– И это тоже.
Мэтт оглядел офис, будто вдруг усомнившись в его безопасности.
– Зачем? И кто это сделал?
– Я могу назвать только одного человека.
– Вудбридж?
– Да.
– А что такое худшее? Они знают, о чем мы говорили сегодня утром?
– Наверняка сказать нельзя. Шеп ничего этого не записывал, но вполне возможно, кто-то подслушал.
Мэтт задумчиво кивнул.
– И что же у них теперь есть такого, чего раньше не было?
– «Доблестный».
– Они знают, где он?
– Они знают, что он существует.
– Плохо. – Мэтт вдохнул. Выдохнул. Посмотрел неуверенно. – Я собирался тебе звонить.
– О чем?
– Я говорил с доктором Агостино.
– Кажется, мы согласились ему не сообщать?
– Брось, Ким, будь разумной. Он понимает ситуацию и желает создать контактную группу.
– Вот почему мог быть налет.
– Не верю. Когда это было?
– Около трех.
– А я говорил с ним меньше часа назад. – Было уже почти пять.
– Ладно, – сказала Ким. – Послушай, они попытаются забрать «Доблестный». Нам надо пошевеливаться.
– Мы планировали отлет на той неделе. И считали, что это и есть напряженный график.
– Теперь этого мало. Надо вылетать завтра.
– Это практически невозможно.
– Черт с ней, с практикой. Еще бы лучше смыться сегодня вечером. Всем скажи, что мы летим завтра. Те, кто не явятся, останутся.
– Нужно еще доставить припасы и снаряжение, Ким. Такие вещи за ночь не делаются.
– На этот раз придется. Сделай это за ночь – или ну его вообще.
– Сделаю, что могу, – сказал Мэтт. – Мы берем «Мак-Коллум». Он стоит в порту, готовый к отлету. Нам только люди нужны.
– Тогда пошевели их. Пилот у нас есть?
– Али Кассем. Знаешь его?
– Видела пару раз.
Солли упоминал о нем. Говорил, что это хороший пилот.
Мэтт позвонил поздно вечером.
– У нас срочная просьба, – сказал он. – Ты можешь завтра выступить перед Ассоциацией бизнесменов Терминала?
Это был условный сигнал. Они вылетают завтра вечером.
Ким стала жаловаться, что совсем нет времени на подготовку, он извинился, сказал, что собирался сам там выступать, но возникли срочные дела, и он будет очень благодарен.
– Ладно, – сказала Ким. – Но ты мой должник. И пошла спать довольная.
31
В руке ничего, и в рукаве ничего…
Обычная присказка фокусников девятнадцатого-двадцатого столетий н.э.
Ким спала чутко и проснулась в шесть. Она хорошо позавтракала и собрала вещи. Водолазный костюм и металлодетектор она сунула в чемодан, велела Шепу сообщать звонящим, что она до конца дня будет по делам в Марафоне, и добавлять, что она в отпуске и в обозримом будущем не появится.
Вскоре после девяти она прилетела на вокзал, велела погрузчику доставить ее сумки в Терминал и взяла билет на поезд. В 9:40 она уже ехала в Марафон.
Марафон был городом-садом, и жили в нем люди, предпочитающие уединение или посвящающие жизнь безделью и искусствам. Здесь было больше театров на квадратный метр, чем в любом другом городе мира, больше игровых комнат, больше библиотек, больше бассейнов и, вероятно, больше секса.
Согласно легенде город был назван в память одного ночного представления, когда Анни Малдун, известный персонаж в самом начале истории планеты, взяла все мужское население города, где-то человек сто, и измотала их всех за одну ночь. Во дворе городской ратуши стояла статуя Анни со связкой бананов, переброшенной через плечо. Она была видна из окна въезжающего в город поезда.
Ким вышла на вокзале, позавтракала, взяла напрокат лошадь и поехала на ней через лес, все еще мокрый от утреннего дождя, мимо водопадов и фонтанов до офиса Единого распределения. Он был расположен на верхнем этаже бревенчатого домика. В нижнем располагались почта и бар. Ким поднялась по лестнице, следуя указателям, и предъявила контролю свой идентификационный номер.
Система выдала ее багаж, выложив на конторку так, чтобы была видна этикетка из Орлиного Гнезда.
«Все верно?» – спросила система.
– Да.
«Приложите сюда палец, пожалуйста».
Машине нужен был отпечаток пальца на расписке о выдаче. Ким прижала палец, снесла багаж вниз и взвалила на лошадь. Человек, спавший на веранде, проснулся, посмотрел на Ким и поздоровался. Она ответила, влезла в седло и направилась обратно к станции.
Ехала она медленно. Был прекрасный весенний день, но Ким не обращала внимания на красоту, готовая действовать при первых признаках опасности. В лесу она чувствовала свою уязвимость и задним умом сообразила, что выбрать лошадь вместо такси могло быть неразумным поступком.
На платформе было немного других пассажиров: две семьи с детьми, несколько человек в лыжных костюмах, очевидно, направляющихся в горы, и еще два человека, похожих на бизнесменов, отправляющихся по делам.
Поезд на Терминал появился с востока плавной дугой, выгнувшейся над густым лесом. На высокой скорости ничего не слышно, а вид был закрыт крышей станции, так что он появился внезапно – просто вырос над поворотом, скользнул на место и остался там. Несколько пассажиров вышли, ожидавшие на платформе вошли. Ким с пакетом Доставки вошла за ними.
Поезд был более чем наполовину пуст. Ким нашла купе, где могла уединиться, закрыла стеклянную дверь и села в кресло. Поезд отъехал от станции, набрал скорость, снова притормозил, маневрируя среди горных гряд к западу от Марафона, потом поднялся над верхушками деревьев и начал набирать скорость всерьез.
Внизу уплывали озера и реки. Городов не ожидалось до Малого Марселя через сто пятьдесят километров. И не потому, что городов в этих местах не было, а потому что скоростные поезда должны двигаться над ненаселенной местностью. И потому редко можно было увидеть человека из окна маглева, летящего на полной скорости.
Ким развернула пакет, открыла его с одного конца, заглянула – и у нее перехватило дыхание. Там, внутри, был выполненный в малом масштабе космический корабль, но это не был «Доблестный». Она посмотрела на этикетку: та самая, которую она наклеивала в Орлином Гнезде.
Сердце застучало молотом. Ким вынула корабль из пакета. Это был Триста семьдесят шестой.
У Вудбриджа оказалось чувство юмора.
В коридоре послышался шум, и дверь купе открылась. Вошел блондин в черном пиджаке, посмотрел на нее и сел напротив. Это был один из пассажиров, вошедших в Марафоне.
Ким закрыла контейнер. Лес за окном летел полосой, и величественно двигались дальние холмы.
– Что-то не в порядке, доктор Брэндивайн? – спросил вошедший.
– Сами знаете, – ответила она, не глядя на него.
Он помолчал, потом показал ей удостоверение. Имени она не прочитала, но увидела слова НАЦИОНАЛЬНОЕ БЮРО СОГЛАСИЯ, идущие по краю щита-эмблемы.
– Я бы попросил вас пройти со мной.
– Куда?
– Прошу вас. – Он открыл дверь, пропуская ее. Она вышла. – Направо, доктор.
Она пошла по коридору, блондин шел сзади. Они перешли в другой вагон и остановились возле закрытого купе. Шторы на окнах были задернуты. Блондин постучал. Дверь открылась, и сопровождающий отступил в сторону.
В купе Ким увидела Кэнона Вудбриджа. И «Доблестный». Он стоял на сиденье рядом с Вудбриджем, закрытый материей, но Ким узнала очертания.
– Заходи, Ким, – сказал Вудбридж, жестом приглашая ее сесть. – Жаль, что мы встречаемся таким образом. Я понимаю, что тебе это тяжело.
Дверь позади тихо закрылась.
– Привет, Кэнон. – Ким заставила себя улыбнуться. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
– Да, я думаю, не ожидала. – Он поглядел на «Доблестный». – Скажи, это и в самом деле звездолет.
Она попыталась принять недоуменный вид. Под его проницательным взглядом это было нелегко.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ким! – сказал он с интонацией, подразумевавшей «брось глупости». Дескать, она вполне может ему доверять, все будет хорошо, не надо беспокоиться. – Лучше, если мы будем честны друг с другом. – Он снял материю. – Это корабль из Ориона?
– Кажется, он, – сказала она, признавая свое поражение.
– Невероятно. – Он осторожно тронул корабль, будто боялся, что тот рассыплется. – Такой маленький.
Ким сложила руки и откинулась назад, глядя на противоположное сиденье.
– Я неприятно удивлен, что ты, владея таким важным артефактом, не сообщила мне.
– Я не хотела сообщать никому.
– Да, – сказал он, – это теперь очевидно. Я думал, что могу тебе доверять.
– Я знала, что ты его у меня отберешь.
– Ким, послушай. – Поезд закачался, и Кэнон придержал артефакт двумя руками. – Я не могу понять твоих мотивов. Твой поступок – это совсем не то, что было бы хорошо для тебя или для меня. Что ты собиралась с ним делать?
– Это вещь ценная. – Ким опустила глаза. Обвинен – значит виновен, да, сукин ты сын? – Я хотела ее сохранить.
Он посмотрел пристально.
– Придержать для выкупа? – спросил он после паузы.
– Просто сохранить.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Ким. Кажется, ты становишься профессиональным угонщиком звездолетов. – Он положил ткань на место. – А ты ведь действительно бандитка.
– Он мой, и ты это знаешь, – сказала она. – По праву первооткрывателя.
– Брось, мы оба знаем, что это не так. Юридически он принадлежит наследникам Трипли. И могу тебя заверить, мы вернем им его, когда изучим.
– Подозреваю, от него тогда мало что останется.
– Возможно. – Он вздохнул. – Но это неизбежно. Кто знает, какие в этой штуке содержатся технологии? Если я правильно понял, она много лет стояла в кабинете Трипли-младшего, и он не знал, что это.
– Бен? Да, не знал.
– Трудно поверить. – Что-то за окном отвлекло его внимание, и Ким проследила за его взглядом. Двое детишек на мосту ловили рыбу. – Простые радости, да, Ким?
Она не ответила.
– Ладно, как бы там ни было, а ты не уйдешь с пустыми руками. Ни в коем случае. Скоро мы сделаем публичное заявление, и я прослежу, чтобы твоя роль была должным образом признана.
– Еще одна медаль?
– Да. На этот раз тебя ждет, я думаю, медаль Премьера. Это большая честь. Конечно, это зависит от того, насколько ты готова сотрудничать.
– Спасибо.
– К этой медали прилагается большая премия. И теперь ты сможешь назвать за свои выступления любую цену.
– В конце концов, – сказала Ким, – мы все же встретимся с этими созданиями. – Как ты думаешь с этим разобраться?
– Честно говоря, Ким, я надеюсь, что мы видели инопланетян в последний раз. Мне они не нравятся. Пусть себе живут где-то там, и нам ничего не грозит, пока мы не попадаемся на их дороге. В зоне Алнитака корабли летают крайне редко. Мы провели исследование. Как ты думаешь, сколько там было кораблей за последнее столетие, если не считать корабля наблюдения и нескольких полетов Кайла Трипли? И твоего, конечно.
– Понятия не имею.
– Ответ – ноль. Ни одного. Так что у нас не будет проблем, если сами не накличем.
– Ты собираешься попросту игнорировать тот факт, что существует иная цивилизация? Будто ничего и нет?
– Ким, меня снова удивляет твоя перемена настроения. Несколько дней назад ты хотела послать против них флот.
– Ты знаешь, почему я изменила к ним отношение.
– Свидетельство Кейна.
– Оно меня убеждает, что мы можем иметь дело с этими созданиями, Кэнон.
– О, в этом я убежден. Но после некоторого периода неустойчивости. Риска. Неуверенности. Кто знает, какой эффект может иметь взаимодействие с чужой культурой? Мы живем отлично, без проблем. Статус-кво сейчас вполне приличный, тебе не кажется? Каждый живет счастливой жизнью. Похоже, что нам нечего приобретать, а потерять в этих контактах есть чего.
– Не похоже на тот дух, который привел нас сюда с Земли.
– Ким, смотри на вещи трезво. Ты хоть немного подумала, что может принести контакт? Даже предполагая, что эти существа не злонамеренны – хотя я сказал бы, что этот вопрос открыт, – подумай о возможном вреде. Что происходит, когда встречаются две культуры с разными возможностями? Что произошло с островитянами Южных морей? С ацтеками? А если хочешь, поверни медаль другой стороной. Если превосходство на нашей стороне, то вред будет нанесен им. И этот принцип действует независимо от намерений более развитого общества.
– Мы можем принять против этого меры.
– Можем? Сомневаюсь.
– Кэнон, сейчас есть шанс узнать совершенно новую точку зрения от разумных существ. Потенциал развития знания беспределен. Но дело даже не в этом. Они в существенном похожи на нас. Мы теперь это знаем…
– Мы ничего на самом деле не знаем, Ким. Слушай, я же не говорю, что ты не права. Я говорю только одно: мы не знаем. Так зачем рисковать?
– У нас есть обязательство, – сказала она. – По крайней мере мы должны поздороваться. Мы – часть вселенной, обладающая способностью мыслить. Как же мы можем отказаться действовать только ради того, чтобы исключить риск? Ты говоришь о статус-кво – разве для этого мы существуем?
– Это все для меня малость абстрактно, – вздохнул Вудбридж. – Было бы куда легче, если бы ты спустилась с небес на землю, Ким. И тем не менее, может быть, история когда-нибудь покажет, что ты была права, а я ошибался. Или наоборот. Но сейчас жизнь в Девяти Мирах слишком хороша, а эта шутка из Ориона – очень большое незнаемое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64