Сейчас я их вижу. Я вижу их всех.
— Я не…
— Они сражались здесь, — она обернулась, непроизвольно прикрыв грудь руками. — Мой муж. Бедный Сейвин. Отзвуки. Думаю, это именно то, чего я хотела. Я могла все остановить и повернуть вспять. Но я этого не сделала. Я эхо, вернувшееся к жизни.
Она воззрилась на Дьюранда, словно увидела его в первый раз.
— Ты не очень похож на Сейвина. Он был жестоким. А Керлак! Бедный мальчик. Эоркан был совсем другим. Он не заслуживал…
Она увидела, как Дьюранд дёрнулся. Он подумал о Керлаке и о словах, срывавшихся с уст сухоликих в терновнике.
Девушка оглянулась на ристалище:
— Дева Весны скорбела не об усохших полях и увядших цветах. В те времена жили двое мужчин. Два лучших друга. Когда на землю опустилась ночь, Ильсандер и Бруна сошлись на поле, покрытом иссохшей травой. Она заигрывала с обоими и не смогла вовремя остановиться. Два лучших друга схватились в битве за право стать мужем Девы Весны. Их армии бились от рассвета до заката среди серых лугов. Когда красное, как кровь, Око Небес коснулось горизонта, Ильсандер пал от руки своего друга.
Бруна Широкоплечий.
Образы, которые Дьюранд так хотел навсегда изгнать из памяти. Булькающие голоса сухоликих в терновнике, девочка, глотающая гадюк… Ильсандер и Бруна. Сухоликие, прикоснувшись к Дьюранду, почувствовали, что в его жилах течёт кровь Бруны. Одного из этих мерзких существ звали Ильсандер. Как раз об этом говорил Гермунд.
— Прослышав о гибели Ильсандера, Дева Весны закричала. Именно об этом крике и сохранилась память з легендах, — девушка склонилась над Дьюрандом.
— Кто ты? — прошептал он, страшась услышать ответ.
— История повторилась. Мой супруг… герцог… он был, как Ильсандер, — вздохнула Властительница. — Как же молода я была. Если бы я сказала Сейвину, что надежды нет, можно было избежать ссоры. Во что же мы превратились? Бедный Эоркан. Улыбками, что я раздавала направо и налево, я навлекла проклятье на всех нас.
Она кинула на Дьюранда взгляд, полный боли. Властительница казалась сейчас такой беззащитной. Дьюранд не мог поверить своим ушам. Неужели эта хрупкая девушка, совсем дитя, стала причиной того, что целое герцогство оказалось вырванным из полотна мироздания?
Властительница, протянув руку, дотронулась до кровоподтёка на его груди.
— Впрочем, страдаю не только я. Долг тяжким бременем лежит на мне, но я продолжаю жить. И только в такие моменты я начинаю понимать, что зажилась в этом проклятом месте. Сюда приходило много Эорканов и Сейвинов. И до скончания времён они будут являться сюда, чтобы сойтись в битве.
Дьюранд в изумлении разинул рот:
— Но это несправедливо! Нельзя вечно расплачиваться за один-единственный грех. Наверняка, есть способ снять заклятье.
— Мысли путаются, — веки девушки затрепетали, — в стародавние времена я покрыла себя позором. Именно из-за этого ты обагрил свои руки кровью, но… у меня есть для тебя подарок…
Дьюранд попытался возразить.
— Ты не думай, что я такая уж беспомощная. Даже когда приходят грёзы. Я проклята… — она горько усмехнулась. — Всего лишь проклята.
Девушка нащупала зеленую вуаль, которая была на ней, когда она приблизилась к колодцу.
— Возьми, Дьюранд. Увези это с собой из Гесперанда. Ради меня ты лишил человека жизни, я же тебе жизнь подарю. Я приду на помощь, когда ты меня позовёшь.
Она сунула ему в руку тонкую ткань. Глаза девушки затуманились, словно дар, который она поднесла Дьюранду, мог нарушить древнее заклятье.
— Грёзы… — прошептала она, сворачиваясь клубочком на траве, как дитя.
— Я не могу оставить тебя здесь, — промолвил Дьюранд, подумав о холоде ночи.
— И все же я останусь здесь, — дрожа, отозвалась она.
— Я не оставлю тебя, — сказал он.
— Оставишь, — прошептала она.
У Дьюранда не оставалось другого выхода. Оборвав бесцельный спор, он поднял девушку на руки и понёс её по лугу к замку. Бледные рыцари вышли из ворот навстречу Дьюранду, запахло воском. Неожиданно Дьюранд понял, что стражи, охраняющие замок, мертвы, но его это даже не удивило. Он увидел на телах рыцарей глубокие раны, которые давно перестали кровоточить. Со всей осторожностью, нежно, приняли они из рук Дьюранда тело Властительницы, и воин понял, что теперь она в безопасности.
Когда Дьюранд повернулся, чтобы уйти, его взгляд упал на одного из стражей. Несмотря на мертвенно-бледный цвет лица, Дьюранд узнал Керлака.
Дьюранд направился в лагерь, не в силах заставить себя забыть тусклый свет, который он увидел в глазах рыжеволосого воина. Наконец он добрался до шатров и уснул, сжимая в руках подарок Властительницы Боуэра.
Глава 16
Мост через Гласс
Дьюранд проснулся, обнаружив, что лежит в палатке, а в лицо ему бьёт свет. Утро ещё не наступило.
Дьюранд зашевелился под одеялом, ища рукой меч, но, вглядевшись, увидел, что над ним склонился Конзар, сжимавший в руках горящую лампаду.
— Предрассветные сумерки, — промолвил капитан. — Я всю жизнь ждал этого момента. Теперь настала пора действовать. Вставай и собирайся. Я уже не молод.
— Куда же я без…
— Шевелись быстрее. И не поднимай, пожалуйста, лишнего шума.
Дьюранд выбрался из палатки и увидел, что некоторые из оруженосцев, находившихся под началом Гутреда, уже снуют по лагерю.
Моргая, Дьюранд вгляделся в предрассветную мглу. Огромный замок, сложенный из белоснежного известняка, словно корова языком слизнула. Крепость исчезла, кругом шелестели листья деревьев. Там, где высился замок, теперь громоздилась груда каменных глыб.
Дьюранд сделал несколько шагов, и чуть не упал, споткнувшись о ствол поваленного дерева. Вместе с замком пропали и луг, и деревня. Теперь лагерь стоял в густых зарослях папоротника, окружённых чащей леса.
Конзар, уже сидевший в седле, тронул лошадь, промолвив:
— Мы сюда ехали этой дорогой.
Отряд тронулся в путь, оставляя за собой развалины замка, которые, казалось, притаились во мгле, словно великаны-людоеды. Дьюранд подумал о Властительнице, которую отнёс в замок прошлой ночью. Женщина, которую он сжимал в объятьях, женщина, источавшая аромат полевых цветов, запах которых до сих хранили его руки, теперь обратилась в прах. Дьюранд вспомнил о бледных стражах, подносивших рыцарям блюда на пиру. Все кануло в небытие.
Все, кроме вуали, которую он сжимал в руке.
Вскоре перед ними показалась окутанная туманом река Гласс. Отряд Ламорика остановился у изогнувшегося дугой моста, поросшего мхом. Несмотря на то что, казалось, прошла целая вечность с того момента, когда они впервые увидели этот мост, отряд Ламорика оказался у реки в полном составе. На турнире не погиб ни один человек. Бейден, словно волк, скалился в беззубой улыбке. Берхард скрёб щеку, поглядывая на деревья. Когда отряд вступил на мост, Дьюранд, опустив взгляд, увидел в воде тёмные силуэты рыб, боровшихся с холодным течением, грозившим унести их в окутанное туманами Зимнее море.
Конзар проехал мимо Дьюранда и, повернувшись к отряду, заговорил:
— Теперь мы почти в безопасности, — начал он. — Но помните, мы ещё в Гесперанде.
— Верно, тут могут твориться странные вещи, — согласился Берхард.
— Верно, — кивнул Конзар. — Но поскольку мы ничего не можем с этим поделать, займёмся делами насущными, — капитан вздёрнул подбородок. — Я выдернул вас из постелей в тот час, когда вы предпочли бы сон чему-либо другому. Так?
По отряду прокатилась волна ропота. Что за нужда была вставать в такую рань? Внизу под мостом шумела река. Капельки росы поблёскивали на бородах и плащах воинов.
— Надо полагать, у меня была серьёзная причина поднять вас в предрассветный час. Верно говорю? Судите сами. Я желаю сразиться с Кассонелем, — сказал Конзар. — Вам всем об этом известно.
Воины утвердительно закивали.
— Что ж, — Конзар выхватил из ножен меч. — Я больше не собираюсь ждать. Некогда Кассонель встал в дверях и не дал нам пройти. Теперь настал наш черёд преградить ему путь.
Отряд замер. Дьюранду показалось, что он снова оказался в волшебном мире замков, прекрасных женщин, и стародавних проклятий, который этим утром рассеялся как дым, оставив после себя лишь мокрый папоротник и ноющие от влаги кости. Значит, Конзар решил встать на мосту и биться над рекой Гласс. Что ж, об этом будут говорить по всей Аттии.
— Мы не дадим Кассонелю пройти по этому мосту, — глаза Конзара полыхнули яростью. Капитан подался вперёд. — Мы остановим барона здесь, и наш подвиг будет воспет в балладе, лучшей, чем та, что была сложена о нем.
В тишине, прерываемой лишь шумом реки, раздался голос Гермунда:
— О Боги! — скальд прижал ладони к лицу.
— В чем дело? — рявкнул капитан.
Гермунд не ответил, и капитан, продолжавший сжимать ь руке клинок, тронул поводья коня.
— Я спрашиваю, в чем дело?
Скальд стянул с головы шляпу:
— Сэр Конзар, мне право неловко, но, насколько мне известно, через эту реку переброшен ещё один мост.
— Дорога только одна, — возразил капитан.
— Я пришёл со стороны леса. Там не дорога, а скорее тропинка, о которой, впрочем, кто-нибудь может знать. Я пересёк реку по мосту у маленького городка, местные называли его Сенгрин. Мост недалеко.
Конзар всматривался в туман, окутавший реку:
— Глупо пытаться обмануть собственную судьбу.
— Похожа, наша затея с мостом провалилась, — вздохнул Ламорик.
— Помните ураган, — произнёс Гермунд. — Мост мог обрушиться.
— Этот мост не рухнул, — ответил Конзар.
Окаменевшее лицо капитана заставило Дьюранда пожалеть о своём поступке на турнире, о том броске копья, который выбил барона из седла, положив конец так и не начавшейся схватке с Конзаром.
— Мост каменный? — выдохнул Дьюранд.
— Нет, — повернулся к нему Гермунд. — Мост деревянный. Деревянный, но крепкий.
— Что ты задумал, Дьюранд? — спросил Конзар.
— Мы обрушим мост, сэр Конзар, — ответил Дьюранд, набрав в грудь побольше воздуха. — Дайте мне топоры и пару человек в помощь.
— Дровосеком стать захотелось? — поинтересовался Оуэн. — Ты вообще представляешь, как надо потрудиться, чтобы обрушить мост?
— Что-нибудь придумаем.
Оуэн собрался было возразить, но капитан поднял руку, призывая к молчанию.
— Попробуем, — сказал Конзар. — Дьюранд, пусть твой дружок-скальд отведёт тебя к мосту. Вам надо будет его обрушить, — в возбуждении капитан показал рукой на Оуэна. — Возьми с собой нашего дровосека. Если вам не удастся разрушить мост, мы проторчим здесь впустую.
Дьюранд знал, что долги надо возвращать.
— Мы обрушим мост, — сказал он.
Если это, конечно, возможно. Кивнув Конзару, он заткнул зеленую вуаль за пояс.
— Мы выставим себя дураками, — шум реки заглушал голос Оуэна, сальные волосы которого были цвета старой, истёршейся верёвки.
Трое мужчин вглядывались в туман, надеясь на то, что в лесу никого нет. Оуэн качнулся в седле, когда его лошадь вступила на узкую тропинку.
— Они поднимут Конзара на смех. Только представьте, они подъезжают к реке и видят, как мы рубим топорами опоры моста в сорок футов длиной. Нам повезёт, если они нас не убьют.
Туман клубился среди деревьев. Ворчание Оуэна было не в состоянии отвлечь Дьюранда от мыслей об урагане, замке, который превратился в груду камней, и проклятых жителях деревни. Отряд пока ещё не оставил пределы Гесперанде. Журча, Гласс несла вдаль свои воды. Узкая тропинка вела вдоль крутого берега. Огромные корни, торчавшие из насыпи, грозящей в любой момент обвалиться, нависали над тёмными водами реки. Впереди ехал Гермунд. Конь Дьюранда тихо заржал.
— Если бы мы могли ослабить опоры моста так, чтобы по нему нельзя было проехать… — начал Дьюранд, заставив себя отогнать мысли о замке.
— Угу, — кивнул Оуэн. — Барон Кассонель с отрядом выезжает к реке и видит, как ты по горло в воде ковыряешься в опорах. У тебя острый нож есть?
— А что нам остаётся делать? — огрызнулся Дьюранд.
— Ты ещё молод. Со временем поймёшь, что иногда у человека не остаётся выбора. Взять, к примеру, «Книгу Лун». Ты должен благодарно принимать то, что ниспосылает тебе судьба.
— Джентльмены, — прервал их Гермунд, — здесь спуск к реке.
— После тебя, — отозвался Оуэн.
Тропинка резко забирала в сторону. Начинался крутой спуск к шумящей в белесом тумане реке. Оуэн отвесил шутливый поклон, пропуская Дьюранда вперёд. Несмотря на браваду, рыцарю было явно не по себе. Лошади, скользя копытами по грязи, стали спускаться к Гласс, от которой исходили волны холодного воздуха.
— Властелин Небесный, — пробормотал Оуэн. Из тумана до них донёсся влажный шлёпок.
Гермунд остановился. Теперь они слышали лишь шум реки. Дьюранд сглотнул. Гермунд начал было поворачиваться к нему, растягивая губы в улыбке, как вдруг звук влажного шлёпка повторился. Ещё один шлёпок. И ещё один. Звучавшие в тумане жуткие звуки лишали мужества, заставляя кровь стыть в жилах, но Оуэн и не притронулся мечу. Дьюранд не имел желания первым выхватить клинок из ножен. Его пальцы крепко сжали рукоять топора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Я не…
— Они сражались здесь, — она обернулась, непроизвольно прикрыв грудь руками. — Мой муж. Бедный Сейвин. Отзвуки. Думаю, это именно то, чего я хотела. Я могла все остановить и повернуть вспять. Но я этого не сделала. Я эхо, вернувшееся к жизни.
Она воззрилась на Дьюранда, словно увидела его в первый раз.
— Ты не очень похож на Сейвина. Он был жестоким. А Керлак! Бедный мальчик. Эоркан был совсем другим. Он не заслуживал…
Она увидела, как Дьюранд дёрнулся. Он подумал о Керлаке и о словах, срывавшихся с уст сухоликих в терновнике.
Девушка оглянулась на ристалище:
— Дева Весны скорбела не об усохших полях и увядших цветах. В те времена жили двое мужчин. Два лучших друга. Когда на землю опустилась ночь, Ильсандер и Бруна сошлись на поле, покрытом иссохшей травой. Она заигрывала с обоими и не смогла вовремя остановиться. Два лучших друга схватились в битве за право стать мужем Девы Весны. Их армии бились от рассвета до заката среди серых лугов. Когда красное, как кровь, Око Небес коснулось горизонта, Ильсандер пал от руки своего друга.
Бруна Широкоплечий.
Образы, которые Дьюранд так хотел навсегда изгнать из памяти. Булькающие голоса сухоликих в терновнике, девочка, глотающая гадюк… Ильсандер и Бруна. Сухоликие, прикоснувшись к Дьюранду, почувствовали, что в его жилах течёт кровь Бруны. Одного из этих мерзких существ звали Ильсандер. Как раз об этом говорил Гермунд.
— Прослышав о гибели Ильсандера, Дева Весны закричала. Именно об этом крике и сохранилась память з легендах, — девушка склонилась над Дьюрандом.
— Кто ты? — прошептал он, страшась услышать ответ.
— История повторилась. Мой супруг… герцог… он был, как Ильсандер, — вздохнула Властительница. — Как же молода я была. Если бы я сказала Сейвину, что надежды нет, можно было избежать ссоры. Во что же мы превратились? Бедный Эоркан. Улыбками, что я раздавала направо и налево, я навлекла проклятье на всех нас.
Она кинула на Дьюранда взгляд, полный боли. Властительница казалась сейчас такой беззащитной. Дьюранд не мог поверить своим ушам. Неужели эта хрупкая девушка, совсем дитя, стала причиной того, что целое герцогство оказалось вырванным из полотна мироздания?
Властительница, протянув руку, дотронулась до кровоподтёка на его груди.
— Впрочем, страдаю не только я. Долг тяжким бременем лежит на мне, но я продолжаю жить. И только в такие моменты я начинаю понимать, что зажилась в этом проклятом месте. Сюда приходило много Эорканов и Сейвинов. И до скончания времён они будут являться сюда, чтобы сойтись в битве.
Дьюранд в изумлении разинул рот:
— Но это несправедливо! Нельзя вечно расплачиваться за один-единственный грех. Наверняка, есть способ снять заклятье.
— Мысли путаются, — веки девушки затрепетали, — в стародавние времена я покрыла себя позором. Именно из-за этого ты обагрил свои руки кровью, но… у меня есть для тебя подарок…
Дьюранд попытался возразить.
— Ты не думай, что я такая уж беспомощная. Даже когда приходят грёзы. Я проклята… — она горько усмехнулась. — Всего лишь проклята.
Девушка нащупала зеленую вуаль, которая была на ней, когда она приблизилась к колодцу.
— Возьми, Дьюранд. Увези это с собой из Гесперанда. Ради меня ты лишил человека жизни, я же тебе жизнь подарю. Я приду на помощь, когда ты меня позовёшь.
Она сунула ему в руку тонкую ткань. Глаза девушки затуманились, словно дар, который она поднесла Дьюранду, мог нарушить древнее заклятье.
— Грёзы… — прошептала она, сворачиваясь клубочком на траве, как дитя.
— Я не могу оставить тебя здесь, — промолвил Дьюранд, подумав о холоде ночи.
— И все же я останусь здесь, — дрожа, отозвалась она.
— Я не оставлю тебя, — сказал он.
— Оставишь, — прошептала она.
У Дьюранда не оставалось другого выхода. Оборвав бесцельный спор, он поднял девушку на руки и понёс её по лугу к замку. Бледные рыцари вышли из ворот навстречу Дьюранду, запахло воском. Неожиданно Дьюранд понял, что стражи, охраняющие замок, мертвы, но его это даже не удивило. Он увидел на телах рыцарей глубокие раны, которые давно перестали кровоточить. Со всей осторожностью, нежно, приняли они из рук Дьюранда тело Властительницы, и воин понял, что теперь она в безопасности.
Когда Дьюранд повернулся, чтобы уйти, его взгляд упал на одного из стражей. Несмотря на мертвенно-бледный цвет лица, Дьюранд узнал Керлака.
Дьюранд направился в лагерь, не в силах заставить себя забыть тусклый свет, который он увидел в глазах рыжеволосого воина. Наконец он добрался до шатров и уснул, сжимая в руках подарок Властительницы Боуэра.
Глава 16
Мост через Гласс
Дьюранд проснулся, обнаружив, что лежит в палатке, а в лицо ему бьёт свет. Утро ещё не наступило.
Дьюранд зашевелился под одеялом, ища рукой меч, но, вглядевшись, увидел, что над ним склонился Конзар, сжимавший в руках горящую лампаду.
— Предрассветные сумерки, — промолвил капитан. — Я всю жизнь ждал этого момента. Теперь настала пора действовать. Вставай и собирайся. Я уже не молод.
— Куда же я без…
— Шевелись быстрее. И не поднимай, пожалуйста, лишнего шума.
Дьюранд выбрался из палатки и увидел, что некоторые из оруженосцев, находившихся под началом Гутреда, уже снуют по лагерю.
Моргая, Дьюранд вгляделся в предрассветную мглу. Огромный замок, сложенный из белоснежного известняка, словно корова языком слизнула. Крепость исчезла, кругом шелестели листья деревьев. Там, где высился замок, теперь громоздилась груда каменных глыб.
Дьюранд сделал несколько шагов, и чуть не упал, споткнувшись о ствол поваленного дерева. Вместе с замком пропали и луг, и деревня. Теперь лагерь стоял в густых зарослях папоротника, окружённых чащей леса.
Конзар, уже сидевший в седле, тронул лошадь, промолвив:
— Мы сюда ехали этой дорогой.
Отряд тронулся в путь, оставляя за собой развалины замка, которые, казалось, притаились во мгле, словно великаны-людоеды. Дьюранд подумал о Властительнице, которую отнёс в замок прошлой ночью. Женщина, которую он сжимал в объятьях, женщина, источавшая аромат полевых цветов, запах которых до сих хранили его руки, теперь обратилась в прах. Дьюранд вспомнил о бледных стражах, подносивших рыцарям блюда на пиру. Все кануло в небытие.
Все, кроме вуали, которую он сжимал в руке.
Вскоре перед ними показалась окутанная туманом река Гласс. Отряд Ламорика остановился у изогнувшегося дугой моста, поросшего мхом. Несмотря на то что, казалось, прошла целая вечность с того момента, когда они впервые увидели этот мост, отряд Ламорика оказался у реки в полном составе. На турнире не погиб ни один человек. Бейден, словно волк, скалился в беззубой улыбке. Берхард скрёб щеку, поглядывая на деревья. Когда отряд вступил на мост, Дьюранд, опустив взгляд, увидел в воде тёмные силуэты рыб, боровшихся с холодным течением, грозившим унести их в окутанное туманами Зимнее море.
Конзар проехал мимо Дьюранда и, повернувшись к отряду, заговорил:
— Теперь мы почти в безопасности, — начал он. — Но помните, мы ещё в Гесперанде.
— Верно, тут могут твориться странные вещи, — согласился Берхард.
— Верно, — кивнул Конзар. — Но поскольку мы ничего не можем с этим поделать, займёмся делами насущными, — капитан вздёрнул подбородок. — Я выдернул вас из постелей в тот час, когда вы предпочли бы сон чему-либо другому. Так?
По отряду прокатилась волна ропота. Что за нужда была вставать в такую рань? Внизу под мостом шумела река. Капельки росы поблёскивали на бородах и плащах воинов.
— Надо полагать, у меня была серьёзная причина поднять вас в предрассветный час. Верно говорю? Судите сами. Я желаю сразиться с Кассонелем, — сказал Конзар. — Вам всем об этом известно.
Воины утвердительно закивали.
— Что ж, — Конзар выхватил из ножен меч. — Я больше не собираюсь ждать. Некогда Кассонель встал в дверях и не дал нам пройти. Теперь настал наш черёд преградить ему путь.
Отряд замер. Дьюранду показалось, что он снова оказался в волшебном мире замков, прекрасных женщин, и стародавних проклятий, который этим утром рассеялся как дым, оставив после себя лишь мокрый папоротник и ноющие от влаги кости. Значит, Конзар решил встать на мосту и биться над рекой Гласс. Что ж, об этом будут говорить по всей Аттии.
— Мы не дадим Кассонелю пройти по этому мосту, — глаза Конзара полыхнули яростью. Капитан подался вперёд. — Мы остановим барона здесь, и наш подвиг будет воспет в балладе, лучшей, чем та, что была сложена о нем.
В тишине, прерываемой лишь шумом реки, раздался голос Гермунда:
— О Боги! — скальд прижал ладони к лицу.
— В чем дело? — рявкнул капитан.
Гермунд не ответил, и капитан, продолжавший сжимать ь руке клинок, тронул поводья коня.
— Я спрашиваю, в чем дело?
Скальд стянул с головы шляпу:
— Сэр Конзар, мне право неловко, но, насколько мне известно, через эту реку переброшен ещё один мост.
— Дорога только одна, — возразил капитан.
— Я пришёл со стороны леса. Там не дорога, а скорее тропинка, о которой, впрочем, кто-нибудь может знать. Я пересёк реку по мосту у маленького городка, местные называли его Сенгрин. Мост недалеко.
Конзар всматривался в туман, окутавший реку:
— Глупо пытаться обмануть собственную судьбу.
— Похожа, наша затея с мостом провалилась, — вздохнул Ламорик.
— Помните ураган, — произнёс Гермунд. — Мост мог обрушиться.
— Этот мост не рухнул, — ответил Конзар.
Окаменевшее лицо капитана заставило Дьюранда пожалеть о своём поступке на турнире, о том броске копья, который выбил барона из седла, положив конец так и не начавшейся схватке с Конзаром.
— Мост каменный? — выдохнул Дьюранд.
— Нет, — повернулся к нему Гермунд. — Мост деревянный. Деревянный, но крепкий.
— Что ты задумал, Дьюранд? — спросил Конзар.
— Мы обрушим мост, сэр Конзар, — ответил Дьюранд, набрав в грудь побольше воздуха. — Дайте мне топоры и пару человек в помощь.
— Дровосеком стать захотелось? — поинтересовался Оуэн. — Ты вообще представляешь, как надо потрудиться, чтобы обрушить мост?
— Что-нибудь придумаем.
Оуэн собрался было возразить, но капитан поднял руку, призывая к молчанию.
— Попробуем, — сказал Конзар. — Дьюранд, пусть твой дружок-скальд отведёт тебя к мосту. Вам надо будет его обрушить, — в возбуждении капитан показал рукой на Оуэна. — Возьми с собой нашего дровосека. Если вам не удастся разрушить мост, мы проторчим здесь впустую.
Дьюранд знал, что долги надо возвращать.
— Мы обрушим мост, — сказал он.
Если это, конечно, возможно. Кивнув Конзару, он заткнул зеленую вуаль за пояс.
— Мы выставим себя дураками, — шум реки заглушал голос Оуэна, сальные волосы которого были цвета старой, истёршейся верёвки.
Трое мужчин вглядывались в туман, надеясь на то, что в лесу никого нет. Оуэн качнулся в седле, когда его лошадь вступила на узкую тропинку.
— Они поднимут Конзара на смех. Только представьте, они подъезжают к реке и видят, как мы рубим топорами опоры моста в сорок футов длиной. Нам повезёт, если они нас не убьют.
Туман клубился среди деревьев. Ворчание Оуэна было не в состоянии отвлечь Дьюранда от мыслей об урагане, замке, который превратился в груду камней, и проклятых жителях деревни. Отряд пока ещё не оставил пределы Гесперанде. Журча, Гласс несла вдаль свои воды. Узкая тропинка вела вдоль крутого берега. Огромные корни, торчавшие из насыпи, грозящей в любой момент обвалиться, нависали над тёмными водами реки. Впереди ехал Гермунд. Конь Дьюранда тихо заржал.
— Если бы мы могли ослабить опоры моста так, чтобы по нему нельзя было проехать… — начал Дьюранд, заставив себя отогнать мысли о замке.
— Угу, — кивнул Оуэн. — Барон Кассонель с отрядом выезжает к реке и видит, как ты по горло в воде ковыряешься в опорах. У тебя острый нож есть?
— А что нам остаётся делать? — огрызнулся Дьюранд.
— Ты ещё молод. Со временем поймёшь, что иногда у человека не остаётся выбора. Взять, к примеру, «Книгу Лун». Ты должен благодарно принимать то, что ниспосылает тебе судьба.
— Джентльмены, — прервал их Гермунд, — здесь спуск к реке.
— После тебя, — отозвался Оуэн.
Тропинка резко забирала в сторону. Начинался крутой спуск к шумящей в белесом тумане реке. Оуэн отвесил шутливый поклон, пропуская Дьюранда вперёд. Несмотря на браваду, рыцарю было явно не по себе. Лошади, скользя копытами по грязи, стали спускаться к Гласс, от которой исходили волны холодного воздуха.
— Властелин Небесный, — пробормотал Оуэн. Из тумана до них донёсся влажный шлёпок.
Гермунд остановился. Теперь они слышали лишь шум реки. Дьюранд сглотнул. Гермунд начал было поворачиваться к нему, растягивая губы в улыбке, как вдруг звук влажного шлёпка повторился. Ещё один шлёпок. И ещё один. Звучавшие в тумане жуткие звуки лишали мужества, заставляя кровь стыть в жилах, но Оуэн и не притронулся мечу. Дьюранд не имел желания первым выхватить клинок из ножен. Его пальцы крепко сжали рукоять топора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69