Он слышал, что столь странное имя меч Фредерика получил за какие-то особенности, отличающие его от остальных Клинков, но что это за особенности, он не знал.
Несмотря на сильный удар, принц не потерял сознание. Голова раскалывалась от боли, но вовсе не это, понял он, помешало ему вызвать Древо Сил. Чувство, испытанное им, было сродни тому, что он уже переживал раньше, во время своего пленения близнецом. Что-то намертво перекрыло путь его заклинаньям к Древу, только теперь препятствие было не внутри него, а где-то снаружи. А точнее, повсюду, вокруг! Словно бешеные псы, неведомые чары сорвались с цепи и теперь гуляли по залу, заставляя содрогаться его стены.
Ланс мотнул головой, прогоняя боль, рывком поднялся, холодно оглядел брата и вновь прыгнул в его сторону. Страх и ненависть ушли, и теперь его вело только одно — жажда мести. Боковым зрением он уловил рывок напавшего на Фредерика с другой стороны Винсента. Издевательски захохотав, Фредерик повторил загадочный жест…
…Ланс не знал, сколько времени пробыл без сознания, но когда чувства вернулись, братья уже рассеяли немногочисленных уцелевших солдат и со всех сторон обступили Фредерика. Но даже оказавшись в центре сжимающегося кольца, тот и не подумал отступать. Вместо этого он поднял руки, и что-то прокричал на неизвестном Лансу языке.
В тот же миг Столб вспыхнул, окрасив Зал в алый цвет. Одновременно из него вытянулся длинный пламенеющий отросток и упал вниз, обвиваясь вокруг безумца и растекаясь по его телу алой текучей броней. Леонард метнул нож, но тот, ударившись о цель, вспыхнул и отскочил, плавясь на лету. Фред, кажется, даже не заметил этого.
— Единый не захотел! — завопил он вдруг. — Единый не пожелал разговаривать со своим рабом, но я знаю того, кто не откажется сделать это!
В этот момент красное сияние расползлось по руке, сжимающей меч, и коснулось оружия. Тело Фредерика сотрясла дикая конвульсия, и он завопил от боли. Удав, почернев и брызжа искрами, принялся бешено выгибаться, и вправду напоминая змею, пытающуюся вырваться из держащей ее руки. Но самая удивительная вещь случилась с расползающимся по телу брата сиянием. Потускнев, оно ненадолго притухло, моментально превратившись во вполне нормальные, серые стальные доспехи, потом на миг вновь вспыхнуло и вдруг стало черными хлопьями осыпаться на пол. В считанные секунды покрывавшая руку оболочка рассыпалась. По нижней грани Столба пробежала короткая частая рябь, и в Зал, даже сквозь стены, проник изумленный крик многотысячной толпы снаружи.
Братья бросились на Фредерика, но только Винсент, напавший сзади, сумел приблизиться на расстояние удара. Его выпад пришелся Фредерику в плечо. Оба закричали, и Винс, получивший сильнейший удар алой плетью, вырвавшейся откуда-то из ладони двоюродного брата, отлетел назад. Пытаясь успокоить свой обезумевший клинок, Фредерик тоже не устоял на ногах и упал на колени, морщась от боли. В него тут же полетело несколько ножей. Один из них полоснул Фреда по руке, и он выронил меч. Кровь из раны мгновенно пропитала рукав его рубашки.
— Ах, так! — подымаясь, вскричал Фредерик и, схватив Удав, шагнул к сестре. — Вы сами вынудили меня сделать это!
Не обращая внимания на их испуганные вопли, он с короткого замаха попытался всадить меч Эмилии в горло…
…Но, не дойдя нескольких дюймов до цели, оружие застыло в воздухе, отказываясь продвигаться дальше. В наступившей тишине Фредерик всем телом налег на рукоять, но результат остался тем же. Эмилия медленно подняла голову, презрительно усмехнулась и плюнула ему в лицо.
— Что… это такое? — потрясенно спросил ополоумевший брат.
— Не нужно было делать этого, девочка, — раздался вдруг негромкий голос. — Ненависть порождает только ответную ненависть и не приводит ни к чему хорошему.
Отец Мор! Только сейчас все вспомнили о первосвященнике.
Со стариком произошли удивительные перемены. Все еще прикованный к щиту, он, тем не менее, больше не выглядел несчастным пленником. Его глаза отражали непоколебимую уверенность, а Силу, исходившую от него, можно было ощущать физически. Держащие его цепи свободно провисли.
— Проклятый колдун! — ненавидяще процедил Фредерик и воздел руки над головой.
Вновь прозвучало незнакомое заклинание, закончившееся уже слышанным ранее призывом… Сначала сверху посыпались на головы мелкие камешки…
…а Столб Света под потолком начал медленно опускаться! По мере снижения, он расширялся, поглощая весь объем Храма, а его основание перестало быть идеально ровным. От него отделилось уже сразу несколько толстых щупалец-жгутов, одно из которых вновь накрыло успевшего отбросить оружие Фреда и мгновенно разлилось по его телу. Алая поверхность Столба, все более темнеющая по мере спуска, словно вскипев, зашипела, и на ней проявились образы, на которые невозможно было смотреть без содрогания.
Ланс поднялся на ноги и медленно поковылял к братьям.
— Кто-нибудь знает, что это такое?
— Не знаю, но уверен, что ничего хорошего нам ждать не стоит, — отозвался Филипп.
Ревущее основание Столба над их головами целиком поглотило четвертый и наполовину третий этажи. Несколько щупалец хищно скользнули в их сторону, но, отраженные ударами Истинных Клинков, проворно отдернулись.
— Наконец-то я узнал, чем моя Ночь отличается от обычного оружия, — заметил Виктор, отбивая очередной выпад багрового жгута.
Словно поняв бесполезность нападений на людей, Столб переключил все внимание на Фредерика. Сразу несколько десятков жутковатых отростков переплелись на нем, свиваясь в толстый, толщиной с человека, ствол. Но безумному брату этого показалось мало, и он прорычал:
— Еще.
И не меньше сотни щупалец, отделившись от Столба, успевшего поглотить третий и часть второго этажей, впились в него. Порыв ветра пронесся по Залу, и стремительно раскрутившиеся вокруг брата жгуты образовали гудящую воронку.
— Да! — донесся из ее недр едва узнаваемый голос, и воронка скользнула к деревянным щитам.
В довершение всего от нее стали отделяться огненные копии свихнувшегося брата и без промедления нападать на принцев.
Они оказались весьма неопытными воинами и посредственными фехтовальщиками — эти странные порождения тьмы, но их количество возрастало с безумной скоростью, и уже спустя несколько минут Зал оказался наводнен фантомами. Очередная лихорадочная попытка Ланса вызвать Древо ни к чему не привела.
А вскоре стало не до того. Они без труда отбили первоначальный навал фредериковых двойников, благо умирали те быстро и легко. Достаточно было притронуться клинком к такому воину, как тот просто стекал на пол и превращался в красную лужицу, тут же и сгоравшую. Но на смену ему приходили несколько новых бойцов, и эти новые умирали куда дольше и неохотнее своих предшественников. И куда лучше владели своим оружием — точными алыми копиями Удава.
А потом Столб принялся изрыгать совсем уж кошмарных тварей, даже отдаленно не напоминающих людей. Первая же атака этих существ вывела из строя Виктора. Еще спустя несколько минут ранения разных степеней тяжести имели уже все братья.
Они теснее сбились в круг у самого края овального бассейна, золотые воды в котором, странным образом реагируя на происходящее, заволновались, местами перехлестывая через невысокий бортик. Там, где они попадали на чудовищ, вспыхивали языки пламени, пожиравшие порождения Столба. Местами в толпах атакующих они выжигали целые просеки, куда еще долго не могли ступить алые монстры.
Но этой помощи было недостаточно, и Ланс с братьями сражался уже у самой кромки бассейна, ежесекундно рискуя быть сброшенным в него. Хотя его воды и не причиняли людям никакого видимого вреда, попадать в них никто не хотел.
…Воронка с Фредериком в центре приблизилась к Эмилии и отцу Мору, и, ненадолго замерев, метнулась к ним. Но прежде чем она накрыла их, из бассейна хлестнула тугая золотая волна, вмиг обернувшаяся вокруг людей плотным коконом. Алая и золотая стихии столкнулись со страшным грохотом. На несколько секунд все, и люди и чудовища, замерли, молча глядя на опадающие воронку и золотую завесу. И на Столб, успевший поглотить второй уровень. Из подобия алого луча Столб превратился в темно-багровый, цвета спекшейся крови, пресс, стремящийся вдавить в землю все, что под ним находится. Он словно загустел, обретя свойства желе, из которого теперь не выплескивались, а скорее отваливались бесформенные багровые комки. Отделившись от основного пласта, они со шлепками падали на пол, где превращались во все новых тварей.
Да, теперь их было значительно меньше, но те, что были, уже ничем не напоминали первые полужидкие создания. С этими монстрами приходилось рубиться изо всех сил, а одолев, долго и тщательно добивать.
Лишившийся защиты воронки Фредерик стоял, устало пошатываясь и глядя на выбирающихся из-под обугленных остатков щитов отца Мора и Эмилию. Затем оглядел братьев и закричал на замерших монстров:
— Чего стали, убейте их! ОН уже близко!
Ланс не удержался и посмотрел вверх, на основание Столба, до которого теперь, казалось, можно было дотронуться рукой. Следом за ним это сделали и едва не все присутствующие в Зале.
Нависшая над ними масса из безликой угрозы превратилась в нечто разумное и почти одушевленное. В центре этого нагноения вылепился глаз и нечто, похожее на громадную когтистую лапу, живо напомнившую Лансу одну из конечностей Тогая — Пожирателя душ. С внушающим ужас интересом глаз осмотрел всех в Зале, ненадолго задержался на Фредерике, и впился в отца Мора. Лапа грузно опустилась и, вырезая в мраморном полу глубокие борозды, потянулась к первосвященнику.
— Убей! Убей эту тварь! — дико завизжал Фредерик и стеганул выпрыгнувшим из ладони красным жгутом отца Мора и Эмилию. Небрежно отмахнувшись, отец Мор отразил удар, осторожно уложил сестру на пол, поднялся и в упор посмотрел прямо в гигантский зрачок.
— Тебе нечего здесь делать. Твое время еще не пришло, — раздался его спокойный голос.
Глаз сморгнул, и лапа ускорила свое движение.
— Я приказываю тебе уйти.
Отец Мор легко уклонился от сминающих объятий лапы и шагнул в озеро. Не погрузившись в него ни на сантиметр, он прошел прямо к центру и воздел руки:
— Никому не дано сломить волю Судьбы! Великий Бог — Единый Творец, я призываю тебя: приди и исполни свое предсказание!
Словно почувствовав неладное, Столб остановился и его участок над озерцом стал зримо уплотняться. Туда же начал спешно перемещаться и глаз, но было слишком поздно.
Золотистая волна окатила отца Мора, и его балахон нестерпимо ярко засиял. Воды бассейна вздыбились стеной и, предупреждающе басовито урча, опали. Поверхность Столба судорожно вздрогнула, спешно щетинясь когтями, жвалами и отвратительными клыкастыми рылами.
— Ты пришел! — восторженно взвизгнул первосвященник, и в тот же миг взвившееся над водами бассейна золотое Копье вонзилось в отвратительную плоть колосса.
Страшный рев оглушил людей, из раны брызнули потоки гнилья. Сильный удар выбил из-под ног пол, сверху посыпались куски мрамора и деревянных перекрытий. За первым подземным толчком последовала целая серия новых, и стены Храма прочертили трещины. Несколько громадных мраморных плит обрушилось вниз, превратив в месиво с дюжину чудовищ. Все живое в Храме засуетилось в поисках выхода. Люди и твари Столба носились по огромному помещению, яростно рубя все, что попадалось им на пути. Среди гор битого мрамора Ланс разглядел прорубающего себе путь в толпе чудовищ Винсента. Левой рукой брат придерживал переброшенную через плечо Эмилию, похоже, провалившуюся в спасительное беспамятство. Ланс бросился следом, но почти сразу же потерял их, и сам был вынужден отбивать нападение какого-то совершенно ополоумевшего от страха урода. Несколько раз ему попадалась высокая фигура Фредерика, вокруг которого носились, сбивая с ног всех подряд, рои красных жгутов. Но и его он очень быстро потерял. Непрерывно рубясь и уклоняясь от осколков разваливающегося Храма, принц совершенно неожиданно выбежал к краю овального озера.
…А Копье продолжало все глубже вгрызаться в нависающую над ними плоть Столба. Навстречу тянулись десятки чудовищных лап, пытающихся выдернуть эту занозу из раны, но соприкасаясь с ним, лапы вспыхивали и уже хлопьями пепла оседали на пол.
С грохотом рухнули остатки одного из верхних этажей, и взорам предстала вся огромная, ощеренная разбросанными по всему телу хищными отростками колонна Столба. Некоторые ее участки, там, где Копье наиболее сильно выжгло внутренности, обуглились и потрескались, и сквозь трещины наружу пробивалось сияние золотого древка. Но громада не желала сдаваться, и, подрагивая, упорно продолжала давить вниз, пытаясь подмять под себя и озерцо, и людей, дерзнувших преградить ей путь.
Глаз, наконец, достиг места, где Копье прожгло колоссальную рану, и одним рывком «впрыгнул» в самый его центр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Несмотря на сильный удар, принц не потерял сознание. Голова раскалывалась от боли, но вовсе не это, понял он, помешало ему вызвать Древо Сил. Чувство, испытанное им, было сродни тому, что он уже переживал раньше, во время своего пленения близнецом. Что-то намертво перекрыло путь его заклинаньям к Древу, только теперь препятствие было не внутри него, а где-то снаружи. А точнее, повсюду, вокруг! Словно бешеные псы, неведомые чары сорвались с цепи и теперь гуляли по залу, заставляя содрогаться его стены.
Ланс мотнул головой, прогоняя боль, рывком поднялся, холодно оглядел брата и вновь прыгнул в его сторону. Страх и ненависть ушли, и теперь его вело только одно — жажда мести. Боковым зрением он уловил рывок напавшего на Фредерика с другой стороны Винсента. Издевательски захохотав, Фредерик повторил загадочный жест…
…Ланс не знал, сколько времени пробыл без сознания, но когда чувства вернулись, братья уже рассеяли немногочисленных уцелевших солдат и со всех сторон обступили Фредерика. Но даже оказавшись в центре сжимающегося кольца, тот и не подумал отступать. Вместо этого он поднял руки, и что-то прокричал на неизвестном Лансу языке.
В тот же миг Столб вспыхнул, окрасив Зал в алый цвет. Одновременно из него вытянулся длинный пламенеющий отросток и упал вниз, обвиваясь вокруг безумца и растекаясь по его телу алой текучей броней. Леонард метнул нож, но тот, ударившись о цель, вспыхнул и отскочил, плавясь на лету. Фред, кажется, даже не заметил этого.
— Единый не захотел! — завопил он вдруг. — Единый не пожелал разговаривать со своим рабом, но я знаю того, кто не откажется сделать это!
В этот момент красное сияние расползлось по руке, сжимающей меч, и коснулось оружия. Тело Фредерика сотрясла дикая конвульсия, и он завопил от боли. Удав, почернев и брызжа искрами, принялся бешено выгибаться, и вправду напоминая змею, пытающуюся вырваться из держащей ее руки. Но самая удивительная вещь случилась с расползающимся по телу брата сиянием. Потускнев, оно ненадолго притухло, моментально превратившись во вполне нормальные, серые стальные доспехи, потом на миг вновь вспыхнуло и вдруг стало черными хлопьями осыпаться на пол. В считанные секунды покрывавшая руку оболочка рассыпалась. По нижней грани Столба пробежала короткая частая рябь, и в Зал, даже сквозь стены, проник изумленный крик многотысячной толпы снаружи.
Братья бросились на Фредерика, но только Винсент, напавший сзади, сумел приблизиться на расстояние удара. Его выпад пришелся Фредерику в плечо. Оба закричали, и Винс, получивший сильнейший удар алой плетью, вырвавшейся откуда-то из ладони двоюродного брата, отлетел назад. Пытаясь успокоить свой обезумевший клинок, Фредерик тоже не устоял на ногах и упал на колени, морщась от боли. В него тут же полетело несколько ножей. Один из них полоснул Фреда по руке, и он выронил меч. Кровь из раны мгновенно пропитала рукав его рубашки.
— Ах, так! — подымаясь, вскричал Фредерик и, схватив Удав, шагнул к сестре. — Вы сами вынудили меня сделать это!
Не обращая внимания на их испуганные вопли, он с короткого замаха попытался всадить меч Эмилии в горло…
…Но, не дойдя нескольких дюймов до цели, оружие застыло в воздухе, отказываясь продвигаться дальше. В наступившей тишине Фредерик всем телом налег на рукоять, но результат остался тем же. Эмилия медленно подняла голову, презрительно усмехнулась и плюнула ему в лицо.
— Что… это такое? — потрясенно спросил ополоумевший брат.
— Не нужно было делать этого, девочка, — раздался вдруг негромкий голос. — Ненависть порождает только ответную ненависть и не приводит ни к чему хорошему.
Отец Мор! Только сейчас все вспомнили о первосвященнике.
Со стариком произошли удивительные перемены. Все еще прикованный к щиту, он, тем не менее, больше не выглядел несчастным пленником. Его глаза отражали непоколебимую уверенность, а Силу, исходившую от него, можно было ощущать физически. Держащие его цепи свободно провисли.
— Проклятый колдун! — ненавидяще процедил Фредерик и воздел руки над головой.
Вновь прозвучало незнакомое заклинание, закончившееся уже слышанным ранее призывом… Сначала сверху посыпались на головы мелкие камешки…
…а Столб Света под потолком начал медленно опускаться! По мере снижения, он расширялся, поглощая весь объем Храма, а его основание перестало быть идеально ровным. От него отделилось уже сразу несколько толстых щупалец-жгутов, одно из которых вновь накрыло успевшего отбросить оружие Фреда и мгновенно разлилось по его телу. Алая поверхность Столба, все более темнеющая по мере спуска, словно вскипев, зашипела, и на ней проявились образы, на которые невозможно было смотреть без содрогания.
Ланс поднялся на ноги и медленно поковылял к братьям.
— Кто-нибудь знает, что это такое?
— Не знаю, но уверен, что ничего хорошего нам ждать не стоит, — отозвался Филипп.
Ревущее основание Столба над их головами целиком поглотило четвертый и наполовину третий этажи. Несколько щупалец хищно скользнули в их сторону, но, отраженные ударами Истинных Клинков, проворно отдернулись.
— Наконец-то я узнал, чем моя Ночь отличается от обычного оружия, — заметил Виктор, отбивая очередной выпад багрового жгута.
Словно поняв бесполезность нападений на людей, Столб переключил все внимание на Фредерика. Сразу несколько десятков жутковатых отростков переплелись на нем, свиваясь в толстый, толщиной с человека, ствол. Но безумному брату этого показалось мало, и он прорычал:
— Еще.
И не меньше сотни щупалец, отделившись от Столба, успевшего поглотить третий и часть второго этажей, впились в него. Порыв ветра пронесся по Залу, и стремительно раскрутившиеся вокруг брата жгуты образовали гудящую воронку.
— Да! — донесся из ее недр едва узнаваемый голос, и воронка скользнула к деревянным щитам.
В довершение всего от нее стали отделяться огненные копии свихнувшегося брата и без промедления нападать на принцев.
Они оказались весьма неопытными воинами и посредственными фехтовальщиками — эти странные порождения тьмы, но их количество возрастало с безумной скоростью, и уже спустя несколько минут Зал оказался наводнен фантомами. Очередная лихорадочная попытка Ланса вызвать Древо ни к чему не привела.
А вскоре стало не до того. Они без труда отбили первоначальный навал фредериковых двойников, благо умирали те быстро и легко. Достаточно было притронуться клинком к такому воину, как тот просто стекал на пол и превращался в красную лужицу, тут же и сгоравшую. Но на смену ему приходили несколько новых бойцов, и эти новые умирали куда дольше и неохотнее своих предшественников. И куда лучше владели своим оружием — точными алыми копиями Удава.
А потом Столб принялся изрыгать совсем уж кошмарных тварей, даже отдаленно не напоминающих людей. Первая же атака этих существ вывела из строя Виктора. Еще спустя несколько минут ранения разных степеней тяжести имели уже все братья.
Они теснее сбились в круг у самого края овального бассейна, золотые воды в котором, странным образом реагируя на происходящее, заволновались, местами перехлестывая через невысокий бортик. Там, где они попадали на чудовищ, вспыхивали языки пламени, пожиравшие порождения Столба. Местами в толпах атакующих они выжигали целые просеки, куда еще долго не могли ступить алые монстры.
Но этой помощи было недостаточно, и Ланс с братьями сражался уже у самой кромки бассейна, ежесекундно рискуя быть сброшенным в него. Хотя его воды и не причиняли людям никакого видимого вреда, попадать в них никто не хотел.
…Воронка с Фредериком в центре приблизилась к Эмилии и отцу Мору, и, ненадолго замерев, метнулась к ним. Но прежде чем она накрыла их, из бассейна хлестнула тугая золотая волна, вмиг обернувшаяся вокруг людей плотным коконом. Алая и золотая стихии столкнулись со страшным грохотом. На несколько секунд все, и люди и чудовища, замерли, молча глядя на опадающие воронку и золотую завесу. И на Столб, успевший поглотить второй уровень. Из подобия алого луча Столб превратился в темно-багровый, цвета спекшейся крови, пресс, стремящийся вдавить в землю все, что под ним находится. Он словно загустел, обретя свойства желе, из которого теперь не выплескивались, а скорее отваливались бесформенные багровые комки. Отделившись от основного пласта, они со шлепками падали на пол, где превращались во все новых тварей.
Да, теперь их было значительно меньше, но те, что были, уже ничем не напоминали первые полужидкие создания. С этими монстрами приходилось рубиться изо всех сил, а одолев, долго и тщательно добивать.
Лишившийся защиты воронки Фредерик стоял, устало пошатываясь и глядя на выбирающихся из-под обугленных остатков щитов отца Мора и Эмилию. Затем оглядел братьев и закричал на замерших монстров:
— Чего стали, убейте их! ОН уже близко!
Ланс не удержался и посмотрел вверх, на основание Столба, до которого теперь, казалось, можно было дотронуться рукой. Следом за ним это сделали и едва не все присутствующие в Зале.
Нависшая над ними масса из безликой угрозы превратилась в нечто разумное и почти одушевленное. В центре этого нагноения вылепился глаз и нечто, похожее на громадную когтистую лапу, живо напомнившую Лансу одну из конечностей Тогая — Пожирателя душ. С внушающим ужас интересом глаз осмотрел всех в Зале, ненадолго задержался на Фредерике, и впился в отца Мора. Лапа грузно опустилась и, вырезая в мраморном полу глубокие борозды, потянулась к первосвященнику.
— Убей! Убей эту тварь! — дико завизжал Фредерик и стеганул выпрыгнувшим из ладони красным жгутом отца Мора и Эмилию. Небрежно отмахнувшись, отец Мор отразил удар, осторожно уложил сестру на пол, поднялся и в упор посмотрел прямо в гигантский зрачок.
— Тебе нечего здесь делать. Твое время еще не пришло, — раздался его спокойный голос.
Глаз сморгнул, и лапа ускорила свое движение.
— Я приказываю тебе уйти.
Отец Мор легко уклонился от сминающих объятий лапы и шагнул в озеро. Не погрузившись в него ни на сантиметр, он прошел прямо к центру и воздел руки:
— Никому не дано сломить волю Судьбы! Великий Бог — Единый Творец, я призываю тебя: приди и исполни свое предсказание!
Словно почувствовав неладное, Столб остановился и его участок над озерцом стал зримо уплотняться. Туда же начал спешно перемещаться и глаз, но было слишком поздно.
Золотистая волна окатила отца Мора, и его балахон нестерпимо ярко засиял. Воды бассейна вздыбились стеной и, предупреждающе басовито урча, опали. Поверхность Столба судорожно вздрогнула, спешно щетинясь когтями, жвалами и отвратительными клыкастыми рылами.
— Ты пришел! — восторженно взвизгнул первосвященник, и в тот же миг взвившееся над водами бассейна золотое Копье вонзилось в отвратительную плоть колосса.
Страшный рев оглушил людей, из раны брызнули потоки гнилья. Сильный удар выбил из-под ног пол, сверху посыпались куски мрамора и деревянных перекрытий. За первым подземным толчком последовала целая серия новых, и стены Храма прочертили трещины. Несколько громадных мраморных плит обрушилось вниз, превратив в месиво с дюжину чудовищ. Все живое в Храме засуетилось в поисках выхода. Люди и твари Столба носились по огромному помещению, яростно рубя все, что попадалось им на пути. Среди гор битого мрамора Ланс разглядел прорубающего себе путь в толпе чудовищ Винсента. Левой рукой брат придерживал переброшенную через плечо Эмилию, похоже, провалившуюся в спасительное беспамятство. Ланс бросился следом, но почти сразу же потерял их, и сам был вынужден отбивать нападение какого-то совершенно ополоумевшего от страха урода. Несколько раз ему попадалась высокая фигура Фредерика, вокруг которого носились, сбивая с ног всех подряд, рои красных жгутов. Но и его он очень быстро потерял. Непрерывно рубясь и уклоняясь от осколков разваливающегося Храма, принц совершенно неожиданно выбежал к краю овального озера.
…А Копье продолжало все глубже вгрызаться в нависающую над ними плоть Столба. Навстречу тянулись десятки чудовищных лап, пытающихся выдернуть эту занозу из раны, но соприкасаясь с ним, лапы вспыхивали и уже хлопьями пепла оседали на пол.
С грохотом рухнули остатки одного из верхних этажей, и взорам предстала вся огромная, ощеренная разбросанными по всему телу хищными отростками колонна Столба. Некоторые ее участки, там, где Копье наиболее сильно выжгло внутренности, обуглились и потрескались, и сквозь трещины наружу пробивалось сияние золотого древка. Но громада не желала сдаваться, и, подрагивая, упорно продолжала давить вниз, пытаясь подмять под себя и озерцо, и людей, дерзнувших преградить ей путь.
Глаз, наконец, достиг места, где Копье прожгло колоссальную рану, и одним рывком «впрыгнул» в самый его центр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56