Подобные же шесты шли по всему пути от Дворца до Города и дальше от Города к Южным и Северным воротам. Это была древняя система. Неизвестно, какой цели она служила в старые времена, но сейчас у нее осталось лишь одно назначение – оповещать Лабранцу о приезде важных гостей. Кроме того, обслуживание системы давало работу востроглазым подросткам, которые в противном случае могли бы от безделья затеять какое-нибудь хулиганство и родители которых приветствовали их небольшой приработок. Флаги были подняты на всех трех шестах, но слабый ветер не позволял рассмотреть, сколько их на каждом. Лабранца сердито барабанила пальцами по книге, потом вспомнила, что это за книга, и бережно отложила ее в сторону. Шесты были довольно далеко, и она никак не могла разглядеть... Но тут ветерок на секунду заполоскал флаги. Четыре на первом, самом высоком, два на среднем и один на последнем.
Лабранца вздохнула с облегчением и только в эту минуту поняла, в каком была напряжении. Шифр она знала наизусть. Четыре-два-один означало: «Более шести меченых въехали в Южные ворота».
Хорошая новость. Видимо, наконец-то стали прибывать беженцы из Далинга. Путь через Северные ворота был легче, но, наверно, война заставила их совершить объезд. Может быть, с ними даже приехали Ордур и Джасбур. Они расскажут, что происходит на Петушьей Арене.
Флаги стали опускаться. Лабранца ждала – не будет ли еще какого-нибудь сообщения? Собственно, у нее не было особых оснований этого ждать, но обычно мальчики оставляли флаги надолго. Все сигналы, разумеется, направлялись во Дворец. Иногда там повторяли сигнал в знак того, что сообщение получено и понято. Может быть, она пропустила предыдущий сигнал? Впрочем, вряд ли.
Да, поднимают новый сигнал. На первом шесте порядочно флагов. На втором тоже. И на третьем, по крайней мере, два. Такого шифра она наизусть не знала.
Да подуй же ты, ветер!
Лабранца барабанила пальцами по столу и тихо ругалась. Флаги вяло обвисли, и разобрать, сколько их, было невозможно. Судьбы! Придется ждать, пока из Дворца не пришлют официальное уведомление. Но тут флаги шевельнулись... опять обмякли... затем налетел порыв ветра. Ага! Пять-четыре-три. Лабранца понятия не имела, что это значит. Проклятие Поуль! Куда она задевала справочник? Лабранца вскочила на ноги, откинула полог и вбежала в дом. Что это здесь так темно? А как жарко!
Она открыла сундук с архивными материалами и стала в нем шарить. Но с ходу нашарить то, что нужно, ей не удалось Тогда она встала на колени и принялась методично вынимать и класть на пол книги, бухгалтерские отчеты, свитки. И наконец-то нашла ту самую тонкую тетрадку.
Это была старая тетрадка с ломкими страницами. Чернила совсем выцвели. Надо отдать ее переписать, пока не рассыпалась в пыль. Лабранца листала страницы. Пять-четыре-три: Вернулся член Совета. – Тьфу ты!
Она с облегчением бросила тетрадку в сундук и стала укладывать назад все остальное. Ордур или Тибал Фрайнит? Она предполагала найти Фрайнита в Рарагаше, когда вернулась сюда две недели тому назад. Он предсказал, что она его здесь увидит, так что рано или поздно он должен появиться. А она и не знала, что есть специальный сигнал, оповещающий о возвращении члена Совета. Интересно, сколько раз его употребляли?
И тут, рассердившись на себя за собственную глупость, Лабранца вскочила с пола и побежала обратно к двери. Так и есть – на первом шесте уже опускали новый сигнал, но ветер усилился, и она легко сосчитала флаги: пять-пять-пять.
Назад к сундуку. В бешеной спешке она без разбора выбрасывала книги и документы. Толку от этого было мало: тоненькая тетрадка проскальзывала в щели между томами. Наконец она ее нашла.
Последний код в списке:
Пять-пять-пять: Прибыл император.
Что?!
Лабранца подошла с тетрадкой к двери и отодвинула полог, чтобы лучше видеть. Нет, ей не померещилось. Император? Судьбы! Что это значит? Наверно, ошибка. Какой-то глупый мальчишка перепутал номера. Сейчас поднимут исправленный сигнал. Так отчего же у нее так колотится сердце?
Может, это значит «король»? Когда придумали этот код может быть, его даже сочинил сам Лоссо Ламит – был император, но не было королей. Потом она увидела строчкой выше: пять-пять-четыре. Первоначально это значило: Прибыл принц. Слово «принц» было вычеркнуто и вместо него более современным почерком написано – «король».
Но может быть, в тетрадку, которая хранится в бастионе у Южных ворот, забыли внести эту поправку?
«Хватаешься за соломинки, Лабранца?»
Она опять вышла на солнце и, прищурив глаза, поглядела на шесты. Флаги уже были спущены. О вновь прибывших сообщили: по крайней мере шесть меченых, Тибал Фрайнит – а может быть, всего лишь Ордур – и кто-то, для кого в тетрадке кодов было лишь одно подходящее слово: император.
Булрион Тарн! Обновитель! В Далинге она сказала Ордуру про пророчество. Стражник-джоолграт прочел это слово в мыслях гостей. Ордур привез с собой Булриона Тарна! Или привезла. С этими авайлгратами никогда не знаешь, какого они в данный момент пола. Хотя в последний раз, когда она его видела, Ордур был полуидиотом, сейчас он может оказаться очень даже толковым парнем (или девушкой).
Невероятно! Или вероятно? Если этому старику предстоит историческая миссия, ему нужно побыстрей за нее браться. Но почему он для начала приехал в Рарагаш? Может быть, его привез вовсе не Ордур? Кто же – Тибал? Шуулграт вполне мог отправиться в Да-Лам за Обновителем. Это не обязательно означает нарушение будущего: может быть, он предвидел, что так поступит. Тибал Фрайнит и Булрион Тарн...
Из-за угла дома появился бегущий человек, который тут же перешел на шаг. Он тяжело дышал. Чинг Чилит, кто еще? Никого другого к ней бы не пропустили. Лабранца это строго-настрого запретила. Она слишком небрежно одета.
А Чинг разряжен в пух и прах. Балахон из алого шелка прилип к спине и пропотел под мышками. Но рукава спускаются до земли, на шее висит золотая цепь и в шляпу воткнуты перья скопы. Весь увешан лентами и сверкает Драгоценностями. Он в первый раз осмелился появиться перед Лабранцей в идиотском наряде, в котором красовался перед остальными. Сам Лоссо Ламит, наверно, уступал ему в пышности облачения.
– Садж! Поступили сообщения... через Южные ворота проехали меченые.
– Ну и прекрасно, – сказала Лабранца, отворачиваясь.
Он подошел ближе.
– С ними член Совета, Садж. Фрайнит... или, может быть, Ордур...
Она ждала, отвернувшись, чтобы ее лицо не выдало ее чувств.
Чинг уже был рядом. Она слышала за спиной его учащенное дыхание.
– Стражник-джоолграт у Южных ворот вполне надежен... он не может послать сообщение, в которое не верит... сигнал означает «Прибыл император»... это, верно, Обновитель... тот самый Булрион Тарн, о котором я тебя предупреждал...
Впервые в жизни Лабранца в буквальном ..смысле, слова потеряла дар речи. Это говорит Чинг? Ее лакей? Ее раб? Да как он смеет? И к тому же без разрешения взял ее за плечи...
– Все обойдется, – проговорил он ей на ухо. – Они приедут сюда завтра... поместим их в Восточном крыле, садж. И тогда... ты с ними разделаешься! Тебе ведь ничего не стоит, правда?.. Несчастный случай!
Он имел наглость ворваться к ней без разрешения, появиться перед ней обвешанный этой идиотской мишурой, прикоснуться к ней без приказания – и еще осмеливается ее утешать!
Она вырвалась у него из рук, повернулась и отвесила ему пощечину.
– Шелудивый пес!
Но он не отшатнулся, как предполагала Лабранца. Он только отклонился, не сделав назад ни шага. Она размахнулась кулаком. Он схватил ее за запястье и дернул вперед с ошеломившей ее силой. Другой рукой он схватил ее за талию и прижал к себе, так что их лица оказались совсем рядом. У него на щеке отпечатался след ее руки, но карие глаза пылали неожиданной для нее яростью.
– Я этого не заслужил, Лабранца!
Смотри-ка, болонка оскалила зубы!
Лабранца попыталась вырваться. Чинг был ниже ее ростом, и она всегда считала, что сильнее его. А теперь обнаружила, что сильнее он – и намного. Ей и в голову не приходило... Он сжимал ее так, что она не могла вырваться. И, казалось, делал это с легкостью. Лабранца раньше и не догадывалась, что он значительно превосходит ее в силе и что все свидетельства обратного были притворством. Это унизительное открытие привело ее в ярость. И она никогда раньше не видела его разозленным.
– Ты расстроена, – прорычал он. – Я принес неприятные вести, но это не значит, что гонца надо убить.
– Убери свои лапы!
– Сначала извинись.
Извиняться? Перед Чингом?
Халат Лабранцы распахнулся в борьбе. Один из орденов Чинга больно вонзался ей в грудь. Она была бессильна. Больше того, ее попытки вырваться лишь возбуждали его.
Лабранца перестала сопротивляться, закрыла глаза и вытянула губы бантиком. Он сразу ослабил хватку и прижался к ее рту губами. И тут она ударила его коленом в пах.
Вот и кончилось восстание! Чинг, жалобно завывая, корчился на полу. Будет знать!
Лабранца отошла к столу и взяла в руки устав Основателя. Подумав минуту, она собрала со стола и все донесения. Затем прошла в дом и заперла все это в сундук. Затем переоделась. Когда она вышла наружу, ее секретарь плакал.
Он сумел подняться на колени, но дышал все еще с трудом. На его пышном наряде виднелись подтеки рвоты, а лицо позеленело.
– Собери эти книги, – сказала ему Лабранца, – и аккуратно сложи их в ящик. Потом отнеси в дом. Если не сможешь поднять нагруженный ящик, отнеси его пустым. И чтобы до захода солнца у меня была твоя копия тетрадки с кодами. А если у меня хотя бы возникнет подозрение, что ты сделал еще одну копию, я прикажу задушить тебя на площади. Добровольцев оказать мне эту услугу наверняка будет хоть отбавляй. Ты меня слышишь?
Его опять вырвало, но он кивнул, не глядя на нее и обеими руками держась за пах.
– Ты сделал себе копии ключей или просто открыл сундук отмычкой?
– Ключи, – проскулил Чинг.
– Принеси их. Что еще ты украл?
– Ничего, садж! – прохрипел он.
– Может, тебя еще ногой двинуть, чтоб ты понял, о чем я тебя спрашиваю?
Он упал ничком на землю.
– Не надо, садж! Я только переписал... сделал заметки... Я все тебе принесу. Все...
– Смотри у меня!
Лабранца повернулась идти, потом остановилась.
– Когда прибудут гости, размести их в Восточном крыле.
И она направилась во Дворец.
46
Гвин не отказалась бы остаться в доме для приезжих до конца своих дней. Бассейн с водой, поступавшей из естественного горячего источника, мягкие постели, вкусная еда, которую подавали почтительные слуги, – все это заставило ее заново осознать, какой тяжелый путь позади. А впереди ждала зловещая Лабранца Ламит, и потом долгое возвращение домой в Тарнскую Долину. Ни то ни другое не обещало ничего приятного. Сам дом, в котором их поместили, был примитивной избой, сложенной из цельных бревен, но это Гвин не пугало. Тибал объяснил ей, что здания времен Империи рухнули вскоре после того, как рухнула Империя. И вообще в Рарагаше часто рушатся дома.
Когда путники собрались во дворе и к ним вывели лошадей, они поняли, что и лошади хорошо отдохнули за ночь. Они были вычищены, и им, видимо, дали вволю овса. Даже Утренняя Звезда игриво пританцовывала. Во дворе раздавался стук копыт и окрики мужчин, но ни люди, ни лошади всерьез друг на друга не сердились.
Гвин собралась было сесть в седло, но тут ее за руку схватила Джасбур:
– Ордур куда-то исчез!
– Да? Когда?
– Ночью. Взял одну из ваших лошадей. Убью проклятого!
Гвин с трудом удержалась от улыбки. Джасбур стала необыкновенно привлекательной молодой женщиной, но вела себя, как ревнивая дурнушка. У нее было изящное и сильное сложение танцовщицы, черные огненные глаза и отливающие синевой волосы, но ей не хватало уверенности, присущей красивой женщине. Она не умела играть роль красавицы – да это и неудивительно, ведь она вполне могла через неделю превратиться в кулачного бойца.
– Думаешь, он поехал к Лабранце, чтобы вместе строить против нас козни?
Джасбур такая идея явно не приходила в голову. Она подумала и сказала:
– Я-то считала, что он сбежал к другой женщине.
– Зачем – когда у него есть такая красотка?
Джасбур повеселела.
– Спасибо, – сказала она, охорашиваясь. – Действительно, зачем? У нас все было так хорошо.
– Вот ты где, Гвин! – воскликнул Тибал, подходя с лошадью на поводу. – Какое отличное утро! Хочешь, я буду твоим гидом по Рарагашу?
– Конечно, хочу.
Гвин доверяла долговязому шуулграту так, как никогда бы не доверилась Ордуру, какое бы обличье он ни принял. Веселый и легкий в обращении, Тибал сам по себе был ей симпатичен. Кроме того, она считала, что раз шуулграты не смеют раскрывать известное им будущее, им нет смысла заниматься интригами.
Тибал лукаво ухмыльнулся:
– Мне надо сказать тебе что-то важное, предупредить тебя.
– Что это с тобой? Нарушил обет молчания? Ну говори.
– После – особой спешки нет. А где наш благородный Обновитель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69