Здесь он обосновался перед
самой войной. Иногда меня так и подмывает выяснить, сколько страшных тайн
хранит его прошлое. Что опять-таки приводит нас к проклятому корыту. Мне
бы очень хотелось подарить эту посудину Лэнгстри - уж он-то превратил бы
ее в первоклассный металлолом - да боюсь, какой-нибудь музейщик перережет
мне за это глотку. Но что-то с этой штукенцией делать надо. - Кип закурил,
поднялся и понес тарелки в раковину.
Мур тоже встал и пошел к двери.
- Пора и мне. Дел невпроворот. Ставни и канализационные трубы так до
сих пор и не починили...
Кип вышел вместе с ним на улицу. Они перебросились несколькими
незначащими фразами о пронесшемся недавно над островом урагане, но в
голове у Кипа вертелась только одна мысль: он боялся увидеть глаза жены
Кепхаса после того, как скажет ей, что не мог предотвратить несчастье. Не
мог?
Мур забрался в кабину своего грузовичка, завел мотор и, помахав на
прощание приятелю, поехал в сторону "Индиго инн". Когда пикап Мура скрылся
из вида, Кип повернулся к плоскому изумрудно-зеленому пространству гавани
и стал смотреть на лодку, раковой опухолью выступавшую из песчаных
отмелей. Он затянулся и выдохнул дым. По проливу между рифами медленно шел
рыбачий баркас, на правом борту толпился народ: следили, чтобы баркас не
зацепил подводную лодку. Далеко в море плыл громадный теплоход, вероятно,
с обычным грузом рыбы, кокосов и местного табака.
Кип подумал, что понадобилось бы по меньшей мере три таких гиганта,
чтобы снять лодку с мели и отбуксировать в нужное место. Лэнгстри
наверняка развопится как резаный, но Кипу это было не впервой. Он закрыл и
запер дверь своей конторы и через несколько мгновений уже сидел в джипе,
выезжавшем с площади на улочку, которая вела к нижней части гавани.

6
В синем полуденном небе висели клубы черного дыма, валившего от
перегретых дизелей. Люди на палубах траулеров перекрикивались, затягивая
буксирные тросы и канаты вокруг сверхпрочных кнехтов. Тросы, туго
натягиваясь, с чмоканьем выскакивали из воды, разбрасывая брызги. Кто-то
крикнул: "Тяните! Оторвем ей задницу!"
Заскрипело дерево; натужно взревели дизели, немилосердно сотрясая
палубы, вытрясая душу из черных рабочих. Мокрые от пота темные спины
блестели на жарком солнце.
- А ну поддай! - закричал капитан "Хелли", не выпуская из зубов
сигарету. - Давай!
Вода за кормой вскипела. Капитан посмотрел на соседнее судно, "Люси
Дж. Лин", в туго натянутой паутине буксирных канатов. Из машины "Люси"
валил дым. Похоже, скоро ее капитану придется отцепить главные тросы.
Хозяин "Хелли" прищурился и выдохнул густое облако сизого дыма.
Пресвятая Дева, гнусное корыто зарылось носом в песок по самую рубку и не
собиралось трогаться с места, сколько бы оборотов они ни выжимали из своих
машин. Один из тросов с правого борта быстро перетирался; капитан заметил
это и крикнул:
- Эй, болваны, берегите головы - тут один малыш надумал лопнуть,
слышите?
Еще одно суденышко - маленькое, утлое, с крохотной осадкой - подцепив
тросами переднюю часть корпуса лодки, пыталось тащить ее вбок. Лодка была
очень тяжелая, тяжелее, чем казалась. Капитану "Хелли" не хотелось
запороть дизель, и он бы не задумываясь скомандовал "Стоп машина!", если
бы не данное Стиву Кипу обещание сделать все возможное. Что ж, давши слово
держись!
- Пошел перегрев! - крикнул кто-то.
- Черт с ним! - завопил в ответ капитан.
За кормой гребные винты отчаянно пенили воду, мутную от песка:
старались не за страх, а за совесть.
- Ах, сволочь! - проворчал капитан и стал жевать окурок. - Никак ее
не стронешь!
Неожиданно послышался странный шорох, и "Хелли" легонько качнулась
вперед.
- Легче! Легче! - рявкнул капитан. - Малый ход!
Грохот двигателей немедленно притих. Человек на корме баркаса,
проверявший носовые крепления, махнул рукой.
- О'кей, - крикнул капитан в сторону приземистой рулевой рубки. -
Полный ход.
- Полный ход! - передали по цепочке два или три матроса.
"Хелли" начала отрабатывать задний ход, то же сделала по-прежнему
окутанная густым дымом "Люси Дж. Лин", и шорох стал громче. Потом
неожиданно прекратился. Нос лодки медленно качнулся, и потрепанный траулер
натянул буксиры, чтобы не дать лодке вырваться. Удерживая лодку в кольце,
флотилия осторожно двинулась мимо пристани. Зрелище было захватывающее -
настолько, что команда сухогруза, пришедшего с Багамских островов, в
полном составе высыпала на носовую палубу. К пристаням катились волны, они
подхватывали рыбачьи лодчонки и били их о причалы, уходили под сваи и
оседали маслянистой пеной на берегу.
Корабли медленно двигались по полукругу гавани мимо деревни, к верфям
впереди. Остались позади торчащие из синей воды мачты и трубы двух давно
затонувших пароходов, стоящий на якоре траулер и потянулась верфь. Слева
по борту показались сухие доки. Самый большой, построенный на толстом
бетонном фундаменте, - во время войны в него иногда ставили на ремонт
большие патрульные суда - выходил прямо в море. В доке была подъемная
дверь и система насосов, позволяющая затопить или осушить помещение. Док
окружал сложный лабиринт заброшенных гниющих пирсов, когда-то построенных
военно-морским флотом. Провести в док длинный громоздкий корабль было
чертовски мудрено. Чертовски!
Капитан "Хелли" следил за тем, как волны накатывают на рифы
Кисс-Боттома. Море разыгралось, и это сулило пропасть новых проблем.
Капитан "Хелли" когда-то плавал первым помощником на британском морском
спасательном буксире - потому-то Кип и попросил его возглавить столь
сложную операцию; он прослужил на британском буксире до конца войны и не
раз и не два приводил сюда, на военно-морскую базу в кокинскую бухту,
подбитые и мертвые суда. Он выкрутил шею, проверяя, как там тросы. Номер
четвертый почти перетерся, то же относилось ко второму номеру. Черт
подери! - выругался про себя капитан. Ну и времена настали, на всем
острове приличной веревки не сыскать! "Люси Дж. Лин" приотстала, теряя
ход, - дизели не справлялись с нагрузкой. Ох, и достанется кому-то за то,
что довели машину до такого состояния...
В заброшенном доке плескалась темно-зеленая вода. Рабочие с крепкими
швартовами в руках ждали, чтобы закрепить неповоротливую громадину в доке.
Траулеры прошли мимо. Самый маленький, тот, что тянул нос подлодки,
развернулся и взял курс на открытую дверь. Пронзительно взвыли двигатели,
но в следующий миг железная громада подчинилась кораблику и следом за ним
двинулась в док. После этого большие суда одновременно остановили машины:
дальше дело было за малышом. Ему предстояло подвести подводную лодку к
доку и дальше, внутрь. Суденышко медленно и плавно встало носом к темному
проему; остальные траулеры развернулись, объединенной мощью подталкивая
железного монстра вперед. В последний миг маленький траулер бросил
буксирные тросы и резко отвернул вправо. Подводная лодка чересчур быстро
резала носом воду, и траулерам пришлось включить двигатели, чтобы
придержать ее.
Немецкая подводная лодка вошла в док, сбавив ход, но тем не менее с
грохотом обрушив на бетонные стенки бассейна потоки воды. Стальные тросы
приковали лодку к железным скобам, но и тогда огромный нос со скрипом
продолжал тереться о бетон. Участники операции бросили буксирные канаты и
начали разворот, и поднятая ими волна хлынула в док, мешая рабочим. Но как
только вода успокоилась, немецкая лодка оказалась от носа до кормы
накрепко притянута тросами к железобетонным стенкам бассейна.
Кип неподвижно стоял в доке и смотрел на нее. Вот это посудина! Он в
последний раз затянулся и выбросил сигарету в солоноватую воду; окурок
зашипел и пошел на дно прямо под корпусом лодки. Констебль стоял на
широкой бетонной стапельной площадке вровень с лодкой. Отсюда был виден
весь док. Спускавшиеся в яму ступени были сейчас наполовину затоплены. За
спиной Кипа, в бывшей рабочей зоне, громоздились бесконечные старые ящики,
бочки, канистры, ненужные механизмы. В плотницком цехе лежала гора досок и
бревен, отсек электрика был завален листами и обрезками железа и мотками
толстой проволоки. Бетонный пол покрывала пленка старого масла. В доке
пахло потом, соляркой, маслом. К этим запахам примешивался еще один,
сложный и неприятный, какой-то гнилостный - он шел от лодки. Запах тлена,
подумал Кип. Лодка разлагается буквально на глазах.
- Все, закрепили, теперь никуда не денется, - доложил высокий
широкогрудый негр, и во рту у него сверкнул золотой зуб. - Надеюсь,
ребята, вы знаете, что с ней делать.
- Да, Ленни, знаем, - ответил Кип.
- Завтра-послезавтра вернется из Стил-Ки мистер Лэнгстри, и когда он
узнает, что у него тут... ну... короче, вряд ли он шибко обрадуется, ясно?
- Ленни Кокран работал мастером на верфи мистера Лэнгстри, на участие в
операции "Лодка" согласился только потому, что уважал Кипа и как
представителя власти, и как человека, и ему вовсе не улыбалось получить от
начальства нагоняй за самоуправство.
- Он этим доком отродясь не пользовался, - напомнил Кип, заметив
беспокойство Ленни. - Как получил от английских морячков в наследство
свалку, так она свалкой и остается. Да ты погляди, это же не док, это
склад какой-то! Так что если Лэнгстри напустится на вас - зачем, мол, да
кто разрешил, - скажешь ему, что действовал по моему приказу и пошлешь
старого козла ко мне.
Ленни улыбнулся:
- Не надо бы так говорить о мистере Лэнгстри...
Загремели цепи, заработала лебедка, и дальняя переборка - от палубы и
погруженных в воду винтов подводной лодки ее отделяло лишь несколько футов
- ушла вниз. Свет проникал в док только сверху, с тридцатифутовой высоты,
сквозь проеденные ржавчиной огромные дыры в крыше. Вода у бортов немецкой
субмарины забурлила, боевая рубка и трубы перископов вдруг словно выросли.
В глубине дока зашевелились какие-то тени - там, изучая подводную лодку с
почтительного расстояния, прохаживались несколько человек.
- А она еще вполне, надо же, - негромко проговорил Ленни. Он смерил
взглядом длину корпуса и присвистнул. - То-то, небось, давала жару
союзникам, а, Кип?
- Наверняка. - Вода спадала; она потоками лилась с обнажившейся
палубы лодки и ручьями растекалась среди хлама, журча, заселяя огромную
гулкую пустоту дока странными звуками. Кип скользнул взглядом по мостику,
рубке, оглядел палубу - и, потрясенный, беззвучно вскрикнул: Боже правый,
что это?!
Ему примерещилась на мостике темная костлявая фигура. Держась за
железный поручень, она смотрела вниз, на них. Кип присмотрелся
повнимательнее и с облегчением понял, что это лишь игра света: проникавшие
сквозь дырявую крышу солнечные лучи превращали темный корпус лодки в
мозаику зайчиков и теней. Господи, как он испугался! Призраки, усмехнулся
он про себя. Не спеши записаться в вудуисты, Кип, на свете нет никаких
духов и привидений.
- Что там, Кип? - спросил Ленни - уже во второй раз, потому что в
первый раз Кип, казалось, не услышал вопроса.
- Ничего, - Кип моргнул и снова посмотрел на капитанский мостик. -
Тень, вот и все.
И исполнился твердой уверенности, что за ним кто-то внимательно
наблюдает.
Кип повернул голову. В углу, неподалеку от досок, сваленных на месте
бывшей плотницкой мастерской, сверкала красная точка. Точка вспыхнула
ярче, в пятне света заструился дымок, похожий на бесплотное призрачное
существо, и из полумрака, попыхивая сигаретой, появился темнокожий человек
в потертых джинсах и линялой футболке. Его суровое лицо ничего не
выражало, но в рисунке губ чувствовалось что-то дерзкое и хитрое. Двигался
он с удивительной звериной грацией.
- Эта штука убила Кифаса? - спросил он у Кипа. Смотрел он сквозь
констебля, на лодку. Его звали Турок, он совсем недавно приехал на остров,
но у Кипа с ним уже возникли проблемы. Две недели назад он даже посадил
Турка в камеру - за скандал. Лэнгстри взял парня на поруки; молодой
человек был отличным сварщиком, и Лэнгстри платил ему повышенное
жалованье. Но Кип на своем веку навидался такой публики и понимал: Турок,
что называется, перекати-поле, из тех летунов без роду-племени, которым не
знакомы понятия долга, дисциплины и порядочности.
- С Кифасом произошел несчастный случай, - сказал Кип.
У молодого человека было жесткое выражение лица, густые брови и
козлиная бородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41