Шиллер в ужасе отпрянул, и палец замер у самого его подбородка.
Тварь склонила голову набок и осмотрела Шиллера горящими глазами.
Мур подполз к Яне. Девушка была в полубессознательном состоянии, лицо
исцарапано, одежда порвана в клочья. Он устроился рядом с ней и стал
смотреть.
- Nein... - прошептал Шиллер. - Nein...
Тварь перед ним тяжело дышала, пронзая его взглядом. Потом, с
огромным усилием, серые губы шевельнулись:
- Шшшиллеррр?..
Немец отпрянул, вжимаясь лопатками в стену.
- Mein Gott [Боже мой (нем.)], - прошептал зомби сиплым скрипучим
голосом, при звуке которого по телу Мура побежали мурашки.
Шиллер моргнул. В голове у него звучало эхо безумных воплей. Он не
верил, не мог, не хотел верить в это, но как будто бы узнал своего
давнишнего знакомца... или то, что когда-то было его знакомцем много лет
назад. В другой жизни.
- Nein, - прохрипел он, мотая головой. - Вы... нет! Вы должны быть
мертвы... все вы ДОЛЖНЫ БЫТЬ МЕРТВЫ!
Коррин еще мгновение смотрел Шиллеру в глаза, потом медленно
переместил взгляд на Мура и Яну. Он вновь поднял руку - с голой кости
лохмотьями свисала плоть - и показал на них.
- Feindlich Teufel... [проклятый враг (нем.)] - прошептал он.
- Nein, - выдохнул Шиллер. - Nein, nein...
Коррин повернулся к Шиллеру спиной и двинулся к молодым людям; Мур
потянул Яну к себе за спину, стараясь загородить девушку своим телом.
Живой мертвец навис над ними, и Мур ощутил гнилой запах у него изо рта.
- ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ! - взвизгнул Шиллер; его голос сорвался и перешел в
рыдание.
В глазах Коррина распускались огненные цветы разрушения. Их пламя
прожгло плоть Мура, добралось до костей, опалило мозг. К нему протянулась
рука, пальцы с длинными грязными ногтями целили в горло. Мур сделал слабую
попытку загородиться, но не нашел в себе сил стряхнуть оцепенение.
И вдруг Шиллер коршуном кинулся на револьвер, лежавший на полу, и
выстрелил, не целясь; оранжевое пламя пронзило тьму.
Мур увидел, как голова Коррина мотнулась в сторону, увидел, как
нижняя челюсть на миг повисла на волокнах иссохших тканей и тотчас
оборвалась, оставив неровный мясистый край. Коррин шатаясь попятился, чуть
не упал, но в последний момент удержался, закрыл лицо руками - и рев,
вырвавшийся из его раздробленного рта, отбросил Шиллера на грань безумия.
Продолжая вопить, Коррин двинулся вперед, вскинув скрюченные руки; Шиллер
вновь нажал на курок, целясь между глаз, но боек ударил по пустому
патроннику: обойма кончилась.
Экипаж U-198 как по команде бросился на Шиллера. Кто-то ударил немца
поперек груди "гусиной лапой", и в следующее мгновение среди зомби
началась драка - каждому хотелось заполучить глаза. Коррин очутился рядом
с поверженным Шиллером и склонился над незащищенным горлом.
- БЕГИТЕ! - отчаянно закричал Шиллер, блестя глазами, и исчез внизу
страшной кучи-малы. - БЕГИТЕ!
Мур медлил. Шиллер спас их, но сейчас ему уже ничем нельзя было
помочь, а стоит тварям покончить с ним, как они немедля возжаждут новой
крови. Он поднял Яну с пола, встряхнул, чтобы заставить ее двигаться, и
потащил через разбитую заднюю дверь в сторону кухни. За проломом, зиявшим
на месте двери черного хода, темнели джунгли.
Мур обернулся. _О_н_и_ обгладывали тело Шиллера.
Тогда он потянул Яну за собой в густой колючий кустарник. Она еще не
пришла в себя и то и дело спотыкалась о лианы. Не обращая внимания на
короткую, острую боль в поврежденном плече, Мур подхватил девушку на руки
и пошел напролом сквозь стену листвы, чувствуя, как шипы цепляются за
брюки и царапают руку.
Думать было некогда, некогда было чувствовать боль - следовало уйти
от гостиницы как можно дальше. Ужас еще пульсировал в нем, как второе
сердце. Он все дальше уходил во тьму, не выбирая дороги и думая только о
том, что нужно отыскать безопасное место. Его нога погрузилась в рыхлую
землю, поскользнулась в какой-то луже, Мур упрямо шагнул вперед - и рухнул
наземь с Яной на руках, вскрикнув от боли: удар пришелся по поврежденному
плечу. Яна оторопело помотала головой; на ее лице отчетливо выделялись
сине-багровые царапины. Она попыталась уползти, но Мур дотянулся и поймал
ее.
И услышал страшные звуки, которых ждал все это время: твари гнались
за ними, он слышал, как хрустят под башмаками ветки. "Ближе. Ближе".
Он рывком поднял Яну на ноги и кинулся вперед - как нырнул в глубокую
пропасть, откуда нет спасения. Он лихорадочно обрывал лианы, преграждавшие
им путь. Какая-то дикая птица с криком вспорхнула у них из-под ног. Твари
приближались; подспорьем им служила тропа, проложенная Муром. Оглянувшись
через плечо, он смутно различил дюжину, а то и больше приближающихся
силуэтов, теней в море тени. Джунгли кишели ими, они шумно ломились сквозь
листву, тянули к беглецам пальцы, похожие на паучьи лапы. Мура охватила
паника, и он ринулся дальше, волоча за собой девушку. Мышцы поврежденной
руки онемели, стали бесполезны. Бежать было некуда, некуда деться, негде
спрятаться, негде найти надежный кров.
Твари почти догнали Мура и Яну и быстро сокращали разделявшее их
расстояние в несколько ярдов. "Не останавливаться! Не слабеть! НЕ
ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!" Мур поскользнулся, зашатался, упал на колени, поднялся и
яростно стиснул запястье девушки, тяжело дыша. Колючие ветви хлестнули его
по лицу, и сквозь дикий гвалт, поднятый перепуганными птицами, он
расслышал до жути знакомое хриплое отрывистое дыхание. По телу Мура
поползли мурашки, словно он уже ощутил, как кривые ногти впиваются ему в
затылок.
А потом страшные тени поднялись перед ним.
Мур закричал, но его крик потонул в оглушительном грохоте ружейного
выстрела.
Из дула дробовика вырвалось пламя и опалило зомби, тянувших лапы к
Муру и Яне. Послышались крики боли, плотный строй тварей рассыпался, и они
бросились наутек той же дорогой, что пришли. Стрелявший вновь вскинул
дробовик и упер приклад в голое плечо; снова грянул выстрел, но темные
силуэты уже исчезли во всепожирающей тьме.
Мур - боль терзала все его тело - упал на колени, и его вырвало в
кусты. Когда он снова поднял голову, он увидел человек шесть или семь
мужчин. У некоторых были факелы. Твердая рука взяла Мура за запястье и
заставила подняться.
Человек, стоявший над ним, держал на сгибе руки дымящееся ружье. Он
был совершенно лыс, но с пышной седой бородой и усами. В свете факелов
поблескивала маленькая золотая серьга в мочке уха, с толстой шеи свисал
золотой амулет. Лицо его одновременно притягивало и отталкивало; сказать
правду, Муру оно показалось отвратительным - крючковатый нос, черные,
глубоко посаженные блестящие глаза, под высоким лбом. Пол-лица сплошной
коркой покрывали шрамы, розоватые на смуглой коже; они спускались на шею,
а на плече виднелась зажившая рваная рана. Одет этот человек был в
футболку и темные брюки, изорванные о колючки. Он молча сделал знак
остальным, и те двинулись за удирающими зомби. У всех были ружья или
страшные длинные ножи.
- За мной, - скомандовал главарь Муру и Яне, наконец обратив на них
внимание, и, не дожидаясь их, отправился в джунгли - по своему следу,
туда, откуда пришел.

22
Крепчающий штормовой ветер вихрил дым над крышами деревни. В одной из
лачуг возле верфи опрокинулась керосиновая лампа, сухое прогнившее дерево
вспыхнуло, как трут, и рыжие щупальца огня жадно поглотили крышу. Пляшущие
искры рассыпались, разнеслись, подхваченные ветром, и пламя запрыгало с
крыши на крышу, быстро пожирая жилища, обрушивая пылающие доски на лежащие
в домах тела.
Огонь разгорался, раздуваемый ветром, и вскоре перекинулся на
полукруг теснившихся по берегу гавани хибарок. Красноватый отсвет в небе,
зеркально отраженный морем, набирал силу. На деревню пала тишина, слышался
лишь треск дерева, сдающегося под натиском огня, и грохот океана у
Кисс-Боттома. Но эхо хаоса, криков, совсем недавно звучавших на улицах,
стонов, плача, рвавшегося из окон и дверей, по-прежнему витало над
Кокиной.
Кип гнал ревущий джип сквозь дым. Он был весь в золе, воспаленные
глаза смотрели дико, рубашка на груди свисала лохмотьями, щеки и шею
покрывали рваные царапины, а обожженная кожа на месте спаленных бровей
вспухла. Вцепившись в руль, резко бросая джип из стороны в сторону, чтобы
не наезжать на трупы, усеявшие Хай-стрит, констебль мчался к бухте. В
распахнутых дверях лежала мертвая женщина, ее лицо было так изуродовано,
что невозможно было узнать, кто это; рядом в луже крови вытянулся другой
труп, мужчина. На самой дороге у Кипа распростерся ком истерзанной плоти -
его констебль знал как Джеймса Дэвиса; Кип выкрутил руль в сторону и
проскочил мимо. Снова трупы, снова кровавые лужи. Ребенок - руки и ноги
раскинуты, глаза заведены к небу; человек по фамилии Янгблад - голова
почти оторвана от тела. Над "Лэндфоллом" не осталось ни одного целого
окна, и Кип увидел тело толстухи-официантки, ее мертвые, незрячие глаза,
скрюченный гниющий труп одной из тварей с подлодки, избитую и истерзанную
молоденькую девушку (та высокая мулатка, что собиралась на Тринидад!), чью
красоту безжалостно загубили. Он содрогнулся, отвел взгляд, но тут же был
вынужден вновь посмотреть на дорогу, чтобы не переехать труп.
Он успел в деревню как раз перед их главным ударом. Он стрелял в них
из карабина, сбил одного джипом, кричал до хрипоты, чтобы разбудить спящих
островитян. Но он знал: поздно. Он услышал первые крики, увидел, как зомби
ломятся в окна и двери. Их было слишком много... СЛИШКОМ МНОГО... СЛИШКОМ
МНОГО... на улицы выползла смерть. Они бросились на него, стараясь
вытащить из джипа, но он отбился - и ринулся спасать своих родных.
...Его дом был разрушен, окна выбиты, двери выломаны. Слезы обожгли
Кипу глаза, и он кинулся внутрь. Ни жены, ни дочери не было; на стене
алело кровавое пятно, в двери темнело пулевое отверстие, второе - в
оконной раме. От шока Кип окаменел, потом, всхлипывая, кое-как выбрался
наружу, не ведая, живы Майра и Минди или зверски убиты.
Подъезжая к гавани, Кип заметил в пелене дыма какие-то фигуры. Он
напрягся, ударил по тормозам и нащупал на соседнем сиденье карабин.
Силуэты вынырнули из темноты, и оказалось, что это насмерть перепуганные
островитяне. Они пробежали мимо Кипа в сторону джунглей. Кип увидел их
безумные остекленелые глаза и понял, что ничего не может сделать.
Кроме одного.
Он до упора отжал педаль газа, просигналил, чтобы не сбить человека,
нетвердой походкой выбравшегося из дверей на улицу, и джип с ревом
помчался по берегу бухты сквозь раскаленный воздух. Уже сколотили пожарную
команду, люди в дымящейся одежде медленно, заторможенно передавали по
цепочке ведра с водой. Пронзительно шипело мокрое дерево, и Кипу казалось,
что он слышит вой снаряда, летящего с моря, с палубы немецкой подводной
лодки.
- ГДЕ ВЫ? - закричал он. В горле у него запершило. - ГДЕ ВЫ? - Перед
ним клубился дым, щипал глаза, проникал в рот. Но он знал, где они.
Это была война. Война - такая же, как в сорок втором. Для экипажа
подводной лодки время остановилось, а теперь оно остановилось и для
жителей деревни. Нет, какая же это война? Это бойня, страшная и
нечеловеческая кровавая баня для невинных. Но разве в войну происходит
нечто иное? Сначала всегда гибнут ни в чем не повинные - а истинные убийцы
ускользают в тень и там, умышляя, ждут своего часа. Клянусь всем святым,
присягнул Кип, если понадобится, я пойду на них с голыми руками и убью,
сколько смогу. И, обливаясь потом и слезами, с учащенно бьющимся в
предвиденье грядущих событий сердцем он покинул горящую деревню.
Он с треском и грохотом въехал на верфь через разбитые ворота и повел
джип между кучами мусора, одной рукой вертя баранку, другой сжимая ружье.
Впереди встал док, на миг озаренный вспышкой молнии. Дверь была открыта.
Он остановил джип, выпрыгнул из него и побежал к доку, сжимая в руках
ружье.
Он был еще на полпути к цели, когда послышался глухой рокот, от
которого задрожала земля.
Кип застыл на месте и прислушался, вновь покрывшись испариной. Шум
повторился, более резкий, грубый, и стены дока задрожали. Далекий гром -
да, гром.
- Неееееееет, - прошипел Кип сквозь стиснутые зубы. Голова у него шла
кругом. - НЕТ! - И шагнул вперед.
Шум затих, вернулся, неудержимо нарастая, так, что дрожала земля.
Пронзительно заскрипел металл, и огромная подвижная переборка смялась.
Кип заставил себя сдвинуться с места - медленно, шаг за шагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41