Стоило выпотрошенному «торговцу» скрыться за горизонтом, как появился еще один корабль. Шарпу хватило ума не спускать вражеские вымпелы и штандарты на своем трофейном судне, и ничего не подозревавшие испанцы сами пошли на сближение. Команда, пассажиры высыпали на палубу, махали руками и что-то кричали. Слышался женский смех.
«Художник океанов» многообещающе улыбнулся и поспешил в капитанскую каюту. Через несколько минут он появился в новом поясе из тонкого китайского шелка, поверх которого воинственно торчали рукоятки пистолетов.
Мирному кораблю предложили сдаться, угрожая расправой всем, кто имеет другое мнение на этот счет. Испанский капитан еще не успел возмутиться коварством морских разбойников, как обеспокоенные богатые пассажиры убедили его выполнить все требования пиратов. Шарп хозяином прохаживался по верхней палубе испанского корабля, пассажиры шарахались от него, словно от тигра, выскочившего из клетки. Флибустьеры, не теряя времени, тут же облегчали их карманы, переворачивали все вверх дном в каютах. Вынырнувший из носового трюма помощник адмирала радостно сообщил:
– Нам опять чертовски повезло!
Следом за ним пираты, пыхтя и отдуваясь, вытащили шесть сундуков с серебряными монетами и дюжину бочек с вином. Одну вскрыли на пробу. Первую кружку преподнесли адмиралу, но Шарп жестом пдши отстранил ее: его внимание привлекла очаровательная испанка.
Один из пиратов заметил кольца на тонкой руке красавицы, от камней которых во все стороны отскакивали солнечные лучи. Разбойник с повязкой, зачеркивающей половину лица, бесцеремонно расталкивая пассажиров, двинулся к ней. Испанка, ни секунды не сомневавшаяся в его намерениях, затравленно озиралась в поисках защиты. Растерянный блуждающий взгляд бархатных глаз остановился на адмирале, и завзятый волокита не устоял.
– Сеньорита, не извольте беспокоиться. Здесь вам никто не причинит зла.
Шарп махнул рукой за спиной, и одноглазый ретировался.
Важная дама быстро сообразила, в чем ее спасение. Ее полные, но правильной формы губы распустились в улыбке навстречу подоспевшему на помощь «художнику океанов», слишком охотно продемонстрировав ослепительный блеск ровных зубов. Темная волна вьющихся волос водопадом падала вниз, прикрывая высокую белоснежную шею и отдыхая на плечах.
– О, сеньор капитан, кажется, единственный здесь кабальеро, имеющий понятие о чести, – льстиво прожурчала она.
Шарп влюбился на полном скаку, не меняя лошадей, а испанка хорошо приспособилась к тем условиям, при которых сохранила свое имущество и, может быть, жизнь. В пылу страсти она попросила «ценителя морей» во имя любви отпустить захваченный корабль и ее вместе с ним на все четыре стороны. Адмирал обещал.
При трогательном прощании флибустьеры показали Шарпу слиток какого-то белого металла.
– Адмирал, кормовой трюм буквально набит подобными штуковинами. Что бы это могло быть?
И действительно, металла было так много, что пираты сочли его за олово. Возлюбленная адмирала подтвердила догадку пылкого поклонника.
Практичный Шарп распорядился взять один слиток, чтобы лить из него пули. Потом дама сердца махала ему белым платочком, пока корабль галантного кавалера не растаял в сизой полоске тропического неба. «Художник океанов» пролил скупую мужскую слезу и поплыл дальше, на юг.
В одном из портов, расплачиваясь за продовольствие, «ценитель морей» загнал по дешевке и остаток взятого у испанцев слитка. На следующий день покупатель чуть свет примчался в притон, где почивал Шарп, и, бегая глазками, поинтересовался, нет ли у него еще такого олова? Накануне торговец продал оплавленный кусок за 75 фунтов стерлингов. Белый металл оказался чистым серебром. «Художник океанов» проклял любовь и вместе с ней всех женщин в мире. А прекрасная испанка, очаровавшая разбойника, получила от хозяев груды серебра щедрое вознаграждение.
Эта история получила широкую огласку и сделала Шарпа посмешищем среди моряков. Портовые кабаки многих стран долго сотрясал дружный хохот.
Но адмирал не был тем простаком, каким его рисовали остряки, каждый раз выдумывая новые занимательные подробности. В перерывах между любовными излияниями «ценитель морей» побывал в капитанской каюте испанского корабля. После этого визита оттуда исчезли превосходные по тем временам секретные карты Тихого океана. «Художник океанов», как ни был он пьян от любви, сразу понял, что в его руки попали ценности подороже ящиков с золотом.
Пренебрегая опасностью оказаться на виселице за пиратство, Шарп без колебаний направился в Англию. У опытных картографов снял копии с испанских карт и передал их в Адмиралтейство. «Ценитель морей» попал в десятку. С добычей пирата лично ознакомился король Карл и специальным указом возвел разбойника в чин капитана королевского флота.
Дампир, который покинул Шарпа и ушел с капитаном Куком, только удивлялся несправедливости судьбы, когда узнал об этой истории: Шарп менее всего был достоин благосклонности Фортуны.
Путь на лодках по морю к Панамскому перешейку оказался для отряда Кука тяжелым. Дули встречные ветры, и моряки не выпускали из рук весла. Изнуряющий труд, однообразный скрип уключин. Но главные трудности ждали на суше. Не успели флибустьеры высадиться на берег, как их из засады атаковали испанцы. Дампир с товарищами еле унесли ноги и скрылись в прибрежных лесах. Начался обратный путь через джунгли к Атлантике. Испанцы гнались по пятам. Страх попасть к ним в руки захлестнул страх смерти: о жестокости испанцев ходили леденящие даже души отпетых разбойников кровавые рассказы, и пираты условились, что сзади идущий убьет своего товарища, если тому будет угрожать плен.
Дампир продирался сквозь дебри в паре с Уофером. После полудня до самого вечера обычно обрушивался ливень, прямыми, словно водопад, струями. Гремел гром, небо трещало по швам. Разбойники – закоренелые грешники – уже много лет не бывавшие в церкви, украдкой крестились. Никто не думал сушиться: за день до тридцати раз приходилось преодолевать вброд и вплавь разлившиеся реки и только что родившиеся под обильным дождем речушки. Чтобы спасти записи от воды, Дампир вложил свернутую тетрадь в ствол бамбука, оба конца которого залепил воском.
На одном из привалов, когда остановились всего на час подсушить порох, сильный ожог колена получил Уофер. Искра из трубки закурившего флибустьера попала в кучу пороха, возле которой присел отдохнуть доктор. Его и еще двоих выбившихся из сил оставили у местных индейцев, с готовностью помогавших англичанам всем, чем могли – продовольствием, проводниками. Спустя двадцать три дня, преодолев сто десять миль и потеряв погибшим только одного человека, Джон Кук вывел свой маленький отряд к Карибскому морю. В заливе покачивался на волнах корабль другого пирата – капитана Тристана. Кук щедро расплатился с сопровождавшими отряд индейцами. Отдал им все свои вещи и деньги, которые остались у флибустьеров после мучительного бегства через джунгли. Тристан любезно приютил соотечественников.
Несколько месяцев пираты отдыхали и набирались сил. Окрепнув, Дампир привел в порядок свои записки, которые вел в походе. Однажды рано утром к кораблю пристали два каноэ с индейцами. Краснокожие поднялись на борт, чинно расселись на палубе и завели степенный разговор. Прошло около часа, прежде чем один из матросов Кука вскочил и изумленно вскрикнул:
– Да это же наш доктор!
Теперь и Дампир в одном из индейцев, важно курившем длинную трубку, узнал Уофера. Его, разукрашенного яркой краской и татуировкой, окружили, хлопали по плечам и хохотали до слез. Дампир особенно был рад эффектному появлению шутника-доктора, с которым подружился за время похода.
– Уофер, как твое колено?
– Да что колено, дружище, посмотри, какие перья!
Дампир больше не вспоминал о своем решении расстаться с опасной для жизни профессией. Ну куда он сейчас уйдет и чем будет заниматься? Пусть пока река течет в своем старом русле. Может, и вынесет на жемчужные отмели?
Залив посетили еще два пиратских корабля, плававших в паре, – капитана Райта и голландца по имени Янки. Дампир с Уофером перешли на судно Райта, с которым три месяца охотились за испанским флагом.
Наступило тропическое лето. Жаркое и липкое. Испанцы, словно чуя опасность, обходили разбойников стороной. Свободные от вахты матросы целыми днями болтались в гамаках и спускались только для того, чтобы поесть и справить нужду. Безделье, неудачи угнетали и раздражали Дампира. Душными ночами, мучимый бессонницей, он поднимался на палубу. В черном небе низко, будто ненастоящие, сияли крупные звезды, а над ними на немыслимой высоте вился светлый дым Млечного Пути. Мысли текли печальной рекой, минуя прошлые дни. В тишине изредка били склянки, и тянулись над океаном грубоватая песня рулевого:

Жизнь морская – красивая сказка
Для бездомных и смелых бродяг.
Всех нас ждет роковая развязка –
Ну так что же, хотя бы и так!
Бури нам не зачтут покаяний,
Бог на небе расправой грозит,
Ну так что же! Не надо стенаний.
Дьявол с нами, и гром разрази!
За валом вал, гремит волна,
И парус мачте не родня.
Но что нам ветер, что волна?
Нам дьявол брат и меч судья.

Дампиру тридцать лет. Годы скитаний, игра в прятки со смертью не принесли богатства. И все равно он не променяет эту жизнь ни на какую другую, даже если навсегда останется нищим. Дампир был из породы тех, кто, перешагивая через многие препятствия, условности, довольствуясь малым, предпочитают делать только то, что им нравится.
Океан дышал медленно, ритмично, глубоко. Крался рассвет. Вот он задул последнюю звезду, взошло солнце и сразу запылало в тихом воздухе. И тут же на пиратских кораблях забили тревогу: на фоне вылинявшего неба росли паруса. Неужели удача? Матросы преобразились. Из сонных мух, ползающих по палубе, как по клею, они мигом почувствовали себя пауками, в чью паутину попала неосторожная жертва.
Началась гонка. Уйти от пиратов было так же трудно, как и дождаться пощады. Райт и Янки, приблизившись на расстояние выстрела, дали понять, что шутить не намерены. Испанцы, пересчитав пушки на разбойничьих кораблях, легко согласились на «уговоры» сдаться. Но долгожданная добыча не оправдала надежд. Груз вина – это все, что было в трюмах ограбленного судна. Следующую неделю флибустьеры беспробудно пьянствовали.
Дампир убедил Уофера расстаться с Райтом и поработать в Виргинии на табачных плантациях.
– Там мы заработаем больше. Наш капитан – законченный неудачник.
Так они и сделали.
Спустя год, весной 1683 года, старых друзей разыскал Джон Кук. За то время, что он не видел товарищей по Панамскому походу, капитан обзавелся 18-пушечным кораблем «Месть». Кук предложил им обогнуть мыс Горн и опять потрепать испанцев в Тихом океане. Дампир с Уофером, не колеблясь, согласились. Они знали Кука как человека решительного, разумного, смелого и готовы были с ним идти куда угодно. Под стать капитану был и первый помощник – Эдвард Девис. Тот самый, который через четыре года, спасаясь от погони, случайно наткнется в Тихом океане на остров Пасхи за тридцать пять лет до его официального открытия голландцем Роггевейном.
Перед самым отплытием, когда уже собрались поднять на борт трап, по нему легко взбежал человек, сделавший свое появление настоящим событием. О, это был настоящий франт со страусиным пером на шляпе и в мягких замшевых сапогах. Небесно-голубой камзол сверкал позолоченными пуговицами и серебряными галунами, а белую, словно грудь чайки, сорочку украшало пышное кружевное жабо. На усеянной драгоценными камнями портупее висела шпага, из-под патронташа торчали длинные мавританские пистолеты.
Матросы «Мести», никогда не имевшие в запасе даже просто чистых портянок, разинули рты. Франт вежливо поинтересовался, кто капитан, и прошел на мостик.
– Уильям Коули, магистр искусств Кембриджского университета, – представился красавец Куку.
Капитан слышал о Коули как об опытном штурмане. Сейчас магистр искусств оказался безлошадным, но случайно узнал о готовящейся экспедиции и решил отправиться с ней. Кук не возражал.
Дампира капитан назначил помощником штурмана. Уильям больше не лазил по вантам ставить паруса, а все свое время проводил над картами, изучая под руководством Коули морские дороги, ветра, течения.
– Вы делаете успехи, друг мой, – хвалил помощника Коули. – Вы, верно, получили хорошее образование?
Дампир пожал плечами.
– Я учился в школе.
Первый же шторм серьезно потрепал «Месть». Стало ясно, что корабль слишком мал и плохо приспособлен для длительного плавания по океану. На совете решили идти сначала к Африке и там «поменять» судно. У берегов Сьерра-Леоне пираты заарканили великолепный 40-пушечный голландский корабль, в трюмах которого оказалось много продовольствия, воды, вина, а также тридцать чернокожих невольников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61