Деджанус рассмеялся и протянул левую руку. Линан пожал ее и поблагодарил за урок.
– Вы достигли уровня, на котором могли бы сразиться с нашим начальником, – заметил Личный Страж.
Линан покраснел. Слышать такие слова из уст признанного мастера фехтования было для него высочайшей наградой.
– Это был бы интересный бой, – сказал Эйджер, входя высокие своды фехтовального зала. Горбун, бывший теперь капитаном Королевской Стражи и большую часть времени проводил тренируя стражников, частенько наблюдал за уроками королевских детей, которые до сих пор проводил лишь сам Камаль. Особенное внимание он уделял Линану.
– Еще интереснее было бы увидеть бой между тобой и принцем, – сказал Камаль Эйджеру.
– Да, здесь было бы на что посмотреть! – воскликнул Деджанус. Он несколько раз тренировался с Эйджером и был вынужден признать, что опыт старого солдата заслуживал всяческого уважения.
– Я хотел бы попробовать, – сказал Линан, которого одолело желание похвастаться перед Эйджером своими достижениями.
Эйджер взглянул на Камаля, тот кивнул.
– Очень хорошо. Но оружие выберу я.
– Конечно, – с готовностью согласился Линан, все еще гордый своей победой над Деджанусом.
Эйджер подошел к стоявшей в углу зала корзине с мечами.
Он выбрал короткий меч и взвесил его в руке. Линан едва не застонал. Короткий меч был единственным оружием, которым он не любил пользоваться, он не успел обрести такой же навык игры с коротким мечом, как с длинным, или с ножом, или даже с луком.
От Эйджера не укрылось выражение лица Линана.
– Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Вы можете оставить себе более длинный клинок.
Линан удивленно взглянул на него.
– Но у меня же будет преимущество, Эйджер.
Горбун улыбнулся Линану и рубанул воздух своим мечом.
– Меня научили драться Копьеносцы Кендры, Ваше Высочество, там я овладел своими навыками. Я стал капитаном после долгих лет тяжкого труда и жесточайших сражений. – Казалось, что его единственный глаз смотрел куда-то вдаль, в глубину воспоминаний. – Какой же тяжелейший труд, и как я выполнял, чтобы уцелеть в стольких сражениях? – спросил он, не ожидая ответа.
Линан покачал головой.
– Одна из важнейших вещей, которую я понял, как новый солдат в распоряжении королевы, тогда, много лет назад, это что копьеносец без копья так же бесполезен, как пустое место. Если, конечно, копьеносец не умеет обращаться с другим оружием. Всех новичков тренировали с короткими мечами, но обучению уделялось слишком мало времени, мы едва успевали понять, за какой конец держат оружие. Однако я в действительности упражнялся с ним. Я упражнялся каждый день до тех пор, пока не понял, что знаю оружие не хуже, чем родную мать, благослови, Господи, ее душу, и это знание не раз спасало мне жизнь. Я понял, что научился владеть коротким мечом лучше, чем кто-либо другой, с кем бы ни сводила меня судьба. На самом деле, я могу утверждать, что владею коротким мечом лучше, чем вы владеете своим длинным.
Эйджер занял позицию и приготовился к состязанию.
– А как же куртка? – спросил Линан.
– Мне ничто не угрожает, – ответил Эйджер. – Куртка мне не нужна.
Линан пожал плечами, поднял меч острием вверх. Он сделал шаг вперед и попытался ударить вполсилы, боясь ранить своего противника. Внезапно Эйджер сделал выпад вперед, а в следующий миг Линан осознал, что лежит на спине, а к его груди, напротив сердца, прижат кончик короткого меча Эйджера. Он услышал смех Камаля и Деджануса.
– Это было глупое движение, Ваше Высочество, – произнес Эйджер. – Если вы держите в руках длинный меч, то должны пользоваться преимуществом этого оружия. Не подходите к противнику ближе, чем это необходимо. – Он протянул руку и помог принцу подняться. – Давайте попробуем еще раз.
Линан, едва успев перевести дыхание, отошел на несколько шагов и оказался возле стражника. Эйджер стоял на прежнем месте, видимо, считая свою позицию выгодной.
– Теперь хорошо? – спросил Линан.
– Что хорошо, Ваше Высочество? Вы ведь не думаете, что брошусь на вас, когда острие вашего длинного меча направлено прямо на меня?
– Но ведь вы сами сказали мне, чтобы я воспользовался преимуществами своего оружия…
– Верно, но на таком расстоянии вы могли бы воспользоваться даже луком. Мне казалось, вы умеете обращаться с вашим оружием.
Линан покраснел, он был обескуражен и разозлился.
– Теперь верно? – настойчиво повторил он и осторожно прошел три шага вперед, держа меч перед собой.
– Верно, – ответил Эйджер и отступил на три шага назад.
– Но это же нелепо! – воскликнул Линан, обернувшись к Камалю, словно ища поддержки. Краем глаза он увидел, что горбун двигался куда быстрее, чем это казалось возможным. Прежде чем Линан успел сделать еще хотя бы одно движение, он уже вновь лежал на спине, а острие короткого меча находилось возле его сердца.
– Ваше Высочество, вы привыкли фехтовать с теми, кто придерживается всеобщих правил, – произнес Эйджер. – Однако эти правила не имеют никакого отношения к настоящему сражению.
Линан вскочил на ноги.
– Снова, – потребовал он и напал первым, не дав Эйджеру возможности приготовиться. Подхлестнутая злостью атака Линана была яростной, однако у Эйджера было достаточно опыта, чтобы отразить любой удар. Тем не менее очень скоро горбун оказался прижатым к стене, и ему стало некуда отступать. Линан удвоил свои усилия и уже почти открыл место для решающего удара. Эйджер еще держался, однако он уже начал уставать.
– Ваше Высочество! – воскликнул Камаль. – Довольно!
Линан почувствовал себя так, будто на него опрокинули ушат ледяной воды. Он опустил клинок и отступил со смертельно белым лицом.
– Эйджер… Я… Я…
Эйджер довольно ухмылялся.
– Не нужно извиняться. Я действительно умею хорошо без правил. Но мне редко приходилось встречаться с такой безрассудностью в нападении.
Линан понуро кивнул. То, что он позволил своему гневу полностью овладеть собой, было отвратительно.
– Все равно, Камаль всегда говорил мне, что я не должен терять контроль над своими эмоциями во время поединка.
Эйджер кивнул, взглянул на Камаля.
– Неплохой совет, но иногда – только иногда – стоит забывать и о нем.
Он положил свой короткий меч в корзину с оружием и попросил Ливана показать его меч. Линан протянул горбуну оружие, и Эйджер внимательно его осмотрел.
– Мне показалось, что я видел этот меч раньше. Весьма удивительная работа. – С этими словами он вернул меч принцу.
– Это все, что оставил мне мой отец, – просто ответил Линан.
– Вы научились очень хорошо владеть им.
– Это все, что принц научился делать хорошо, – вмешался Камаль. – У него нет времени учиться чему-то другому, кроме как искусству войны и убийства.
У Линана был пристыженный вид.
– Я неплохо знаю географию.
– Не хуже, чем я знаю гончарное ремесло, – отозвался Камаль.
– Если мы будем продолжать в том же духе, вы опоздаете к вашим остальным занятиям, так что вам следует поторопиться.
Линан со вздохом протянул меч вместе с ремнем и кинжалом Деджанусу, который бережно взял все это, убрал в специальный ящик и вернул вместе с ножом Ливана.
Прежде чем покинуть зал, Линан повернулся к Эйджеру и сказал:
– Я хотел бы иногда повторять урок с коротким мечом.
Эйджер, казалось, был крайне доволен:
– Почту за честь, Ваше Высочество.
Глава 5
Оркид Грейвспеар возвращался с ежедневного заседания Королевского Исполнительного Совета, когда его остановил посыльный с сообщением о том, что в его кабинете его дожидались два посетителя. Оркид поблагодарил мальчика и дал ему фартинг.
Однако вместо того, чтобы направиться прямо к себе в кабинет он остановился в вестибюле и задумчиво оглядел центральный двор. Он был глубоко опечален. Ему казалось, что королева день ото дня теряла волю к жизни. Кожа на ее лице туго обтягивала костлявые худые щеки и высокий лоб, а руки так дрожали, что она с огромным трудом могла поставить свою подпись под любым документом. Он служил Ашарне большую часть своей жизни, и все это время в его душе с каждым днем росли любовь и уважение к королеве. Оркид прекрасно знал, что после ее кончины немедленно начнут происходить давно запланированные события, и ничто не сможет с этого момента остановить их развитие. Более двадцати лет ему было известно об этих планах и о планах, которые строились Двадцатью Домами еще более долгое время. Благодаря должности канцлера, которую занимал Оркид, он обладал в королевстве самой большой властью, какой только мог обладать смертный человек, за исключением самой королевы, однако перед лицом грядущих событий он понимал, что и его власть, и, возможно, даже его жизнь могут оборваться так же легко, как натянутая веревка, которую с легкостью перерубает меч.
Наконец Оркид вспомнил о своих посетителях и поспешил в свой кабинет. Он молча прошел мимо своих секретарей и уже приготовился произнести слова извинения тем, кто дожидался его появления, но, увидев, кто именно его ожидал, он опустился на одно колено.
– Ваше Высочество! Простите, что я заставил вас ждать, но я никак не ожидал…
– Поднимись, Оркид, – произнес мягкий голос, и канцлер повиновался.
– Дорогой дядя, до сих пор мы с тобой обходились без лишних формальностей, и я не хотел бы, чтобы теперь нам пришлось к ним прибегать.
Оркид не без удивления всматривался в чисто выбритое лицо молодого человека, стоявшего перед ним, стройного и широкоплечего, бывшего ростом почти с него самого, с огромными широко раскрытыми глазами и ослепительной улыбкой.
– Вы возмужали, принц Сендарус.
– Такое случается, дядюшка. Мой отец просил передать для вас самые теплые пожелания.
– Как чувствует себя Его Величество король Амана?
– Он был вполне здоров, когда я видел его в последний раз, хотя я должен сказать, что недалек тот день, когда он сможет вновь повстречаться со своим братом.
Еще мгновение дядя и племянник молча смотрели друг на друга, затем порывисто и крепко обнялись. Продолжая держать принца за плечи, Оркид произнес:
– Я не ждал вас раньше следующего месяца, однако я очень рад вашему приезду.
– Неужели для его наставника у тебя не найдется ни словечка? – произнес второй посетитель.
Взглянув на него, Оркид был ошеломлен второй раз за утро.
– О Горный Бог! Эймеман, старый хищник, неужели это ты?
Полный краснолицый Эймеман с седыми волосами и бородой нахмурился.
– Разве непременно нужно по всякому поводу произносить имя Творца?
– Только в честь вашего прибытия, достославный учитель, – улыбаясь старику, ответил Оркид, и они обменялись крепким рукопожатием.
– Ну, а теперь присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил гостей Оркид. – Вы, должно быть, устали с дороги.
– Действительно. Эти кости не приспособлены к долгим путешествиям, – отозвался Эймеман, усаживаясь в кресло.
– Хотя должен заметить, что дорога из Нанвы обошлась без особенных приключений.
– Чего не сказать о твоей последней поездке, – добавил Оркид. – Я так хорошо помню, как ты впервые привез меня в Кендру в числе других даров Амана, словно это случилось вчера.
– Тот день для меня был поистине ужасным, – заметил Эймеман. – Я чувствовал себя так, будто потерял сына.
– А я отца, – отозвался Оркид.
– Что ж, я не могу пожаловаться на избыток приключений за время нашего путешествия, – вмешался в разговор Сендарус. – Я страдал от скуки с того самого момента, как мы покинули Пилу. Между тем я не мог дождаться той минуты, когда покинем отцовский дворец и увидим весь мир. Вместо этого, все что мне удалось увидеть, был крутой подъем в Нанву, а потом бесконечную пустоту океана вплоть до последней ночи, когда на берегу стали видны огни Кендры.
Оркид кивком указал в сторону Сендаруса.
– Что ты скажешь об успехах своего нового подопечного?
– Нового? Вот уже десять лет прошло с тех пор, как король отдал на мое попечение Его Высочество.
Эймеман скептически взглянул на принца.
– Пожалуй, чересчур импульсивный, однако знания усваивает быстро. Его голова полна романтических представлений и всего того, что сам он называет «благородными идеалами». Если все это не принимать во внимание, то ему удалось стать вполне сносным учеником.
– Сносным?! – с негодованием воскликнул Сендарус. – Да сам Горный Бог не смог бы вынести ваших требований!
Эймеман закатил глаза к потолку.
– Вы не находитесь здесь еще и пяти минут, а уже богохульствуете не хуже своего дядюшки.
– Ничего страшного, – заметил Оркид, внезапно став серьезным. – Сейчас вы находитесь в самом сердце Кендры, а ее жители не слишком-то любят обращаться к другим богам. Все они твердо убеждены, что только то божество, которому они поклоняются, и есть единственный, истинный создатель.
– Они не позволяют тебе молиться Горному Богу? – спросил ошеломленный Эймеман.
– С тех пор, как я признал, его Богом и стал поклоняться ему, не наделяя его другими титулами, они предпочитают смотреть сквозь пальцы на мою веру, считают меня конформистом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64