Еще были пустые картриджи из-под сжатого воздуха, банки из-под чистящей жидкости и пустая винная бутылка. Нашлись также обертки от еды, упаковки от компьютерных дисков и стопки печатных страниц.
На них были списки имен, возможно, доноров Фонда, выписки со счетов, записи закупок, результаты испытания различных конфигураций двигателей и куча всяких других данных, назначение которых Ким определить не смогла. Но самой последней датой было 8 января 573 года. До того как Трипли ушел в последний рейс на «Охотнике».
Некоторые баки были выпотрошены, возможно, животными. Ким переворачивала их один за другим и рассматривала содержимое, обнаруживая ржавые провода и окаменевшие салфетки, пыльные тряпки, исцарапанные кожухи мониторов, пакеты из-под сока.
Кто-нибудь более усердный мог бы не пожалеть времени и систематически изучить этот мусор. Кто знает, что тут может быть? Но становилось холоднее, а работа казалась бессмысленной.
Ветер бродил по дому как живой. В стенах раздавались звуки, ветви деревьев скреблись в верхние окна. Ким обводила фонарем комнату, и темнота отступала и тут же возвращалась обратно.
– Кажется, ничего здесь нет, – сказала она Солли. – Сейчас поднимусь.
Она взгромоздилась на стол, разулась и стала растирать ноги, потерявшие всякую чувствительность. Когда кровообращение восстановилось, Ким надела носки, вывернув их наизнанку. Это не очень помогло, потому что они заледенели, но все-таки что-то.
Обувшись, Ким спрыгнула на пол и тут среди мусора заметила женскую туфлю. Невозможно было сказать, какого цвета она была когда-то, но у нее была любопытная волокнистая подошва, какой Ким ни разу не видела.
Что это может быть?
Ким сунула туфлю в мешок с инструментами.
– Ким! – В голосе Солли звучало нетерпение. – Мы идем или нет?
– Иду, – ответила она.
Он осветил ей путь, стараясь не светить в глаза, предупредил, чтобы поднималась осторожнее, потому что лестница может в любой момент провалиться. Ким уже прошла полпути, когда сломалась подпорка и вся конструкция просела на несколько сантиметров. Ким потянулась схватиться за ограждение, Солли подался вперед, будто хотел броситься на помощь, но сообразил, что лучше не добавлять к нагрузке на лестницу еще и свой вес. В этот момент фонарь Ким выхватил его силуэт, и что-то за его спиной метнулось обратно в темноту.
Ким застыла, забыв о качающейся лестнице.
– Не торопись, – сказал ей Солли. Она не сомневалась, что видела это.
Кусок тьмы, заразившей дом. Кусок, отломившийся и ушедший.
Поднявшись наверх, Ким посветила в кухню, заглянула во все двери и встала посреди ротонды, чтобы осмотреть второй этаж.
– Что случилось? – спросил Солли. Теней нигде не было.
– Ничего, – сказала она.
Он не поверил, конечно, но не стал настаивать, только проследил за ее глазами.
– Может быть, ты что-то нашла?
Она протянула ему туфлю.
– Ты что-нибудь подобное видел?
Он посветил фонариком.
– Конечно, – сказал он. – Захватный ботинок.
– Что?
– Захватный ботинок. – Он взял туфлю у нее из рук и придавил к стене. Туфля сразу прилипла, потом отпала. – Он малость выдохся, но именно такие применяют на звездолетах в невесомости.
– На звездолетах. – Ким приложила туфлю к своей ноге. Мала. Значит, это не Эмили.
– О чем ты думаешь, Ким?
– Думаю, чья это может быть туфля.
Ветер утих, и облака несколько рассеялись. Над озером пробилась одна из трех лун.
Ким и Солли вернулись по своим следам, добрались до места, где заплутали, и свернули прочь от реки. Следы оставались глубокими и ясными, и Ким и Солли пошли по ним с энтузиазмом, зная, что в машине будет сухо и тепло.
Но вдруг следы прервались. Посреди тропы – вот здесь они еще есть, а здесь, на следующем шаге, их уже нет. Ким и Солли включили фонари.
– Наверное, ветром занесло, – сказал Солли.
Это было невероятно, но казалось, что они раньше просто материализовались на этом месте. Ее левый след, его правый, а дальше – девственный снег.
Ким обернулась, осветила фонарем деревья и тропу. Все было неподвижно.
– Да, – сказала она. – Конечно, ветер.
Они заторопились, ожидая, что следы вот-вот появятся снова. Свет фонарей качался впереди. Разговор стих, и Солли подхватил привычку Ким время от времени оглядываться. Потом тропа разделилась, и они остановились в нерешительности.
– Куда? – спросила она.
– Озеро слева, – шепнул Солли. – Будем держаться озера. Он говорил неуверенно, и это ее испугало больше всего. Они потеряли дорогу, как должно было случиться. Ким на ходу зацепилась за колючий куст и порвала куртку.
Наконец они выбрались на поляну с разрушенным сараем, и здесь снова появились следы. Полагалось бы обрадоваться, но следы просто были, появились посреди поляны. Здесь – нетронутый снег, а там – снова следы, будто Ким и Солли просто исчезли из мира на этом месте. От этого зрелища у нее по коже побежали мурашки.
– Идем, – сказал Солли.
Какая-то часть разума, не поддавшаяся страху и наблюдающая вспышку эмоций со стороны, предположила, что это сценарий ВР, то, чего в настоящем мире происходить не может.
Либо Шейел был прав.
Выйдя на опушку, они увидели озеро и флаер. Ким подавила порыв побежать к нему, и они направились по берегу шагом, двигаясь с комической быстротой.
Лес стоял за спиной, темный и безмолвный. Далеко на востоке по небу двигался свет – поезд с острова Терминал держал курс на Орлиное Гнездо. Солли щелкнул пультом, и флаер зажег огни. Открылся люк, вывалилась лесенка.
Из воды что-то блестело. Отражение, фонарь – что-то.
Ким остановилась, проверяя, что на задних сиденьях ничего нет. Потом влезла внутрь, Солли вошел за ней и закрыл люк. В обычных обстоятельствах она бы сразу стала снимать мокрые ботинки и носки. Сейчас она просто сидела, пока Солли вставлял карточку в панель и нажимал кнопку ПУСК.
«Соломон, – спросил ИР, – а куда лететь?»
– Вверх, – ответил Солли. – Вверх.
5
Те, кто поднимается к вершине организации, кто живет ради того, чтобы управлять другими, неизбежно становятся жертвами уязвленного самолюбия, необходимости утвердить себя. Вот почему их так легко напугать и так легко ими манипулировать. Вот почему они так опасны.
Шейел Толливер, «Записки», 482 г.
– Ты действительно не испугался?
Солли прикрыл глаза и грустно покачал головой, будто от встречи с бескрайним невежеством.
– Нет, я действительно не испугался. Я замерз.
Они сидели за кофе, салатом и фруктами в ресторане гостиницы. В утреннем солнце четко вырисовывались горы, небесные дороги были забиты спешащими на отдых туристами. Вынырнувший из-за горы Белой поезд плыл над верхушками деревьев.
– Ладно, – сказала она. – Я тоже.
При свете дня было трудно поверить, что она могла так перепугаться. Она узнала о себе нечто, чего не знала раньше и не хотела бы знать. Она трусиха.
– И все равно странная это была штука со следами, – сказал он.
– Да, странная.
Он нахмурился и сменил тему:
– А где ты собираешься повесить эту картину Кейна?
– Не знаю. На мой вкус, она мрачновата.
– Почему ты тогда не купила какую-нибудь другую?
– Надо было, – согласилась она.
На еду ушел почти час. Наслаждаясь величественным видом гор и пропастей, Ким размышляла. Приятно было избавиться от обязательств перед Шейелом. Мы поехали, проверили, что там в лесу, скажет она ему с чистой совестью, и ничего не нашли. Совсем ничего. Он, конечно, будет разочарован. Но, быть может, ему необходимо вернуться к реальности.
Солли рассказывал, как учился кататься на горных лыжах, и спросил ее, умеет ли она проходить повороты. Она не умела, и ее удивило, что он предложил сюда вернуться и поучиться, когда позволят их расписания.
– Здесь есть школа для новичков, – сказал он.
Она подумала, что уже стара для обучения горным лыжам, но…
– Согласна, если ты хочешь.
И была вознаграждена улыбкой.
В номере Солли стал собирать вещи, а Ким решила пока позвонить и рассказать. Набрав номер Шейела, она села на диван. ИР снял трубку, спросил, кто она, и тут же соединил.
– Ким? – Судя по голосу, он обрадовался ее звонку. – Приятно, что ты так быстро позвонила.
Он не включил видео.
– Я в Орлином Гнезде, – сказала она.
– Ты собираешься в долину?
– Я там была ночью.
– Чудесно! Ох, кстати, извини, что не включаю изображение. Я не одет.
– Ничего страшного, Шейел.
– Ты что-нибудь видела?
– Что, например?
– Что-нибудь. Любую необычную вещь.
Вдруг оказалось, что она не может ему соврать.
– Я не уверена, – сказала она, отбросив заготовленный ответ.
Она рассказала о пропавших следах. И чуть не рассказала о движущихся тенях за спиной Солли, но это звучало бы уже чистым психозом.
– Да, – сказал он. – Это и есть то, что там, кажется, происходит регулярно. Или происходило, когда там еще жили люди.
Он порекомендовал пару книг по этой теме и под конец спросил, по-прежнему ли она убеждена, что там ничего необычного не происходит.
– Я думаю, это ветер их занес, Шейел.
– Ты действительно считаешь это возможным? Ладно, не важно. Что ты собираешься делать дальше.
– А что тут делать? – Она подождала ответа, но он молчал. – Может быть, ты для меня можешь кое-что сделать.
– Если это в моих силах.
– Можешь ли ты узнать размер обуви Йоши? Он задумался:
– Это может быть непросто. Она исчезла давно, и не знаю, сохранилась ли какая-нибудь ее обувь.
– Она разве не клон?
– Да. А, я тебя понял. Да, конечно.
– Когда узнаешь, оставь сообщение у Шепарда.
– Хорошо, я сегодня это сделаю. – Солли вошел в комнату, готовый к отъезду. – А можно спросить зачем?
– Я тебе скажу, если это что-то даст.
Ким не могла устоять против желания предложить снова пролететь над долиной Северина. Солли согласился, и они снова летели на юг над рекой, на этот раз в ярком свете дня. Было солнечное безоблачное утро, не по сезону теплое. Внизу из туннеля Калберстона к югу от города вынырнул поезд. Калберстон, двадцатишестикилометровый туннель, был самым длинным магнитно-левитационным туннелем на Планете.
Ким и Солли летели низко, любуясь видом, скользя над каньонами и внутри ущелий. Выпавший ночью снег укрыл землю одеялом. Перед самой плотиной через поляну брели два оленя. По просьбе Ким Солли развернул флаер, но олени уже исчезли.
Над озером они снизились. Недалеко от берега Кабри болтался плот, оставшийся от тех времен, когда Северин кишел пловцами. Он медленно покачивался, будто поджидая кого-то.
Над виллой Трипли они остановились и повисели в воздухе, рассматривая ее. При свете дня она казалась еще более обветшалой.
Окрестности ее были прекрасны в своей пустынности, укрытые одеялом свежего снега, украшенные купами дубов среди возвышающихся пиков. Поверхность озера блистала под солнцем. Остовы домов производили странное смешанное впечатление бренности и величия. Ким подумалось, что есть в покинутых местах нечто, притягивающее внимание.
– Насмотрелась? – спросил Солли, которого парение по кругу не развлекало.
Она кивнула, и он велел ИРу лететь обратно в Сибрайт. Несколько минут они молчали. Потом Солли протянул руку, налил две чашки кофе и одну протянул ей.
– А как мы попали в это событие с «Королевой звезд»? – спросил он.
Мысли Ким были далеко – она думала об исчезнувших следах, пытаясь придумать объяснение, любое возможное объяснение. Направленный ветер. Местные шутники. Вопрос Солли дошел до нее не сразу, и ей пришлось повторить его про себя.
– У Мэтта всюду друзья, – ответила она. – Там будет много важных шишек, и он решил, что для нас это хороший пиар.
Из старого лайнера сделали отель. Торжественное открытие намечалось на субботу.
– Ты подумала о моем предложении?
Озеро уплывало прочь.
– Каком?
– Поговорить с Бентоном Трипли. Раз ты все равно летишь в Звездную Гавань, это труда не составит. А он может что-нибудь знать об «Охотнике» и о своем отце.
– И ты думаешь, он согласится разговаривать со мной?
– А почему нет? У него репутация человека открытого.
– Да, – сказала она. – Что я теряю? Надо будет рано уехать, но я попробую.
Посмотрев номер офиса «Интерстеллар», она нажала кнопку коммуникатора.
Ответил мужской голос:
– «Интерстеллар», администрация.
– Здравствуйте, – сказала она. – Я доктор Ким Брэндивайн, работаю в Институте Сибрайта. В следующую пятницу я буду в Небесной Гавани. Могу ли увидеться с мистером Трипли? Если у него есть время.
Солли закатил глаза.
– А на какую тему вы хотите с ним говорить, доктор Брэндивайн?
– Мне хотелось бы поговорить с ним о событии на пике Надежды.
– Понимаю. Вы сказали в пятницу?
– Да.
Пауза.
– К сожалению, такой возможности нет. Время мистера Трипли расписано на много дней вперед. Я могу записать вас на одиннадцатое августа.
– Августа?
– Да. Это все, что я могу для вас сделать.
– Спасибо, не надо.
Она отключила связь, обернулась и уставилась на Солли:
– Чего ты?
Он пожал плечами.
– Нет, если хочешь что-то сказать, скажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64