- Ужасно, но что поделать, они к
нам переходить не хотели. Мы вынуждены так поступать. Конечно,
неприятно смотреть, когда режут овцу, но ведь нам нужна баранина... Ну,
а дальше что?
- Потом прибежали пятеро и открыли стрельбу. Наши - деру, только
пятки засверкали. Не устояли.
- Да и как им устоять, Джим? Против ружей голыми руками не
повоюешь.
-Я и не заметил, как меня ранило. Видел, как один из наших упал.
Не знаю, убит или ранен.
- Да, картинка что надо. Другие пикеты удачливее: привели с собой
человек тридцать из "подменщиков", что на нашу работу позарились.
Просто позвали с собой, те и пошли. - Мак тронул Джима за ногу. - Ну,
как плечо-то, болит?
- Немного.
- Да, чуть не забыл. Похоже, у нас вожак сменится.
- Что, Дейкина сместили?
- Нет, но считай, его уже нет. Дик сообщил, кто достал одеяла. Ну,
отрядил Дейкин шестерых и поехал с ними на своем новехоньком
грузовичке. Один из этих шестерых потом вернулся и рассказал, как дело
было. Погрузили, значит, они эти одеяла и обратно. Не успели из города
выехать, шину прокололи - на дороге кто-то гвоздей понатыкал.
Остановились шину сменить. Тут откуда ни возьмись - дюжина молодчиков с
винтовками, одни их окружили, не пускают, а другие в пух и прах разнесли
грузовик, даже остов сожгли. А Дейкин стоит, - на него ружье нацелено, -
сначала побледнел, как смерть, потом посинел, да как завоет - ни дать,
ни взять - волк, - да как бросится на своих обидчиков; его в ногу
ранили, а ему хоть бы что! Бежать не может, так пополз, на губах - пена,
как у бешеной собаки, в общем, свихнулся мужик, понимаешь, свихнулся!
Видать, он этот грузовик пуще жизни любил. Парень тот, что вернулся,
говорит, смотреть на это нет сил: как он полз за ними, хотел укусить.
Рычал - ну, точно, бешеный. Потом полиция появ илась, и молодчиков этих,
"бдительных", как корова языком слизнула. Подняли Дейкина, потащили с
собой. Парень, что рассказывал, сам за эвкалиптом схоронился. Говорит,
Дейкин как вцепится зубами легавому в руку точно клещами, намертво,
пришлось отверткой ему в зубы ткнуть, чтобы отпустил. Да, а я еще про
него говорил, вот, дескать, железный человек, не дрогнет. Сейчас он в
тюряге. Я думаю, на его место Лондона выберут.
- Да, Дейкин и мне казался волевым человеком. Слава богу, я до его
грузовика и пальцем не дотронулся.
Мак наскреб рукой кучку земли, пришлепнул сверху.
- Беспокоюсь я, Джим. Дик сегодня продуктов не прислал. И весточки
никакой, одни только одеяла. Сегодня еще сварят остатки фасоли со
свиными костями, а назавтра - лишь немного маисовой каши.
- Ты думаешь, он попался?
Мак похлопал рукой по земляной пирамидке.
- Дик - парень не промах. Вряд ли его схватили. Что случилось - не
знаю. А жратву раздобыть надо. Если ребят вовремя не покормишь - пиши
пропало.
- Может, он ничего не сумел набрать. Прислал утром свинью - и все.
- Да, и ее уже съели с фасолью. Дик знает, как много нужно, чтобы
прокормить такую ораву. Он уже должен был собрать на подмогу наших
сторонников.
- Ну, а как настроение у ребят?
- Сейчас получше. Сегодня они получили хорошую встряску. Конечно,
боевого запала надолго не хватит, но завтра похороны убитого товарища -
тоже на время их дух поднимет, - он выглянул из палатки. - Ты только
посмотри, какая тучища! - Выбрался наружу, за драл голову. Огромная
черная туча заполонила небо. Набежал колючий ветер, погнал пыль, дым
костров, захлопал брезентом палаток, всколыхнул кроны яблонь окрест.
- Похоже, не обойдется без дождя, - заметил Мак. Эх, до чего ж
некстати! Зальет наш лагерь как крысиную нору.
- Мак, что ты все волнуешься: то ли будет, то ли нет. Чего
беспокоиться? Ребята и под открытым небом ночевали, не привыкать. И от
дождя не размокнут. Ты напрасно дергаешься.
Мак снова уселся на землю.
- Может, и напрасно. Ты прав, Джим. Может, мне уже мерещится,
только я очень боюсь за нашу забастовку. Столько раз наши труды шли
насмарку.
- Ну и что? Ну и что ж, что насмарку? Ты сам говорил, главное,
чтоб волнения не затухали.
- Да помню. Не в том дело, продержимся мы еще день-другой или нет.
Главное, ребята не забудут, как убили Джоя, как разбили грузовик
Дейкина.
- Ты, Мак, прямо как старуха причитаешь.
- Понимаешь, это моя забастовка, вроде как детище. И вот сейчас на
моих глазах оно гибнет.
- Да не придумывай!
- Не тебе судить!
- Я как раз думал об этом утром. Ты хорошо знаешь историю?
- Так, чуть-чуть. Чему в школе научили. А что?
- Помнишь, как греки победили при Саламине?
- Учил, наверное, но не помню.
- Так вот, греческий флот оказался заперт в тесной бухте. Охота на
край света сбежать. А тут на них персидская армада прет. Ну, командир
греков видит, что настроение у людей совсем не боевое, и шлет персам
совет, чтоб те все пути к отступлению им, грек ам, отрезали. Смотрят
греки утром: без боя не убежать, не увильнуть И дали персам бой.
Разбили их флот наголову. - Джим замолчал.
Мимо стали проходить люди - на плитах разогревалась еда.
Мак похлопал ладонью по земле.
- Я понял тебя, Джим. Пока еще не время, но, как знать, вдруг и
твой совет пригодится. Мысль хорошая, и грустно добавил: - Я взял тебя
сюда, чтобы учить, а, выходит, сам учусь у тебя.
- Чушь!
- Ну, чушь, так чушь! Любопытно, как это люди всегда точно
определяют, когда еда готова. Прямо телепатия какая-то. А может, и у
людей такое же, как у стервятников, чутье? Видишь, потянулись.
Пойдем-ка и мы с тобой, Джим, перекусим.

11

Их ждала фасоль, сваренная в свином сале. Захватив в палатке
котелки, Мак и Джим встали в очередь; им плеснули немного варева, они
отошли. Джим достал из кармана деревянную лопаточку, ткнул в котелок,
попробовал.
- Это невозможно есть.
- Раньше тебя лучше кормили, а? Хочешь - не хочешь, а съешь, -
сказал Мак, попробовал из своего котелка и тут же выплеснул все наземь.
- Выбрось, Джим, от этого наизнанку вывернет, один жир. Да, ребята шум
поднимут.
Они посмотрели на сидящих подле палаток - люди давились, но ели.
Грозовая туча поглотила зажегшиеся звезды.
- Ну и достанется нашим поварам. Пойдем-ка в палатку к Лондону.
- А где палатка Дейкина, что-то не видно.
- И не увидишь. Его жена забрала все вещи и вернулась в город. И
палатку захватила. Чудной парень этот Дейкин: еле-еле душа в теле, а о
добре не забывает. Идем разыщем Лондона.
Они пошли вдоль палаточной улочки. Вот и серая палатка Лондона. У
него горел свет. Откинув полог. Мак вошел. Лондон сидел на ящике и
держал в руке открытую банку сардин. Его невестка, смуглянка Лиза
сидела на циновке и кормила малыша. Увидев Джима и Ма ка, она прикрыла
его и грудь лоскутом одеяла, улыбнулась гостям и вновь занялась
ребенком.
- Вовремя пришли, прямо к обеду! - усмехнулся Мак.
Лондон смутился.
- У меня кое-что осталось...
- Ты пробовал, что нам приготовили?
- Ага.
- Надеюсь, что и у ребят тоже кое-что осталось. Их надо лучше
кормить, иначе они на нас бочку покатят.
- А кормить-то их, похоже, больше нечем. У меня есть еще банка
сардин. Хотите?
- Не откажемся. - Мак проворно выхватил протянутую банку и мигом
открыл. - Доставай-ка нож, Джим. Уговорим на пару эту баночку.
- Как у тебя рука? - спросил Лондон.
- Ничего не чувствует, - ответил Джим.
Снаружи послышались голоса.
- Вот здесь, где свет горит.
Полог приподнялся, и вошел Дик. Волосы аккуратно расчесаны, в
руках - серая кепка. Серый костюм - без пятнышка, только слегка помят.
И лишь по запыленным башмакам можно догадаться, что он немало прошел по
сельским дорогам. Он постоял у входа, огляделся .
- Привет, Мак. Привет, Джим, - потом повернулся к кормящей. - Как
дела, крошка?
У той сразу потеплели глаза, зарумянились щеки. Она кокетливо
накинула одеяльный лоскут на плечи.
Мак повел рукой.
- Знакомьтесь, это - Лондон, это - Дик.
- Привет, - бросил Дик и приподнял руку. - А в городе все ж таки
смекнули, что к чему.
- Не понимаю. Ты-то что здесь делаешь?
Дик вытащил из нагрудного кармана газету, протянул Маку. Тот
развернул ее, и Лондон с Джимом вперились в страницу.
- Это утренний выпуск, - пояснил Дик.
- Ишь, пострел, везде поспел! - воскликнул Maк. Заголовок гласил:
"Администрация поддерживает забастовку! На общем собрании
окружного Совета было единогласно принято решение - обеспечить продовольствием
бастующих сборщиков яблок".
- Да, похоже, смекнули, это точно! Ну и как. Дик, есть уже
результаты?
- Еще бы!
Вмешался Лондон:
- Думаю, нам брыкаться не след. Хотят нас ветчиной да яйцами
кормить - я не возражаю.
- Было бы чему возражать! - язвительно бросил Мак. - Они, видите
ли, хотят] А не пишут в газете, что часом позже собрались снова и
отменили первое решение.
- Что еще за шутки? - рыкнул Лондон. - Какого черта тогда вся
болтовня?
- Знаешь, Лондон, - обратился к нему Мак, - это старый проверенный
трюк. Дик бросил клич среди тех, кто нам сочувствует. И стали нам
присылать еду, одеяла, деньги. А тут - эта газета. Дик, по привычке - с
шапкой по кругу, а ему и говорят: "А с какой стати мы? Вон, округ вас
кормит". Дик им: "Вранье все". А ему газету в нос тычут, да упрекают,
дескать, ты и сам, небось, на этом руки греешь. Вот как это делается.
Лондон, сегодня нам какие-нибудь продукты от округа привозили?
- Нет.
- Ну, вот, и Дик с пустыми руками пришел. Теперь понимаешь? Нас
хотят взять измором. И поверь, им это-раз плюнуть, если только нам не
помогут. - Он по вернулся к Дику. - Надеюсь, ты хорошо поработал с нашими
доброхотами.
- Лучше некуда, - кивнул Дик. - Работа - легче легкого. Чуток бы
еще поднажать. Мне от вас, ребята, нужна бумаженция, удостоверяющая,
что никаких продуктов вы не получаете. И чтоб подписал самый главный.
- Идет! - согласился Лондон.
- У нас много сторонников в Торгасе. Конечно, ассоциация
садовладельцев так настроила местных, что наши радетели и пикнуть в
открытую боятся - попрятались, как мыши в норы. Но я до их кладовок
доберусь.
- До сих пор у тебя как по маслу все шло.
- Еще бы! Правда, с одной старой девой заминка вышла. Уж очень ей
хотелось помочь нашему делу, а помощь - не приведи господь!
Мак рассмеялся.
- Да тебе стоит до съестного добраться - ничто и никто не
остановит, куда ж там бедной старой деве. Может, и впрямь она решила
последнее отдать для нашего дела?
Дик поежился.
- Ну да, "последнее" у нее оказалось- шестнадцать топорищ.
- Вот что, сейчас получишь бумажку, что просил, и - в путь. На
дорогах тебя не засекли?
- Не знаю, может, и засекли. Я на всякий случай вызвал Боба
Шварца. Если меня за бродяжничество схватят - а дело, похоже, к этому
идет, - Боб меня заменит.
Лондон порылся в ящике, достал бумагу, карандаш, протянул Маку, и
тот написал "справку".
- Красиво у тебя получается! - восхищенно заметил Лондон.
- Правда? Ну, то-то. Может, мне и подписать за тебя, а, Лондон?
- Валяй!
- Ну и дела! - крикнул Дик. - Я и без вас мог не хуже написать! -
Он взял листок, тщательно сложил. Послушай-ка, Мак, говорят, одного
парня кокнули?
- А ты и не знал? Джоя убили.
- Не может быть!
- Ей-богу. Он приехал с этими подонками - "подменщиками", решил
было их на нашу сторону перетащить.
- Бедняга!
- Его сразу - наповал. Он и минуты не мучился.
Дик вздохнул.
- Да, от судьбы не убежишь. А Джою рано или поздно пули было не
миновать. Похороны-то устроите?
- Завтра.
- Все выйдут?
Мак взглянул на Лондона.
- Какие могут быть сомнения! - фыркнул тот. Глядишь, и в городке
нам посочувствуют.
- Да, Джой был бы доволен. Еще как доволен! Жаль, что он уж не
увидит! Ну, мне пора. До встречи! - И, повернувшись, направился к
выходу. Лиза подняла на него глаза. - До свидания, крошка. Может, и
встретимся еще.
Лиза снова зарумянилась, рот чуть приоткрылся. Дик уже скрылся за
пологом, а Лиза все смотрела ему вслед.
Мак снова заволновался.
- Господи! Да у них здесь круговая порука. Дик малый не промах, но
если он еду не раздобудет, нам се ждать неоткуда.
- Ну что, будем помост строить к завтрашним выступлениям? -
спросил Джим.
Мак повернулся к Лондону:
- Ты уже распорядился?
- Завтра утром ребята его сколотят. Досок нет. Раздобыли пока
только штакетины от забора. Большого помоста не выйдет.
- Не беда. Главное, чтоб всем ребятам Джоя было видно.
По лицу Лондона скользнула тревога.
- А что мне завтра говорить? Ты ж хочешь, чтоб я с речью выступал.
- К завтрашнему дню у тебя настрой будет самый боевой. Скажешь,
что этот парень умер ради них всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40