Если даже сигнал и засекут, то он никому понятен не будет. А если системе контроля каким-то чудом удастся перехватить и сам, постоянно двигающийся миниатюрный передатчик, то это им тоже не даст малейших намёков на владельцев последнего "жужжания" техники. С момента получения сигнала, Алоис должен будет в течении недели появляться возле одной из городских свалок мусора, где они меня нашли в своё время. Я тогда был в невменяемом состоянии, но ребята мне точно указали это место на карте. А уж проследить за Алоисом, и тщательно осмотреться перед встречей на местности, мне не составит особого труда. Городок мне тоже был прекрасно знаком.
Уже наученный горьким опытом своих безрассудных похождений не Датарге, я не стал ужинать в ресторане, а заказал всё желаемое через проводника. Принял душ, внимательно рассматривая крепко спящего Бульку и гадая: сколько времени я ещё буду таскать его на спине? Хотя почти всё остальное время я о нём не помнил, словно он сросся со мной и стал обычным утолщением на моей коже. Что меня не вполне устраивало, хотелось бы всё-таки освободиться от непонятного подарка. Но что поделаешь: приходилось ждать пробуждения и дальнейших "инструкций". А пока хотелось быстрей поужинать и хорошенько выспаться.
К сожалению, официант, доставивший в моё купе ужин на тележке, сразу вызвал своим видом смутные подозрения. Да ещё неприятным, прожигающим взглядом и глухим, замогильным голосом. Пожелав мне приятного аппетита, он только лишил меня последнего. Не дав насладиться шикарно приготовленным ужином. Когда он забрал тележку, мои подозрения ещё больше усилились, доведя меня до продолжительной бессонницы. Пришлось вначале отбросить мысль немедленно выпрыгнуть с поезда. Который нёсся, кстати, со скоростью восьмисот километров в час. А потом занялся усиленным аутотренингом, поглядывая на проносящиеся за окном пейзажи, освещённые розовым светом средней интенсивности. Ночные отражатели справлялись с освещением ночной стороны планеты превосходно. Лишь кое-где сияли гирлянды или совокупления электрических огней.
"Ну мало ли какой неприятной внешностью могут обладать различные индивидуумы? Пусть он и официант! Стоит ли из-за этого впадать в панику?" Так пытался я себя успокоить, прислушиваясь к гулу двигателей и шелесту магнитной подушки. Ведь всё равно: покинуть поезд на ходу я не могу. Посовещавшись с помощью краберов с товарищами, мне таки удалось заснуть. Тем более что у тех всё двигалось по плану, без малейших задоринок.
Утром я прибыл в город Зулисон, самый крупный промышленный город юго-западного побережья. Здесь мне необходимо было сделать смену направления, сбить, так сказать, гипотетических преследователей со следа. Не дающее мне покоя воспоминание о подозрительном официанте, заставило утроить петляющий маршрут по улицам и, как минимум, удвоить бдительность. Через несколько часов я уже взлетел на такси флайере, покидая Зулисон. А ещё через шесть часов въехал на туристическом автобусе в городок Манмоут. Хорошо всё-таки, когда ты дома! И когда тебе знакома каждая дорожка в твоём саду! И невозможно заблудиться даже в соседнем лесу, который ты давно исходил вдоль и поперек.
Я с напряжением в глазах выискивал изменения по пути, улавливал старое и знакомое. Хотя по моему внутреннему календарю я был на Оилтоне совсем недавно: буквально пару недель назад. Иногда казалось, что я его и не покидал… Если бы только не яркие воспоминания о Земле, дорога оттуда сюда, и горькие сцены в моей памяти с ранеными товарищами.
Манмоут я знал очень хорошо. Даже слишком. Во времена путча здесь находилась одна из наших баз с оружием, и мне часто доводилось мотаться сюда со Старого Квартала. Поэтому я не сильно то оглядывался и назад в попытках заметить слежку. А сразу направился на искомое место. Моя поспешность не оказалась напрасной. Поданные нами накануне сигналы дошли до Алоиса без помех, и он подготовил вполне убедительный намёк, как его отыскать.
И сделал это очень просто. По обширному пустырю равномерными кругами ходил бойкий парнишка лет одиннадцати и гордо держал над собой плакат с чёткой надписью: "Потеряны щитки белого бронтозавра! Нашедших ждёт солидное вознаграждение!" И внизу номер обычного телефона.
Для любого парня из моей команды щитки белого бронтозавра всегда ассоциировались в памяти именно с Алоисом. Так как именно он, найдя эти редчайшие природные раритеты, приспособил их вместо нагрудных доспехов. И было от чего: щитки не уступали в крепости лучшим бронежилетам! Вот только бедный Алоис не знал, что под воздействием обыкновенной воды щитки превращаются в жидкий клей, разъедающий всё на своём пути. И поплатился за это почти всей амуницией, одеждой и несколькими кусками оторванной от тела кожи. А мы в тот момент уходили от погони, по бесплодной пустыне и очень нуждались в каждой мелочи. Хоть поначалу даже обрадовались сильнейшему ливню. Такому редкому гостю среди раскаленных песков планеты Нирвана. Это мы уже потом узнали, что от ядовитого клея не страдает только кожа белого бронтозавра. А в тот момент, под ливнем, мы и насмеялись и намучились: отковыривая ножами от Алоиса куски клея вместе с одеждой и кожей. Мало того, когда мы добрались до одного из городов Нирваны, нас пытались растерзать местные жители. Якобы за то, что мы чуть не до смерти замучили их собрата по цвету кожи. Ещё бы: наш товарищ со своей чёрной кожей и белыми бинтами смотрелся как захваченный в кровавой схватке повстанец. А на Нирване жило в основном только негроидное население.
Так что если кто-либо в нашей команде начинал заниматься ненужным рационализаторством, его всегда осаживали напутствием: "Ты бы лучше с Алоисом посоветовался! Уж он то точно знает: куда и как щитки прикрутить!"
На пустырь я даже не заходил, промелькнув только по самому краешку. И зайдя в первое же укромное место, позвонил их настенного телефона-автомата. На том конце провода, ничего не расспрашивая, приказали ждать, и минуты две я нервно переминался с ноги на ногу. Но вот в трубке раздались покашливания, и кто-то спросил:
- Вы по поводу объявления? - голос мне показался полностью незнакомым.
- Да. Я нашёл два щитка в прекрасном состоянии. Правда, у одного из них слегка намок уголок…
- В таком случае они мне не подходят! - но интонации голоса чуть изменились и стали вполне узнаваемыми. - Я, в своё время, как раз такой уголок дольше всего выковыривал из по своей кожи!
- Ладно, тогда берите один щиток!
- Не знаю…, - на том конце трубки задумались. - А с кем это я разговариваю?
- И не стыдно?! Раньше ты всегда радовался моим звонкам!
- Так то когда было. Я уже старый и слабый негр: плохо и вижу, и слышу…
Я чуть не зафыркал в трубку от смеха: ведь "старому негру" только стукнуло тридцать два года. Но вовремя спохватился и продолжил игру:
- Конечно, наши годы уже не те…! Я вот сам недавно из больницы еле выкарабкался. Так врачи пугали, что через месяц у меня снова осложнения начнутся. Опять грозятся операцию делать…
- Понятно. Но хоть стаканчик выпьешь? Заходи, я поставлю!
- А где ты сейчас?
- В закусочной "Колбаски тёти Руфи"! Только поспеши: я буду через двадцать минут уходить!
- Жаль! Не успею я, далековато! - по нашим кодовым сигналам это значило, что я как раз успею за пять минут до его выхода. А потом пойду за ним как "хвост". - Давай уж завтра встретимся: я подойду чуть раньше.
- Согласен, буду ждать! - и в трубке раздались сигналы отбоя.
Я не спеша, обошел вокруг нужного квартала и ровно через пятнадцать минут уже находился напротив искомой закусочной. А ещё через пять минут вышел Алоис. Действительно, полностью загримированный под старика. В руках он держал сучковатую палку, и опирался на неё всем слабым дрожащим телом. Походку имел дёргающуюся, фигуру сгорбленную. На черной, лоснящейся физиономии не бритые волосы лохматились непонятными островками запущенности и старости.
Алоис скользнул по мне равнодушным взглядом, видимо узнал сразу: потому как на улице кроме меня было всего человек двадцать. И поспешно заковылял в один из ближайших переулков. В том же темпе я и последовал за ним на определённом расстоянии. Никто кроме меня не проявил лишнего внимании к несчастному старикану. Наоборот: я вызывал больший интерес. Чем дальше мы заходили в лабиринт запутанных улочек, там больше ускорялось наше движение. И уже чуть ли не забежав за один из поворотов, я с удивлением уставился на глухой тупик.
- Сюда! - раздался голос у меня над головой и тут же две разноцветные руки опустились вниз из раскрытого окна. В полумраке между рамами виднелись улыбающиеся лица Алоиса и одного из его помощников. Мощным рывком они подняли моё тело вовнутрь и тут же плотно закрыли все ставни и створки окон. В полной темноте мы спустились по лестницам на три этажа вниз, и только там зажёгся яркий свет. Мы с Алоисом обнялись со всей силы:
- Наконец-то! - восклицал он. - Я тут уже чуть мозгами не поехал! Томлюсь в неведении! Умираю от скуки и тоски! Сто раз проклял себя за то, что согласился здесь остаться! Лучше бы я с вами подался, чем здесь клоуна из себя строить!
- Ну не скажи! Там нам тоже не сладко пришлось!
- А ты как?! Вижу: в полном здравии?!
- Как огурчик! - но тут лицо моё помрачнело. - А вот ребят немного поцарапало: Гарольд и Армата в госпиталях жирок нагуливают! Но скоро будут здесь! - я поздоровался и с помощником Алоиса, которого звали Ульрих, и который тут же отправился по спешному делу. Ульрих когда-то прославился невероятной рассеянностью, за что и был выдворен из моего Дивизиона. Немного спорная личность, что бы стать членом нашей команды, но выбирать не приходилось. Тем более что у Алоиса он работал отменно.
- Потом тебе расскажу о причине спешки, - пояснил Алоис. - Давай, быстрей рассказывай: что вы, как и где?!
- Э нет, голубчик, - возразил я. - Это я к тебе пришёл за сведениями! И они мне нужней, чем тебе рассказы о наших приключениях.
- Хорошо! Новостей накопилась масса! Только вот с каких начинать: с хороших или плохих?
- Давай с плохих! - тут же ответил я. На что Алоис тяжело вздохнул и отправился в сторону ванной комнаты. Делая приглашающий жест рукой:
- Тогда это - надолго! И поэтому предлагаю по ходу моего рассказа хоть немного добавить приятного: у нас здесь сауна и мы будем прогревать свои старые кости. Ты б только знал: как мне надоело притворяться таким, каким ты сейчас меня видишь!
- Почему же ты не выбрал себе роль интеллигента врача?
- Она у меня по пятницам и субботам…
- Надо же! Или твою любимую роль журналиста?
- Журналистом я подрабатываю по средам и воскресеньям…
- Во даёт! - я наблюдал, как Алоис ловко сдирает со своего лица наклеенные бороду и усы. - И он ещё говорит, что умирает от скуки и тоски!
- Я бы на тебя посмотрел…, - проворчал он, уже полностью раздетый и открывающий дверь сауны. Оттуда так и дохнуло раскалённым жаром. - Заходи сюда, командир! Сейчас я тебе напомню теплые пески нирванской пустыни!
Тяжело вздохнув, в предчувствии дурных новостей, я поспешил вскочить внутрь и плотно закрыть за собой дверь.
И на меня лавиной обрушился поток информации. Нужной, полезной. срочной, важной, интересной и весьма личного характера. О последней я спросил весьма коротко:
- За прошедшие полтора года принцесса была замечена в каких-либо интимных связях с мужчинами?
- Утверждать категорически не берусь, - Алоис понимающе улыбнулся, - Но ни малейшего повода для твоей ревности принцесса не дала. Тем более - с мужчинами.
- Не понял?! - только не хватало мне услышать о смене половой ориентации моей возлюбленной.
- Да нет, скорей всего - это не то, что ты подумал. Полгода Патрисия занималась тотальным розыском врагов и предателей, прослеживанием и зачисткой всех твоих контактов, явок и старых друзей. От такой нагрузки кто угодно может сломаться. Но она только больше озлоблялась. А в свободное время чрезмерно увлекалась физическим усовершенствованием. Довела своё тело почти до полного изнеможения. Тогда то и вмешался император, её брат Януш. Он нашёл где-то для неё учительницу музыки и танцев и просто заставил свою сестру переключиться на музыкальное совершенствование. Да и тело, по его словам не должно напоминать комок мышц и мускулов. Особенно у женщины. Сам понимаешь, такой заботы о Патрисии не ожидала от Януша Второго, в первую очередь, и она сама. Потому то и согласилась. Учительница оказалась на редкость талантливой в плане наставничества и очень много времени стала проводить во дворце. Мне кажется, они даже подружились. И весь последний год характер принцессы претерпел положительные изменения. Она стала женственней, рассудительней и спокойней. Злые языки есть везде и всегда: не преминули пройтись насчёт этой дружбы. Называя учительницу не иначе, как "новая фаворитка". Хоть и говорили это весьма тихо и с оглядкой. Но я уверен: Патрисии занятия музыкой и танцами пошли только на пользу и не стоит даже прислуживаться к досужим сплетням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Уже наученный горьким опытом своих безрассудных похождений не Датарге, я не стал ужинать в ресторане, а заказал всё желаемое через проводника. Принял душ, внимательно рассматривая крепко спящего Бульку и гадая: сколько времени я ещё буду таскать его на спине? Хотя почти всё остальное время я о нём не помнил, словно он сросся со мной и стал обычным утолщением на моей коже. Что меня не вполне устраивало, хотелось бы всё-таки освободиться от непонятного подарка. Но что поделаешь: приходилось ждать пробуждения и дальнейших "инструкций". А пока хотелось быстрей поужинать и хорошенько выспаться.
К сожалению, официант, доставивший в моё купе ужин на тележке, сразу вызвал своим видом смутные подозрения. Да ещё неприятным, прожигающим взглядом и глухим, замогильным голосом. Пожелав мне приятного аппетита, он только лишил меня последнего. Не дав насладиться шикарно приготовленным ужином. Когда он забрал тележку, мои подозрения ещё больше усилились, доведя меня до продолжительной бессонницы. Пришлось вначале отбросить мысль немедленно выпрыгнуть с поезда. Который нёсся, кстати, со скоростью восьмисот километров в час. А потом занялся усиленным аутотренингом, поглядывая на проносящиеся за окном пейзажи, освещённые розовым светом средней интенсивности. Ночные отражатели справлялись с освещением ночной стороны планеты превосходно. Лишь кое-где сияли гирлянды или совокупления электрических огней.
"Ну мало ли какой неприятной внешностью могут обладать различные индивидуумы? Пусть он и официант! Стоит ли из-за этого впадать в панику?" Так пытался я себя успокоить, прислушиваясь к гулу двигателей и шелесту магнитной подушки. Ведь всё равно: покинуть поезд на ходу я не могу. Посовещавшись с помощью краберов с товарищами, мне таки удалось заснуть. Тем более что у тех всё двигалось по плану, без малейших задоринок.
Утром я прибыл в город Зулисон, самый крупный промышленный город юго-западного побережья. Здесь мне необходимо было сделать смену направления, сбить, так сказать, гипотетических преследователей со следа. Не дающее мне покоя воспоминание о подозрительном официанте, заставило утроить петляющий маршрут по улицам и, как минимум, удвоить бдительность. Через несколько часов я уже взлетел на такси флайере, покидая Зулисон. А ещё через шесть часов въехал на туристическом автобусе в городок Манмоут. Хорошо всё-таки, когда ты дома! И когда тебе знакома каждая дорожка в твоём саду! И невозможно заблудиться даже в соседнем лесу, который ты давно исходил вдоль и поперек.
Я с напряжением в глазах выискивал изменения по пути, улавливал старое и знакомое. Хотя по моему внутреннему календарю я был на Оилтоне совсем недавно: буквально пару недель назад. Иногда казалось, что я его и не покидал… Если бы только не яркие воспоминания о Земле, дорога оттуда сюда, и горькие сцены в моей памяти с ранеными товарищами.
Манмоут я знал очень хорошо. Даже слишком. Во времена путча здесь находилась одна из наших баз с оружием, и мне часто доводилось мотаться сюда со Старого Квартала. Поэтому я не сильно то оглядывался и назад в попытках заметить слежку. А сразу направился на искомое место. Моя поспешность не оказалась напрасной. Поданные нами накануне сигналы дошли до Алоиса без помех, и он подготовил вполне убедительный намёк, как его отыскать.
И сделал это очень просто. По обширному пустырю равномерными кругами ходил бойкий парнишка лет одиннадцати и гордо держал над собой плакат с чёткой надписью: "Потеряны щитки белого бронтозавра! Нашедших ждёт солидное вознаграждение!" И внизу номер обычного телефона.
Для любого парня из моей команды щитки белого бронтозавра всегда ассоциировались в памяти именно с Алоисом. Так как именно он, найдя эти редчайшие природные раритеты, приспособил их вместо нагрудных доспехов. И было от чего: щитки не уступали в крепости лучшим бронежилетам! Вот только бедный Алоис не знал, что под воздействием обыкновенной воды щитки превращаются в жидкий клей, разъедающий всё на своём пути. И поплатился за это почти всей амуницией, одеждой и несколькими кусками оторванной от тела кожи. А мы в тот момент уходили от погони, по бесплодной пустыне и очень нуждались в каждой мелочи. Хоть поначалу даже обрадовались сильнейшему ливню. Такому редкому гостю среди раскаленных песков планеты Нирвана. Это мы уже потом узнали, что от ядовитого клея не страдает только кожа белого бронтозавра. А в тот момент, под ливнем, мы и насмеялись и намучились: отковыривая ножами от Алоиса куски клея вместе с одеждой и кожей. Мало того, когда мы добрались до одного из городов Нирваны, нас пытались растерзать местные жители. Якобы за то, что мы чуть не до смерти замучили их собрата по цвету кожи. Ещё бы: наш товарищ со своей чёрной кожей и белыми бинтами смотрелся как захваченный в кровавой схватке повстанец. А на Нирване жило в основном только негроидное население.
Так что если кто-либо в нашей команде начинал заниматься ненужным рационализаторством, его всегда осаживали напутствием: "Ты бы лучше с Алоисом посоветовался! Уж он то точно знает: куда и как щитки прикрутить!"
На пустырь я даже не заходил, промелькнув только по самому краешку. И зайдя в первое же укромное место, позвонил их настенного телефона-автомата. На том конце провода, ничего не расспрашивая, приказали ждать, и минуты две я нервно переминался с ноги на ногу. Но вот в трубке раздались покашливания, и кто-то спросил:
- Вы по поводу объявления? - голос мне показался полностью незнакомым.
- Да. Я нашёл два щитка в прекрасном состоянии. Правда, у одного из них слегка намок уголок…
- В таком случае они мне не подходят! - но интонации голоса чуть изменились и стали вполне узнаваемыми. - Я, в своё время, как раз такой уголок дольше всего выковыривал из по своей кожи!
- Ладно, тогда берите один щиток!
- Не знаю…, - на том конце трубки задумались. - А с кем это я разговариваю?
- И не стыдно?! Раньше ты всегда радовался моим звонкам!
- Так то когда было. Я уже старый и слабый негр: плохо и вижу, и слышу…
Я чуть не зафыркал в трубку от смеха: ведь "старому негру" только стукнуло тридцать два года. Но вовремя спохватился и продолжил игру:
- Конечно, наши годы уже не те…! Я вот сам недавно из больницы еле выкарабкался. Так врачи пугали, что через месяц у меня снова осложнения начнутся. Опять грозятся операцию делать…
- Понятно. Но хоть стаканчик выпьешь? Заходи, я поставлю!
- А где ты сейчас?
- В закусочной "Колбаски тёти Руфи"! Только поспеши: я буду через двадцать минут уходить!
- Жаль! Не успею я, далековато! - по нашим кодовым сигналам это значило, что я как раз успею за пять минут до его выхода. А потом пойду за ним как "хвост". - Давай уж завтра встретимся: я подойду чуть раньше.
- Согласен, буду ждать! - и в трубке раздались сигналы отбоя.
Я не спеша, обошел вокруг нужного квартала и ровно через пятнадцать минут уже находился напротив искомой закусочной. А ещё через пять минут вышел Алоис. Действительно, полностью загримированный под старика. В руках он держал сучковатую палку, и опирался на неё всем слабым дрожащим телом. Походку имел дёргающуюся, фигуру сгорбленную. На черной, лоснящейся физиономии не бритые волосы лохматились непонятными островками запущенности и старости.
Алоис скользнул по мне равнодушным взглядом, видимо узнал сразу: потому как на улице кроме меня было всего человек двадцать. И поспешно заковылял в один из ближайших переулков. В том же темпе я и последовал за ним на определённом расстоянии. Никто кроме меня не проявил лишнего внимании к несчастному старикану. Наоборот: я вызывал больший интерес. Чем дальше мы заходили в лабиринт запутанных улочек, там больше ускорялось наше движение. И уже чуть ли не забежав за один из поворотов, я с удивлением уставился на глухой тупик.
- Сюда! - раздался голос у меня над головой и тут же две разноцветные руки опустились вниз из раскрытого окна. В полумраке между рамами виднелись улыбающиеся лица Алоиса и одного из его помощников. Мощным рывком они подняли моё тело вовнутрь и тут же плотно закрыли все ставни и створки окон. В полной темноте мы спустились по лестницам на три этажа вниз, и только там зажёгся яркий свет. Мы с Алоисом обнялись со всей силы:
- Наконец-то! - восклицал он. - Я тут уже чуть мозгами не поехал! Томлюсь в неведении! Умираю от скуки и тоски! Сто раз проклял себя за то, что согласился здесь остаться! Лучше бы я с вами подался, чем здесь клоуна из себя строить!
- Ну не скажи! Там нам тоже не сладко пришлось!
- А ты как?! Вижу: в полном здравии?!
- Как огурчик! - но тут лицо моё помрачнело. - А вот ребят немного поцарапало: Гарольд и Армата в госпиталях жирок нагуливают! Но скоро будут здесь! - я поздоровался и с помощником Алоиса, которого звали Ульрих, и который тут же отправился по спешному делу. Ульрих когда-то прославился невероятной рассеянностью, за что и был выдворен из моего Дивизиона. Немного спорная личность, что бы стать членом нашей команды, но выбирать не приходилось. Тем более что у Алоиса он работал отменно.
- Потом тебе расскажу о причине спешки, - пояснил Алоис. - Давай, быстрей рассказывай: что вы, как и где?!
- Э нет, голубчик, - возразил я. - Это я к тебе пришёл за сведениями! И они мне нужней, чем тебе рассказы о наших приключениях.
- Хорошо! Новостей накопилась масса! Только вот с каких начинать: с хороших или плохих?
- Давай с плохих! - тут же ответил я. На что Алоис тяжело вздохнул и отправился в сторону ванной комнаты. Делая приглашающий жест рукой:
- Тогда это - надолго! И поэтому предлагаю по ходу моего рассказа хоть немного добавить приятного: у нас здесь сауна и мы будем прогревать свои старые кости. Ты б только знал: как мне надоело притворяться таким, каким ты сейчас меня видишь!
- Почему же ты не выбрал себе роль интеллигента врача?
- Она у меня по пятницам и субботам…
- Надо же! Или твою любимую роль журналиста?
- Журналистом я подрабатываю по средам и воскресеньям…
- Во даёт! - я наблюдал, как Алоис ловко сдирает со своего лица наклеенные бороду и усы. - И он ещё говорит, что умирает от скуки и тоски!
- Я бы на тебя посмотрел…, - проворчал он, уже полностью раздетый и открывающий дверь сауны. Оттуда так и дохнуло раскалённым жаром. - Заходи сюда, командир! Сейчас я тебе напомню теплые пески нирванской пустыни!
Тяжело вздохнув, в предчувствии дурных новостей, я поспешил вскочить внутрь и плотно закрыть за собой дверь.
И на меня лавиной обрушился поток информации. Нужной, полезной. срочной, важной, интересной и весьма личного характера. О последней я спросил весьма коротко:
- За прошедшие полтора года принцесса была замечена в каких-либо интимных связях с мужчинами?
- Утверждать категорически не берусь, - Алоис понимающе улыбнулся, - Но ни малейшего повода для твоей ревности принцесса не дала. Тем более - с мужчинами.
- Не понял?! - только не хватало мне услышать о смене половой ориентации моей возлюбленной.
- Да нет, скорей всего - это не то, что ты подумал. Полгода Патрисия занималась тотальным розыском врагов и предателей, прослеживанием и зачисткой всех твоих контактов, явок и старых друзей. От такой нагрузки кто угодно может сломаться. Но она только больше озлоблялась. А в свободное время чрезмерно увлекалась физическим усовершенствованием. Довела своё тело почти до полного изнеможения. Тогда то и вмешался император, её брат Януш. Он нашёл где-то для неё учительницу музыки и танцев и просто заставил свою сестру переключиться на музыкальное совершенствование. Да и тело, по его словам не должно напоминать комок мышц и мускулов. Особенно у женщины. Сам понимаешь, такой заботы о Патрисии не ожидала от Януша Второго, в первую очередь, и она сама. Потому то и согласилась. Учительница оказалась на редкость талантливой в плане наставничества и очень много времени стала проводить во дворце. Мне кажется, они даже подружились. И весь последний год характер принцессы претерпел положительные изменения. Она стала женственней, рассудительней и спокойней. Злые языки есть везде и всегда: не преминули пройтись насчёт этой дружбы. Называя учительницу не иначе, как "новая фаворитка". Хоть и говорили это весьма тихо и с оглядкой. Но я уверен: Патрисии занятия музыкой и танцами пошли только на пользу и не стоит даже прислуживаться к досужим сплетням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144