– Я уплыву, как только начнется отлив, сэр. Я постараюсь передать все, что вы просите.
Матильда находилась в седле позади молодого Джеймса Стюарта и думала про себя, было ли хоть малейшее сочувствие в глазах старого моряка, пока он наблюдал, как воины Керика разворачивали своих лошадей и уносились прочь.
Они скакали по острову, поднимая столбы пыли, четко придерживаясь нужной дороги, которая проходила через открытые равнины и густые леса. В Крегкафи всадники зажгли фонари, чтобы осветить себе дальнейший путь, который проходил вокруг озера Руан и дальше следовал на север. Они скакали быстро. Матильда была вынуждена крепко держаться за талию молодого человека, сидевшего впереди нее. Она была наполовину ослеплена горящим фонарем, который держал справа скачущий галопом всадник, и почти не видела, как слева от них сверкает звездная гладь озера. Она прислонила голову к широкой спине Джеймса Стюарта и закрыла глаза. В кромешной мгле ничего не было ни видно, ни слышно, кроме света фонарей и грохота копыт. Темнота и отчаяние полностью поглотили ее. Где-то недалеко среди всадников она смогла услышать горький плач ребенка. Это был маленький Джон. Боль пронзила ее сердце. Матильде захотелось взять его на руки и успокоить. Она огляделась вокруг в надежде увидеть Мэтти, но фигуры людей, сидящих на мчащихся лошадях, расплывались в густом дыму и тумане.
Они сделали одну короткую остановку, чтобы напоить лошадей, и дальше скакали без передышки, пока не достигли Турнберри. Пот струился по дрожащим телам животных, когда они рысью проскакали разводной мост и наконец остановились. Лошади тяжело дышали, стоя перед высокой крепостью замка, клубы пара поднимались из их рта. Спрыгнув с лошади, сэр Данкан подошел к Матильде и, протянув ей руку, помог спуститься с седла. Он казался невозмутимым, проделав такой долгий и утомительный путь, и подчеркнуто вежливо обратился к ней:
– Добро пожаловать, леди Матильда! – Он низко наклонил голову. – Почту за честь считать вас своей гостьей до тех пор, пока не получу дальнейших указаний от его светлости касательно вашей судьбы.
Матильда покачала головой, отчасти от усталости и страха, отчасти от гнева.
– Вы мне не друг, сэр Данкан. Войти в ваш дом равносильно тому, чтобы быть вашей пленницей, а не гостьей! – с достоинством ответила она ему и выдернула свою руку из его руки.
Он улыбнулся.
– Как пожелаете. – И резко повернувшись на каблуках, отдал команду своим людям и направился в замок.
Конвой заставил пленников пойти в крепость и подняться наверх в одну из комнат, располагавшуюся под самой крышей. В комнате не было никакой мебели, деревянный пол был чисто выметен. Все три младенца начали рыдать, и Матильда при свете свечи, горевшей в подсвечнике, прикрепленном к стене около двери, увидела, что Мэтти сама была близка к тому, чтобы разрыдаться. Кормилица побледнела, ее глаза расширились от ужаса. Уилла увели от них во внутренний двор замка, и Матильда с болью в сердце думала о том, что его ожидает. Через какое-то время она почувствовала, как Маргарет, пытаясь утешить, взяла ее за руку.
– Матушка, помоги мне с младенцами. Мы должны их успокоить. Может, кормилица даст всем немного молока, включая Джона. В конце концов, у нас есть крыша над головой и здесь тепло.
– Он бы разместил нас со всеми удобствами, если бы ты позволила ему сделать это, – упрекнула ее Мэтти. – Мы бы чувствовали себя его гостями. У нас было бы все: и огонь, и одеяла, и пища. Почему ты такая упрямая и гордая? Почему мы должны все время страдать? – Она с обидой отвернулась от Матильды, которая, наклонившись, взяла на руки маленького Джона и крепко прижала его к своей груди.
– Замолчи, Мэтти! – резко ответила ей Маргарет. – Матушка правильно сделала, что отказала. Нам не нужен никакой камин, ночи сейчас теплые.
Матильда чувствовала, что ей тяжело держать ребенка. Ее руки начали болеть, но она продолжала сжимать его, ощущая тепло и уют, исходящие от этого маленького существа, крепко обнимавшего ее за шею. Маргарет передала Эгидию кормилице, а сама взяла на руки маленького Ричарда, который беспокойно и истошно плакал. Слегка ослабив тугие пеленки, она пыталась успокоить его.
– Но в одном мы должны быть благодарны Всевышнему, матушка. Вальтер и остальные на свободе. Деревенские жители, которые все видели, расскажут им, что случилось, и они будут искать нас. Они найдут способ, чтобы вытащить нас отсюда. Они наверняка, что-нибудь придумают.
Мэтти подняла голову, и внезапно луч надежды заиграл в ее глазах, красных от слез.
– Ты уверена в этом? Ну, конечно же, они придумают что-нибудь. Они спасут нас. Вальтер бы никогда не позволил, чтобы тебя держали в плену. Они спасут нас и найдут Уилла.
Матильда заставила себя улыбнуться, хотя губы ее потрескались от солнца, соли и ужаса.
– Ну, конечно же, все будет хорошо. Не беспокойся. Я уверена, что они что-нибудь придумают до того, как король пошлет за нами.
Спустя некоторое время, когда лучи солнца начали проникать в комнату через незапертые окна, снаружи на каменной лестнице послышались шаги. Дверной засов открылся, и в комнату вошли люди, которые несли матрасы и одеяла. Они внесли кувшины с вином и тарелки с мясом и овсяными лепешками, а также миску с размоченным в молоке хлебом для детей. Все это они поставили на пол около пустого очага. Затем один из них повернулся к Матильде и поприветствовал ее.
– Сэр Данкан посылает вам свои наилучшие пожелания, мадам. Если вы и остальные леди откликнетесь на его гостеприимство, он сочтет за честь пообедать с вами сегодня вечером за одним столом.
Матильда почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам.
– Мне казалось, что я уже сказала сэру Данкану все, что я думаю о его гостеприимстве. Пожалуйста, передайте ему, что я не изменила своего мнения. Я никогда по доброй воле не стану гостьей в его доме.
Ничего не ответив, мужчина кивнул головой. Его лицо абсолютно ничего не выражало, и он покинул комнату вместе с остальными, заперев снаружи на засов тяжелую дверь. Как только они ушли, Мэтти разрыдалась во весь голос.
– Почему? Почему ты ему отказала? Мы могли хотя бы попытаться изменить его мнение. Возможно, нам удалось бы бежать, если бы нас выпустили из этой жуткой комнаты. Может быть, мы могли бы спастись. – Она ринулась к двери и в гневе начала стучать кулаками по толстой неподдающейся древесине.
Матильда взглянула на нее:
– И оставили бы в заложниках твоих детей, – только и произнесла она.
38
Ник медленно потянулся в кровати и посмотрел наверх, где солнечный луч скользнул через шторы и заиграл на плинтусе потолка вокруг спальни. Он улыбнулся. Прошло достаточно времени с того момента, как он проснулся в понедельник утром в квартире Джо. Вытянув руку вперед, Ник взглянул на часы. Боже правый! Было уже четверть девятого, а в офисе нужно быть в восемь тридцать. Он вскочил на ноги и тут же встал, как вкопанный. Кровать позади него была пуста, нетронутое покрывало лежало на своем месте, лишь слегка примятое его телом. А сам он был полностью одет. Медленно, с леденящим чувством в груди Ник прошел в гостиную. Джо лежала там же, где он и оставил ее – на диване. Она была накрыта одеялом, в которое Ник укутал ее ночью.
– Ник, который час? – Она медленно открыла глаза.
– Девятый. – Он подошел и сел рядом с ней.
– Что случилось? Почему я спала здесь? Когда ты приехал? – Она поправила волосы, которые спадали ей на глаза. Ник нежно наклонился вперед и поцеловал ее в лоб.
– Джо. Я улетаю назад в Штаты сегодня утром.
Она села.
– Почему?
– Я вынужден уехать, Джо. Я должен быть далеко от тебя, разве ты не понимаешь.
Прильнув ближе к его плечу, она посмотрела на него:
– Но почему в Штаты?
– Потому что это очень далеко. Я пришел к тебе прошлой ночью, Джо. Я применил к тебе гипноз. Я до сих пор не знаю, как мне удалось напугать тебя и ввергнуть в транс против твоей воли. Я заставил тебя рассказать мне большую часть твоей истории, Джо. Я прекрасно понимал, что для тебя это было опасно, что ты очень боялась. Ради всего святого, я должен оградить тебя от себя.
– Ник, но это же неправда. – Джо стояла на ногах, пошатываясь. – Я не помню.
– Ты не помнишь, потому что я сказал тебе, что ты не будешь помнить. Ты плакала, Джо. Ты начала плакать сразу же, как я начал говорить с тобой. И этим ты вернула мне рассудок. Я велел тебе идти спать и приказал все забыть. – Он сжал кулаки. – До тех пор, пока все это не будет кончено, я не могу доверять себе и находиться с тобой в одном городе. Каким-нибудь образом я попытаюсь найти Сэма и велю ему закончить всю эту неразбериху, если, конечно, он в состоянии сделать это. Я выясню, находится ли он все еще в Гемпшире.
Он решительно зашагал к телефону, молча заглянул в блокнот, на листке которого был записан телефон его матери, и начал набирать номер.
Дороти Франклин сняла трубку после второго гудка.
– Ник, он только что ушел. – Ответила она на его короткий вопрос. – Он сказал, что сегодня вернется в город поздно. Ник, что-нибудь случилось? Весь уик-энд он чувствовал себя как на иголках.
– Все нормально, ма, – Ник забарабанил пальцами по столу. – В ближайшее время я снова позвоню тебе.
Он повесил трубку.
– Сэм направляется назад в Лондон, Джо. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Было бы лучше, если бы ты держалась подальше от нас обоих.
Джо прикусила губу:
– Я больше не впущу его ни под каким предлогом. – Она устало улыбнулась. – Сиклифф собирается заночевать у меня сегодня.
Лицо Ника просветлело.
– Это хорошие новости. Жаль, что я не увижу ее.
– Мне тоже жаль, – печально сказала Джо. – Мне тоже.
В квартире было пусто. Ник дважды обошел ее, внимательно прислушиваясь к любому шороху. Затем он закрыл врезной замок на двери и направился к телефону. Он забронировал билет на аэробус, который вылетал во второй половине дня, затем позвонил Джиму Грирсону. Последний был вне себя.
– Где тебя черти носят, сукин сын! Ты уже давно должен быть на рабочем месте.
– Извини, Джим. Но я уверен, что ты прекрасно со всем справляешься.
– Сомневаюсь. Если все полетит ко всем чертям, то ты один будешь в этом виноват. Майк Десмонд рвал и метал, когда ты снова не появился. Я пообещал ему, что ты обязательно придешь к нему завтра в офис, будешь ползать на коленях и целовать ему ноги.
Ник посмотрел на потолок.
– Джим. Сегодня днем я улетаю назад в Нью-Йорк.
– Черт тебя подери! – Никогда до этого Ник не слышал, чтобы Джим был настолько взбешен. – Это твоя фирма, Ник. И если ты хочешь спасти ее, плюнь на все и займись работой. Ты знаешь, что на карту поставлены судьбы и других людей. Смею напомнить, что на тебя работает двадцать человек, и они полностью доверяют тебе.
Ник провел рукой по лбу.
– Джим…
– Нет! Я больше не желаю ничего слышать! Приходи быстрее. – Джим швырнул трубку.
– Проклятие! – Ник заглянул в лежащий на столе ежедневник, где был записан его номер рейса. Затем он вырвал эту страницу, смял ее и бросил в корзину для мусора.
В тот момент, когда он наблюдал, как бумажка летела в заданном направлении, его внимание привлек предмет, лежавший на дне почти пустой корзины. Он нагнулся и поднял его. В его руках находился крест из слоновой кости.
Бет оторвала свой взгляд от плана работы, лежавшего у нее на столе, и взглянула на Джо.
– Ты хочешь поработать здесь, в офисе?
– Только сегодня, Бет. Пожалуйста. У меня есть все основания для того, чтобы не возвращаться домой. Я могу полностью закончить статью и передать ее тебе.
Джо присела на край рабочего стола Бет. Затем она наклонилась через весь стол и взяла пачку сигарет, лежавшую около телефона. Рука ее слегка дрожала.
Бет пометила еще пару граф на плане, затем отбросила карандаш и встала. Она подошла к кофеварке и налила одну чашку.
– Тебе лучше выпить это. – Молча она взяла из рук Джо незажженную сигарету и запихнула ее обратно в пачку. – Я уверена, что смогу найти тебе столик, дорогая. По правде говоря, один стол постоянно зарезервирован для тебя на случай, если тебе это понадобится. Ты прекрасно знаешь об этом.
Джо покачала головой.
– Мне нужно только на сегодня, Бет. Спасибо огромное. Потом я пойду домой. Я возвращаюсь к Матильде. Я уже закончила все свои исследования, которые собиралась сделать. – Она глубоко вздохнула. – Сейчас я хочу только одного – поскорее покончить со всем этим и выбросить это из головы раз и навсегда.
Бет улыбнулась.
– Я очень рада, что ты передумала. Если бы ты подвела меня с этой темой, это было бы концом наших дружеских отношений. Я дальновидно вставила в расписание для тебя три основных очерка, которые надо начать в марте. Таким образом, у тебя будет целых три месяца, чтобы завершить начатое. Тебе будет достаточно?
– Я управлюсь за три недели, – сказала Джо отрешенным голосом.
– Как хочешь. – Бет экспрессивно развела руками, как бы сожалея о том, что ей придется сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109