глаза, полные ледяного ветра, и раскрытый, как черная пещера, рот.
— Ублюдок, — простонал Рики.
Грегори кинулся на него.
Дон выкарабкался из-за стульев, торопясь успеть, пока оборотень не разорвал Рики; потом он увидел, что мышцы Грегори обмякли, и он упал на колени. Из его рта что-то текло.
— Отойдите, Рики, — сказал Дон, но адвокат застыл на месте. Грегори потянулся к нему и, когда Дон шагнул вперед, посмотрел ему прямо в глаза.
«Жить вечно»
Дон поднял топор и обрушил сверкающее лезвие на голову Байта.
Питер Берне выбрался из-за экрана, морщась от боли и от лучей прожектора. Он рассчитывал подобрать нож и попытаться хотя бы спасти Дона; Рики убили первым же ударом, он знал это. Потом он увидел, что происходит. Обезглавленный Грегори извивался на полу, а Дон рубил его топором; невдалеке Фенни беспомощно дергался в луже белой жидкости.
— Дайте мне, — крикнул он, и Рики с Доном повернули к нему совершенно белые лица.
Он взял у Дона топор и ударил — сначала слабо, потом более уверенно, вкладывая в удары всю свою ненависть, забыв о боли. Он рубил снова и снова, потом перешел к Фенни.
Когда от братьев остались только ошметки кожи и костей, над ними поднялся ветер, развевая останки в пыль.
Питер нагнулся и поднял нож.
— Боже, — прошептал Рики, падая на стул.
Покидая кинотеатр, они услышали ветер. Он свистел даже в пустом фойе, разгоняя бумажки и конфетные обертки. Началась самая свирепая за эту зиму снежная буря.
Глава 15
Дон и Питер кое-как дотащили Рики домой и сидели там, пока на улице бушевал буран. Питер позвонил домой:
— Па, я помогал Дону Вандерли довести мистера Готорна до дома. Я останусь у них. Миссис Готорн тоже больна — она попала в аварию.
— Сегодня вообще много аварий, — сказал отец.
— И мы вызвали врача, а он сказал, что у мистера Готорна, возможно, пневмония, так что нам с Доном Вандерли придется о них позаботиться.
— Скажи мне правду. Пит. Ты был с ними?
— Да.
— Лучше бы ты позвонил до того. Я так волновался.
— Извини, папа.
— Ладно, во всяком случае, ты с хорошими людьми. Возвращайся, когда сможешь, но пережди эту бурю.
— Хорошо, па, — Питер повесил трубку, радуясь, что у отца трезвый голос и что он не стал задавать лишних вопросов.
Они с Доном сварили суп для Рики и отнесли наверх, где старик лежал, пока его жена мирно спала в соседней спальне.
— Не знаю, что со мной, — сказал Рики. — Я просто не могу двигаться. Будь я один, я бы так там и замерз.
— Это случилось бы с любым из нас, будь он один, — сказал Дон.
— Или даже с двумя, — добавил Питер. — Он бы легко убил нас.
— Но не убил. Дон прав. И теперь мы сделали две трети задуманного.
— Вы думаете, мы сможем ее найти? — спросил Питер.
— Мы найдем, — ответил Дон. — Стелла нам расскажет, что она узнала. Думаю, тип в синей машине — это тот же, что гнался за тобой. Нужно этим же вечером поговорить с ней.
— А стоит ли? Смотрите, какой снег. Мы не сможем никуда поехать, даже если миссис Готорн что-то скажет.
— Пойдем пешком.
— Да, — сказал Рики. — Если это что-то дает, мы пойдем. Знаете, а ведь теперь мы — Клуб Чепухи. Мы трое. Когда нашли Сирса, я подумал, что остался один. Сирс был мне как брат. И я буду жалеть о нем до самого конца. Но я знаю, что он дрался с ними изо всех сил. Много лет назад он не смог спасти Фенни, но теперь сделал все, что мог, чтобы спасти нас.
Рики поставил пустую тарелку из-под супа на столик.
— Но теперь Клуб Чепухи — это мы. Здесь нет виски и сигар, и мы не в вечерних костюмах, и, посмотрите, на мне даже нет бабочки! — он указал на свою пижаму и улыбнулся. — И я скажу еще кое-что. Больше у нас не будет никаких страшных историй и никаких кошмаров.
— Я в этом уверен, — сказал Питер.
Когда Питер ушел спать, Рики приподнялся с кровати и внимательно посмотрел на Дона сквозь очки.
— Дон, когда вы приезжали сюда, вы мне не очень понравились. Вы, наверно, это заметили. Но я хочу сказать вам, что с тех пор многое изменилось. Слушайте, я трещу, как сорока! Что это доктор вколол мне?
— Витамины.
— Мне гораздо лучше. Все еще холодно, конечно, но к этому я за последнее время уже привык. Но слушайте, Дон. После всего, что случилось, я очень привязался к вам. Если Сирс был мне как брат, то вы теперь для меня, как сын. Ближе сына. Мой сын, Роберт, не так близок мне, как вы. С ним я не мог бы говорить так откровенно.
— Горжусь этим, — Дон пожал старику руку.
— Вы уверены, что это были только витамины?
— Конечно.
— Что ж, теперь я понимаю, как Джон пристрастился к уколам, — он лег и закрыл глаза. — Когда все кончится и мы заживем спокойно, давайте не терять связи. Я поеду со Стеллой в Европу и буду вам писать.
— Конечно, — сказал Дон и продолжал говорить, когда Рики уже уснул.
Около десяти Питер и Дон поднялись к Рики с подносом — отбивная, салат и бутылка бургонского. Еще одна отбивная предназначалась Стелле. Они постучали и вошли, поддерживая тяжелый поднос.
Стелла Готорн в халате сидела рядом с мужем.
— Я проснулась час назад. Мне стало одиноко, и я пришла сюда. Вы принесли поесть? Молодцы, — она улыбнулась Питеру и он потупился.
— Пока вы были внизу, я поговорил со Стеллой, — сказал Рики, забирая с подноса свою тарелку. — Как приятно! Стелла, давно нужно было завести горничную.
— Я думала, я ее заменяю, — шок сильно повлиял на Стеллу; она уже не выглядела на сорок, и, быть может, никогда не сможет уже так выглядеть, но держалась бодро.
Рики разрезал отбивную и налил вина себе и Стелле.
— Нет сомнения, что это тот же человек, который гнался за Питером.
Он даже сказал Стелле, что он «свидетель Иеговы».
— Но он был мертв! — лицо Стеллы на миг исказилось при воспоминании. — Я его убила.
— Я знаю, — Рики повернулся к остальным. — Но когда она вернулась, тело исчезло.
— Можете вы сказать мне, что все это значит? — спросила Стелла, чуть не плача.
— Не сейчас, — сказал Рики. — Дело еще не закончено. Я объясню тебе все летом. Когда мы уедем.
— Уедем?
— Я решил съездить с тобой во Францию. В Антиб, в Сен-Тропез или еще куда-нибудь. Куда-нибудь, где тепло. Но сперва ты должна помочь нам.
— Вы видели что-нибудь возле машины, когда вернулись туда с Черчиллем? — Спросил Дон.
— Никого.
— Я не имею в виду людей. Какое-нибудь животное.
— Не помню. Я была почти без чувств.
— Попытайтесь вспомнить. Машина, открытая дверца, снег…
— О! — воскликнула она, и Рики не донес вилку до рта, застыв в ожидании. — Там была собака. А почему это важно? Она выпрыгнула из-за сугроба и побежала по улице. Белая собака.
— Это она, — сказал Дон.
Питер, открыв рот, смотрел на них.
— Хочешь вина, Питер? А вы, Дон?
Дон покачал головой, а Питер молча кивнул, и Рики налил ему стакан.
— А что тот человек говорил?
— О, это было так ужасно… Я думала, он спятил. И по-моему, он знал меня — он назвал мое имя и сказал, что мне не нужно ехать на Монтгомери-стрит, потому что вас там нет… А кстати, где вы были?
— Позже расскажу. Как-нибудь летом, за рюмкой перно.
Проснувшись утром, Дон с Питером обнаружили Рики на кухне, где он жарил яичницу.
— Доброе утро. Хотите вместе со мной подумать о Холлоу?
— Вам нужно лежать, — сказал Дон.
— Какого черта! Вы что, не чувствуете, как мы близко?
— Я чувствую запах яичницы. Питер, достань-ка из шкафа тарелки.
— Сколько в Холлоу домов? Пятьдесят? Не больше, я думаю. И она в одном из них.
— Да. И ждет нас. За ночь нападало два фута снега. Буря кончилась, но может начаться в любую минуту. А даже если мы и доедем, что, будем стучаться во все дома и спрашивать, нет ли у них оборотня?
— Нет. Надо подумать, — Рики снял сковородку с плиты и разложил яичницу по тарелкам.
— Поджарьте, пожалуйста, хлеб.
Когда хлеб, кофе и апельсиновый сок уже стояли на столе, они сели завтракать. Рики был задумчив: наверное, все еще думал о Холлоу и Анне Мостин. Наконец он сказал:
— Эту часть города мы плохо знаем. Потому-то она и укрылась там. Она знает, что ее помощники мертвы, и ей нужно подкрепление. А еще одного такого Стелла заколола булавкой.
— Откуда вы знаете, что он был один? — спросил Питер.
— Иначе другие были бы с ним.
Они некоторое время молча жевали.
— Поэтому я думаю, что она ждет их где-нибудь в пустом доме. Она не ожидает, что мы сможем добраться до нее по такому снегу.
— И она хочет отомстить, — сказал Дон.
— Но она и боится.
— Почему? — Питер вскинул голову.
— Потому что один раз мы уже убили ее. И вот еще что. Если мы сейчас ее не найдем, все наши усилия пропадут даром. Мы трое и Стелла дали городу передышку, но как только она наберется сил… Все будет еще хуже, помните это. Поэтому нужно сейчас же ехать в Холлоу…
— Это ведь место, где жила прислуга? — спросил Питер. — Ну раньше, когда люди держали слуг.
— Да, но не только. Она говорила «В местах ваших снов». Мы нашли одно, но могут быть и другие. Но я не могу…
— Вы знаете кого-нибудь, кто там живет? — спросил Дон.
— Конечно. Но я не…
— А каким Холлоу был раньше? — спросил Питер.
— Раньше? Ты имеешь ввиду, когда я был молодым? О, куда приятнее. Гораздо чище. Тогда это был район богемы. Там жил один художник с замечательной седой бородой и в кепи — он выглядел так, как, мы думали, должны выглядеть художники. Мы проводили там много времени. Там был барс джазовым оркестром, и Льюис часто ходил туда на танцы. Как у Хэмфри, только меньше и лучше.
— С оркестром? — спросил Питер, и Дон поднял голову.
— Да, — Рики не заметил их оживления. — Маленький такой оркестр, на шесть-семь инструментов, — он собрал тарелки и отнес в раковину. — О, Милберн тогда был куда лучше. Мы ходили в Холлоу пешком послушать музыку, выпить пива… О Боже! Я знаю, — все еще держа в руках мокрую тарелку, он повернулся к ним. — Это же Эдвард! Мы ходили в Холлоу к Эдварду! Он там жил, и этот дом до сих пор цел. Его решили снести в прошлом году, но он еще стоит. Я знаю, это то самое место. Место наших снов.
— Потому что… — начал Дон, уже зная, что старик прав.
— Там умерла Ева Галли и начались наши кошмары. Клянусь Богом, мы нашли ее.
Глава 16
Они надели все теплые вещи, какие нашлись у Рики, — белье, по две рубашки и сверху свитера. Дон умудрился влезть в старые ботинки Рики.
Рики захватил с собой шерстяные платки.
— Может, понадобится закутать лица. Отсюда до Холлоу около мили. Хорошо еще, что город такой маленький. Когда нам было по двадцать, мы проходили этот путь пешком два-три раза в день.
— Так вы уверены, что это то место? — спросил Питер.
— Уверен. Ну, посмотрим на себя, — они были похожи на снежных людей. — Ах да, еще шапки.
Он дал Питеру меховую шапку, себе взял красную охотничью, которой на вид было лет пятьдесят, а Дону предложил зеленую твидовую.
— Я надевал ее, когда ездил на рыбалку с Джоном Джеффри, — он высморкался в платок, извлеченный из кармана, пальто. — Хотя я всегда предпочитал охоту.
По дороге они прошли мимо нескольких людей, расчищающих лопатами свои подъезды. Возле дров играли дети в ярких куртках. Было еще ниже нуля, но мороз начал отступать.
Несмотря на это дорога была нелегкой. Сначала замерзли ноги, уставшие от ходьбы по глубокому снегу. Они почти не говорили — это отнимало слишком много энергии. На лицах у них намерзли сосульки. Температура быстро падала и снова пошел снег.
Дон подумал, что они похожи на полярных исследователей, упрямо пробивающихся к полюсу с обмороженными лицами и почерневшими от цинги губами.
На полпути к Холлоу, возле площади, они немного передохнули. Небо опять стало серым и тусклым. Из сугробов кое-где торчали крыши машин, а рождественская елка представляла из себя большую кучу снега. Воздух наполнился падающими хлопьями.
— Рики?
— Уже недалеко. Держитесь.
— Как ты, Питер?
Юноша посмотрел на них из-под замерзшего мехового козырька.
— Вы слышали?
Уже недалеко.
Снег пошел сильнее, налетая на них волнами и обжигая им лица. Рики споткнулся и провалился в снег по грудь, торча из него, как кукла. Питер нагнулся, чтобы порочь ему. Дон повернулся к ним.
— Рики?
— Ничего. Сейчас встану.
Он тяжело дышал, и Дон знал как ему холодно и как он устал.
— Еще два-три квартала. Черт бы побрал мои ноги.
— А если ее там нет?
— Она там, — Рики ухватился за руку Питера и встал. — Там. Пошли.
Скоро на них налетел настоящий снежный ураган, отрезавший их друг от друга. Хотя из-за снега Дон мало что различал вокруг, он понял, что они вошли в Холлоу — по обшарпанным домам, по тусклому свету в окнах, по обилию заброшенных домов. Он вспомнил, что писал в дневнике:
«Если беда придет в Милберн, то не из Холлоу».
Беда пришла, и началась она именно здесь, с середины октября, пятьдесят лет назад.
Они вышли на слабый свет уличного фонаря. Рики осмотрелся вокруг, на три одинаковых кирпичных дома, расположенных вдоль улицы.
— Здесь.
— Который из них?
— Не знаю, — Рики покачал головой, отчего с его шапки осыпался снег. Он присмотрелся сперва к левому зданию, потом к среднему и указал рукой, в которой держал нож, на окна третьего этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Ублюдок, — простонал Рики.
Грегори кинулся на него.
Дон выкарабкался из-за стульев, торопясь успеть, пока оборотень не разорвал Рики; потом он увидел, что мышцы Грегори обмякли, и он упал на колени. Из его рта что-то текло.
— Отойдите, Рики, — сказал Дон, но адвокат застыл на месте. Грегори потянулся к нему и, когда Дон шагнул вперед, посмотрел ему прямо в глаза.
«Жить вечно»
Дон поднял топор и обрушил сверкающее лезвие на голову Байта.
Питер Берне выбрался из-за экрана, морщась от боли и от лучей прожектора. Он рассчитывал подобрать нож и попытаться хотя бы спасти Дона; Рики убили первым же ударом, он знал это. Потом он увидел, что происходит. Обезглавленный Грегори извивался на полу, а Дон рубил его топором; невдалеке Фенни беспомощно дергался в луже белой жидкости.
— Дайте мне, — крикнул он, и Рики с Доном повернули к нему совершенно белые лица.
Он взял у Дона топор и ударил — сначала слабо, потом более уверенно, вкладывая в удары всю свою ненависть, забыв о боли. Он рубил снова и снова, потом перешел к Фенни.
Когда от братьев остались только ошметки кожи и костей, над ними поднялся ветер, развевая останки в пыль.
Питер нагнулся и поднял нож.
— Боже, — прошептал Рики, падая на стул.
Покидая кинотеатр, они услышали ветер. Он свистел даже в пустом фойе, разгоняя бумажки и конфетные обертки. Началась самая свирепая за эту зиму снежная буря.
Глава 15
Дон и Питер кое-как дотащили Рики домой и сидели там, пока на улице бушевал буран. Питер позвонил домой:
— Па, я помогал Дону Вандерли довести мистера Готорна до дома. Я останусь у них. Миссис Готорн тоже больна — она попала в аварию.
— Сегодня вообще много аварий, — сказал отец.
— И мы вызвали врача, а он сказал, что у мистера Готорна, возможно, пневмония, так что нам с Доном Вандерли придется о них позаботиться.
— Скажи мне правду. Пит. Ты был с ними?
— Да.
— Лучше бы ты позвонил до того. Я так волновался.
— Извини, папа.
— Ладно, во всяком случае, ты с хорошими людьми. Возвращайся, когда сможешь, но пережди эту бурю.
— Хорошо, па, — Питер повесил трубку, радуясь, что у отца трезвый голос и что он не стал задавать лишних вопросов.
Они с Доном сварили суп для Рики и отнесли наверх, где старик лежал, пока его жена мирно спала в соседней спальне.
— Не знаю, что со мной, — сказал Рики. — Я просто не могу двигаться. Будь я один, я бы так там и замерз.
— Это случилось бы с любым из нас, будь он один, — сказал Дон.
— Или даже с двумя, — добавил Питер. — Он бы легко убил нас.
— Но не убил. Дон прав. И теперь мы сделали две трети задуманного.
— Вы думаете, мы сможем ее найти? — спросил Питер.
— Мы найдем, — ответил Дон. — Стелла нам расскажет, что она узнала. Думаю, тип в синей машине — это тот же, что гнался за тобой. Нужно этим же вечером поговорить с ней.
— А стоит ли? Смотрите, какой снег. Мы не сможем никуда поехать, даже если миссис Готорн что-то скажет.
— Пойдем пешком.
— Да, — сказал Рики. — Если это что-то дает, мы пойдем. Знаете, а ведь теперь мы — Клуб Чепухи. Мы трое. Когда нашли Сирса, я подумал, что остался один. Сирс был мне как брат. И я буду жалеть о нем до самого конца. Но я знаю, что он дрался с ними изо всех сил. Много лет назад он не смог спасти Фенни, но теперь сделал все, что мог, чтобы спасти нас.
Рики поставил пустую тарелку из-под супа на столик.
— Но теперь Клуб Чепухи — это мы. Здесь нет виски и сигар, и мы не в вечерних костюмах, и, посмотрите, на мне даже нет бабочки! — он указал на свою пижаму и улыбнулся. — И я скажу еще кое-что. Больше у нас не будет никаких страшных историй и никаких кошмаров.
— Я в этом уверен, — сказал Питер.
Когда Питер ушел спать, Рики приподнялся с кровати и внимательно посмотрел на Дона сквозь очки.
— Дон, когда вы приезжали сюда, вы мне не очень понравились. Вы, наверно, это заметили. Но я хочу сказать вам, что с тех пор многое изменилось. Слушайте, я трещу, как сорока! Что это доктор вколол мне?
— Витамины.
— Мне гораздо лучше. Все еще холодно, конечно, но к этому я за последнее время уже привык. Но слушайте, Дон. После всего, что случилось, я очень привязался к вам. Если Сирс был мне как брат, то вы теперь для меня, как сын. Ближе сына. Мой сын, Роберт, не так близок мне, как вы. С ним я не мог бы говорить так откровенно.
— Горжусь этим, — Дон пожал старику руку.
— Вы уверены, что это были только витамины?
— Конечно.
— Что ж, теперь я понимаю, как Джон пристрастился к уколам, — он лег и закрыл глаза. — Когда все кончится и мы заживем спокойно, давайте не терять связи. Я поеду со Стеллой в Европу и буду вам писать.
— Конечно, — сказал Дон и продолжал говорить, когда Рики уже уснул.
Около десяти Питер и Дон поднялись к Рики с подносом — отбивная, салат и бутылка бургонского. Еще одна отбивная предназначалась Стелле. Они постучали и вошли, поддерживая тяжелый поднос.
Стелла Готорн в халате сидела рядом с мужем.
— Я проснулась час назад. Мне стало одиноко, и я пришла сюда. Вы принесли поесть? Молодцы, — она улыбнулась Питеру и он потупился.
— Пока вы были внизу, я поговорил со Стеллой, — сказал Рики, забирая с подноса свою тарелку. — Как приятно! Стелла, давно нужно было завести горничную.
— Я думала, я ее заменяю, — шок сильно повлиял на Стеллу; она уже не выглядела на сорок, и, быть может, никогда не сможет уже так выглядеть, но держалась бодро.
Рики разрезал отбивную и налил вина себе и Стелле.
— Нет сомнения, что это тот же человек, который гнался за Питером.
Он даже сказал Стелле, что он «свидетель Иеговы».
— Но он был мертв! — лицо Стеллы на миг исказилось при воспоминании. — Я его убила.
— Я знаю, — Рики повернулся к остальным. — Но когда она вернулась, тело исчезло.
— Можете вы сказать мне, что все это значит? — спросила Стелла, чуть не плача.
— Не сейчас, — сказал Рики. — Дело еще не закончено. Я объясню тебе все летом. Когда мы уедем.
— Уедем?
— Я решил съездить с тобой во Францию. В Антиб, в Сен-Тропез или еще куда-нибудь. Куда-нибудь, где тепло. Но сперва ты должна помочь нам.
— Вы видели что-нибудь возле машины, когда вернулись туда с Черчиллем? — Спросил Дон.
— Никого.
— Я не имею в виду людей. Какое-нибудь животное.
— Не помню. Я была почти без чувств.
— Попытайтесь вспомнить. Машина, открытая дверца, снег…
— О! — воскликнула она, и Рики не донес вилку до рта, застыв в ожидании. — Там была собака. А почему это важно? Она выпрыгнула из-за сугроба и побежала по улице. Белая собака.
— Это она, — сказал Дон.
Питер, открыв рот, смотрел на них.
— Хочешь вина, Питер? А вы, Дон?
Дон покачал головой, а Питер молча кивнул, и Рики налил ему стакан.
— А что тот человек говорил?
— О, это было так ужасно… Я думала, он спятил. И по-моему, он знал меня — он назвал мое имя и сказал, что мне не нужно ехать на Монтгомери-стрит, потому что вас там нет… А кстати, где вы были?
— Позже расскажу. Как-нибудь летом, за рюмкой перно.
Проснувшись утром, Дон с Питером обнаружили Рики на кухне, где он жарил яичницу.
— Доброе утро. Хотите вместе со мной подумать о Холлоу?
— Вам нужно лежать, — сказал Дон.
— Какого черта! Вы что, не чувствуете, как мы близко?
— Я чувствую запах яичницы. Питер, достань-ка из шкафа тарелки.
— Сколько в Холлоу домов? Пятьдесят? Не больше, я думаю. И она в одном из них.
— Да. И ждет нас. За ночь нападало два фута снега. Буря кончилась, но может начаться в любую минуту. А даже если мы и доедем, что, будем стучаться во все дома и спрашивать, нет ли у них оборотня?
— Нет. Надо подумать, — Рики снял сковородку с плиты и разложил яичницу по тарелкам.
— Поджарьте, пожалуйста, хлеб.
Когда хлеб, кофе и апельсиновый сок уже стояли на столе, они сели завтракать. Рики был задумчив: наверное, все еще думал о Холлоу и Анне Мостин. Наконец он сказал:
— Эту часть города мы плохо знаем. Потому-то она и укрылась там. Она знает, что ее помощники мертвы, и ей нужно подкрепление. А еще одного такого Стелла заколола булавкой.
— Откуда вы знаете, что он был один? — спросил Питер.
— Иначе другие были бы с ним.
Они некоторое время молча жевали.
— Поэтому я думаю, что она ждет их где-нибудь в пустом доме. Она не ожидает, что мы сможем добраться до нее по такому снегу.
— И она хочет отомстить, — сказал Дон.
— Но она и боится.
— Почему? — Питер вскинул голову.
— Потому что один раз мы уже убили ее. И вот еще что. Если мы сейчас ее не найдем, все наши усилия пропадут даром. Мы трое и Стелла дали городу передышку, но как только она наберется сил… Все будет еще хуже, помните это. Поэтому нужно сейчас же ехать в Холлоу…
— Это ведь место, где жила прислуга? — спросил Питер. — Ну раньше, когда люди держали слуг.
— Да, но не только. Она говорила «В местах ваших снов». Мы нашли одно, но могут быть и другие. Но я не могу…
— Вы знаете кого-нибудь, кто там живет? — спросил Дон.
— Конечно. Но я не…
— А каким Холлоу был раньше? — спросил Питер.
— Раньше? Ты имеешь ввиду, когда я был молодым? О, куда приятнее. Гораздо чище. Тогда это был район богемы. Там жил один художник с замечательной седой бородой и в кепи — он выглядел так, как, мы думали, должны выглядеть художники. Мы проводили там много времени. Там был барс джазовым оркестром, и Льюис часто ходил туда на танцы. Как у Хэмфри, только меньше и лучше.
— С оркестром? — спросил Питер, и Дон поднял голову.
— Да, — Рики не заметил их оживления. — Маленький такой оркестр, на шесть-семь инструментов, — он собрал тарелки и отнес в раковину. — О, Милберн тогда был куда лучше. Мы ходили в Холлоу пешком послушать музыку, выпить пива… О Боже! Я знаю, — все еще держа в руках мокрую тарелку, он повернулся к ним. — Это же Эдвард! Мы ходили в Холлоу к Эдварду! Он там жил, и этот дом до сих пор цел. Его решили снести в прошлом году, но он еще стоит. Я знаю, это то самое место. Место наших снов.
— Потому что… — начал Дон, уже зная, что старик прав.
— Там умерла Ева Галли и начались наши кошмары. Клянусь Богом, мы нашли ее.
Глава 16
Они надели все теплые вещи, какие нашлись у Рики, — белье, по две рубашки и сверху свитера. Дон умудрился влезть в старые ботинки Рики.
Рики захватил с собой шерстяные платки.
— Может, понадобится закутать лица. Отсюда до Холлоу около мили. Хорошо еще, что город такой маленький. Когда нам было по двадцать, мы проходили этот путь пешком два-три раза в день.
— Так вы уверены, что это то место? — спросил Питер.
— Уверен. Ну, посмотрим на себя, — они были похожи на снежных людей. — Ах да, еще шапки.
Он дал Питеру меховую шапку, себе взял красную охотничью, которой на вид было лет пятьдесят, а Дону предложил зеленую твидовую.
— Я надевал ее, когда ездил на рыбалку с Джоном Джеффри, — он высморкался в платок, извлеченный из кармана, пальто. — Хотя я всегда предпочитал охоту.
По дороге они прошли мимо нескольких людей, расчищающих лопатами свои подъезды. Возле дров играли дети в ярких куртках. Было еще ниже нуля, но мороз начал отступать.
Несмотря на это дорога была нелегкой. Сначала замерзли ноги, уставшие от ходьбы по глубокому снегу. Они почти не говорили — это отнимало слишком много энергии. На лицах у них намерзли сосульки. Температура быстро падала и снова пошел снег.
Дон подумал, что они похожи на полярных исследователей, упрямо пробивающихся к полюсу с обмороженными лицами и почерневшими от цинги губами.
На полпути к Холлоу, возле площади, они немного передохнули. Небо опять стало серым и тусклым. Из сугробов кое-где торчали крыши машин, а рождественская елка представляла из себя большую кучу снега. Воздух наполнился падающими хлопьями.
— Рики?
— Уже недалеко. Держитесь.
— Как ты, Питер?
Юноша посмотрел на них из-под замерзшего мехового козырька.
— Вы слышали?
Уже недалеко.
Снег пошел сильнее, налетая на них волнами и обжигая им лица. Рики споткнулся и провалился в снег по грудь, торча из него, как кукла. Питер нагнулся, чтобы порочь ему. Дон повернулся к ним.
— Рики?
— Ничего. Сейчас встану.
Он тяжело дышал, и Дон знал как ему холодно и как он устал.
— Еще два-три квартала. Черт бы побрал мои ноги.
— А если ее там нет?
— Она там, — Рики ухватился за руку Питера и встал. — Там. Пошли.
Скоро на них налетел настоящий снежный ураган, отрезавший их друг от друга. Хотя из-за снега Дон мало что различал вокруг, он понял, что они вошли в Холлоу — по обшарпанным домам, по тусклому свету в окнах, по обилию заброшенных домов. Он вспомнил, что писал в дневнике:
«Если беда придет в Милберн, то не из Холлоу».
Беда пришла, и началась она именно здесь, с середины октября, пятьдесят лет назад.
Они вышли на слабый свет уличного фонаря. Рики осмотрелся вокруг, на три одинаковых кирпичных дома, расположенных вдоль улицы.
— Здесь.
— Который из них?
— Не знаю, — Рики покачал головой, отчего с его шапки осыпался снег. Он присмотрелся сперва к левому зданию, потом к среднему и указал рукой, в которой держал нож, на окна третьего этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51