спокойно сказала Кейт. — И скажи Елене, чтобы зашла. Пусть без тебя за домом присматривает.
3
Джо собрал чемодан, пошел на вокзал и взял билет до Уотсонвилля. Однако на первой же станции, в Кастровилле он слез и через четыре часа пересел на экспресс «Горный», который ходит между Сан-Франциско и Монтереем. Прибыв в Монтерей, он зарегистрировался в гостинице «Центральная» под именем Джона Викера. Потом спустился в забегаловку Папы Эрнста, съел бифштекс, купил бутылку виски и заперся у себя в номере.
Там он снял пиджак и жилет, отстегнул воротничок с галстуком, сбросил башмаки и плюхнулся на медную кровать. Бутылка и стакан стояли на столике рядом. Верхний свет бил ему в глаза, но он ничего не замечал. Для начала он хорошенько заправился полстаканом виски, а потом, закинув руки за голову и скрестив ноги, принялся методично проворачивать в уме и складывать в одно обрывки мыслей, впечатления, возможности и внутренние побуждения.
На вполне подходящее место устроился и думал уже, что облапошил хозяйку. Выходит, просчитался, не на такую напал. От дьявол, как она докопалась, что в бегах он? Может, пора дать тягу — махнуть в Рино, а еще лучше в Сиэттл? Портовые города — самая малина. А там… Не, постой-постой! Надо хорошенько обмозговать.
Этель, факт, ничего не крала. Просто пронюхала что-то об Кейт, и та, натурально, всполошилась. Выложить пять сотен, чтобы разыскать потрепанную девку — не, тут чтото не так. Значит, то, что Этель собиралась выложить судье, — правда, это первое. И второе: Кейт боится. Может, самому удастся сыграть на этом? Черта с два! Раз обо мне знает, в любой момент легавым стукнет. Джо ужасно не хотелось загреметь снова.
Но прикинуть-то можно, никакого вреда от этого. А что ежели рискнуть, пойти ва-банк: четыре года против… допустим, десяти косых? Не мало? Ладно, чего гадать. Она ж и раньше знала и ничего, не стукнула. Может, считает, что ручным его сделала.
Как ни крути, выходит, что Этель и есть главный козырь.
Спокойненько, спокойненько, не пори горячку. Такой шанс… Может, сначала прикуп взять, а там посмотрим? До чего же хитрющая баба! С такой, чтобы выиграть, надо карту хорошую иметь и ходы правильные делать. А пока он ей все в лист ходит.
Джо спустил ноги с кровати и наполнил стакан. Потом выключил свет и, подойдя к окну, поднял жалюзи. Отхлебывая виски, он наблюдал за худощавой маленькой женщиной в халате, которая стирала в рукомойнике чулки в номере, находящемся напротив его собственного. От ЕЫпитого приятно шумело в голове.
Да, шикарный шанс. Видит бог, Джо давно ждал такого. Господи, до чего ему опротивела эта сучка мелкозубая. Ладно, погодим малость.
Джо тихонько поднял оконную раму и, взяв карандаш со стоящего рядом стола, бросил его в окно напротив. Его позабавило, как перепугалась и затрепыхалась тоненькая дамочка, по-быстрому опуская жалюзи.
После третьего стакана полулитровая бутылка была пуста. Джо захотелось выйти, прошвырнуться по городу. Однако порядок есть порядок. Джо давно взял за правило не выходить из дому в подпитии — и неукоснительно придерживался его: береженого бог бережет. На пьяного любой нагрешит, а там уже полиция, проверка и прочее. На кой ему это путешествие по заливу в Сан-Квентин да еще безо всякой перспективы посачковать на дорожных работах за хорошее поведение. Нет, прогулочка по городу отпадает.
Когда на Джо нападала тоска, он прибегал к проверенному спасительному средству, сам не сознавая, какое удовольствие оно ему доставляет. Самое время предаться этому удовольствию. Он лег на кровать и начал вспоминать о том, какое несчастное у него было детство и каким перепуганным и испорченным входил он в возраст. Нет, не везло ему, ни разу настоящего шанса не выпало. Шансы, они у больших шишек. Пока таскал по малости, не попадался, но как только ножички перочинные в наборе с прилавка увел, сразу же легавые домой пожаловали и загребли. С тех пор и попал под наблюдение. Какой-нибудь вахлак уволочет в Дали-Сити ящик с клубникой, тут же Джо цапнут. В школе тоже не везло. Учителя норовили подножку подставить, и директор заодно с ними. От такой жизни кого хочешь тоска заберет. Надо было сматывать куда подальше.
Джо перебирал в памяти неудачи и невезения, и от этих картинок из прошлого внутри поднималась сладкая печаль; он подогревал ее все новыми и новыми воспоминаниями, и вот уже глаза у него наполнились слезами и губы задрожали от жалости к себе: позабыт-позаброшен с молодых, юных лет. И вот, пожалуйста, награда за всю маету и лихо — в борделе служит, а у других дома и автомобили собственные. Живут себе поживают всласть, а по ночам ставни закрывают — от таких, как Джо. Он плакал тихо и безутешно, пока не заснул.
Проснулся он наутро в десять, здорово поел у Папы Эрнста и около часу отправился автобусом в Уотсоивилль. Там он встретился со старым приятелем, которого заранее предупредил по телефону, и сыграл с ним три партии в бильярд. Выиграв последнюю, Джо поставил на место кий и подал приятелю две десятки.
— Зачем мне твои деньги, — удивился тот.
— Бери-бери!
— За что? Я же ничего…
— Очень даже чего. Толково объяснил, что ее тут нету. У тебя на таких дамочек нюх.
— Одно не пойму — на кой она тебе понадобилась.
— Уилсон, я ж тебе сразу сказал: не знаю. И сейчас то же самое говорю. Заплатили мне, вот и ищу.
— Ну ладно, я тебе все выложил… Да, тут еще съезд какой-то собирался — вроде дантисты или Совы. Хотела будто туда податься. Не помню только, сама она сказала или померещилось мне. Пошукай в Санта-Крусе. Свои там есть?
— Кое-кто имеется.
— Поговори с Малером. Хол Малер — запомнишь? Он большую бильярдную держит, «Холова луза» называется. Ну, и втихую, натурально, стол покерный.
— Спасибочки, — сказал Джо.
— Не за что. Деньги-то возьми назад.
— Не мои они. Купи себе Гавану.
Автобусная остановка была через два дома от «Холовой лузы». Было уже поздно, но игра в заднем зальце была в самом разгаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99