Я несколько раз
спускалась под воду и осматривала останки таких лодок у самых берегов
Ямайки, но, конечно, осматривать там было практически нечего. А ваша
всплыла сама, без посторонней помощи... и в почти идеальном состоянии -
этого-то и не может понять Фонд, мистер Мур. Вы сами ныряльщик - скажите,
как это могло быть?
- Ну хорошо, - проговорил он. - Прежде всего, мне кажется, вы должны
знать, что именно я первый нашел лодку. Она была похоронена в песке на
глубине ста пятидесяти футов. Взрыв глубинной бомбы освободил ее. Мы с
констеблем побывали на ней. Да, она настоящая. Корпус еще довольно
крепкий, все оборудование на месте, и... - Он умолк. Трупы? Рассказать ей
о том, что ему померещилось в этой сырой гробнице? Нет. - Она еще может
плавать, - закончил он. - А у меня есть теория.
- Отлично. Я вас слушаю.
- Эта лодка сидела в песке по самый перископ. Я думаю, выступ шельфа
над ней обломился, ее засыпало, и она пролежала там до тех пор, пока
последний ураган не всколыхнул море и не смел с нее часть песка. Если она
была завалена целиком, обычные морские организмы не могли прикрепиться к
металлу. Песок сыграл роль естественной защиты от коррозии.
- Но такая страшная тяжесть непременно смяла бы обшивку, - напомнила
Яна.
- Я не сказал, что на корпусе нет ни царапины. Какое давление
способны выдерживать такие лодки?
- Судостроительные заводы давали гарантию безопасного погружения на
триста с небольшим футов, - Яна отпила кофе. - Отдельным лодкам удавалось
даже уходить под воду на шестьсот футов и возвращаться лишь с
незначительными повреждениями обшивки. Некоторые спускались даже глубже -
правда, их тут же сминало.
- Значит, это зависело от самого судна?
- На разных верфях - да даже в разные годы - могли использовать сталь
разной упругости. Но вот что: даже если ваша теория верна, она не
объясняет, как лодка поднялась на поверхность.
- Верно, - согласился Мур, - не объясняет. Но, может быть, взрыв
запустил двигатель, например?
Яна улыбнулась.
- Вряд ли. Впрочем, существует та возможность, что в лодке скопились
газы. Видите ли, подводная лодка погружается и всплывает с помощью сжатого
воздуха; заполнение балластных цистерн воздухом, вытесняющим воду,
заставляет лодку всплывать, затопление морской водой - погружаться. Очень
похоже на работу легких, если вы в состоянии представить дышащую
субмарину. Капитан может управлять скоростью подъема или спуска, регулируя
заполнение камер воздухом или водой. Еще Леонардо да Винчи приходила мысль
о подводных военных кораблях, но эта идея была настолько раньше своего
времени, что модель он так и не построил. Как бы то ни было, сомневаюсь,
что механизм подачи сжатого воздуха в резервуары еще исправен. Конечно...
- она на миг умолкла, постукивая пальцем по столику, - ...в резервуарах
уже мог быть воздух, но его не хватало, чтобы сместить навалившуюся сверху
огромную тяжесть. Тяжесть сдвинулась, и лодка стала подниматься. Возможно,
когда на нее, как вы предполагаете, рухнул выступ шельфа, кто-то из
команды включил подачу сжатого воздуха - но опоздал.
Кухарка, все еще бурча что-то о позднем часе, принесла супницу с
буйабесом, полную тушенных с помидорами и перцем кусочков рыбы и крабьего
мяса. Мур сразу начал есть, но Яна, прежде чем вверить свой желудок
экзотической пище, осторожно зачерпнула ложку на пробу.
- Конечно, - продолжала она, попробовав кусочек, - все системы на
всех лодках дублировались. Одна управлялась механически, другая вручную.
Но я очень сомневаюсь, что к тому времени на борту еще оставались руки,
которые могли оперировать рычагами. Я полагаю, команда покинула лодку
через аварийный люк или, может быть, через торпедные аппараты.
Мур оцепенел с полной ложкой у рта. Он медленно положил ее в тарелку.
Внутри у него все ощутимо напряглось.
- Нет, - вдруг севшим голосом выговорил он.
- Что? - переспросила Яна, поднимая глаза и пугаясь при виде его
помрачневшего лица.
- Нет, - повторил Мур. - Все было совсем не так.
Сперва Яна не поняла, о чем он, потом ее осенило. Конечно. Скелеты.
- Сколько их осталось? - спросила она.
- Я... точно не знаю. Не думаю... что видел их все.
- Вы прошли от носа до кормы?
Он помотал головой.
- Только до штурманской рубки.
- Мне нужно будет пройти по всему кораблю, - сказала Яна. - Я уже
видела скелеты на затонувших судах.
- Там не скелеты, - бесстрастно сообщил Мур. - Не скелеты. - Он
заморгал и внимательно заглянул ей в лицо. - Зачем вам ее видеть?
- Если она в приличном состоянии и ее можно отбуксировать, может
быть, ею заинтересуется Британский музей - как реликвией времен войны, -
сказала озадаченная его поведением Яна. - Что, кстати, будет означать
крупные пожертвования нашему фонду.
- Ясно. - Мур отодвинул тарелку с недоеденным буйабесом. - Значит,
вам понадобится спуститься внутрь лодки?
- Правильно. Я осмотрю ее на предмет повреждений, сделаю снимки и
диктофонные записи. Меня прислали сюда определить, нужна ли спасательная
бригада.
Мур увидел, как ее глаза чуть-чуть сузились, и понял: она проникла за
его маску, подметила его страх. Он отчетливо ощутил присутствие железного
склепа в миле с лишним от того места, где они сидели. Яна внезапно
потупилась и занялась едой. Расскажи ей, велел он себе. Расскажи ей, что
ты видел. ДА! ВИДЕЛ! Это не было ни галлюцинацией, ни следствием
кислородного голодания мозга! Ты видел их! ТЫ ИХ ВИДЕЛ!
В этот миг Мур сообразил, что еще немного - и он соскользнет в
пропасть безумия. Что он ей скажет? Что видел живых мертвецов, которые
старались схватить его и швырялись молотками и гаечными ключами? Что
Смерть в последний миг почему-то передумала, или что она все-таки прибрала
души команды, но выпустила на волю злобную ярость, вдохнувшую в их тела
странную пародию на жизнь? "Нет. Пресвятая Дева, нет".
- Сколько... - начал Мур. - Сколько человек было в команде такой
лодки?
- От сорока пяти до пятидесяти человек, - ответила Яна, и ей
показалось, что ее новый знакомый слегка побледнел. Он знал что-то важное,
что-то, что непременно должна была знать и она. Нужно выяснить, что это.
"Боже мой", - чуть не вырвалось у Мура. Он взял свою чашку,
сообразил, что кофе давно выпит, и поставил ее обратно на блюдце.
"Пятьдесят. Пятьдесят. Пятьдесят." Число стучало у него в висках.
"Держитесь подальше от лодки, - сказал Бонифаций. - Держитесь подальше от
Корабля Ночи". Корабль Ночи. Порождение тьмы, таящее тьму. Труба перископа
заманила его в глубины, где он должен был выполнить возложенную на него
ими задачу. "Заприте ставни, окна, двери". Пять десятков зомби прячутся во
мраке от враждебного солнца. И ждут. Ждут.
Ждут.
Яна сказала:
- Я хотела бы взглянуть на лодку сейчас.

14
Стоит страху закрасться в душу, и человек погиб. Страх заявляет о
себе, чтобы прочно поселиться в мозгу, распахнуть перед глазами всю глубь
коридоров ужаса, дразнить чувства присутствием чего-то неведомого, до чего
как будто бы не штука дотянуться - но лишь как будто бы. По дороге к верфи
Мур понял: страх - пожар, зажженный глазами и загадочными словами
Бонифация, - быстро распространился по деревне. Везде появились засовы на
дверях и ставни на окнах; кое-где на стенах виднелись наспех намалеванные
вудуистские символы - охранные талисманы. До сумерек оставалось несколько
часов, поэтому на улицах еще попадались редкие прохожие, а в гавани рыбаки
готовили сети к утру понедельника, но атмосфера переменилась. Прилегающие
к бару кварталы почти обезлюдели, и нигде не было видно ребятишек - никто
не носился по пляжу, никто не играл в мяч между рыбацкими лачугами.
Ворота не починили, и Мур въехал на верфь через пролом. Несколько
мгновений он лавировал среди сваленных грудами досок, мусора и бочек
из-под солярки, потом проехал мимо склада - и сбросил газ. Двери склада
были открыты, одна деревянная створка, сорванная с петель, лежала на
песке, а у входа были в беспорядке раскиданы бочки, канистры и разбитые
ящики. Мур знал, что складу полагается быть надежно запертым. Он поехал
дальше, к доку.
Подъезжая, он тотчас увидел распахнутую настежь дверь, а за ней, в
темноте, - покореженный корпус лодки. Он остановил машину и показал Яне на
док:
- Она здесь.
Яна обошла пикап, залезла в багажник и раздернула молнию спортивной
сумки.
- Здесь есть электричество? Дуговые лампы?
- Нет, - ответил он, не сводя глаз с квадрата черноты, зная, что за
ним. - Док полностью обесточен.
Яна открыла сумку, вынула фотоаппарат в футляре и вспышку, застегнула
молнию, открыла футляр, прикрепила к "Никону" вспышку и повесила аппарат
себе на грудь.
- А теперь, - сказала она, - посмотрим на вашу драгоценную реликвию.
Они долго стояли в смрадной темноте, пока их глаза не начали
различать четкие контуры огромного корабля. Доисторическое чудовище,
подумал Мур. Яна закашлялась, прикрывая рот рукой.
- Хлор, - пояснила она. Ее спокойный голос эхом отразился от металла.
- Батареи подтекают. - Разглядев наконец лодку от носа до кормы, Яна
затаила дыхание, шагнула вперед, моргнула и сделала такое движение, словно
хотела коснуться ее.
- Боже мой, - благоговейно выдохнула она, устремляясь вперед. - БОЖЕ
МОЙ!
Мур пошел за ней, перешагнув через подвернувшийся под ноги ящик с
надписью "СМАЗКА. ДВАДЦАТЬ БАНОК".
С полгода тому назад Яна ныряла в мутную зеленую воду в двадцати
милях к северу от Ямайки и на глубине девяноста четырех футов нашла
подводную лодку, которая в дни своей славы точь-в-точь напоминала эту.
Сперва она увидела длинный, темный, сигарообразный силуэт, потом, зависнув
над ним, - сплошную массу кораллов, из которой торчали покореженные
металлические ребра. Люки были открыты, круглые отверстия забиты
водорослями и полипами, от боевой рубки не осталось ничего, кроме темного
цветка, раскрывшего свои лепестки там, куда угодила бомба или снаряд, а в
самом центре системы трубопроводов, в месте пересечения труб, поселились
морские звезды и пятнистые угри. Та лодка была мертва, она утратила свою
грозную силу. Но эта, от которой Яну отделяло всего несколько футов...
была совершенно другая. "Это розыгрыш, мистификация, - внезапно подумала
она, - кто-то подшутил надо мной. Лодка не может столько времени провести
под водой и не превратиться в ржавую развалину". Но нет; лодка была
настоящая, целая и невредимая. Яне приходилось видеть суда, которые в
считанные месяцы под водой приходили в куда худшее состояние, чем это, и
теперь она никак не могла поверить своим глазам. Она взяла в руки
фотоаппарат, включила вспышку - для подзарядки, - немного подождала и
неторопливо двинулась вдоль левого борта и обратно, аккуратно
фотографируя. Когда она окликнула Мура, он расслышал в ее голосе
возбужденные нотки:
- Точно, это VII-C. Мелкие повреждения корпуса, треснувший
перископ... Господи! Тридцатисемимиллиметровое орудие цело,
трехсполовинойдюймовое - тоже! Палуба местами провалилась, но, Боже мой,
большую часть обшивки коррозия не затронула! - Она делала снимок за
снимком, вспышка отбрасывала на противоположную стену угловатую тень. -
Внутри вода? - спросила Яна.
- Да, но не очень много.
- Вероятно, конденсат или то, что залилось в люки. Если так,
погружение было срочное. Возможно, под огнем противника, раз вы говорите,
что рядом была глубинная бомба. - Яна прошла вдоль левого борта к носу. -
Торпедные аппараты пусты, - сообщила она. - Носовой торпедный люк открыт.
Вы воспользовались им?
- Да, - кивнул Мур.
Последовала бесшумная белая вспышка: Яна сделала еще один снимок. В
этот миг Мур кое-что заметил; он сделал шаг вперед, но девушка была уже на
сходнях. Стараясь не наступать на мусор и крыс, она сошла на палубу.
- Секундочку... - начал Мур, стараясь сообразить, что увидел.
Яна вглядывалась в темноту между проломленными досками палубы.
- Герметический отсек вроде бы цел. - Она отодвинула в сторону
какой-то ящик, оттуда выкатились пустые банки из-под машинного масла. - Я
допускаю, что взрыв, о котором вы упомянули, вызволил ее из песка, но
почему и как она всплыла? Расширение сжатого воздуха? Может быть, в
резервуарах уже был воздух? - рассуждала девушка, не замечая, что Мур
подошел к краю бетонной дорожки и напряженно всматривается в нос лодки. -
Придется временно принять вашу теорию, - говорила Яна, - пока Фонд не
выдумает что-нибудь получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41