Первая смена уже началась; огромная стоянка была забита машинами. Она остановилась у пропускного пункта номер семь, седан не отставал. Дежурный жестом велел Кейси проезжать и, по-видимому, подчиняясь какому-то незаметному сигналу, пропустил седан следом, не опуская перед ним шлагбаум. Кейси подкатила к своей парковочной площадке у здания администрации. Седан остановился рядом.
Кейси вышла из машины. Один из охранников высунулся из окошка.
- Желаю удачи, мэм, - сказал он.
- Спасибо, - ответила Кейси.
Охранник махнул рукой. Седан покатил прочь.
Кейси оглядела огромные серые ангары. К югу от нее возвышалось здание номер 64, в востоку - номер 57, в котором собирали легкие машины. Здание номер 121, малярный цех. К западу вытягивались ряды ремонтных ангаров, залитых лучами солнца, поднимавшегося над горами Сан-Фернандо. Такой знакомый пейзаж; Кейси провела здесь пять лет. Но сегодня огромное пространство, безлюдное в этот ранний час, внушало ей тревогу. Она заметила двух секретарш, входящих в здание администрации. Больше ни души вокруг. Кейси остро почувствовала собственное одиночество.
Она передернула плечами, отгоняя страхи. Пора взять себя в руки и приступать к работе.
“Нортон Эйркрафт” 6:34 утра
Роб Вонг, молодой программист вычислительного центра “Нортона”, отвернулся от видеомонитора и сказал:
- Очень жаль, Кейси. Мы получили РПД, но от него мало проку.
Кейси вздохнула:
- Только этого не хватало.
- Так уж вышло.
Впрочем, Кейси не удивилась. Регистраторы полетных данных редко работают так, как положено. В прессе и на телевидении отказы “черных ящиков” объясняют поломками при падении. После того как самолет врезается в землю на скорости более тысячи километров в час, отказ оборудования представляется чем-то само собой разумеющимся.
Однако посвященные полагают иначе. Все знают, что РПД очень часто не срабатывают, даже если самолет не разбился. Причина состоит в том, что ФАВП не требует проверки его работоспособности перед каждым полетом. На практике регистраторы полетных данных проверяют от силы раз в год. Результат вполне предсказуемый: чаще всего они не работают.
Об этом знают все: ФАВП, НКТБ, авиакомпании и производители самолетов. Несколько лет назад “Нортон” провел выборочный контроль РПД, находящихся в эксплуатации. Кейси принимала участие в работе комиссии. Было обнаружено, что полностью исправен лишь один прибор из шести.
Почему ФАВП требует оборудовать самолеты регистраторами, не требуя вместе с тем поддерживать их в рабочем состоянии? Этот вопрос зачастую становился темой долгих споров в барах авиапредприятий, разбросанных от Сиэтла до Лонг-Бич. Нередко высказывалось циничное мнение, будто бы никто не заинтересован в работоспособности прибора. В стране нахрапистых юристов и падкой на сенсации прессы надежная объективная информация о причинах аварии сулила производителю одни неприятности.
- Мы делаем все, что в наших силах, Кейси, - сказал Вонг, - но показания регистратора весьма противоречивы.
- Что это значит?
- Если верить записи, третья шина данных вышла из строя за сутки до происшествия и сигналы потеряли блочную синхронизацию.
- Блочную синхронизацию?
- Да. Видишь ли, РПД записывает данные циклически, так называемыми блоками. Допустим, мы зафиксировали скорость движения машины. В следующий раз это показание будет снято через четыре блока. Если значения скорости в двух последовательных блоках резко различаются, то данные теряют синхронизацию, и мы не можем восстановить картину полета. Взгляни…
Он повернулся к монитору и застучал по клавишам.
- Как правило, показания РПД позволяют создать трехмерную картинку. Вот самолет, готовый отправиться в путь.
На экране возникло изображение N-22, словно сплетенное из проволоки. На глазах Кейси ячейки “каркаса” заполнились, и, наконец, он принял вид летящего лайнера.
- Отлично. А теперь мы введем данные, записанные в РПД…
Изображение самолета покрылось рябью. Он вовсе исчез с экрана, потом мелькнул еще раз, опять пропал, а когда появился вновь, его левое крыло отделилось от фюзеляжа и повернулось на девяносто градусов. Фюзеляж с правым крылом скользнул в сторону. Потом пропал хвост, самолет словно растворился, возник опять и вновь исчез.
- Компьютер пытается построить изображение машины, - продолжал Вонг, - но в полетных данных то и дело встречаются разрывы. Крыло не согласуется с фюзеляжем, а он в свою очередь с хвостом. Самолет разваливается на части.
- Что же делать? - спросила Кейси.
- Нужно восстановить блочную синхронизацию. Но это потребует времени.
- Сколько? Мардер вцепился в меня словно клещ.
- Работа может затянуться надолго, Кейси. Разве что экспресс-анализатор…
- На этом самолете его не оказалось.
- Что ж, коли вы и впрямь застряли, я передам запись ребятам из группы тренажеров и переподготовки пилотов. У них есть классные программы. Может быть, им удастся быстрее заполнить пробелы и объяснить, что произошло.
- Но, Роб…
- Я ничего не обещаю, Кейси, - сказал Вонг. - Уж очень плохая запись. Мне очень жаль.
Здание номер 64 6:50 утра
Ричман встретил Кейси у здания номер 64, и они вдвоем зашагали к ангару по залитой утренним солнцем площадке.
- Ты прежде работал в отделе маркетинга? - спросила Кейси.
- Да, - ответил Ричман. - В ту пору мне не приходилось вставать в такую рань.
- Чем ты там занимался?
- Почти ничем. Эдгартон загрузил весь отдел работой над китайским контрактом. Сплошные секреты, посторонние не допускаются. Мне поручили небольшое юридическое дельце с “Иберией”.
- Много путешествовал?
Ричман самодовольно ухмыльнулся:
- Только по личным делам.
- Как это? - спросила Кейси.
- Поскольку в маркетинге для меня работы не нашлось, я ездил кататься на горных лыжах.
- Забавно. Куда именно?
- Вы катаетесь на лыжах? - спросил Ричман. - Лично я считаю, что после Гштаада лучшее место для горных лыж - Солнечная Долина. В Штатах, разумеется.
Кейси поняла, что Ричман уклоняется от ответа. Они вошли в боковую дверь и оказались в ангаре. Кейси то и дело ловила откровенно враждебные взгляды рабочих. Атмосфера в цеху была натянутая, напряженная.
- В чем дело? - спросил Ричман. - На нас смотрят волком.
- Профсоюзы считают, что компания передает стапели Китаю.
- Что значит - передает?
- Они думают, что администрация передает производство крыла Шанхаю. Я спрашивала Мардера. Он ответил отрицательно.
Рев клаксона эхом отразился от стен. Прямо над их головами двинулся с места желтый потолочный кран, и Кейси увидела, как первый из огромных контейнеров со стапелями поднялся в воздух на полтора метра и повис на толстых тросах. Контейнер был изготовлен из армированной фанеры. Он был шириной с дом и весил около пяти тонн. С десяток рабочих шагали по обе стороны контейнера. Подняв руки, они поддерживали его, не давая раскачиваться. Контейнер двигался к боковым воротам, где его ожидал трейлер.
- Если Мардер сказал “нет”, так в чем затруднение? - спросил Ричман.
- Они ему не верят.
- Вот как? Почему?
Кейси посмотрела налево, туда, где рабочие упаковывали остальные стапели. Огромные голубые конструкции обертывали вспененным пластиком, обвязывали и укладывали в контейнеры. Кейси знала, что без обвязки и амортизации не обойтись. Хотя высота стапелей составляла шесть метров, они изготавливались с точностью до двух тысячных сантиметра. Перевозка стапелей сама по себе была искусством. Она вновь оглянулась на контейнер, плывущий в воздухе.
Люди, обступавшие его до сих пор, куда-то исчезли.
Контейнер двигался, забирая вбок. До него оставалось менее десяти метров.
- Ого, - сказала Кейси.
- Что такое? - спросил Ричман.
Кейси уже тянула его в сторону.
- Беги! - крикнула она, толкнув Ричмана вправо, под прикрытие решетчатых лесов под частично собранным фюзеляжем. Ричман уперся. Было ясно, что он ничего не понимает. - Беги! - вновь крикнула Кейси. - Сейчас сорвется!
Ричман побежал. Кейси услышала позади хруст трескающейся фанеры, потом с металлическим звоном лопнул первый трос, и гигантский ящик начал выскальзывать из подвесной системы. Едва Ричман и Кейси укрылись под лесами, послышался еще один удар, и контейнер рухнул на бетон. Во все стороны со свистом разлетелись щепки. Контейнер с гулом повалился набок. По цеху пронеслось громоподобное эхо.
- Ради всего святого! - воскликнул Ричман, поворачиваясь к Кейси. - Что это было?
- Так называемая акция саботажа, - ответила она.
Со всех сторон сбегались люди - неясные фигуры в облаке поднятой пыли. Слышались вопли, крики о помощи. Взревела сирена аварийного оповещения. У противоположной стены Кейси заметила Дуга Доэрти, который скорбно качал головой.
Ричман бросил взгляд через плечо и выдернул длинную щепку, вонзившуюся ему в куртку на спине.
- Ну и дела. - Он снял куртку и осмотрел прореху, просунув в нее палец.
- Это было предупреждение, - объяснила Кейси. - Заодно они испортили стапель. Теперь его придется распаковать и отправить в ремонт. Это означает задержку на несколько недель.
Цеховые инспекторы в белых рубашках и галстуках подбежали к толпе, окружившей рухнувший контейнер.
- Что будет теперь? - спросил Ричман.
- Запишут имена и накажут виновных, - ответила Кейси. - Но толку от этого… Завтра повторится то же самое. Саботаж ничем не остановить.
- Это была угроза? - спросил Ричман, натягивая куртку.
- Угроза всем, кто ведет расследование, - подтвердила Кейси. - Откровенное предупреждение: берегите головы и почаще оглядывайтесь по сторонам. Как только кто-нибудь из нас появится в цеху, начнут падать гаечные ключи и происходить самые разные неприятности. Отныне нам нужно соблюдать осторожность.
От толпы отделились двое рабочих и зашагали к Кейси. Один из них, приземистый и грузный, был одет в джинсы и красную клетчатую рубаху. Второй, повыше, носил бейсбольную каскетку. Рабочий в красной рубахе держал в руках стальную подпорку для электродрели, помахивая ей словно дубиной.
- Э-ээ… Кейси… - пробормотал Ричман.
- Я вижу. - Кейси не собиралась выказывать страх перед цеховыми головорезами.
Мужчины продолжали мерно шагать. Внезапно перед ними возник инспектор с блокнотом. Он потребовал предъявить нагрудные знаки. Мужчины остановились поговорить с ним, продолжая сверлить Кейси взглядами поверх его головы.
- Они ничего нам не сделают, - сказала Кейси. - Через час их и след простынет. - Она вернулась к лесам и подняла с пола свой портфель. - Идем, - велела она Ричману. - Мы опаздываем.
Здание номер 64. Совещание ГРП 7:00 утра
Присутствующие со скрежетом придвинули кресла к столу.
- Давайте начинать, - сказал Мардер. - Профсоюзы начали акцию протеста с целью воспрепятствовать расследованию. Не дайте им себя запугать. Пункт первый: погодные условия.
Секретарь раздала присутствующим копии отчета диспетчерской службы лос-анджелесского аэропорта, отпечатанного на бланке с надписью “Федеральная администрация воздушных перевозок/Отчет об авиапроисшествии”.
Кейси прочла:
"Погодные условия в районе происшествия во время его возникновения:
Боинг- 747/R рейс JAL054 следовал тем же курсом, что ТР545, тремястами метрами выше и опережая его на 15 минут. Сообщений о турбулентности с борта JAL054 не поступало”.
"Сообщение, предшествовавшее инциденту:
Боинг- 747/R рейс UAL829 сообщил о незначительной тряске в точке с координатами 40°00 сев.ш. и 165°00 зап.д. на высоте 10 500 метров. Это произошло в 120 милях к северу от ТР545 за 14 минут до его появления. Других сообщений о турбулентности с борта UAL829 не поступало”.
"Первое сообщение после возникновения инцидента:
AAL722 сообщил о продолжительной тряске в точке с координатами 39°00 сев, ш, и 170°00 зап, д, на высоте 10 500 метров. AAL722 следовал курсом ТР545, отставая на 29 минут. Сообщений о турбулентности с борта AAL722 не поступало”.
- Спутниковые карты еще не прибыли, но я думаю, что погодные данные говорят сами за себя. Три самолета, находившиеся неподалеку от места происшествия с Пятьсот сорок пятым в одно с ним время, не сообщали о каких-либо аномалиях, если не считать легкой тряски. Я исключаю турбулентность как причину инцидента.
Все закивали. Никто не стал спорить.
- Какие будут замечания?
- Пассажиры и члены экипажа подтверждают, что панель с требованием пристегнуть ремни была выключена.
- Все ясно. Итак, с погодой мы покончили. Что бы ни случилось с этой машиной, турбулентность здесь ни при чем. Что показывает РПД?
- Данные регистратора противоречивы, - ответила Кейси. - Их продолжают изучать.
- Что дал визуальный осмотр?
- В салоне серьезные повреждения, - сказал Доэрти. - Снаружи самолет не пострадал.
- Передняя кромка крыла?
- Никаких неисправностей не замечено. Сегодня самолет перегонят сюда, я проверю направляющие рельсы и фиксирующие штифты. Но до сих пор все, кажется, в порядке.
- Вы испытали поворотные плоскости?
- Все в порядке.
- Органы управления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Кейси вышла из машины. Один из охранников высунулся из окошка.
- Желаю удачи, мэм, - сказал он.
- Спасибо, - ответила Кейси.
Охранник махнул рукой. Седан покатил прочь.
Кейси оглядела огромные серые ангары. К югу от нее возвышалось здание номер 64, в востоку - номер 57, в котором собирали легкие машины. Здание номер 121, малярный цех. К западу вытягивались ряды ремонтных ангаров, залитых лучами солнца, поднимавшегося над горами Сан-Фернандо. Такой знакомый пейзаж; Кейси провела здесь пять лет. Но сегодня огромное пространство, безлюдное в этот ранний час, внушало ей тревогу. Она заметила двух секретарш, входящих в здание администрации. Больше ни души вокруг. Кейси остро почувствовала собственное одиночество.
Она передернула плечами, отгоняя страхи. Пора взять себя в руки и приступать к работе.
“Нортон Эйркрафт” 6:34 утра
Роб Вонг, молодой программист вычислительного центра “Нортона”, отвернулся от видеомонитора и сказал:
- Очень жаль, Кейси. Мы получили РПД, но от него мало проку.
Кейси вздохнула:
- Только этого не хватало.
- Так уж вышло.
Впрочем, Кейси не удивилась. Регистраторы полетных данных редко работают так, как положено. В прессе и на телевидении отказы “черных ящиков” объясняют поломками при падении. После того как самолет врезается в землю на скорости более тысячи километров в час, отказ оборудования представляется чем-то само собой разумеющимся.
Однако посвященные полагают иначе. Все знают, что РПД очень часто не срабатывают, даже если самолет не разбился. Причина состоит в том, что ФАВП не требует проверки его работоспособности перед каждым полетом. На практике регистраторы полетных данных проверяют от силы раз в год. Результат вполне предсказуемый: чаще всего они не работают.
Об этом знают все: ФАВП, НКТБ, авиакомпании и производители самолетов. Несколько лет назад “Нортон” провел выборочный контроль РПД, находящихся в эксплуатации. Кейси принимала участие в работе комиссии. Было обнаружено, что полностью исправен лишь один прибор из шести.
Почему ФАВП требует оборудовать самолеты регистраторами, не требуя вместе с тем поддерживать их в рабочем состоянии? Этот вопрос зачастую становился темой долгих споров в барах авиапредприятий, разбросанных от Сиэтла до Лонг-Бич. Нередко высказывалось циничное мнение, будто бы никто не заинтересован в работоспособности прибора. В стране нахрапистых юристов и падкой на сенсации прессы надежная объективная информация о причинах аварии сулила производителю одни неприятности.
- Мы делаем все, что в наших силах, Кейси, - сказал Вонг, - но показания регистратора весьма противоречивы.
- Что это значит?
- Если верить записи, третья шина данных вышла из строя за сутки до происшествия и сигналы потеряли блочную синхронизацию.
- Блочную синхронизацию?
- Да. Видишь ли, РПД записывает данные циклически, так называемыми блоками. Допустим, мы зафиксировали скорость движения машины. В следующий раз это показание будет снято через четыре блока. Если значения скорости в двух последовательных блоках резко различаются, то данные теряют синхронизацию, и мы не можем восстановить картину полета. Взгляни…
Он повернулся к монитору и застучал по клавишам.
- Как правило, показания РПД позволяют создать трехмерную картинку. Вот самолет, готовый отправиться в путь.
На экране возникло изображение N-22, словно сплетенное из проволоки. На глазах Кейси ячейки “каркаса” заполнились, и, наконец, он принял вид летящего лайнера.
- Отлично. А теперь мы введем данные, записанные в РПД…
Изображение самолета покрылось рябью. Он вовсе исчез с экрана, потом мелькнул еще раз, опять пропал, а когда появился вновь, его левое крыло отделилось от фюзеляжа и повернулось на девяносто градусов. Фюзеляж с правым крылом скользнул в сторону. Потом пропал хвост, самолет словно растворился, возник опять и вновь исчез.
- Компьютер пытается построить изображение машины, - продолжал Вонг, - но в полетных данных то и дело встречаются разрывы. Крыло не согласуется с фюзеляжем, а он в свою очередь с хвостом. Самолет разваливается на части.
- Что же делать? - спросила Кейси.
- Нужно восстановить блочную синхронизацию. Но это потребует времени.
- Сколько? Мардер вцепился в меня словно клещ.
- Работа может затянуться надолго, Кейси. Разве что экспресс-анализатор…
- На этом самолете его не оказалось.
- Что ж, коли вы и впрямь застряли, я передам запись ребятам из группы тренажеров и переподготовки пилотов. У них есть классные программы. Может быть, им удастся быстрее заполнить пробелы и объяснить, что произошло.
- Но, Роб…
- Я ничего не обещаю, Кейси, - сказал Вонг. - Уж очень плохая запись. Мне очень жаль.
Здание номер 64 6:50 утра
Ричман встретил Кейси у здания номер 64, и они вдвоем зашагали к ангару по залитой утренним солнцем площадке.
- Ты прежде работал в отделе маркетинга? - спросила Кейси.
- Да, - ответил Ричман. - В ту пору мне не приходилось вставать в такую рань.
- Чем ты там занимался?
- Почти ничем. Эдгартон загрузил весь отдел работой над китайским контрактом. Сплошные секреты, посторонние не допускаются. Мне поручили небольшое юридическое дельце с “Иберией”.
- Много путешествовал?
Ричман самодовольно ухмыльнулся:
- Только по личным делам.
- Как это? - спросила Кейси.
- Поскольку в маркетинге для меня работы не нашлось, я ездил кататься на горных лыжах.
- Забавно. Куда именно?
- Вы катаетесь на лыжах? - спросил Ричман. - Лично я считаю, что после Гштаада лучшее место для горных лыж - Солнечная Долина. В Штатах, разумеется.
Кейси поняла, что Ричман уклоняется от ответа. Они вошли в боковую дверь и оказались в ангаре. Кейси то и дело ловила откровенно враждебные взгляды рабочих. Атмосфера в цеху была натянутая, напряженная.
- В чем дело? - спросил Ричман. - На нас смотрят волком.
- Профсоюзы считают, что компания передает стапели Китаю.
- Что значит - передает?
- Они думают, что администрация передает производство крыла Шанхаю. Я спрашивала Мардера. Он ответил отрицательно.
Рев клаксона эхом отразился от стен. Прямо над их головами двинулся с места желтый потолочный кран, и Кейси увидела, как первый из огромных контейнеров со стапелями поднялся в воздух на полтора метра и повис на толстых тросах. Контейнер был изготовлен из армированной фанеры. Он был шириной с дом и весил около пяти тонн. С десяток рабочих шагали по обе стороны контейнера. Подняв руки, они поддерживали его, не давая раскачиваться. Контейнер двигался к боковым воротам, где его ожидал трейлер.
- Если Мардер сказал “нет”, так в чем затруднение? - спросил Ричман.
- Они ему не верят.
- Вот как? Почему?
Кейси посмотрела налево, туда, где рабочие упаковывали остальные стапели. Огромные голубые конструкции обертывали вспененным пластиком, обвязывали и укладывали в контейнеры. Кейси знала, что без обвязки и амортизации не обойтись. Хотя высота стапелей составляла шесть метров, они изготавливались с точностью до двух тысячных сантиметра. Перевозка стапелей сама по себе была искусством. Она вновь оглянулась на контейнер, плывущий в воздухе.
Люди, обступавшие его до сих пор, куда-то исчезли.
Контейнер двигался, забирая вбок. До него оставалось менее десяти метров.
- Ого, - сказала Кейси.
- Что такое? - спросил Ричман.
Кейси уже тянула его в сторону.
- Беги! - крикнула она, толкнув Ричмана вправо, под прикрытие решетчатых лесов под частично собранным фюзеляжем. Ричман уперся. Было ясно, что он ничего не понимает. - Беги! - вновь крикнула Кейси. - Сейчас сорвется!
Ричман побежал. Кейси услышала позади хруст трескающейся фанеры, потом с металлическим звоном лопнул первый трос, и гигантский ящик начал выскальзывать из подвесной системы. Едва Ричман и Кейси укрылись под лесами, послышался еще один удар, и контейнер рухнул на бетон. Во все стороны со свистом разлетелись щепки. Контейнер с гулом повалился набок. По цеху пронеслось громоподобное эхо.
- Ради всего святого! - воскликнул Ричман, поворачиваясь к Кейси. - Что это было?
- Так называемая акция саботажа, - ответила она.
Со всех сторон сбегались люди - неясные фигуры в облаке поднятой пыли. Слышались вопли, крики о помощи. Взревела сирена аварийного оповещения. У противоположной стены Кейси заметила Дуга Доэрти, который скорбно качал головой.
Ричман бросил взгляд через плечо и выдернул длинную щепку, вонзившуюся ему в куртку на спине.
- Ну и дела. - Он снял куртку и осмотрел прореху, просунув в нее палец.
- Это было предупреждение, - объяснила Кейси. - Заодно они испортили стапель. Теперь его придется распаковать и отправить в ремонт. Это означает задержку на несколько недель.
Цеховые инспекторы в белых рубашках и галстуках подбежали к толпе, окружившей рухнувший контейнер.
- Что будет теперь? - спросил Ричман.
- Запишут имена и накажут виновных, - ответила Кейси. - Но толку от этого… Завтра повторится то же самое. Саботаж ничем не остановить.
- Это была угроза? - спросил Ричман, натягивая куртку.
- Угроза всем, кто ведет расследование, - подтвердила Кейси. - Откровенное предупреждение: берегите головы и почаще оглядывайтесь по сторонам. Как только кто-нибудь из нас появится в цеху, начнут падать гаечные ключи и происходить самые разные неприятности. Отныне нам нужно соблюдать осторожность.
От толпы отделились двое рабочих и зашагали к Кейси. Один из них, приземистый и грузный, был одет в джинсы и красную клетчатую рубаху. Второй, повыше, носил бейсбольную каскетку. Рабочий в красной рубахе держал в руках стальную подпорку для электродрели, помахивая ей словно дубиной.
- Э-ээ… Кейси… - пробормотал Ричман.
- Я вижу. - Кейси не собиралась выказывать страх перед цеховыми головорезами.
Мужчины продолжали мерно шагать. Внезапно перед ними возник инспектор с блокнотом. Он потребовал предъявить нагрудные знаки. Мужчины остановились поговорить с ним, продолжая сверлить Кейси взглядами поверх его головы.
- Они ничего нам не сделают, - сказала Кейси. - Через час их и след простынет. - Она вернулась к лесам и подняла с пола свой портфель. - Идем, - велела она Ричману. - Мы опаздываем.
Здание номер 64. Совещание ГРП 7:00 утра
Присутствующие со скрежетом придвинули кресла к столу.
- Давайте начинать, - сказал Мардер. - Профсоюзы начали акцию протеста с целью воспрепятствовать расследованию. Не дайте им себя запугать. Пункт первый: погодные условия.
Секретарь раздала присутствующим копии отчета диспетчерской службы лос-анджелесского аэропорта, отпечатанного на бланке с надписью “Федеральная администрация воздушных перевозок/Отчет об авиапроисшествии”.
Кейси прочла:
"Погодные условия в районе происшествия во время его возникновения:
Боинг- 747/R рейс JAL054 следовал тем же курсом, что ТР545, тремястами метрами выше и опережая его на 15 минут. Сообщений о турбулентности с борта JAL054 не поступало”.
"Сообщение, предшествовавшее инциденту:
Боинг- 747/R рейс UAL829 сообщил о незначительной тряске в точке с координатами 40°00 сев.ш. и 165°00 зап.д. на высоте 10 500 метров. Это произошло в 120 милях к северу от ТР545 за 14 минут до его появления. Других сообщений о турбулентности с борта UAL829 не поступало”.
"Первое сообщение после возникновения инцидента:
AAL722 сообщил о продолжительной тряске в точке с координатами 39°00 сев, ш, и 170°00 зап, д, на высоте 10 500 метров. AAL722 следовал курсом ТР545, отставая на 29 минут. Сообщений о турбулентности с борта AAL722 не поступало”.
- Спутниковые карты еще не прибыли, но я думаю, что погодные данные говорят сами за себя. Три самолета, находившиеся неподалеку от места происшествия с Пятьсот сорок пятым в одно с ним время, не сообщали о каких-либо аномалиях, если не считать легкой тряски. Я исключаю турбулентность как причину инцидента.
Все закивали. Никто не стал спорить.
- Какие будут замечания?
- Пассажиры и члены экипажа подтверждают, что панель с требованием пристегнуть ремни была выключена.
- Все ясно. Итак, с погодой мы покончили. Что бы ни случилось с этой машиной, турбулентность здесь ни при чем. Что показывает РПД?
- Данные регистратора противоречивы, - ответила Кейси. - Их продолжают изучать.
- Что дал визуальный осмотр?
- В салоне серьезные повреждения, - сказал Доэрти. - Снаружи самолет не пострадал.
- Передняя кромка крыла?
- Никаких неисправностей не замечено. Сегодня самолет перегонят сюда, я проверю направляющие рельсы и фиксирующие штифты. Но до сих пор все, кажется, в порядке.
- Вы испытали поворотные плоскости?
- Все в порядке.
- Органы управления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48