Проходя мимо Карен, девушки в приемной, он спросил:
- Кто из наших в международном терминале?
- Кевин.
- Позвони ему и скажи, что через пятнадцать минут там приземлится рейс “Транс-Пасифик” номер пятьсот сорок пять из Гонконга, Кевин должен встретить его у ворот “рукава” и не дать экипажу покинуть самолет.
- Ясно, - ответила Карен и потянулась к трубке телефона.
***
Автомобиль Грина промчался по бульвару Сепульведа по направлению к аэропорту. Там, где дорога проходила под посадочной полосой, он поднял глаза и увидел подруливающий к “рукаву” огромный аэробус “Транс-Пасифик”, который было легко узнать по ярко-желтому хвосту. Гонконгская компания “Транс-Пасифик” осуществляла чартерные перевозки. Из всех неприятностей, которые доставляли ФАВП зарубежные авиакомпании, львиная доля приходилась на чартеры. Многие располагали весьма скромным бюджетом, и их машины не удовлетворяли строгим требованиям безопасности, обязательным для самолетов, выполняющих регулярные рейсы. Однако “Транс-Пасифик” пользовалась безупречной репутацией.
Что ж, по крайней мере, птичка уже на земле, подумал Грин. И, судя по внешнему виду, остов самолета не претерпел каких-либо разрушений. Это был широкофюзеляжный лайнер N-22, построенный компанией “Нортон Эйркрафт” в Бербэнке. Самолеты этой модели эксплуатировались уже пять лет и отлично зарекомендовали себя - как с точки зрения соблюдения графиков перевозок, так и безопасности.
Грин пришпорил мотор, автомобиль нырнул в туннель и промчался под брюхом громадного самолета.
***
Грин торопливо пересек зал международного терминала, Выглянув в окно, он увидел самолет “Транс-Пасифик”, прилепившийся к “рукаву”, и шеренгу машин “Скорой помощи”, которые выстроились под ним на бетонном поле. Несколько машин уже мчались прочь, завывая сиренами.
У ворот “рукава” Грин предъявил нагрудный знак и зашагал вниз по пандусу. Из самолета выходили пассажиры, бледные и испуганные. Некоторые хромали, их одежда была порвана и покрыта кровавыми пятнами. У стен коридора толпились санитары, склоняясь над ранеными.
По мере того как Грин приближался к самолету, омерзительный запах рвоты становился все сильнее. Перепуганная стюардесса оттолкнула его от входного люка, тараторя что-то по-китайски. Грин сунул ей под нос свой нагрудный знак и рявкнул:
- ФАВП! Я здесь по делу! Я - сотрудник Федеральной администрации!
Стюардесса отпрянула. Грин протиснулся мимо женщины, прижимавшей к груди ребенка, и вошел в самолет.
Он окинул взглядом салон и замер на месте.
- О, господи, - негромко произнес он. - В какую передрягу угодил этот самолет?
Глендейл, Калифорния 6:00 утра
- Мама? Ты кого больше любишь - Микки Мауса или Минни Маус?
Кейси Синглтон, так и не успев переодеться после пятимильной утренней пробежки, стояла в кухне своего домика и сооружала для дочери сэндвичи с тунцом, укладывая их в корзинку для завтраков. Кейси исполнилось тридцать два года, она была вице-президентом компании “Нортон Эйркрафт” в Бербэнке. Ее дочь Эллисон сидела за столом и уплетала овсяные хлопья.
- Ну? - спросила Эллисон. - Кого ты больше любишь - Микки или Минни?
- Я люблю обоих, - ответила Кейси.
- Я знаю, мама, - с раздражением заметила девочка. - Но кого ты любишь больше? - Эллисон исполнилось семь лет, и она обожала расставлять все по своим местам.
- Минни.
- И я тоже! - воскликнула Эллисон, отставляя тарелку.
Положив в корзинку банан и термос с соком, Кейси закрыла ее крышкой.
- Доедай завтрак, Эллисон, - сказала она. - Нам еще нужно одеться.
- Мама, а что такое га…рп…
- Гарпия? Это мифическая птица с женской головой.
- Нет, мам. Га-эр-пэ…
Кейси оглянулась и увидела, что Эллисон рассматривает ее новенькое закатанное в пленку нагрудное удостоверение с фотографией, подписью “К. Синглтон” и огромной синей печатью “ГРП/ГК”.
- Что такое гаэрпэ?
- Это моя новая должность на заводе. Теперь я работаю представителем отдела гарантии качества в группе расследования происшествий.
- Но ты и сейчас делаешь самолеты? - После развода родителей любая перемена привлекала пристальное внимание Эллисон. Даже малейшее изменение прически Кейси вызывало множество вопросов, которые повторялись по несколько дней кряду. Не было ничего удивительного в том, что девочка заметила новый нагрудный знак.
- Да, Элли, - ответила Кейси. - Я по-прежнему делаю самолеты. Все осталось по-старому. Просто меня повысили в должности. А теперь надевай туфли. Папа приедет за тобой с минуты на минуту.
- Нет, - возразила Эллисон. - Папа всегда опаздывает. А что ты теперь будешь делать, когда тебя повысили?
Кейси наклонилась и натянула туфли на ноги дочери.
- В общем, - заговорила она, - я и дальше буду работать в ГК, но больше не буду проверять самолеты на заводе. Я буду проверять их, когда они выйдут оттуда.
- Ты будешь проверять, могут ли самолеты летать?
- Да, милая. Мы проверяем их и устраняем неполадки.
- Надо, чтобы самолеты были исправные, - рассудительно заметила девочка. - Иначе все они попадают из неба. - Она рассмеялась. - Они упадут и раздавят людей, которые сидят дома и едят овсяные хлопья! Это будет очень плохо, правда, мамочка?
Кейси рассмеялась вместе с ней.
- Да, это будет очень плохо. Люди на заводе будут очень расстроены, - Завязав шнурки, она отодвинула ноги девочки в сторону, - Где твой свитер?
- Он мне не нужен.
- Эллисон…
- Мама, на улице тепло!
- К концу недели может похолодать. Возьми с собой свитер.
Напротив дома остановился черный “Лексус” Джима, и Кейси услышала гудок. Джим сидел за рулем с сигаретой в зубах. Он был в пиджаке и галстуке. Видимо, проходил собеседование для приема на работу, подумала Кейси.
Эллисон затопала по своей комнате, грохоча выдвижными ящиками. Наконец она вышла с недовольной миной на лице. Свитер висел на углу ее рюкзака.
- Почему ты становишься такой злюкой всякий раз, когда папа забирает меня? - спросила она.
Кейси открыла дверь, и они двинулись к машине в тусклом утреннем свете.
- Привет, папа! - воскликнула Эллисон и побежала к автомобилю. Джим помахал ей, криво улыбаясь.
Кейси подошла к окошку Джима:
- Никаких сигарет, пока Эллисон в машине, договорились?
Джим угрюмо посмотрел на нее.
- И тебе доброго утра. - У него был хриплый голос. Казалось, он мучается похмельем, его лицо отекло и приняло землистый оттенок.
- Мы договаривались не курить при дочери, Джим.
- Я что - курю?
- Я только напомнила.
- Ты уже говорила это, Кэтрин. Ты говорила это миллион раз.
Кейси вздохнула. Она не хотела заводить ссору в присутствии Эллисон. Логопед сказал, что именно от этого девочка начала заикаться. В последнее время ее речь улучшилась, и Кейси делала все возможное, чтобы не пререкаться с Джимом, даже если тот не шел ей навстречу. Наоборот - казалось, ему доставляет удовольствие превращать каждую встречу в стычку.
- Ладно, - сказала Кейси, выдавив улыбку. - Увидимся в воскресенье.
В согласии с договоренностью Эллисон проводила с отцом одну неделю в месяц - уезжала в понедельник и возвращалась в воскресенье.
- В воскресенье. - Джим отрывисто кивнул. - Как обычно.
- В воскресенье, в шесть.
- Ради всего святого!
- Я лишь напоминаю, Джим.
- Ничего подобного. Ты, как всегда, пытаешься мной управлять.
- Джим, - сказала Кейси. - Прошу тебя, давай оставим эту тему.
- Я целиком “за”, - бросил Джим.
Кейси наклонилась к дочери:
- До свидания, Эллисон.
- Да свидания, мама, - ответила девочка, но ее голос был холоден, в глазах застыло отстраненное выражение. Едва пристегнув ремень безопасности, она перенесла свою любовь на отца. Джим нажал педаль, и “Лексус” отправился в путь. Кейси осталась на тротуаре. Автомобиль свернул за угол и исчез.
Кейси заметила сутулую фигуру Амоса, своего соседа. Он выгуливал собаку. Как и Кейси, Амос работал на заводе. Она помахала ему, Амос помахал в ответ.
Кейси повернулась, собираясь вернуться в дом, чтобы переодеться и ехать на работу, но в этот миг ей на глаза попался голубой седан, припаркованный на другой стороне улицы. В машине сидели двое мужчин. Один читал газету, другой смотрел в окно. Кейси замерла на месте; на днях похитили ее соседку миссис Альварес. Кто эти люди? Вряд ли бандиты; им было лет по двадцать пять, они были гладко выбриты и выправкой напоминали военных.
Кейси уже решила записать номер автомобиля, когда раздался электронный зуммер ее пейджера. Она отстегнула его от пояса шорт и прочла:
Дж. М. БР 0700 НОИП
Кейси вздохнула. Три звездочки означали, что послание срочное. Джон Мардер собирал совещание ГРП в боевой рубке в семь ноль-ноль, за час до обычной утренней летучки. Видимо, что-то стряслось. Об этом же свидетельствовала последняя приписка - НОИП, на заводском жаргоне - “не опоздай, иначе пожалеешь”.
Аэродром Бербэнк
Машины непрерывным потоком ползли по шоссе в тусклом утреннем свете. Кейси повернула зеркальце заднего обзора и наклонилась к нему, проверяя макияж. Спортивная фигура, коротко остриженные волосы придавали ей вид девчонки-сорванца. Она играла на первой базе в заводской команде софтболистов. Рядом с ней мужчины чувствовали себя легко, раскованно; они обращались с ней, словно с младшей сестрой, и это очень помогало в работе.
В заводских цехах Кейси чувствовала себя как рыба в воде. Единственная дочь редактора “Детройт Ньюс”, она выросла в городских предместьях. Два ее старших брата работали инженерами у Форда. Мать умерла, когда Кейси была грудным младенцем, и она воспитывалась в мужской компании. Она была не из тех девчонок, которых отец называл “жеманницами”.
Закончив факультет журналистики университета южного Иллинойса, Кейси вслед за братьями начала работать на заводах Форда. Но выпускать пресс-релизы ей было неинтересно; за счет предприятия она прошла переподготовку в Государственном университете Уэйна и получила диплом экономиста. Тогда же она вышла замуж за Джима, также инженера “Форда”, и родила дочь.
Однако появление Эллисон разрушило их брак. Измученный пеленками и ночными кормлениями, Джим начал пить, поздно возвращался домой. Со временем они расстались. Когда Джим заявил, что переезжает на западное побережье и будет работать в “Тойоте”, Кейси также решила сменить место жительства. Она устала от политики “Форда” и суровых детройтских зим. Она надеялась начать в Калифорнии новую жизнь - купить машину с откидывающимся верхом и солнечный домик на берегу океана с пальмами у окна. Она хотела, чтобы ее дочь росла здоровой и загорелой.
Все кончилось тем, что Кейси поселилась в Глендейле, в полутора часах езды от берега. Она купила машину с откидывающимся верхом, но так ни разу его и не откинула. И хотя район Глендейла, в котором она жила, представлялся райским уголком, уже в нескольких улицах оттуда начинались гангстерские кварталы. По ночам, когда дочь уже спала, Кейси порой слышала приглушенные автоматные очереди. Ее тревожила безопасность Эллисон, она боялась, что девочка не получит должного образования в школе, где говорят на множестве языков. Ее тревожило будущее, потому что экономика Калифорнии по-прежнему оставалась в упадке, не хватало рабочих мест. Джим уже два года сидел без работы, после того как его выгнали из “Тойоты” за пьянство. Из-за мирового кризиса производство на “Нортоне” также сократилось, одно за другим следовали массовые увольнения, но Кейси пока держалась.
Ей и в голову не приходило, что когда-нибудь она будет работать на авиазаводе, но потом Кейси обнаружила, что ее бесхитростный прагматизм уроженки Среднего Запада как нельзя лучше сочетается со взглядами и культурой инженеров, верховодивших на предприятии. Джим считал жену чрезмерно строгой, ее манеры - “книжными”, однако педантизм Кейси сослужил ей добрую службу на “Нортоне”, и последний год она работала вице-президентом в отделе гарантии качества.
Кейси нравилось трудиться в ГК, хотя перед отделом ставились практически невыполнимые задачи. Компания “Нортон Эйркрафт” была поделена на две части - производство и разработка, и ГК оказался словно между молотом и наковальней. Отдел отвечал за каждый производственный процесс, его сотрудники скрепляли своими подписями каждый шаг при изготовлении деталей и сборке. Если случались неполадки, отдел должен был докопаться до самой сути, а это не способствовало установлению добрых отношений с рабочими и инженерами.
В то же время ГК вменялось в обязанность разрешать затруднения с обслуживанием машин, находящихся в эксплуатации. Заказчики нередко оставались недовольны своими собственными решениями, и когда кухонный отсек оказывался в неудобном месте либо на самолете не хватало туалетных кабин, покупатели винили в своих промахах “Нортон”. Чтобы уладить споры, требовались бездна терпения и политическое чутье. Это как нельзя лучше удавалось Кейси, которая была прирожденным миротворцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Кто из наших в международном терминале?
- Кевин.
- Позвони ему и скажи, что через пятнадцать минут там приземлится рейс “Транс-Пасифик” номер пятьсот сорок пять из Гонконга, Кевин должен встретить его у ворот “рукава” и не дать экипажу покинуть самолет.
- Ясно, - ответила Карен и потянулась к трубке телефона.
***
Автомобиль Грина промчался по бульвару Сепульведа по направлению к аэропорту. Там, где дорога проходила под посадочной полосой, он поднял глаза и увидел подруливающий к “рукаву” огромный аэробус “Транс-Пасифик”, который было легко узнать по ярко-желтому хвосту. Гонконгская компания “Транс-Пасифик” осуществляла чартерные перевозки. Из всех неприятностей, которые доставляли ФАВП зарубежные авиакомпании, львиная доля приходилась на чартеры. Многие располагали весьма скромным бюджетом, и их машины не удовлетворяли строгим требованиям безопасности, обязательным для самолетов, выполняющих регулярные рейсы. Однако “Транс-Пасифик” пользовалась безупречной репутацией.
Что ж, по крайней мере, птичка уже на земле, подумал Грин. И, судя по внешнему виду, остов самолета не претерпел каких-либо разрушений. Это был широкофюзеляжный лайнер N-22, построенный компанией “Нортон Эйркрафт” в Бербэнке. Самолеты этой модели эксплуатировались уже пять лет и отлично зарекомендовали себя - как с точки зрения соблюдения графиков перевозок, так и безопасности.
Грин пришпорил мотор, автомобиль нырнул в туннель и промчался под брюхом громадного самолета.
***
Грин торопливо пересек зал международного терминала, Выглянув в окно, он увидел самолет “Транс-Пасифик”, прилепившийся к “рукаву”, и шеренгу машин “Скорой помощи”, которые выстроились под ним на бетонном поле. Несколько машин уже мчались прочь, завывая сиренами.
У ворот “рукава” Грин предъявил нагрудный знак и зашагал вниз по пандусу. Из самолета выходили пассажиры, бледные и испуганные. Некоторые хромали, их одежда была порвана и покрыта кровавыми пятнами. У стен коридора толпились санитары, склоняясь над ранеными.
По мере того как Грин приближался к самолету, омерзительный запах рвоты становился все сильнее. Перепуганная стюардесса оттолкнула его от входного люка, тараторя что-то по-китайски. Грин сунул ей под нос свой нагрудный знак и рявкнул:
- ФАВП! Я здесь по делу! Я - сотрудник Федеральной администрации!
Стюардесса отпрянула. Грин протиснулся мимо женщины, прижимавшей к груди ребенка, и вошел в самолет.
Он окинул взглядом салон и замер на месте.
- О, господи, - негромко произнес он. - В какую передрягу угодил этот самолет?
Глендейл, Калифорния 6:00 утра
- Мама? Ты кого больше любишь - Микки Мауса или Минни Маус?
Кейси Синглтон, так и не успев переодеться после пятимильной утренней пробежки, стояла в кухне своего домика и сооружала для дочери сэндвичи с тунцом, укладывая их в корзинку для завтраков. Кейси исполнилось тридцать два года, она была вице-президентом компании “Нортон Эйркрафт” в Бербэнке. Ее дочь Эллисон сидела за столом и уплетала овсяные хлопья.
- Ну? - спросила Эллисон. - Кого ты больше любишь - Микки или Минни?
- Я люблю обоих, - ответила Кейси.
- Я знаю, мама, - с раздражением заметила девочка. - Но кого ты любишь больше? - Эллисон исполнилось семь лет, и она обожала расставлять все по своим местам.
- Минни.
- И я тоже! - воскликнула Эллисон, отставляя тарелку.
Положив в корзинку банан и термос с соком, Кейси закрыла ее крышкой.
- Доедай завтрак, Эллисон, - сказала она. - Нам еще нужно одеться.
- Мама, а что такое га…рп…
- Гарпия? Это мифическая птица с женской головой.
- Нет, мам. Га-эр-пэ…
Кейси оглянулась и увидела, что Эллисон рассматривает ее новенькое закатанное в пленку нагрудное удостоверение с фотографией, подписью “К. Синглтон” и огромной синей печатью “ГРП/ГК”.
- Что такое гаэрпэ?
- Это моя новая должность на заводе. Теперь я работаю представителем отдела гарантии качества в группе расследования происшествий.
- Но ты и сейчас делаешь самолеты? - После развода родителей любая перемена привлекала пристальное внимание Эллисон. Даже малейшее изменение прически Кейси вызывало множество вопросов, которые повторялись по несколько дней кряду. Не было ничего удивительного в том, что девочка заметила новый нагрудный знак.
- Да, Элли, - ответила Кейси. - Я по-прежнему делаю самолеты. Все осталось по-старому. Просто меня повысили в должности. А теперь надевай туфли. Папа приедет за тобой с минуты на минуту.
- Нет, - возразила Эллисон. - Папа всегда опаздывает. А что ты теперь будешь делать, когда тебя повысили?
Кейси наклонилась и натянула туфли на ноги дочери.
- В общем, - заговорила она, - я и дальше буду работать в ГК, но больше не буду проверять самолеты на заводе. Я буду проверять их, когда они выйдут оттуда.
- Ты будешь проверять, могут ли самолеты летать?
- Да, милая. Мы проверяем их и устраняем неполадки.
- Надо, чтобы самолеты были исправные, - рассудительно заметила девочка. - Иначе все они попадают из неба. - Она рассмеялась. - Они упадут и раздавят людей, которые сидят дома и едят овсяные хлопья! Это будет очень плохо, правда, мамочка?
Кейси рассмеялась вместе с ней.
- Да, это будет очень плохо. Люди на заводе будут очень расстроены, - Завязав шнурки, она отодвинула ноги девочки в сторону, - Где твой свитер?
- Он мне не нужен.
- Эллисон…
- Мама, на улице тепло!
- К концу недели может похолодать. Возьми с собой свитер.
Напротив дома остановился черный “Лексус” Джима, и Кейси услышала гудок. Джим сидел за рулем с сигаретой в зубах. Он был в пиджаке и галстуке. Видимо, проходил собеседование для приема на работу, подумала Кейси.
Эллисон затопала по своей комнате, грохоча выдвижными ящиками. Наконец она вышла с недовольной миной на лице. Свитер висел на углу ее рюкзака.
- Почему ты становишься такой злюкой всякий раз, когда папа забирает меня? - спросила она.
Кейси открыла дверь, и они двинулись к машине в тусклом утреннем свете.
- Привет, папа! - воскликнула Эллисон и побежала к автомобилю. Джим помахал ей, криво улыбаясь.
Кейси подошла к окошку Джима:
- Никаких сигарет, пока Эллисон в машине, договорились?
Джим угрюмо посмотрел на нее.
- И тебе доброго утра. - У него был хриплый голос. Казалось, он мучается похмельем, его лицо отекло и приняло землистый оттенок.
- Мы договаривались не курить при дочери, Джим.
- Я что - курю?
- Я только напомнила.
- Ты уже говорила это, Кэтрин. Ты говорила это миллион раз.
Кейси вздохнула. Она не хотела заводить ссору в присутствии Эллисон. Логопед сказал, что именно от этого девочка начала заикаться. В последнее время ее речь улучшилась, и Кейси делала все возможное, чтобы не пререкаться с Джимом, даже если тот не шел ей навстречу. Наоборот - казалось, ему доставляет удовольствие превращать каждую встречу в стычку.
- Ладно, - сказала Кейси, выдавив улыбку. - Увидимся в воскресенье.
В согласии с договоренностью Эллисон проводила с отцом одну неделю в месяц - уезжала в понедельник и возвращалась в воскресенье.
- В воскресенье. - Джим отрывисто кивнул. - Как обычно.
- В воскресенье, в шесть.
- Ради всего святого!
- Я лишь напоминаю, Джим.
- Ничего подобного. Ты, как всегда, пытаешься мной управлять.
- Джим, - сказала Кейси. - Прошу тебя, давай оставим эту тему.
- Я целиком “за”, - бросил Джим.
Кейси наклонилась к дочери:
- До свидания, Эллисон.
- Да свидания, мама, - ответила девочка, но ее голос был холоден, в глазах застыло отстраненное выражение. Едва пристегнув ремень безопасности, она перенесла свою любовь на отца. Джим нажал педаль, и “Лексус” отправился в путь. Кейси осталась на тротуаре. Автомобиль свернул за угол и исчез.
Кейси заметила сутулую фигуру Амоса, своего соседа. Он выгуливал собаку. Как и Кейси, Амос работал на заводе. Она помахала ему, Амос помахал в ответ.
Кейси повернулась, собираясь вернуться в дом, чтобы переодеться и ехать на работу, но в этот миг ей на глаза попался голубой седан, припаркованный на другой стороне улицы. В машине сидели двое мужчин. Один читал газету, другой смотрел в окно. Кейси замерла на месте; на днях похитили ее соседку миссис Альварес. Кто эти люди? Вряд ли бандиты; им было лет по двадцать пять, они были гладко выбриты и выправкой напоминали военных.
Кейси уже решила записать номер автомобиля, когда раздался электронный зуммер ее пейджера. Она отстегнула его от пояса шорт и прочла:
Дж. М. БР 0700 НОИП
Кейси вздохнула. Три звездочки означали, что послание срочное. Джон Мардер собирал совещание ГРП в боевой рубке в семь ноль-ноль, за час до обычной утренней летучки. Видимо, что-то стряслось. Об этом же свидетельствовала последняя приписка - НОИП, на заводском жаргоне - “не опоздай, иначе пожалеешь”.
Аэродром Бербэнк
Машины непрерывным потоком ползли по шоссе в тусклом утреннем свете. Кейси повернула зеркальце заднего обзора и наклонилась к нему, проверяя макияж. Спортивная фигура, коротко остриженные волосы придавали ей вид девчонки-сорванца. Она играла на первой базе в заводской команде софтболистов. Рядом с ней мужчины чувствовали себя легко, раскованно; они обращались с ней, словно с младшей сестрой, и это очень помогало в работе.
В заводских цехах Кейси чувствовала себя как рыба в воде. Единственная дочь редактора “Детройт Ньюс”, она выросла в городских предместьях. Два ее старших брата работали инженерами у Форда. Мать умерла, когда Кейси была грудным младенцем, и она воспитывалась в мужской компании. Она была не из тех девчонок, которых отец называл “жеманницами”.
Закончив факультет журналистики университета южного Иллинойса, Кейси вслед за братьями начала работать на заводах Форда. Но выпускать пресс-релизы ей было неинтересно; за счет предприятия она прошла переподготовку в Государственном университете Уэйна и получила диплом экономиста. Тогда же она вышла замуж за Джима, также инженера “Форда”, и родила дочь.
Однако появление Эллисон разрушило их брак. Измученный пеленками и ночными кормлениями, Джим начал пить, поздно возвращался домой. Со временем они расстались. Когда Джим заявил, что переезжает на западное побережье и будет работать в “Тойоте”, Кейси также решила сменить место жительства. Она устала от политики “Форда” и суровых детройтских зим. Она надеялась начать в Калифорнии новую жизнь - купить машину с откидывающимся верхом и солнечный домик на берегу океана с пальмами у окна. Она хотела, чтобы ее дочь росла здоровой и загорелой.
Все кончилось тем, что Кейси поселилась в Глендейле, в полутора часах езды от берега. Она купила машину с откидывающимся верхом, но так ни разу его и не откинула. И хотя район Глендейла, в котором она жила, представлялся райским уголком, уже в нескольких улицах оттуда начинались гангстерские кварталы. По ночам, когда дочь уже спала, Кейси порой слышала приглушенные автоматные очереди. Ее тревожила безопасность Эллисон, она боялась, что девочка не получит должного образования в школе, где говорят на множестве языков. Ее тревожило будущее, потому что экономика Калифорнии по-прежнему оставалась в упадке, не хватало рабочих мест. Джим уже два года сидел без работы, после того как его выгнали из “Тойоты” за пьянство. Из-за мирового кризиса производство на “Нортоне” также сократилось, одно за другим следовали массовые увольнения, но Кейси пока держалась.
Ей и в голову не приходило, что когда-нибудь она будет работать на авиазаводе, но потом Кейси обнаружила, что ее бесхитростный прагматизм уроженки Среднего Запада как нельзя лучше сочетается со взглядами и культурой инженеров, верховодивших на предприятии. Джим считал жену чрезмерно строгой, ее манеры - “книжными”, однако педантизм Кейси сослужил ей добрую службу на “Нортоне”, и последний год она работала вице-президентом в отделе гарантии качества.
Кейси нравилось трудиться в ГК, хотя перед отделом ставились практически невыполнимые задачи. Компания “Нортон Эйркрафт” была поделена на две части - производство и разработка, и ГК оказался словно между молотом и наковальней. Отдел отвечал за каждый производственный процесс, его сотрудники скрепляли своими подписями каждый шаг при изготовлении деталей и сборке. Если случались неполадки, отдел должен был докопаться до самой сути, а это не способствовало установлению добрых отношений с рабочими и инженерами.
В то же время ГК вменялось в обязанность разрешать затруднения с обслуживанием машин, находящихся в эксплуатации. Заказчики нередко оставались недовольны своими собственными решениями, и когда кухонный отсек оказывался в неудобном месте либо на самолете не хватало туалетных кабин, покупатели винили в своих промахах “Нортон”. Чтобы уладить споры, требовались бездна терпения и политическое чутье. Это как нельзя лучше удавалось Кейси, которая была прирожденным миротворцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48