Обстановка в доме была скудной, однако удобной и практичной. В комнате стоял длинный деревянный стол и большой набор самодельных кресел и стульев, отделанных красивой резьбой.
Все то время, что Белара занималась раной Камаля, она без устали расспрашивала о большом мире, из которого они пришли. Теперь инициативу в разговоре перехватил Эйджер, тщательно избегая скользких мест и стараясь не сказать ничего такого, что вовсе не нужно было знать жителям маленькой деревушки.
– Это ваши дети? – спросил Линан, воспользовавшись маленькой паузой в разговоре и показывая на ребятишек, спавших в колыбели.
– Моя старшая, Мира. А вторая – дочка Сибе. Сейчас она вместе с другими женщинами ушла на поиски пищи.
– А где все ваши мужчины? – задал он еще один вопрос. – Они собирают урожай?
Белара со странным выражением взглянула на Линана.
– В этом лесу едва ли можно что-то посеять, чтобы собрать урожай. Мужчины ушли рубить лес. Каждые полгода мы нанимаем быков из тех стад, что пасутся вокруг леса, для того, чтобы доставить готовые бревна к реке Орим, а там наш лес скупают торговцы и по реке сплавляют его в Спарро. Вырученные за лес деньги мы тратим на то, чем не можем обеспечить себя сами. Рыбу мы ловим в ручьях, когда удается, можем поймать кролика, и в лесу собираем все ягоды и корни, которые нам необходимы.
– Удивительно то, что до сих пор никто не вырубил хотя бы часть леса для посевов.
– Некоторые пытались это сделать, – со вздохом отозвалась Белара. – Но всякий раз случалось так, что вырубленные места снова зарастали деревьями, и это случалось быстрее, чем нам удавалось что-нибудь на них вырастить.
– Мне никогда не приходилось слышать о деревьях, которые растут быстрее, чем пшеница, – подала голос Дженроза.
– Это очень древний лес, – ответила ей Белара. – Лес существовал задолго до того, как возникло королевство, или даже Чандра. Он никогда не изменялся. Он не растет, он не уменьшается. Но он обеспечивает всем необходимым тех, кто берет только то, в чем нуждается. Во всяком случае, почти всегда.
Теперь она накладывала на рану Камаля какое-то снадобье, от чего он болезненно поморщился.
– Почти всегда? – переспросил он Белару.
Белара оглядела своих гостей, потом покачала головой.
– Ни к чему вам знать об этом. Это наша проблема.
– А почему мы нашли только одну вашу населенную деревню, хотя немало прошли по лесу? – настойчиво продолжал Камаль. Белара как раз перевязывала его рану чистой тряпочкой.
– Раньше здесь было больше дюжины деревень. Сейчас осталось только три или четыре, хотя я должна спросить об этом моего мужа, Рохета, чтобы сказать вам точно. Он все время бродит по лесу в поисках деревьев, которые могли бы нам пригодиться, и выбирает их правильно.
– А в той проблеме, о которой ты упомянула, и заключается причина, по которой люди покидают свои деревни? – спросил Эйджер.
Руки Белары застыли.
– Может быть, и так, – приглушенным голосом ответила она. – Но об этом тоже лучше спросить у Рохета.
Она закончила перевязывать рану и придвинулась ближе к очагу, чтобы установить над ним решетку, потом разложила на решетке небольшие колобки из теста, которые она быстро скатывала ладонями.
– В вашей деревушке очень много жителей, – самым невинным тоном заметил Камаль. – Гораздо больше, чем можно себе представить, если учесть количество хижин.
– Сейчас у нас живут люди из двух деревень, – тихо ответила Белара.
– Сибе с ребенком пришла из другой деревни, – громко высказал свою догадку Эйджер.
– Да. Она останется у нас до тех пор, пока для нее не смогут построить новую хижину.
Она обернулась к гостям, и неожиданно ее лицо осветила улыбка.
– Вы и в самом деле думаете, что король Томар выслушает вашу просьбу об уменьшении податей?
Застигнутый врасплох Эйджер сумел достойно ответить на неожиданный вопрос. Линану оставалось лишь восхищаться жизненным опытом своего наставника и радоваться тому, что вопрос был обращен не к нему.
Успешно прервав таким образом поток вопросов о лесе, Белара успокоилась. Когда вернулась домой Сибе, высокая спокойная женщина с печальными глазами, и принесла полную корзину с тяжелыми орехами, Белара попросила своих гостей помочь их очистить.
За час до наступления темноты появились мужчины – Рохет и муж Сибе, Венте. Деревенские ребятишки успели по дороге рассказать им о том, что в деревню пришли незнакомые люди, поэтому, когда мужчины переступили порог хижины, они не удивились присутствию гостей. Оба они были высокого роста, с длинными жилистыми руками, с взлохмаченными черными волосами и такими же бородами. С вытянутых скуластых лиц на гостей внимательно и приветливо смотрели карие глаза. Познакомившись с путниками, Рохет спросил:
– Значит, вы говорите, что пришли с хребта Эбриус?
Судя по тому, как прозвучал вопрос хозяина, он не был в этом убежден.
– Мы идем из маленькой деревни на северной стороне хребта, – ответил Эйджер. – Она называется Новало. Отсюда приблизительно в десяти днях пути.
– Насколько же мала ваша деревня?
Эйджер пожал плечами, от всей души желая, чтобы Рохет сменил тему разговора, и думая о том, что в конце концов, если он не прекратит своих настойчивых расспросов, самого Эйджера ему удастся поймать на каком-нибудь пустяке.
– Что-то около восьмидесяти человек.
– То есть, в точности ты сам не знаешь?
– Когда мы уходили, в деревне были три беременных женщины, – быстро нашлась Дженроза. – Так что сейчас в нашей деревне может оказаться уже восемьдесят три души.
Рохет повернулся к Линану.
– А где, по вашим словам, вы столкнулись с разбойниками?
– Мы этого не говорили, – ответил вместо принца Камаль. – Это случилось в двух днях пути до кромки леса.
Рохет понимающе наклонил голову.
– Ну хорошо, значит, в самом лесу на вас никто не нападал. Да этого и не могло случиться. Ведь, кроме нас, лесорубов, да еще наших семей в лесу никого нельзя встретить. Ваше появление просто удивительно. Этим путем к нам никто не приходил вот уже… сколько же лет, Белара? Года три, а может быть, четыре? В общем, очень давно. Конечно, никто не ходит через этот лес.
Ни один из беглецов не произнес ни слова, предоставляя Рохету продолжать свои расспросы.
– А видели ли вы в лесу кого-нибудь еще?
– Кого-нибудь еще? – переспросила Дженроза.
– Женщину, – уточнил хозяин, и было заметно, как напряглась его шея.
Линан сразу же вспомнил два зеленых глаза, смотревших на него из темноты, но ничего не сказал.
– Нет, больше мы никого не видели, – ответила Дженроза.
Рохет повертел головой, будто отгоняя назойливую муху.
– Значит, вы направляетесь к королевскому двору, чтобы поговорить с королем о податях? Ну что ж, в таком случае я желаю вам удачи.
– А велики ли у вас здесь подати? – спросил Камаль.
– Подати? У нас? – Рохет от души расхохотался. – Здесь вот уже лет сто не бывало сборщиков податей. Они не любят этот лес. Так что нам повезло.
Мужчины вернулись из леса со связками кроликов в руках, и теперь этих кроликов обернули листьями и зажарили на обед, а дополнением к ним послужили жареные орехи и темная подливка, приготовленная из грибов, которые в этот день удалось собрать Сибе. В подливку обмакивали кусочки свежего хлеба, который испекла Белара, а запивали все блюда из нескольких бутылей лесного меда.
Впервые со времени побега из Кендры Линан чувствовал себя спокойно и наслаждался этим спокойствием. Хозяева дома были внимательны и деликатны, а после нескольких кружек меда за столом стало весело и шумно. Однако во время еды были и некоторые странные моменты, когда лесные жители необъяснимым образом впадали в глубокую меланхолию, и казалось, что их жизни коснулась величайшая трагедия, воспоминания о которой стали неизгладимыми. По мере того, как сгущалась ночная тьма, приступы этой меланхолии становились более глубокими и частыми, и смех звучал принужденно. Беглецы начали чувствовать себя неловко и, поднимаясь из-за стола, начали извиняться за беспокойство и уже собирались покинуть гостеприимный дом.
– Но мы не можем позволить вам ночевать на улице, – запротестовал Рохет. – Здесь у нас достаточно просторно и для всех хватит места. Он описал рукой широкую дугу, показав, насколько просторна была их хижина, наполненная людьми.
– Очень много места, – настойчиво, но не очень уверенно повторил он.
– Все нормально, Рохет, – ответила Дженроза. – Мы привыкли спать на земле.
– Так не годится. Скажи им, Белара.
Его жена поднялась, точно через силу, и заговорила, понизив голос.
– Рохет прав. Мы не можем позволить гостям ночевать на улице, в то время как в нашем доме места больше чем достаточно.
– Ваше великодушие безгранично, – с благодарностью сказал хозяевам Эйджер.
Прошел еще час, в течение которого обитатели леса напились меда до состояния полузабытья. С трудом поднявшись из-за стола, они взяли на руки спавших детей и скрылись за шерстяной занавеской на спальной половине, оставив своих гостей располагаться возле очага со всеми удобствами.
Линан проснулся перед самым рассветом, не понимая, что могло его разбудить. Огонь в очаге догорел, теперь в нем виднелись несколько красных угольков. Воздух стал неприятно холодным. Принц поплотнее закутался в плащ и попытался снова заснуть, однако едва он успел слегка задремать, как услышал какой-то скрежет. Он сел, вглядываясь во мрак. Все остальные продолжали спать. Звук повторился, и Линан понял, что он шел снаружи. Кто-то царапал дверь, пытаясь попасть внутрь хижины.
Каким-то краешком сознания он удивился тому, что испытывал не страх, а любопытство. А что, если за дверью оказался бы медведь или волк? Нет, возразил он сам себе, это скребли не когти. Он сбросил плащ и поднялся на ноги, стараясь ни на кого нечаянно не наступить в темноте. Может быть, за дверью стоял кто-то из ребятишек, вышедший ночью по необходимости, и не мог попасть обратно в дом? Скрежет стал более настойчивым, почти неистовым, будто тот, кто царапал дверь, знал, что кто-то собирался ее открыть.
Линан протянул руку к деревянной дверной ручке и начал ее поворачивать.
– Нет! – раздался за его спиной свистящий шепот.
От неожиданности Линан едва не выпрыгнул из собственной кожи. Он быстро обернулся и увидел сидевшую возле очага Дженрозу, кутавшуюся в плащ.
– Не открывайте дверь, Линан, что вы делаете! – умоляюще прошептала она.
– А в чем дело? Может быть, кто-то из детей пытается попасть обратно… – Даже не договорив, он уже определенно знал, что никакого ребенка за дверью не было. Он отдернул руку от дверной ручки и отступил назад, по всему его телу пробежали мурашки.
Царапанье за дверью прекратилось. Еще несколько мгновений стояла тишина, а потом снаружи раздалось нечеловеческое завывание. Сперва оно было едва различимым, но постепенно становилось все громче и пронзительнее, пока не перешло в безумный крик, в котором ярость сливалась с ненавистью, и от которого все нервы Линана болезненно напряглись. Затем этот страшный крик поднялся вверх и стал удаляться от хижины, будто тот, кто издавал его, был существом крылатым и теперь летел над деревней по направлению к лесу. Спустя несколько секунд все снова стихло, и Линан осознал, что способен двигаться. Все его тело непроизвольно затряслось, точно в лихорадке, и только с помощью Дженрозы он смог опуститься в кресло. К этому времени в хижине уже никто не спал. Со спальной половины донеслось хныканье детей.
В общую комнату из-за ширмы вылетели Рохет и Венте с острыми боевыми топорами в руках, вслед за мужьями с тревогой на лицах появились Белара и Сибе, державшие на руках детей. В первые мгновения никто не мог произнести ни слова. Успокоив Миру, Белара положила девочку в колыбель, после чего согрела в кружке мед, приправленный травами, и подала его Линану. Тотчас же в двери кто-то с силой постучал, и прежде чем Линан с Дженрозой успели что-либо сказать, Эйджер отпер двери. На пороге возник широкоплечий дровосек, в руках сжимавший обоюдоострый боевой топор, как и Рохет и Венте.
– Мы слышали ее, – сказал незнакомец, обращаясь к Рохету.
Рохет кивнул.
– У нас все в безопасности. Спасибо тебе, Тион, что зашел.
– Она еще вернется, – мрачно отозвался Тион, с подозрением оглядывая гостей. – Если только чего-нибудь не предпринять.
Рохет едва ли не вытолкал Тиона на улицу, бросив извинявшийся взгляд на нежданных гостей. Спустя несколько минут он возвратился, и выражение его лица было яснее любых слов.
– Что происходит? – ровным голосом спросил Камаль.
– Что это было? – присоединился к нему Линан.
– Она была Силоной, – ответил Рохет, и лоб его покрылся испариной.
Однако Камаля это известие, казалось, ничуть не удивило.
– Так, значит, байки не врут?
– Да. Она и на самом деле существует.
– Простите, – вмешался Линан, в котором проснулся жгучий интерес, – но кто она такая, эта самая Силона?
– Она – часть самого этого леса, – ответила Белара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64