Фредерик улыбнулся:
— Приходится изворачиваться. Итак, судя по тому, что тебя не убили сразу после появления, ты сумел как-то оправдаться. Могу предположить, что были применены нестандартные методы допроса, исключающие возможность лжи.
Дождавшись кивка, он продолжил:
— Лично я знаю три способа. Первый — допрос под гипнозом, второй…
— Хватит, ты уже угадал, — перебил Ланс и тут же пожалел об этом.
Сам он знал лишь один, испытанный на собственной шкуре, и был бы не прочь узнать на будущее еще несколько. Но теперь, разумеется, было поздно спрашивать.
— Отлично, но как им удалось сломить твое сопротивление? Ты ведь маг и к тому же природный аморф.
— Они что-то ввели мне, когда я был в бессознательном состоянии, — неохотно признался Ланс.
— Я так и думал, — не без гордости заключил Фредерик, — и это означало, что не ты убил отца, если только… если только остальные не желали смерти папы из-за его участия в каком-то неблаговидном деле.
Догадливость брата ошеломила Ланса, и по выражению лица того он понял, что не сумел скрыть это.
— Что вы там нашли? — негромко спросил Фредерик.
У него были более чем законные права знать все, поэтому Ланс счел себя не вправе молчать.
— У твоего отца было тайное соглашение с кланом убийц Дже-ту. За ранением Виктора в церкви, в день похорон Лоуна, стоит именно он.
— Это точно? — только и спросил Фред.
— Боюсь, что да. Имеется официальный документ. Только во времена, о которых мы говорим, никто еще не знал этого. Мне поверили лишь потому, что я не стоял за убийствами. О твоем отце мы узнали гораздо позже.
— В этом документе упоминается еще кто-нибудь, кроме отца?
— Нет, только он.
— Жаль, хотя с другой стороны, и хорошо.
— Почему?
— Я боялся, что там будет упомянут и Виктор.
— О, Свет! Разве Виктор…
— Не то, Ланс, погоди. Что бы отец ни натворил, но он мертв, и перспектива потерять еще и брата…
— Да, конечно, я понимаю. Но, что еще заставило тебя снять с меня подозрения?
— Поведение Эмилии.
— Похоже, ты единственный, кто что-то знает о сестре.
— Я следил за ней, и даже смог задним числом выяснить некоторые подробности ее жизни. Весьма и весьма настораживающие. Во-первых, она следила за всеми нами, а особенно за тобой и Винсентом.
Не знаю, как ты жил, но если у тебя случались неприятности, то есть немалая вероятность того, что за ними стояла наша глупышка Эмилия. Есть также большая вероятность того, что она опирается на серьезную поддержку извне. Мне известно, что она встречалась с эмиссарами Порты. И еще одно: более полугода назад она какое-то время прожила в этом самом городке и очень часто встречалась с главой секты, чей центр расположен неподалеку. Они называют себя Церковью Единого Творца. Чтоб выяснить это мне пришлось войти к ним в доверие. После отъезда отсюда, она, по всей видимости, прошла Пещеру Снов, ведущую, как ты знаешь, в Долину Идола. Это меня напугало. Если за всем стоит Торикс — нам крышка.
Сообщение о встречах сестры с эмиссарами Порты не взволновало Ланса, он и сам нередко использовал эти связи для своих нужд. Эмиссары, те же люди, и так же любят деньги, и нередко готовы получать их в обмен на информацию. Но то, что Фредерик сказал потом…
— Фред, а когда она жила здесь?
— Весной, примерно в тот отрезок времени, когда исчез ты, она приехала и прожила здесь до середины лета. Потом, непосредственно отсюда, отправилась к Долине.
— А дальше?
— С тех пор мне ничего не известно о ней. Состязаться с Торикс мне не под силу.
Вот так! Сестра следила за ним до самой Долины. И не тронула!
…До Ланса дошло, что к нему обращаются.
— Прости, задумался. Ты что-то спросил?
— Я хотел бы узнать, чем закончились переговоры.
Ланс оказался в некотором затруднении, не зная с чего начать.
— Позволь спросить, что тебе вообще о них известно?
— О-о, — кузен поднял указательный палец, — я знаю об убийстве их нового Посла. Меня интересует, не успели ли вы что-нибудь необдуманно подписать? Ну, и конечно, общий ход мероприятия. Наверняка, они пытались сыграть на нашей разобщенности.
— Да нет, вроде бы ничего такого не было, — рассеянно ответил Ланс. — Впрочем, сам я в них толком не поучаствовал. Поохотился разве что, на славу.
— Подстрелил кого-нибудь? — развеселившись, поинтересовался Фред.
— Да так, все больше по мелочи.
— Понятно.
Разговор иссяк. Не все сказанное было правдой, не все ложью. Возможно, еще больше было недосказанного либо не сказанного вовсе. Немало было и пустого. Но ничего не было сказано напрасно, этот разговор был нужен. Он был нужен таким, каким он и стал, и таким, каким мог бы быть в другое время. Внес ли он новые изменения в их жизнь, Ланс пока не знал, но он был готов к любым переменам. Вероятно, те же чувства владели и братом.
— Вот и все, Ланс? — спросил Фредерик.
— Все.
— Но, мы будем вместе?
— Не знаю, не обижайся, но это действительно так.
— Если я вернусь, ты поддержишь меня?
— Лучше пока не делай этого, сейчас я не слишком силен. Да и проверить нужно еще слишком многое.
— В одиночку?
— Я ведь не только о себе говорю.
— Ты все тот же, верный себе Ланселот — наследный принц Фиан.
Ланс подозрительно посмотрел на собеседника, но насмешки не понял.
— Наверное, так и нужно. Прошу тебя только об одном — постарайся не наделать глупостей. И, как только поймешь, что я не такой уж и плохой, вытащи меня отсюда. Поверь, я еще пригожусь вам.
Фредерик встал и направился к двери.
— Желаю удачи, Ланселот.
— И тебе удачи, Фред.
Двоюродный брат вышел.
Из города они выехали затемно. Промозглая погода заставляла плотней запахивать плащи, но и это не спасало от сырости. С неба непрерывно сыпало крупным мокрым снегом и они не проехали и сотни метров, как потеряли город в темноте, но Ланса все это не беспокоило. Случившееся с ним накануне занимало его мысли куда больше. Другое дело солдаты. Рон и Фолк были едва ли не силой вытащены им из-за карточного стола, и сейчас пребывали в угрюмом настроении. Проигравший им кучу монет тип был приятно удивлен, узнав, что обобравшие его парни собираются съехать, не дожидаясь утра и открытия местного банка. Они ограничились тем, что очистили его карманы и забрали все имевшиеся при нем украшения, что было лишь мизерной компенсацией выигрыша. Он и не думал возмущаться, наоборот, он заверил, что все понимает и будет дожидаться их возвращения для окончательного расчета. Даже тогда, глядя на его хитрую физиономию, солдаты усомнились в этом. Сейчас же, успев потрястись в седле, промокнуть и продрогнуть, их сомнения превратились в уверенность, что делало жизнь еще горше.
Так, в молчании, маленькая процессия и одолела большую часть пути. На востоке сквозь деревья проглянул край солнечного диска, снегопад прекратился и, кажется, даже потеплело.
…Рон остановил коня и негромко произнес: «Приехали».
Дорога вывела их на вершину отлогого голого холма, с которой открылся вид на обширную пустошь, простирающуюся до самого горизонта. А прямо под ними догорал обугленный остов Храма Единого Творца.
На черной, выжженной до корней земле повсюду валялись дымящиеся головешки и почерневшие камни. Раздуваемые ветром, над землей носились тучи пепла, распространяя повсюду запах гари.
Но заброшенным это место никак не выглядело. Куда бы ни посмотрел глаз, отовсюду к погорелищу стекались люди. Вокруг сожженного Храма уже возводилось несколько бараков, а в окружающем людском мельтешении не было признаков хаоса и разброда. Массы новоприбывших энергично управлялись людьми в серых плащах, которые, впрочем, и сами не чурались работы. Значительная часть территории Миссии уже была очищена от обломков и руин, а все новые штабеля строительных материалов росли прямо на глазах. Ланс подумал, что отыскать в таком скопище людей отца Мора будет совсем не просто. Но первый же встречный указал ему дорогу.
Отец Мор остался все тем же моложавым резковатым в движениях человеком, каким его и запомнил принц. Сейчас он пребывал в состоянии веселого возбуждения, непрерывно потирал запачканные руки, озирался по сторонам, перебрасывался шутками с окружающими. Ланс кожей чувствовал исходящие от него флюиды энергии. Не мог не заметить он и того, как благотворно присутствие этого человека действует на людей вокруг. Люди оживали на глазах, хотя многие, судя по всему, еще принимавшие участие в тушении пожара, выглядели неважно.
Там, где он появлялся, работа закипала с удвоенной силой.
Так, улыбаясь во весь рот, отец Мор и подошел к ним:
— Ваша Светлость, очень рад Вас видеть, хотя, признаюсь, и не ожидал этого.
Он поклонился, и глаза его за толстыми темными стеклами очков блеснули.
— И я рад новой встрече, отец. Признайтесь, ведь вы узнали меня еще в тот раз?
— Нет, нет, Ваша Светлость, клянусь, это не так, — серьезно ответил тот. — Но уже тогда я понял, что Вы далеко не обычный кавалерийский капитан.
— И навели справки, — подсказал Ланс с улыбкой.
— Вовсе нет, Ваша Светлость. Просто спустя какое-то время мне попался на глаза портрет Королевской Семьи… И мне стало очень стыдно, что я не сумел оказать Вам достойный прием. Мне стыдно вдвойне, что я не могу этого сделать и сейчас.
— Что вы, не смейте и думать об этом! Я обязан вам жизнью!
Приложив руку к сердцу, отец Мор снова поклонился. Рон и Фолк стояли чуть впереди и подчеркнуто глядели в сторону. Про себя Ланс усмехнулся их ребячеству.
Тем временем отец Мор пустился в объяснения положения, в котором оказалась его Церковь и Ланс заскучал. Чутко уловив его настроение, храмовник оборвал себя и внимательно посмотрел на принца.
— Вы ведь приехали не просто так, Ваша Светлость? Могу я помочь Вам чем-либо?
— Да, да… Прежде всего, хочу заверить, что я не собираюсь препятствовать возрождению Миссии и вообще, развитию вашей Церкви. Моя просьба, это просьба частного лица. Во время одной из наших прошлых встреч мне случайно попалась на глаза часть документов из вашей переписки. Я бы хотел просмотреть некоторые из этих бумаг… Нет, я не интересуюсь личной перепиской ваших единомышленников, — быстро добавил он, вновь почувствовав удивленный взгляд. — Меня интересуют послания некоторых лиц, имеющих… э… определенный вес в государстве. Дело не в их верованиях, а их возможных поступках, направленных против Королевства, Я ценю и понимаю приватность вашего общения, и готов полностью предоставить вам выбор документов. Я лишь очерчу круг интересующих меня тем, и… и назову имена.
Ничего лучшего Ланс придумать не смог. Вообще-то, он рассчитывал проделать все втайне от хозяина Миссии, но пожар спутал все карты. Архивы могли быть перенесены в другое место, либо вообще сгореть. Второй вариант был тупиковым, первый оставлял приличные шансы на успех. Собственно и вся речь принца строилась на предположении, что бумаги уцелели. В этом случае, он решил, несмотря ни на что, разыскать их новое хранилище. И теперь с волнением ждал ответа собеседника.
— Это невозможно, — отец Мор печально покачал головой, — архив сгорел целиком. По рассказам очевидцев, с него и начался пожар.
— Могу ли я, в таком случае, надеяться на ваши пояснения? Ведь вы лично все читали?
— Вы поставили меня перед крайне неприятным выбором, Ваша Светлость. Все бумаги имели личный характер, даже те, в которых упоминалось о каких-то общественных и иных делах.
— Но я сам видел послания на гербовой бумаге. Например, той же Порты.
— Это были письма из наших братств. Используемая гербовая бумага — всего лишь соблюдение законов и правил переписки. Поймите, Ваша Светлость, не может у нас быть бумаг от официальных служб. Такие послания мы отправляем обратно, не распечатывая.
— Но все же были? — быстро спросил Ланс.
— Были, — не стал отрицать собеседник, — но это было давно, и сейчас тяжело вспомнить, от кого.
— В личных посланиях могут быть далеко не личные строки.
— В личных посланиях не может быть ничего, кроме личного, — с нотками обреченной решимости в голосе, возразил отец Мор.
Несмотря на категоричность отказа, Ланс не почувствовал себя задетым. Он видел, что собеседник ни в коем случае не собирается дерзить, и готов принять любое наказание. Но ничего не скажет.
— Отец, я думаю… нет, я знаю, что вашу церковь используют, как прикрытие, некие люди. Очень влиятельные и безжалостные.
— Я знаю, — к его огромному удивлению, согласился отец Мор. — Во многих посланиях я без труда находил прячущиеся между строк коварство и цинизм. Со мной играют, мне льстят, меня одаривают деньгами, и я давно уже понял то, что Вы мне сообщили только что.
Вот теперь Ланс разозлился по-настоящему:
— И вы все равно отказываетесь мне помочь!
— Я не отказываюсь, Ваша Светлость, я просто не могу поступить иначе. Это было бы неправильно.
— Неправильно! Страна может быть втянута в войну, десятки тысяч людей могут погибнуть! И все потому, что вы не можете справиться со своим догматизмом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56