При виде любого всадника, скачущего им навстречу, Дьюранд хватался за меч, а каждый ворон, из тех, которые сидели на ветвях деревьев, провожал Дьюранда долгим взглядом. Спустя несколько недель, а то и дней, земли, через которые проезжал кортеж, могли стать ареной междоусобной войны.
И все же день выдался чудесным. Солнце ярко светило на бледном морозном небе. То там, то сям мелькали фермы северного Ирлака, и поля, чёрные после собранного урожая. По правую сторону от кавалькады раскинулось пустоземье, покрытое гранитными холмами, тоскливыми и унылыми, словно облака у самого горизонта. Невероятно, что эти дышащие покоем земли принадлежат безумцу Радомору.
Впереди ехал пышущий яростью Ламорик, казавшийся необузданным и диким, таким же как Радомор.
— Времени нет. Не успеем, — бубнил себе под нос Гутред.
Дьюранд растёр руками лицо и оглядел процессию. Он видел спины скакавших впереди рыцарей. Берхарда мотало из стороны в сторону — одноглазый рыцарь уснул в седле. Сэр Эйгрин, чтобы не пропустить время молитвы, поглядывал на солнечные часы, сделанные в форме подвески. Кто-то из воинов точил огромные мечи, обращаясь с ними с такой лёгкостью, будто в их руках были кинжалы, кто-то — возился с упряжью. Из телеги время от времени доносились стоны Бейдена. Процессия ехала в гробовом молчании. Все понимали — им никак не успеть к началу турнира в Хайэйшес, как бы этого ни хотел Ламорик.
Придорожные деревеньки был пусты, до всадников доносился лишь лай собак, да плач детей. Кортеж провожали десятки глаз, сверкавших из-за окон. Всадники скакали вперёд.
Незадолго до первых сумерек сгустился туман, сжавший мир до размеров маленького клочка земли. На севере все так же тянулось пустоземье. Холмы исчезли из виду, мгла, окутавшая равнину, таила угрозу. К северу лежало герцогство Гесперанд, также носившее название Утраченного герцогства, — место обитания призраков и злых духов. Пару раз у дороги возникали силуэты домов, Дьюранд слышал, как люди с хлопаньем затворяют двери. Во мгле могли бродить чернецы, демоны и сам Сатана.
Дорога свернула, и отряд выехал в долину. На расстоянии примерно одной лиги от них на холме возвышался замок, а у основания холма пристроилась небольшая деревушка. В замке их мог ждать тёплый ночлег и горячая пища.
— Глядите, — Берхард показал рукой вдаль, туда, где у самой границы долины чернело нечто, погруженное в туман.
Что это? Может быть, лес?
— Там Гесперанд, — молвил Берхард.
Конзар прорычал приказ и отряд остановился.
— Я хочу знать, много ли мы проехали и сколько нам осталось дней пути. Мы отправимся в замок и все узнаем.
По рядам пронёсся ропот одобрения.
— Гутред, возьми с собой пару ребят и езжай вперёд, чтобы оповестить хозяев о нашем прибытии.
Дьюранд был готов на любое, даже на самое тяжёлое и опасное задание. Он вызвался поехать вместе с пожилым оруженосцем.
В компании Гутреда и его нескольких помощников Дьюранд направился в сторону замка. В деревне, несмотря на довольно ранний час, не было видно ни единого человека. У въезда в деревню они резко остановились, распугав стадо свиней. Улицы были тихи и пустынны. Лошади жалобно заржали, и Гутред сложил ладони в знак Небесного Ока.
Кони тронулись с места, и теперь всадники ехали мимо деревенских домов, окна которых были закрыты ставнями. Серая твердыня замка нависала над затихшей деревней.
— Не нравится мне все это, — буркнул Гутред, и путники спешились, оглядываясь по сторонам в поисках жителей.
Как только Дьюранд спрыгнул на землю, с лязгом и грохотом опустился подъёмный мост замка. Дьюранд едва успел выхватить из ножен меч, как из замка вылетел всадник. Он пустил своего коня в галоп вниз по склону холма, направляясь прямо к Дьюранду. Времени отскочить в сторону не было. Всадник поудобнее перехватил щит и копьё. Оруженосцы брызнули в придорожные канавы, а Дьюранд замер на месте, ожидая неминуемой гибели. Скрипнув зубами, он сжал рукоять меча. Неожиданно всадник осадил скакуна, остановившись буквально в дюйме от клинка Дьюранда.
— Вы пришли с оружием в земли герцога Аильнора Ирлакского. Кто вы такие? — прорычал вислоусый безумец, вытаращив глаза.
Копьё был нацелено прямо на Дьюранда, поэтому он счёл за лучшее ответить:
— Сир, мы всего лишь путники. Мы никоим образом не желали нанести герцогу вред. Меня зовут Дьюранд.
— Вы ищете ночлега?
— Сир, я всего лишь оруженосец. Моего капитана зовут сэр Конзар, — произнёс Дьюранд, помня о запрете разглашать подлинное имя того, кто скрывался под прозвищем Красного Рыцаря. — Наш отряд остановился невдалеке от деревни. Мы держим путь в Монервей.
— Меня зовут Беорник, управляющий крепостью и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Вам лучше войти в замок.
Дьюранд кивнул и, не сводя глаз с бесноватого управляющего, произнёс:
— Я позову остальных.
В трапезной стояла тишина, прерываемая лишь звуками шагов. Забытая метла лежала на ворохе сена. Стол был уставлен пивными кружками.
— Сэр Беорник, — произнёс Конзар. — В вашей деревне очень тихо.
Рыцарь кивнул, вперив остановившийся взгляд в стол, вокруг которого столпились люди.
— Все ушли.
Конзар раскрыл было рот, но его опередил Берхард.
— Что значит «ушли»?
— Все это началось прошлым вечером.
— Что «это»?
— Пришло известие о том, что герцог Аильнор лишил своего сына наследства в пользу внука. На этом настояли наши мудрые женщины.
Дьюранд замер. Герцог лишил наследства собственного сына? Значит, преданные герцогу люди оказались крепче, чем Дьюранд полагал.
— Прости, рыцарь, но я не понимаю тебя.
— Два дня назад был созван совет, — кивнул Беорник. — Поднялась буря, словно наступил конец времён. Все, как и предсказывали мудрые женщины.
— Прошу меня извинить, сэр Беорник, но…
— Год назад, — хрипло продолжил Беорник, словно не слыша, что к нему обращаются, — как раз на Изломе Зимы мы были на ночной службе в святилище. Наступила полночь. Когда мы вышли наружу, сияла полная луна, словно Око Небес обратилось в лёд. И когда мы вышли во двор, в сиянии снега мы увидели… увидели деревню. У стен святилища стояли нагие жители, взрослые и дети, стояли и взирали на нас. Нагие, а тела их были белыми. Белыми как снег.
Люди, столпившиеся в трапезной, содрогнулись.
— Это были жители Ирдана, нашей деревни. Среди них был мой управляющий, три его дочки… Там были все… Все — понимаете? Каждый нашёл в толпе самого себя, стоящего нагим на снегу под ярким светом луны. Казалось, они тянутся к нам. Хотят что-то сказать. Потом луну затянули тучи, и видение исчезло. Те, кто стоял поближе к ограде, кое-что услышал. Шёпот. Тихий шёпот: «Пройдёт год, и мы снова встретимся. Лицом к лицу». Мудрые женщины обо всем знали. Знали, что все начнётся с вестей из Ферангора.
— Властитель Небесный, — выдавил из себя Ламорик. — Эйгрин, ты хоть что-нибудь понял?
— Сложно сказать. Излом Зимы — межвременье, точно такое же, как и полночь. Именно тогда нам ниспосылаются знамения. К тому же, не будем забывать, — Гесперанд совсем близко.
— Я слышал, что надо быть совершенным безумцем, чтобы на Изломе Зимы ходить на кладбище, — кивнул Берхард, окидывая взглядом единственного глаза сероватые бойницы, через которые с запада, со стороны Гесперанда, в трапезную попадал свет закатного солнца.
— Я не мог пойти вместе со всеми, — прошептал Беорник.
— И куда же они отправились? — подался вперёд Конзар.
— Они увидели, что начало уже положено. Род старого короля оборвётся в Ирлаке.
— Куда ушли жители? — повторил вопрос Конзар.
— Мудрые женщины собрали всех и повели в лес.
— В Гесперанд?
— Да.
Дьюранд обмер: жители ушли в проклятые земли, чтобы избежать судьбы, которую им пророчило явленное год назад видение.
— Я не мог последовать за ними. Я управляющий замком и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Я поклялся спасением души исполнять свой долг и хранить верность герцогу. А они ушли в Гесперанд. Они будут пить тамошнюю воду и есть плоды, что произрастают в тех лесах. Они останутся там навеки.
Повисла гробовая тишина, которую первым решился прервать Конзар:
— Гутред, возьми людей. Уведите отсюда сэра Беорника и дайте ему выпить чего-нибудь покрепче. И снимите с него эту чёртову кольчугу.
— Что же нам делать? — обхватил руками голову Ламорик.
Конзар что-то пробурчал о мудрых женщинах.
— Как ты думаешь, что происходит? — поинтересовался Ламорик.
— Каждый из нас, после того как ниспосылается знамение, волен действовать так, как захочет. Кто знает, что нас ждёт? Я уверен — от судьбы не уйдёшь. Мудрым женщинам многое открыто. Они достаточно знают о рождении и смерти.
— Радомор лишён наследства, а моя сестра мертва, — Ламорик сжал кулаки и бросил яростный взгляд на Конзара. — Что же произошло? Что это за место — Ирдан? Мы много проехали?
— Не очень, ваша светлость.
Эйгрин тихо извлёк солнечные часы и поместил их на свет:
— Ещё не стемнело. Сейчас около восьми, и мы ещё можем ехать. Сейчас темнеет рано, но у нас ещё есть время, чтобы проскакать с пяток лиг.
Ламорик кивнул. Пора было отправляться в путь.
Гутред оставил вместе с сошедшим с ума управляющим оруженосца по имени Эорман. Остальные же вскочили на лошадей и направились на запад, туда, где их ждали проклятые земли Гесперанда. На душе было неспокойно. Снова опустился туман.
— Ненавижу такую погоду, — поёживаясь, произнёс Гутред. Лес приближался, чернея в тумане, словно берег покрытого льдом озера. Дьюранд был уверен, что не он один представил, как жители Ирдана гуськом, один за другим, входят в лесную чащу, чтобы сгинуть в ней навеки.
Несколько часов спустя порывы северного ветра разорвали пелену тумана, и люди увидели, что они уже подъехали к самой границе леса. Вокруг них расстилались проклятые земли Гесперанда. Послышались ругательства. Дьюранд сжал зубы. Ветер завывал в ветвях деревьев.
— Стойте, — отдал команду Конзар. Впрочем, прозвучавший приказ был излишним, поскольку лошади и сами остановились, а некоторые из них даже начали пятится.
Тракт раздваивался. Одна дорога вела в Ферангор и пророчила долгие дни обходного пути. Вторая — была проложена через Гесперандский лес и тянулась прямо к Монервею.
Ламорик пристально смотрел на развилку.
— На юг, — сказал молодой лорд. — Поедем по Ферангорскому тракту.
— Всего лишь лес отделяет нас от Хайэйшес, — промолвил Конзар.
— Насколько он способен замедлить скорость нашего продвижения?
— Это же Гесперанд, — ответил Конзар. — Объездной путь отнимет у нас не один день.
Они опоздают на турнир. Это понимали все. И сейчас Ламорик стоял перед непростым выбором: либо распустить отряд, бросив людей на милость судьбы на дорогах зимнего Эрреста, либо отправляться в путь — уже неважно куда.
— Значит, поедем в обход — просто поскачем быстрее, — решил Ламорик.
— Лорд Морин сказал, что турнир начнётся через шесть дней.
— И что же скажешь мне ты, мой верный капитан?
— Нам предстоит проехать шестьдесят лиг, сир. Если мы двинем в обход, на дорогу уйдёт несколько дней, а не часов.
— А что если мы бросим подводы и лошадей с грузом?
— Оружие можно взять в аренду. Но лошади измотаны после Сильвемера, и много от них ждать не приходится.
Повисло тягостное молчание. Люди внимательно слушали, ожидая, когда решится их участь.
Ламорик склонился в седле и, наконец, тщательно подбирая слова, начал:
— Сэр Эйгрин, до меня доходили слухи о людях, которым удавалось пересечь Гесперанд, оставшись при этом целыми и невидимыми.
Дьюранду казалось, что перед ним разыгрывается тщательно отрепетированный спектакль. Эйгрин сидел в седле, не отрывая взгляда от леса:
— Да, сир, были такие, которые входили в чащу и выходили из неё в добром здравии. Часть из них по пути ничего особенного не видели — только деревья и развалины. Те, в чьих сердцах тверда вера во Всевышнего…
— Ага, ты останешься в живых, если не притронешься ни к воде, ни к плодам, что растут в этом лесу, — закончил Берхард, поднимаясь в стременах. — Я не хочу оскорбить твои чувства, Эйгрин, но этот лес, если уж и не потусторонний мир, то очень к нему близок. Есть мы, и есть они. Внутри леса надо следовать десяткам, если не сотням правил.
— Верно, — произнёс Конзар, всматриваясь в зелёный туннель, который образовывали сплетающиеся над дорогой ветви деревьев. Он повернулся лицом к отряду. — Я знаю о чем говорю. Много лет назад я с ребятами пересёк этот лес.
Ламорик медленно кивнул и произнёс:
— Я не хочу поворачивать назад.
Молодой лорд повернулся к отряду. Люди ещё в Акконеле догадывались, что им предстоит, и в глубине души уже смирились. И все же Ламорик был должен обратиться к отряду с речью.
— Лорд Морин бросил мне вызов. Вы все видели сами. Он обещал, что на турнир приедет главный герольд Эрреста, чтобы стать свидетелем состязания. Судьба дала нам последний шанс, когда мы его уже не ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
И все же день выдался чудесным. Солнце ярко светило на бледном морозном небе. То там, то сям мелькали фермы северного Ирлака, и поля, чёрные после собранного урожая. По правую сторону от кавалькады раскинулось пустоземье, покрытое гранитными холмами, тоскливыми и унылыми, словно облака у самого горизонта. Невероятно, что эти дышащие покоем земли принадлежат безумцу Радомору.
Впереди ехал пышущий яростью Ламорик, казавшийся необузданным и диким, таким же как Радомор.
— Времени нет. Не успеем, — бубнил себе под нос Гутред.
Дьюранд растёр руками лицо и оглядел процессию. Он видел спины скакавших впереди рыцарей. Берхарда мотало из стороны в сторону — одноглазый рыцарь уснул в седле. Сэр Эйгрин, чтобы не пропустить время молитвы, поглядывал на солнечные часы, сделанные в форме подвески. Кто-то из воинов точил огромные мечи, обращаясь с ними с такой лёгкостью, будто в их руках были кинжалы, кто-то — возился с упряжью. Из телеги время от времени доносились стоны Бейдена. Процессия ехала в гробовом молчании. Все понимали — им никак не успеть к началу турнира в Хайэйшес, как бы этого ни хотел Ламорик.
Придорожные деревеньки был пусты, до всадников доносился лишь лай собак, да плач детей. Кортеж провожали десятки глаз, сверкавших из-за окон. Всадники скакали вперёд.
Незадолго до первых сумерек сгустился туман, сжавший мир до размеров маленького клочка земли. На севере все так же тянулось пустоземье. Холмы исчезли из виду, мгла, окутавшая равнину, таила угрозу. К северу лежало герцогство Гесперанд, также носившее название Утраченного герцогства, — место обитания призраков и злых духов. Пару раз у дороги возникали силуэты домов, Дьюранд слышал, как люди с хлопаньем затворяют двери. Во мгле могли бродить чернецы, демоны и сам Сатана.
Дорога свернула, и отряд выехал в долину. На расстоянии примерно одной лиги от них на холме возвышался замок, а у основания холма пристроилась небольшая деревушка. В замке их мог ждать тёплый ночлег и горячая пища.
— Глядите, — Берхард показал рукой вдаль, туда, где у самой границы долины чернело нечто, погруженное в туман.
Что это? Может быть, лес?
— Там Гесперанд, — молвил Берхард.
Конзар прорычал приказ и отряд остановился.
— Я хочу знать, много ли мы проехали и сколько нам осталось дней пути. Мы отправимся в замок и все узнаем.
По рядам пронёсся ропот одобрения.
— Гутред, возьми с собой пару ребят и езжай вперёд, чтобы оповестить хозяев о нашем прибытии.
Дьюранд был готов на любое, даже на самое тяжёлое и опасное задание. Он вызвался поехать вместе с пожилым оруженосцем.
В компании Гутреда и его нескольких помощников Дьюранд направился в сторону замка. В деревне, несмотря на довольно ранний час, не было видно ни единого человека. У въезда в деревню они резко остановились, распугав стадо свиней. Улицы были тихи и пустынны. Лошади жалобно заржали, и Гутред сложил ладони в знак Небесного Ока.
Кони тронулись с места, и теперь всадники ехали мимо деревенских домов, окна которых были закрыты ставнями. Серая твердыня замка нависала над затихшей деревней.
— Не нравится мне все это, — буркнул Гутред, и путники спешились, оглядываясь по сторонам в поисках жителей.
Как только Дьюранд спрыгнул на землю, с лязгом и грохотом опустился подъёмный мост замка. Дьюранд едва успел выхватить из ножен меч, как из замка вылетел всадник. Он пустил своего коня в галоп вниз по склону холма, направляясь прямо к Дьюранду. Времени отскочить в сторону не было. Всадник поудобнее перехватил щит и копьё. Оруженосцы брызнули в придорожные канавы, а Дьюранд замер на месте, ожидая неминуемой гибели. Скрипнув зубами, он сжал рукоять меча. Неожиданно всадник осадил скакуна, остановившись буквально в дюйме от клинка Дьюранда.
— Вы пришли с оружием в земли герцога Аильнора Ирлакского. Кто вы такие? — прорычал вислоусый безумец, вытаращив глаза.
Копьё был нацелено прямо на Дьюранда, поэтому он счёл за лучшее ответить:
— Сир, мы всего лишь путники. Мы никоим образом не желали нанести герцогу вред. Меня зовут Дьюранд.
— Вы ищете ночлега?
— Сир, я всего лишь оруженосец. Моего капитана зовут сэр Конзар, — произнёс Дьюранд, помня о запрете разглашать подлинное имя того, кто скрывался под прозвищем Красного Рыцаря. — Наш отряд остановился невдалеке от деревни. Мы держим путь в Монервей.
— Меня зовут Беорник, управляющий крепостью и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Вам лучше войти в замок.
Дьюранд кивнул и, не сводя глаз с бесноватого управляющего, произнёс:
— Я позову остальных.
В трапезной стояла тишина, прерываемая лишь звуками шагов. Забытая метла лежала на ворохе сена. Стол был уставлен пивными кружками.
— Сэр Беорник, — произнёс Конзар. — В вашей деревне очень тихо.
Рыцарь кивнул, вперив остановившийся взгляд в стол, вокруг которого столпились люди.
— Все ушли.
Конзар раскрыл было рот, но его опередил Берхард.
— Что значит «ушли»?
— Все это началось прошлым вечером.
— Что «это»?
— Пришло известие о том, что герцог Аильнор лишил своего сына наследства в пользу внука. На этом настояли наши мудрые женщины.
Дьюранд замер. Герцог лишил наследства собственного сына? Значит, преданные герцогу люди оказались крепче, чем Дьюранд полагал.
— Прости, рыцарь, но я не понимаю тебя.
— Два дня назад был созван совет, — кивнул Беорник. — Поднялась буря, словно наступил конец времён. Все, как и предсказывали мудрые женщины.
— Прошу меня извинить, сэр Беорник, но…
— Год назад, — хрипло продолжил Беорник, словно не слыша, что к нему обращаются, — как раз на Изломе Зимы мы были на ночной службе в святилище. Наступила полночь. Когда мы вышли наружу, сияла полная луна, словно Око Небес обратилось в лёд. И когда мы вышли во двор, в сиянии снега мы увидели… увидели деревню. У стен святилища стояли нагие жители, взрослые и дети, стояли и взирали на нас. Нагие, а тела их были белыми. Белыми как снег.
Люди, столпившиеся в трапезной, содрогнулись.
— Это были жители Ирдана, нашей деревни. Среди них был мой управляющий, три его дочки… Там были все… Все — понимаете? Каждый нашёл в толпе самого себя, стоящего нагим на снегу под ярким светом луны. Казалось, они тянутся к нам. Хотят что-то сказать. Потом луну затянули тучи, и видение исчезло. Те, кто стоял поближе к ограде, кое-что услышал. Шёпот. Тихий шёпот: «Пройдёт год, и мы снова встретимся. Лицом к лицу». Мудрые женщины обо всем знали. Знали, что все начнётся с вестей из Ферангора.
— Властитель Небесный, — выдавил из себя Ламорик. — Эйгрин, ты хоть что-нибудь понял?
— Сложно сказать. Излом Зимы — межвременье, точно такое же, как и полночь. Именно тогда нам ниспосылаются знамения. К тому же, не будем забывать, — Гесперанд совсем близко.
— Я слышал, что надо быть совершенным безумцем, чтобы на Изломе Зимы ходить на кладбище, — кивнул Берхард, окидывая взглядом единственного глаза сероватые бойницы, через которые с запада, со стороны Гесперанда, в трапезную попадал свет закатного солнца.
— Я не мог пойти вместе со всеми, — прошептал Беорник.
— И куда же они отправились? — подался вперёд Конзар.
— Они увидели, что начало уже положено. Род старого короля оборвётся в Ирлаке.
— Куда ушли жители? — повторил вопрос Конзар.
— Мудрые женщины собрали всех и повели в лес.
— В Гесперанд?
— Да.
Дьюранд обмер: жители ушли в проклятые земли, чтобы избежать судьбы, которую им пророчило явленное год назад видение.
— Я не мог последовать за ними. Я управляющий замком и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Я поклялся спасением души исполнять свой долг и хранить верность герцогу. А они ушли в Гесперанд. Они будут пить тамошнюю воду и есть плоды, что произрастают в тех лесах. Они останутся там навеки.
Повисла гробовая тишина, которую первым решился прервать Конзар:
— Гутред, возьми людей. Уведите отсюда сэра Беорника и дайте ему выпить чего-нибудь покрепче. И снимите с него эту чёртову кольчугу.
— Что же нам делать? — обхватил руками голову Ламорик.
Конзар что-то пробурчал о мудрых женщинах.
— Как ты думаешь, что происходит? — поинтересовался Ламорик.
— Каждый из нас, после того как ниспосылается знамение, волен действовать так, как захочет. Кто знает, что нас ждёт? Я уверен — от судьбы не уйдёшь. Мудрым женщинам многое открыто. Они достаточно знают о рождении и смерти.
— Радомор лишён наследства, а моя сестра мертва, — Ламорик сжал кулаки и бросил яростный взгляд на Конзара. — Что же произошло? Что это за место — Ирдан? Мы много проехали?
— Не очень, ваша светлость.
Эйгрин тихо извлёк солнечные часы и поместил их на свет:
— Ещё не стемнело. Сейчас около восьми, и мы ещё можем ехать. Сейчас темнеет рано, но у нас ещё есть время, чтобы проскакать с пяток лиг.
Ламорик кивнул. Пора было отправляться в путь.
Гутред оставил вместе с сошедшим с ума управляющим оруженосца по имени Эорман. Остальные же вскочили на лошадей и направились на запад, туда, где их ждали проклятые земли Гесперанда. На душе было неспокойно. Снова опустился туман.
— Ненавижу такую погоду, — поёживаясь, произнёс Гутред. Лес приближался, чернея в тумане, словно берег покрытого льдом озера. Дьюранд был уверен, что не он один представил, как жители Ирдана гуськом, один за другим, входят в лесную чащу, чтобы сгинуть в ней навеки.
Несколько часов спустя порывы северного ветра разорвали пелену тумана, и люди увидели, что они уже подъехали к самой границе леса. Вокруг них расстилались проклятые земли Гесперанда. Послышались ругательства. Дьюранд сжал зубы. Ветер завывал в ветвях деревьев.
— Стойте, — отдал команду Конзар. Впрочем, прозвучавший приказ был излишним, поскольку лошади и сами остановились, а некоторые из них даже начали пятится.
Тракт раздваивался. Одна дорога вела в Ферангор и пророчила долгие дни обходного пути. Вторая — была проложена через Гесперандский лес и тянулась прямо к Монервею.
Ламорик пристально смотрел на развилку.
— На юг, — сказал молодой лорд. — Поедем по Ферангорскому тракту.
— Всего лишь лес отделяет нас от Хайэйшес, — промолвил Конзар.
— Насколько он способен замедлить скорость нашего продвижения?
— Это же Гесперанд, — ответил Конзар. — Объездной путь отнимет у нас не один день.
Они опоздают на турнир. Это понимали все. И сейчас Ламорик стоял перед непростым выбором: либо распустить отряд, бросив людей на милость судьбы на дорогах зимнего Эрреста, либо отправляться в путь — уже неважно куда.
— Значит, поедем в обход — просто поскачем быстрее, — решил Ламорик.
— Лорд Морин сказал, что турнир начнётся через шесть дней.
— И что же скажешь мне ты, мой верный капитан?
— Нам предстоит проехать шестьдесят лиг, сир. Если мы двинем в обход, на дорогу уйдёт несколько дней, а не часов.
— А что если мы бросим подводы и лошадей с грузом?
— Оружие можно взять в аренду. Но лошади измотаны после Сильвемера, и много от них ждать не приходится.
Повисло тягостное молчание. Люди внимательно слушали, ожидая, когда решится их участь.
Ламорик склонился в седле и, наконец, тщательно подбирая слова, начал:
— Сэр Эйгрин, до меня доходили слухи о людях, которым удавалось пересечь Гесперанд, оставшись при этом целыми и невидимыми.
Дьюранду казалось, что перед ним разыгрывается тщательно отрепетированный спектакль. Эйгрин сидел в седле, не отрывая взгляда от леса:
— Да, сир, были такие, которые входили в чащу и выходили из неё в добром здравии. Часть из них по пути ничего особенного не видели — только деревья и развалины. Те, в чьих сердцах тверда вера во Всевышнего…
— Ага, ты останешься в живых, если не притронешься ни к воде, ни к плодам, что растут в этом лесу, — закончил Берхард, поднимаясь в стременах. — Я не хочу оскорбить твои чувства, Эйгрин, но этот лес, если уж и не потусторонний мир, то очень к нему близок. Есть мы, и есть они. Внутри леса надо следовать десяткам, если не сотням правил.
— Верно, — произнёс Конзар, всматриваясь в зелёный туннель, который образовывали сплетающиеся над дорогой ветви деревьев. Он повернулся лицом к отряду. — Я знаю о чем говорю. Много лет назад я с ребятами пересёк этот лес.
Ламорик медленно кивнул и произнёс:
— Я не хочу поворачивать назад.
Молодой лорд повернулся к отряду. Люди ещё в Акконеле догадывались, что им предстоит, и в глубине души уже смирились. И все же Ламорик был должен обратиться к отряду с речью.
— Лорд Морин бросил мне вызов. Вы все видели сами. Он обещал, что на турнир приедет главный герольд Эрреста, чтобы стать свидетелем состязания. Судьба дала нам последний шанс, когда мы его уже не ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69