Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но всё про-шло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капи-тана уже холодил мою шею возле уха:
- Что ты с ней сделал?!
- Уже всё хорошо! - говорю. - Через полчаса она придет в себя, и сама расскажет о своём самочувствии. Гарантий в таких делах не дают, уж больно случай запущенный. Надо было это делать в первый же день после повреж-дения. Но мне кажется, она поправится.
Убрала она меч и говорит лекарю:
- Ждите меня в госпитале и глаз с него не спускай!
А того долго упрашивать не надо. Только и всего: глаз не спускать?! Сели мы у него в кабинете напротив друг друга, да и приговорили две бу-тылки отличного пойла, которым он меня вначале угощал. Запрета ведь не было. Пытался я у него узнать об их житье-бытье, да не успели мы напиться, как следует: через час к нам капитан заявилась. И лекарю так грозно:
- Ты бы только пил! Совсем тебе спиртное доверять нельзя!
- Так ведь это в медицинских целях! - оправдывается тот.
- В медицинских целях надо учиться спасать людей, а не напиваться как скотина за один час!
- Да мы с коллегой совершенно трезвы! - попытался и я вставить сло-вечко. Тут уже и мне досталось:
- Рабы должна молчать, пока их не спросят! Понял!?
- Так точно! Виноват! Исправлюсь! - а что мне ещё оставалось делать?
- Твоё счастье, что сестра чувствует себя лучше. Проснулась, попила. Мы её перенесли в каюту. Говорит, что, будто под катком побывала, все соки из неё выжали. Но резкие боли прошли. Затем сразу заснула. Посмотрим до утра, будут ли положительные сдвиги.
Но нам с лекарем и так уже всё стало ясно: дело идёт на поправку! Мы даже хлопнули друг друга по ладоням на радостях. И он стал меня хвалить:
- Я сразу увидел в этом парне талант! Он настоящий специалист! И руки у него золотые: каждую слабину в организме чувствует! Заслужил хороший обед и отдых!
- Обед? - капитал с сарказмом хмыкнула. - Покормить, конечно, надо! А вот отдыхать ему ещё рано: пусть и мне мои старые ушибы полечит. Завтра продадим его по хорошей цене, когда ещё к такому массажисту попаду. Да-вай лекарь тащи побольше еды в сауну. Мы тебя там подождем.
Поели мы очень существенно! И такие блюда! Видимо и кок здесь имеет все права называться лучшим. Затем лекарь удалился вроде как за спиртным, а я при-ступил к массажу. А минут через сорок капитан вывернулась на спину и с ехидством констатировала:
- А ты ведь совсем не толстый! Это просто твои мускулы обвисают, когда расслабленны.
Гарольд замолчал, и целую минуту не раздавалось и звука. Первым не выдержал Армата:
- А дальше? - рассказчик хмыкнул и тяжело вздохнул:
- А дальше всё было как в сказке! Волнительно, долго и прекрасно! Ради таких событий следует делать паузы в любых приключениях.
- А царапины, откуда? - выдал свою заинтересованность и Николя.
- В каждой сказке есть конец, - резюмировал Гарольд. - И не всегда сча-стливый. Думал, Нина крепко спит, и решил заглянуть в какую-то книгу с кожаным переплётом, лежавшую под прикроватной тумбочкой. Даже предположить не мог реакции капитана. Она мне чуть глаза не выцарапала, от меча её под кровать пришлось пря-таться, а в конце выставила меня голого из своей каюты и вышвырнула за мной мою одежду. Под смех нескольких козлов меня сюда и привели. И чего она так разъярилась? Я тоже хорош - в такой мелочи прокололся! Грамотным прикинулся! А жаль, хороший шанс упустил!
- Так её Нина зовут? Очень красивое имя, - обрадовался Армата. - Как у моей мамы!
- Не вижу поводов для радости, - с тоской в голосе сказал Гарольд. И Малыш его поддержал, пропев строчку из оперы на новый манер:
- Что Нина завтра нам гото-о-вит?!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

"ХАОС"
Ужин нам принесли, когда корабль полностью прекратил своё движение. Видимо мы зашли в порт или хорошо защищённую гавань, так как не ощущалось даже малейшей качки. После долгой темноты, включённый свет казался неимоверно ярким, но мы сразу рассмотрели наших предыдущих посетителей. Двое всё так же держали нас под прицелом, а третий скрупулёзно проверил наручники. Хоть и личики у всех были грубые и не вызывали особой симпатии, но явно чувствовалось некое к нам расположение. Грех было не попытаться выведать хоть какую-либо информацию. А разносящий пайки вообще не прочь был с нами побеседовать. Он то и начал с вопросов:
- Ты чем это кэпа так разозлил? - он уставился на Гарольда и упёр руки в бока. - Весь экипаж на авральных работах!
- Да ничем…, - мой друг удивлённо пожал плечами и признался: - Хотел книжку старую полистать, за это и поплатился…
- А с доктором ты как расстался?
- В каком смысле? - не понял Гарольд.
- Подрался ты с ним, что ли?
- Ещё чего?! Расстались мы лучшими друзьями! И выпили вместе!
- А почему же у него синяк свежий под глазом? - допытывался пират.
- Откуда мне знать? Я его видел в полном здравии.
- Странно…, - протянул раздававший нам провиант и переглянулся с остальными своими товарищами. - Видать попал кому под горячую руку…
- Ребята! - как можно более дружественней начал Малыш. - Вы бы нам не обрисовали, что нас ждёт впереди? Хотя бы кратко, в двух словах.
- Если кратко, то большие трудности! Из-за того, что ваш автомобиль утонул, за вас попытаются выручить как можно больше деньжат. А это возможно только в двух вариантах. Первый: вас будут выставлять на гладиаторских боях, а там долго не живут. И второй: набить рабам цену какими-то большими знаниями современных технологий или вооружений. Тогда вас купят в лаборатории или на заводы. Или министерство обороны. А там жизнь вполне сносная. И быстрее можно стать свободным.
Впервые за всё время плена заговорил Цой Тан:
- Надеюсь, здесь нуждаются в специалистах по ведению подводного хозяйства? Я умею выращивать любые водоросли, разводить колонии моллюсков и другую полезную живность.
- Не смеши нас! Кому нужны твои моллюски? Нас от продуктов моря и так тошнит!
- А гладиатор после победы тоже становится свободным? - оживился Гарольд. - У меня кулак сильный! Могу драться целый день!
- Ха! - засмеялся пират, и его поддержали трое других. - Раб-гладиатор частенько обретает свободу только после своей смерти. А до того очень долго принадлежит хозяину. Хотя есть много случаев, когда и им была дарована свобода. Один из таких случаев сбор средств на выкуп болельщиками. Другой - вольная от хозяина. Третий - особые условия боя. Вашему пацану вчера повезло, он как раз попал под один такой закон. И, между прочим, он что, всегда так силён в поединках?
- Честно говоря, он только и умел, что ножами кидаться, - стал объяснять Гарольд. - А в драке слабоват до неприличия. Первый поединок - настоящее чудо. Хоть парень с нами всего полгода, но привыкли к нему. А тут такое для него испытание. Думал всё, хана нашему компаньону. Да и брат к нему тянется. Он хоть и больной, а добрых людей чувствует.
- Здесь добрые долго не живут…, - проворчал пират, уже подходя к двери. Затем обернулся и снова обратился к Гарри: - А тебе тоже не позавидуешь…
- Чего так? - беззаботно спросил мой друг.
- Мы уже в порту и заправляет здесь один…, гм…, человек. Очень неравнодушный к нашему капитану. И очень опасный противник! - он переглянулся со своими товарищами, и те поддержали его молчанием. - И ты вряд ли избежишь его внимания. Наш тебе совет: не оказывайся на его пути. Хотя я тебе уже говорил, что буду ставить на тебя. Да и многие наши ребята рискнут капиталами в вашем поединке. Если он состоится…
- А вы знаете, я вам тоже дам один совет! - мой "брат" забрал у меня хлеб, который я начал жевать с упаковкой, освободил его от пластика и опять сунул в руки. - Только скажите: есть у вас паузы между раундами?
- Да. Особенно в важных боях и наиболее посещаемых.
- Тогда обещаю вам продержаться первый раунд и сделать вид, что мне не справиться с соперником. Но потом я его завалю. Поставите в перерыве и утроите выигрыш. Здорово?
- У нас говорят: дурак в мечтах богатеет. А мы мечтать, не любим. Да и ты того…, гм…, человека ещё не видел.
- Всё равно: не забудьте. Раз уж вам денег на меня не жалко.
Пираты ушли, а мы продолжили ужин в некоторой задумчивости. Малыш попытался пошутить:
- За свою любовь иногда приходится бороться!
- Да пошёл ты! - беззлобно отозвался Гарольд. - Какая там может быть любовь? Шлюха как шлюха. Только с большими амбициями. Попала на голодного мужика, да и только.
Я сидел напротив него и сосредоточенно жевал хлеб, но глаза то я его видел! И его глаза мне не понравились: была в них какая-то непонятная тоска. И даже сквозила некая растерянность. Или может мне показалось?
Продолжительное время нас не трогали. Так как в полной темноте нечем больше заняться, как прощупывать свои наручники или трепаться, то мы решили отоспаться. Про запас, для лучшей сохранности бодрого настроения. Хотя последними из всех заснули наверняка я с Гарри. Он шептал мне на самое ухо о событиях, которые произошли со мной и с ребятами за последнее время. И событий было порядочно. Вначале я слушал очень внимательно, но потом сон всё-таки сморил то ли меня, то ли моего друга. Не помню, кто уснул первым.
Часов никому из нас не оставили, поэтому, когда опять неожиданно зажёгся свет, мы подумали, что уже утро и наступила пора завтрака. Да и желудки говорили о том же. Но время шло, а дверь нашей общей камеры так и не открывалась. Так и напрашивалась мысль, что нас кто-то тщательно рассматривает. Естественно, мы все реагировали надлежащим образом: я испуганно вскрикивал и закрывал руками глаза, Гарольд меня успокаивал, ребята шутили или ворчали. Но постепенно мы успокоились и даже опять впали в некую дрёму. Свет так и не выключили и часа два мы старательно играли свои роли. Я лежал, скрутившись калачиком под боком у моего "брата" и иногда вздрагивал во сне. А он мне шептал успокаивающие слова.
Гарольд первым заметил приближение непонятного. А я уже услышал после того, как его грудная клетка напряглась и замерла. Откуда-то сверху раздавался противный, но очень осторожный скрип. Будто откручивали барашки на давно заржавевшем лючке или иллюминаторе. Затем какой-то люк всё-таки открылся, потому как Армата успел воскликнуть:
- Я вижу отверстие на потолке!
И сразу же за этим в нашу арестантскую камеру ухнула дымовая шашка. За ней вторая, почти одновременно с третьей. Не густой, и вначале даже прозрачный дым, стал заволакивать всё помещение. И сразу стало ясно, что наши жизни в опасности: едкая дымная смесь была явно нервнопаралитического действия. Не в силах подняться к двери из-за цепей и наручников ребята стали изо всех сил колотить, чем попало по полу и переборкам. Ведь только так мы могли привлечь к себе внимание охранников. Ибо если кто-то и хотел с нами расправиться, то только не они. Разве только они были в сговоре с пытающимися нас отравить злоумышленниками. Все уже стали задыхаться и надрывно кашлять, а помощь так и не приходила. Задерживать дыхание тоже не имело смысла, и ребята орали из последних сил. Один я забился головой под матрас и мычал нечто нечленораздельное. Если уж не могу чем-то помочь, то лучше притворяться до конца. Хотя в голове похоронным набатом крутилась только одна мысль: "Ведь мы никому не нужны мёртвыми!" Постепенно дым заполнил всё пространство, скрыв нас от взглядов возможных наблюдателей. Тогда я набрал как можно больше чистого воздуха из под матраса и задержал дыхание. Ребята прекратили всякое движение и не издавали больше ни звука, а я пытался держаться до последнего. Я ведь четыре минуты могу находиться под водой, и когда-то спасся этим от смерти. Но сейчас моё время, видимо, истекло. Я попытался ещё раз вздохнуть под матрасом, но горячий дым уже оказался и там. Он ворвался в мои истомлённые лёгкие адской смесью, и моё сознание отключилось.
В загробную жизнь я не верил, поэтому происходящее со мной очень удивило и преисполнило некоего величия. Моя душа поднималась из тёмного, вязкого мрака к мерцающему далеко вверху яркому свету. Своего тела я уже не чувствовал, догадываясь, что никогда больше не воспользуюсь бренной оболочкой. Зато я обрёл полную свободу своей сути и с увеличивающейся скоростью устремился вверх. И чем быстрей я поднимался, тем громче звучали трубные звуки чего-то величественного и таинственного. Мрак отступал, давая место светящемуся облаку, и моя внутренняя сущность ощутила благодатное тепло. Ещё одно мгновение и я увижу место, в которое перенеслась моя душа. Интересно, кого я там встречу? Первым, о ком я вспомнил, был Серджио. Раз он умер, то обязательно должен быть где-то здесь! Ослепительное сияние ворвалось в мой мозг и я увидел!
Увидел, что яркий свет исходил от низко висящей лампы. И услышал, что трубные звуки превратились в удовлетворённый человеческий голос:
- Наконец-то он зашевелил зрачками!
Чьё-то лицо низко склонилось надо мной. Захотелось спросить, где я и что со мной приключилось, но губы слиплись, а челюсти свело судорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144